Конечно, это трусливая психология, но ради ребёнка…

Поздно.

– Мы не вернёмся в Москву никогда?

– Ну, почему ты так говоришь? Мы обязательно поедем в Москву. К Фросе в гости, например. Или… может быть, ты поедешь к папе в гости. Но жить мы с тобой будем здесь. – Лана дотянулась рукой до руки дочери. – Тебе здесь понравится. Я выросла в этом городе, он огромный. Здесь очень интересно.

– А школа?

– Мы найдём для тебя хорошую школу.

– А где мы будем жить?

Лана нервно сглотнула.

– Пока… пока, – она выделила это слово, – мы поживём в нашем доме, а дальше будет видно. Я найду работу…

Соня удивлённо моргнула и переспросила:

– Работу?

Лана неопределённо повела рукой.

– Я так планирую. Мы с тобой будем самостоятельными, будем жить одни. Совсем, как взрослые.

– Мама, мы никогда не жили одни.

Лана вздохнула.

– Я знаю.

Соня вернулась к коктейлю, сделала глоток, после чего предложила:

– Может, я поговорю с папой? Он попросит прощения, и ты его простишь?

Лана печально улыбнулась.

– Не думаю, что это поможет, мышонок.

– Странно. Обычно помогало.

– Иногда так бывает, Соня. Что-то в жизни меняется, и обратно дороги уже нет. Нужно жить дальше. – Лана нервно кашлянула, за дочкой наблюдала. – Ты ведь останешься со мной? Или… тебе хочется жить с папой?

Ужасный вопрос, ожидание ответа на который, ещё более ужасно. Соня поболтала в стакане трубочку, перемешивая коктейль, после чего сказала:

– Я буду жить с тобой. Тебе я нужнее. У папы есть дом и его работа, а у тебя только я.

Лана губу закусила, очень хотелось заплакать, до того, что щипало глаза, но делать этого было категорически нельзя. К тому же, Соня продолжила:

– Только можно привезти сюда Кефира?

Кефиром звали пегого коня, которого Слава подарил ей год назад. Соня любила уроки верховой езды, ещё больше любила Кефира, но в данный момент Лане пришлось покачать головой и отказать дочке.

– Не думаю, милая. По крайней мере, пока нам не до Кефира. А в конюшне ему будет лучше, ты же знаешь. Там за ним ухаживают и кормят. А у нас нет для него конюшни.

– Но ты ведь скажешь папе об этом?

– Конечно, – пообещала Лана. – Обязательно скажу.

Радовало то, что совсем одна в городе не осталась. И дело не в помощи, и даже не в моральной поддержке, а в том, что страшно, когда не с кем поговорить. Когда вокруг нет ни одной живой души, которой есть до тебя хоть какое-то дело. И Лана радовалась, что Шохины оказались настолько радушными людьми, что можно было появиться в их доме, с ворохом проблем, за которые Лане было стыдно, и если не найти решение, то хотя бы обсудить. Поделиться с Ниной какими-то переживаниями и сомнениями. Конечно, Нина это не Фрося, та за несколько лет дружбы выучила её, кажется, досконально, но Нина была хорошим человеком, а главное, хорошим слушателем. И не кипятилась так, как Афродита, по поводу и без, убить всех врагов не грозила.

Лана приехала к Шохиным вместе с Соней, решив узнать у Нины о подходящих школах в городе. Знала, что дочка Шохиных, Арина, примерно одного возраста с её Соней, но учится в специализированной гимназии. Но несколько удивилась, правда, про себя, когда увидела девочку, и поняла, что ребёнок непростой. По всей видимости, обсуждать это вне стен дома было непринято, поэтому Лана ничего и не слышала, и, как воспитанный человек, постаралась не подать вида. Только помнила, что Костя говорил о приёмной дочери, и теперь понимала, откуда у него к ней особое отношение и столь явное обожание. Но никто и никогда в их окружении не упоминал, что с девочкой что-то не так. А, может, тоже были не в курсе. Шохины вели не слишком бурную светскую жизнь, их вполне устраивали семейные вечера и ужины с хорошими друзьями, которым не нужно ничего объяснять.

Когда Лана с Соней приехали, Нина с детьми гуляла в саду. Годовалый Рома качался на маленьких качелях, улыбался и задирал голову к голубому небу. Щурился на солнце и радовался, постоянно привлекая материнское внимание. А Ариша сидела за накрытым к чаю столом, и что-то рисовала в альбоме, пристроив его на краю. Обычная девочка, тёмненькая, похожая на маму, с огромными, всё понимающими глазками, как Лана после увидела, с первого взгляда невозможно определить и даже подумать, что с ней что-то не так. И поэтому Лана удивилась, когда Ариша никак не отреагировала на их появление, не подняла головы и не поздоровалась, а Нине пришлось дважды позвать её, а затем и за плечо тронуть, чтобы привлечь внимание дочери.

– Ариш, у нас гости, поздоровайся. – Нина говорила и смотрела ей в глаза, и всё равно прошла секунда, потом другая, прежде чем Ариша перевела на них с Соней свой взгляд и тогда уже поздоровалась. Достаточно громко и отчётливо, словно её учили отвечать именно так. А вот Нина довольно улыбнулась, протянула руку к Соне. – А ты значит, мамина дочка? Соня? Садитесь, сейчас попрошу принести чай. Вам повезло, сегодня в доме есть домработница.

– Это событие?

– Почти. Костя не любит чужих людей, поэтому к его возвращению все испаряются. К тому же, всеми этими людьми нужно руководить, а мне легче сделать всё самой, чем объяснять чужим людям, чего же я от них хочу.

Лана улыбнулась.

– А я, кажется, только это и умею. Придираться к прислуге.

Нина хмыкнула.

– Значит, ты хороший управленец.

– Да уж.

Лана украдкой наблюдала за девочками, Соня без всяких сомнений придвинулась к Арише, и теперь с интересом заглядывала в её альбом. А затем ещё с восторгом проговорила, обращаясь к матери:

– Мама, смотри, как здорово у неё получается! Я так не умею.

Ариша поводила карандашом по листу, подумала, потом проговорила, не поднимая глаз:

– Это Тим.

– Тим – соседский лабрадор, – пояснила Нина. – Девочки, вы пирожные будете?

– Я буду! – тут же сориентировалась Соня. И вежливо добавила: – Если можно.

– Конечно, можно. – Нина разлила чай. Поймала взгляд Ланы, обращённый к Арине, и негромко заговорила: – Она никому не смотрит в глаза, так что не обижайся.

Лана почувствовала себя неловко.

– Я даже не думала.

– Знаю. – Нина коротко улыбнулась. – В городе не принято об этом говорить. Хотя, все знают. В своё время обсудили, и меня, и Аришу, и нас всех вместе, пока уже Костя из себя не вышел. – Нина поставила фарфоровый заварочный чайник на подставку. Кинула на Лану многозначительный взгляд. – А мой муж умеет выходить из себя. С тех пор эта тема табу. Все в городе знают, что Костя её обожает. Он с ней говорит, он уделяет ей время, он забирает её из школы и водит обедать в ресторан. Всегда в один и тот же, и они всегда ходят вдвоём. Психотерапевт говорит, что если бы не он, к этому возрасту Ариша окончательно ушла бы в себя. А сейчас она учится, в обычной школе, наравне со сверстниками. Просто это очень тихий ребёнок, зацикленный на любимом деле. Она всегда рисует. Педагоги говорят, что у неё талант.

– Нина, это замечательно.

– Я знаю. К тому же, шума в доме много от Ромки. Вот это копия папа. Кулаком по столу мы уже научились стучать.

Лана обернулась на мальчика, наблюдала за ним с улыбкой.

– Это самый замечательный возраст, помню Соню маленькой. Я надеялась, что она никогда не вырастет.

– Конечно, конечно. А смотри, какая красавица выросла.

Соня поняла, что говорят про неё, подняла на взрослых глаза, и широко улыбнулась.

– У меня есть платье, белое-белое, как у невесты. С пушистой юбкой. Я в нём ходила на новогодний бал.

– Серьёзно? А принца встретила?

Соня призадумалась, закусила губу, после чего решительно покачала головой.

– Нет. Одни лягушки были.

Нина звонко рассмеялась, а Лана погрозила дочери пальцем.

– Рано ещё про принцев думать.

– Ариша, познакомь Соню с Гришей. Думаю, ей будет интересно. Идите. На столе в графине лимонад, можете попить. Только аккуратно, не разлейте.

– Костя тебе рассказал? – осторожно спросила Лана, когда девочки ушли. – Ты злишься?

– Не злюсь. Я бы на твоём месте также поступила. Ребёнок должен быть с матерью.

– Но я воспользовалась твоим мужем.

– Интересная мысль.

– Я имела в виду, его добротой и безотказностью.

Нина рассмеялась.

– Ещё более интересная мысль. Ты сегодня в ударе.

Лана взглянула на неё укоризненно.

– Да ладно тебе.

– Я не злюсь на тебя, и уже сказала, что поступила бы также. Или ещё хуже. И всё было бы оправданно, Лана. Но я согласна с Костей, тебе следовало обратиться не к нему.

Лана покачала головой.

– Ваня не тот человек, который будет делать что-то тайно и осторожно. Он бы полез напролом.

– Не забывай, что вы не общались много лет. Он мог измениться. У него довольно обширный бизнес, он состоятельный человек. Всё это не говорит о его вспыльчивости. Может, он повзрослел?

– Может быть. О чём совсем не говорят наши последние встречи и разговоры. К тому же…

– К тому же?

Лана открыто взглянула на Нину.

– У него есть Леся. И я совершенно не желаю влезать в их отношения, а уж тем более что-то портить.

– Леся… Леся хорошая, я Ваньке это уже полгода твержу. – Лана поднесла к губам чашку с чаем, стараясь сосредоточиться на ней, а не на словах Нины. А та продолжала: – Вот только он её не любит. Там даже не искрит ничего.

– Нина, зачем мне всё это знать?

– Как? Это же твой муж. Пусть и бывший. Неужели совсем неинтересно? Я вот про своего бывшего всё знаю. С кем живёт, с кем изменяет. Почему-то он считает, что мне нужно это знать. Костя жутко бесится.

– А мне вот неинтересно, – проговорила Лана в сторону. – Мы расстались далеко не друзьями, и поэтому выслушивать откровения о его личной жизни я никакого желания не имею. Всё у него хорошо, и я рада.

– А вот у тебя не всё хорошо, и он совсем не рад. Лана, он так на тебя смотрит!

Лана даже ахнула, прежде чем рассмеяться.

– Ты с ума сошла? Что на меня смотреть? Мне же не шестнадцать!

– А сколько? Пятьдесят шесть? – Нина, в конце концов, махнула рукой. – Решать, конечно, тебе, но ты сейчас не в том положении, чтобы выкидывать из своей жизни людей, которые могут, а главное, хотят тебе помочь.

– А он хочет?

– Определённо. И он может, Лана.

– Чем? Чем он мне поможет?

– По крайней мере, решит твои материальные проблемы. Иногда это немало, поверь.

– Хочешь сказать, что у меня их ещё не было? Может быть. – Лана тёрла большим пальцем оплётку по краю стола. – Но это как-то странно, уйти от мужа, чтобы вернуться к бывшему мужу, и всё ради решения финансовых проблем.

– Недостойно? Что ж, я соглашусь. Дай Бог, чтобы у тебя всегда был выбор.

– Лучше посоветуй, что мне с работой делать.

– Ты хочешь, чтобы я сказала тебе правду?

Лана пристроила локти на краю стола и уткнулась носом в сжатый кулак. Не знала, то ли кивнуть, то ли головой покачать. Судя по скептическому взгляду и тону Нины, порадовать она её не собиралась. И явно уже обсудила это с мужем.

– Конечно, теоретически, – начала Нина, – работу тебе найти можно. Для суда, для органов опеки, для правильных выводов, так сказать. Посидишь где-нибудь секретаршей. Но ты же понимаешь, что это не выход, Лана? Во-первых, искать работу с нуля смысла не имеет, тебя неделю в новостях показывают, кто осмелится устроить в своём офисе скандальное шоу? Во-вторых, у тебя совершенно нет никаких навыков. Костя сказал, что у тебя диплом искусствоведа. Та ещё востребованная профессия. И, в-третьих, даже если всё это сбудется, ты вряд ли сможешь жить на зарплату. Извини.

– Не извиняйся, ты абсолютно права. Я вторую неделю уснуть не могу, только и думаю, что буду делать, когда деньги окончательно закончатся. Как я буду содержать дочь?

– Костя считает, что у тебя есть все шансы отсудить у мужа небольшое, но состояние. Лана, у Игнатьева полно денег.

– К которым я не имею отношения. У нас брачный договор.

Нина скривилась, но всё же постаралась обнадёжить.

– Там много нюансов. Так Дима говорит. Костя тебе рассказывал про Харламова? Он талантливый. Нахальный и беспардонный, таким и должен быть успешный адвокат. Но сказать я тебе хотела другое. – Нина поднялась из-за стола и направилась к сыну, который тянул к ней ручки. Она вынула сына из качелей и прижала к себе, а Лане сказала: – Тебе не нужна работа. Тебе нужен муж.