– Для этого есть причина, – не сдержался Иван. – Или я не прав?

– Ты хочешь поговорить о моём разводе? – Лана вскинула идеальную бровь и взглянула на него свысока. Но впечатление испортила Леся, которая подошла к Ване и положила руку тому на плечо, видимо, пытаясь снять напряжение. Лана посчитала, что это смешно, хотя, сама, возможно, поступила бы также. Она всё присматривалась к Лесе, пыталась воспринять её, как девушку, любимую женщину бывшего мужа, но никак не получалось. И дело не в ревности или каких-то других эмоциях. Просто Леся ей мешала. Она вмешивалась каждый раз, как Лана с Иваном сталкивались взглядами, защищала свою территорию, и Лана не понимала, как ей реагировать.

– Сейчас все говорят о твоём разводе, – сказал Сизых.

– И это не слишком приятная тема, – вмешалась Нина. – Кстати, многие из присутствующих знают это по собственному опыту. Поэтому давайте сменим тему.

– Да, я знаю это по собственному опыту.

– Ваня! – Нина, уже не скрываясь, прикрикнула на него и кинула многозначительный взгляд.

– Нина, оставь его, – попросила Лана. – Я уверена, что не услышу ничего нового.

– Можно подумать, – выдохнул Сизых.

Шохин ухмыльнулся, а Нина вздохнула и пожаловалась:

– Ты невозможен. Поэтому предлагаю сесть за стол. Ваня, ты голоден? Я надеюсь.

Лана сидела и наблюдала за тем, как бывший муж поднимается с дивана, как Леся гладит его по плечу, и это веселило и раздражало одновременно. А ещё хотелось удивиться мужской бесчувственности. Неужели она так бесит Ваню одним своим видом и присутствием, что он даже ради любимой девушки не может смирить эти чувства и притвориться, что ему всё равно? Хотя, о чём она? Сизых всегда был эгоистом в отношениях.

– Пойдём. – Нина подошла к ней и даже тронула за плечо. Наклонилась и негромко проговорила: – Не обращай внимания. Он дурак.

– Знаю, – отозвалась Лана и с дивана поднялась.

После ужина Лана предпочла в гостиную сразу не возвращаться, чтобы снова не стать объектом ненужного внимания. К тому же, она пришла в дом Шохиных не для того, чтобы праздно провести вести. Разговоры ни о чём, а уж тем более о её разводе, не входили на данный момент в сферу её интересов. Поблагодарила Нину за ужин, взяла предложенный бокал с вином и вышла на веранду. Смотрела на ухоженный сад, а думала опять о своём. Из гостиной слышались голоса, там даже смеялись, и некстати подумалось, что её отсутствие влияет на гостей благотворно. Все давно знакомы, у них общие темы и разговоры, а она в этом городе лишь напоминание о том, что столичная сказка не всегда заканчивается хеппи-эндом. И всем любопытно. Вот даже Мельниковым, людям в возрасте, и то любопытно. Не то, как она переживает развод, а как Игнатьев будет имущество делить. И будет ли делить его вообще.

– Лана, что-то не так?

Нина неслышно подошла и остановилась рядом. Лана посмотрела на неё и улыбнулась.

– Нет, всё хорошо. Ужин замечательный. И дом замечательный. Спасибо, что пригласила.

– Перестань. Говоришь, как дальняя родственница.

– Бедная родственница, – поправила её Лана и сама же рассмеялась.

– Если у него есть хоть капля совести… – начала Нина в неожиданном возмущении, а Лана заинтересовалась:

– Ты кого имеешь в виду?

Нина замолчала, задумалась на секунду, после чего в сердцах выдохнула:

– Обоих. – Руками развела. – Совершенно не понимаю, почему Ваня так себя ведёт. Будто ему пятнадцать.

– А что, когда-то он вёл себя иначе?

Нина кинула на неё странный взгляд.

– Ты меня пугаешь. Если бы я знала, что он превратит вечер в цирк, предприняла бы меры.

– Вот это уже интересно. Я никогда не знала, что с ним делать.

Они рассмеялись, но тут же замолчали. Стало немного неловко.

– Признаться, если бы на ужин пришёл мой бывший муж, всё было бы куда хуже. Они с Костей друг друга терпеть не могут.

– А ты? – Лане на самом деле было интересно. Ведь одно дело, когда мужья не выносят друг друга, и совсем другое, как Нина относится к бывшему мужу. Но та лишь безразлично пожала плечами.

– Он отец моей дочери, мы постарались сохранить отношения, если не дружеские, то хотя бы приятельские. Делить нам при разводе было нечего, кроме ребёнка, Паше в голову бы не пришло потребовать больше прав на Аришу, чем он получил, поэтому… Можно сказать, что мы расстались по-английски. Он уехал, а я осталась. Пережила, перетерпела… Если честно, особо тёплых воспоминаний и не осталось.

– У меня тоже.

– По отношению к кому? – переспросила Нина.

Лана молчала.

– Ты ведь тоже на Ваню реагируешь, – намекнула Нина.

Лана покачала головой.

– Это не то, что ты думаешь. Наверное, дело в том, что мы в своё время развод не пережили. Вот и злимся. Но мне, если честно, сейчас совсем не хочется отвлекаться на первого мужа. – Лана через силу улыбнулась. – Со вторым бы решить, что делать. А Ваня… У него всё хорошо. Разве я не права? У него даже Леся есть. Это просто замечательно. – Лана допила вино одним глотком и добавила: – Что нашлась женщина, готовая его терпеть.

Нина усмехнулась, но попросила:

– Не будь злой.

– Я не злая. Просто у меня память хорошая. – Ещё секунда, Лана сделала вдох, решила, что хватит Ивану Сизыху мучить её сознание, повернулась к Нине и совсем другим тоном сказала: – Мне очень нужно поговорить с Костей, наедине. А потом я уеду.

Нина присмотрелась к ней, после чего кивнула.

– Конечно. Я ему скажу.

Нина вернулась в гостиную, Лана смотрела ей вслед, крутила в руках пустой бокал, потом заметила, что Иван смотрит на неё через плечо. Лана демонстративно отвернулась от него. Отвернулась, но почувствовала, как сердце в двадцатый раз за этот вечер тоскливо сжалось. Жизнь в этом городе делает её чувствительной и сентиментальной, она вспоминает о том, о чём старалась не думать много лет. Но ей надо привыкнуть к этому чувству, раз всерьёз собралась обосноваться в Нижнем Новгороде. Надо привыкнуть вспоминать, с чём-то смириться, а за что-то себя простить.

– Лана, что такое?

Она обернулась на голос Шохина. Обернулась, снова заметила интерес Ивана, у него никак не получалось его скрыть, и тогда отступила от распахнутых на веранду дверей. Костя последовал за ней.

– Костя, прости меня за то, что вечер тебе порчу. Но ты сказал, что если мне будет нужна помощь… Я не знаю, к кому ещё обратиться.

– Тебе деньги нужны?

– Дело не в деньгах. Они мне, конечно, нужны, но, думаю, что в дальнейшем мне больше нужна будет работа.

Шохин хмыкнул. Затем пообещал:

– Придумаем что-нибудь с работой, не переживай.

Лана печально улыбнулась, посмеиваясь над собой.

– Вот именно, что придётся придумывать. Я ничего не умею. – Она махнула рукой. – Но сейчас не об этом. Костя, мне, правда, нужна твоя помощь. Только пообещай мне, что Ваня ничего об этом не узнает.

Шохин вздохнул.

– Тебе не кажется странным, что вы до сих пор что-то делите?

– Я обещаю, что подумаю об этом, Костя. Но сейчас мне не до Вани. У меня без него огромное количество проблем. А с его раненным самолюбием я разберусь после.

– Как скажешь. В чём тебе нужна помощь, в ремонте?

Лана сделала шаг к нему, приближаясь на максимальное расстояние. Пришлось закинуть голову, чтобы Косте в глаза посмотреть, и негромко, но очень серьёзно проговорила:

– Мне нужно выкрасть дочь.

Шохин быстро глянул за своё плечо, но они были одни. Он снова на Лану взглянул, сдвинул брови, взгляд стал цепким.

– Она с Игнатьевым?

Лана качнула головой.

– Нет. Она в летнем лагере. В Чехии. Она должна вернуться в пятницу. – Лана крепко сцепила пальцы от волнения. – Кость, я очень боюсь, что он увезёт её, и я Соню больше не увижу. Я знаю, чего он хочет. Он будет доказывать, что я не в состоянии её обеспечить, что я… – Лана сглотнула, – что я себя не в состоянии обеспечить. И он прав. Но я не могу отдать ему дочь. И я не знаю, что мне делать. Я затеяла этот дурацкий ремонт, но… – Нервы сдали, и слёзы покатились из глаз. Лана торопливо их вытерла. – Нужно встретить её в аэропорту и привезти в Нижний. Чтобы она была со мной, на моей территории. – Она даже за руку Шохина схватила. – Я не знаю, к кому мне ещё обратиться.

– Успокойся, – попросил он.

– Я говорю себе это уже несколько недель.

– Ты с Игнатьевым о дочери говорила?

– Да. Поэтому и переживаю. Он не хочет мне её отдавать!

– Тише. – Костя обдумывал. После чего спросил: – Ты адвоката наняла?

Лана отступила от него, покачала головой.

– Нет. Искать адвоката в Москве бесполезно. Во-первых, чтобы тягаться с адвокатами Славы, нужен лучший. А у меня нет денег на лучшего. Во-вторых, в Москве он знает всех. И его все знают. И я никому не доверяю. А здесь я никого не знаю.

– Зато знаю я, – вроде как успокоил её Шохин. Но тут же постарался пыл Ланы остудить. – Но красть ребёнка у отца – не выход, ты понимаешь? Он будет драться за неё.

– Он приёмный отец, – поправила она его.

Это удивило. Шохин на Лану смотрел, после чего переспросил:

– Приёмный?

– Об этом мало кто знает. Так сказать, семейная тайна. Но Слава не биологический отец.

Костя обдумывал, затем спросил:

– А отец Сони?

Лана обожгла его взглядом.

– Сейчас это неважно. И то, что Слава не отец, тоже неважно, Костя. Поверь. Он Соню любит, и он будет за неё драться. Я знаю. И мне нужно преимущество, мне нужно, чтобы моя дочь была со мной. Господи, Костя, ты же знаешь, как это бывает! Не хуже меня знаешь! Я уже жалею, что уехала, что позволила ему так легко от меня избавиться. Ты слышишь, что он говорит? Что мы расстались, что я уехала сама. Фактически разрушила семью. А я не смогу оправдаться, все верят ему, а я просто бывшая жена.

– Хорошо, хорошо, успокойся, – снова попросил он. Шохин прошёлся по веранде. – Давай обсудим это завтра, не сейчас. Мне нужно подумать.

– Конечно, – согласилась Лана. – Я понимаю, что не имею права просить тебя об этом, но не знаю, кто ещё захочет мне помочь.

– В первую очередь тебе нужен адвокат, Лана, а не вор.

Лана только головой покачала.

– Боюсь, адвокат уже не поможет. Я сама сделала для этого всё. А ведь считала себя умной. Смешно, да? – И снова попросила: – Не говори Ване.

– Боишься, что он помогать решит?

Она отвернулась.

– Мне не нужна его помощь.

После того, как совершила задуманное, смогла поговорить с Шохиным с глазу на глаз, оставаться необходимости не было. Костя пообещал всё обдумать и позвонить, это вселило определённую надежду. Захотелось сделать глубокий вдох и поверить в то, что всё непременно будет хорошо. Ну и что, что будущий бывший муж рассказывает на каждом углу о том, как сожалеет о рухнувшей семье и себя в этом нисколько не винит. То есть, получается, что виновата она. Она уехала, она бросила, а Игнатьев нуждается во всеобщем сочувствии.

С Ниной попрощалась за пределами гостиной, а на Ивана бросила лишь быстрый взгляд в дверях. Он сидел на диване, вёл вежливую беседу с Мельниковыми, рядом любимая девушка, а Лана поймала себя на мысли, что он совсем на себя не похож. То есть, на того Ваню, каким она его когда-то знала и за кого выскочила замуж, обезумев от любви. До возвращения в родной город, почему-то была уверена, что только в её жизни что-то поменялось, что она повзрослела, а Иван Сизых без сомнения остался прежним. И теперь не понимала, как ей примириться с его переменами. Даже не в общественном статусе и материальном положении, хотя это и продолжало удивлять. Ваня сам изменился. Выглядел по-другому, смотрел на неё с взрослым, поистине мужским прищуром, у него была своя личная жизнь, потребности и без сомнения претензии к ней, к их общему прошлому. Вот только претензии он готов был озвучивать совсем другим тоном, без оглядки на то, что она когда-то была для него близким человеком, любимой женщиной. Он просто злился на неё.

Сизых некстати повернул голову и перехватил её взгляд, и Лана поспешила из гостиной выйти. Ей на самом деле не до его раненого самолюбия и давнишних обид. Необходимо сосредоточиться на другом.

У крыльца ждала машина с водителем, всё-таки Шохины радушные хозяева. Лана села на заднее сидение, радуясь тому, что не нужно ни с кем говорить и объясняться. Провела ладонью по колену, разглаживая шелковистую ткань платья. Подумала о том, что вряд ли в скором будущем сможет купить новый наряд от «Шанель». То, что недавно и достаточно долго воспринималось, как должное, уходит из её жизни. Интересно, а что ей делать с фамилией Игнатьева? Он потребует, чтобы она её сменила или ей самой стать принципиальной и вернуть девичью? Это, конечно, не трудно, но она уже не чувствует и не воспринимает себя Ланой Вольцовой. Или ещё проще, как упорно называли её в школе – Светой Вольцовой. Если она решится на этот шаг, это станет кардинальной переменой в жизни. Куда большей, чем она в состоянии вынести. Зато всё вернётся на круги своя.