– Мне кажется, они будут рады.

Лана кинула на него быстрый взгляд и спросила:

– А ты? Рад?

Иван на неё не посмотрел, всё так же наблюдал за Соней, очень пристально. Лана только заметила, как он в какой-то момент задержал дыхание, и линия подбородка окаменела. Иван помолчал, после чего сказал:

– Мне нужно всё обдумать.

Что ж, по крайней мере, честно. Лана знала, что для неё ничего хорошего это не сулит, если Ваня что-то обдумывает, то велик риск, что придумает куда больше претензий к ней, чем ответов на свои же вопросы.

Обедали в ресторане неподалёку. Аппетита у Ланы, если честно, не было. Ваня на неё практически не смотрел, общался только с Соней, к тому же, у него без конца звонил телефон. Он смотрел на экран, какие-то звонки сбрасывал, на какие-то отвечал, но разговаривал неохотно и односложно. А Лана старалась не прислушиваться. Несколько раз ему звонила некая Ира, но с ней Иван разговаривал исключительно о рабочих вопросах. И после третьего её звонка, коротко и непонятно зачем, потому что Лана не спрашивала и не собиралась, пояснил:

– Это моя секретарша.

– Молодая и красивая? – пытаясь пошутить, сказала Лана. А он кивнул, но вполне серьёзно.

– Молодая и красивая.

Замечательно. Лана молодых и красивых, длинноногих и фигуристых, терпеть не могла. Но конкретно Ира к ней никакого отношения не имела, поэтому она просто отвернулась, не собираясь комментировать или как-либо развивать эту тему.

А в конце обеда, совершенно неожиданно, по крайней мере, для неё, принесли торт. Маленький, в розовой глазури и с фигурной свечкой посредине. Соня захлопала в ладоши, а вот Лана растеряно смотрела на этот знак признания её сегодняшнего праздника. Совершенно не помнила и не понимала, когда Иван успел его заказать. А он впервые за весь обед посмотрел на неё прямо и открыто, и сказал:

– С днём рождения.

Пришлось улыбнуться, пришлось задувать свечу, потому что Соня ждала от неё именно этого. Задула и подумала с ужасом: вот ей и тридцать. Начинается совсем другая жизнь.

Мама позвонила позже. Они уже вернулись из города, Лана собиралась взять Соню и уйти домой, но Иван как-то так интересно повернул ситуацию, что у неё попросту не нашлось причин, чтобы отказаться от его помощи. Если это помощь, конечно. Сейчас было трудно понять, что у бывшего мужа на уме. Но он снова привёз их к себе, Лана только из окна машины взглянула на свой дом, проезжая мимо. А вот Соня даже головы в ту сторону не повернула, Лана обратила на это внимание. Соня была занята мыслями о новой игрушке, которую они купили для Прохора, и поэтому в старый дом ей совсем не хотелось. Дочка была вполне довольна тем, как проходил их день. Правда, переступив порог дома, Иван тут же сообщил, что ему необходимо сделать несколько звонков, и прошёл в кабинет. Но в этом не было ничего странного или непривычного для ребёнка, Игнатьев большую часть времени дома, проводил именно в кабинете. А вот Лана, оставшись одна, прошлась по гостиной, разглядывала фотографии в рамках и картины на стенах, впитывая пропущенные за эти годы факты и образы, а когда позвонила мама, даже порадовалась. Атмосфера нового дома бывших родственников, накрывала и заставляла усомниться в реальности происходящего.

Мама начала с поздравлений, Лана даже поздороваться с ней не успела толком. Выслушала целую кипу пожеланий и уверений в том, что она самая замечательная, сильная и всё у неё непременно получится, и поспешила с мамой согласиться. Просто потому, что уверениями это на самом деле и не было, это было ежегодным ритуалом. Правда, раньше мама не говорила ей, что у неё всё получится, считала, что её дочери это ни к чему, что Лана достигла куда большего, чем большинство их знакомых. Чего ещё ей было желать? А вот в этом году моральная поддержка была необходима.

– Дорогая, ты меня слышишь? Ты со всем справишься, непременно.

– Спасибо, мама. Я, конечно же, постараюсь.

Любовь Аркадьевна печально вздохнула.

– Дай Бог всё наладится.

– Мама, не нагнетай, – попросила её Лана. – Всё не так плохо.

– Я вчера смотрела передачу про семейные ценности, по первому каналу, Лана. И там упоминали тебя. Господи, они через слово тебя упоминают. И Славу. У меня уже такое чувство, что им платят за то, что они произносят твоё имя.

– Я бы не удивилась, – пробормотала Лана. И тут же всполошилась: – Не говори никому, что я в Нижнем. Тебе никто не звонил?

– Слава звонил, – призналась Любовь Аркадьевна после короткой паузы. – У нас вышел несколько неприятный разговор.

Лана немного забеспокоилась.

– Что он хотел?

– Хотел, чтобы я с тобой поговорила. Убедила.

– В чём, интересно?

– В том, что развестись вам стоит по-хорошему.

– То есть, так, как он решит, что будет правильно?

– Видимо, да.

– Пусть катится со своей добротой куда подальше.

– Лана, но он ведёт себя странно и непонятно. Слава никогда не был спонтанным. Может, он на самом деле влюбился?

– Мама, ты всерьёз считаешь, что я хочу в этом разбираться? Меня не волнует, влюбился он или нет. Я хочу, чтобы он оставил меня в покое. Мама, он прислал ко мне органы опеки!

– Ты говорила…

– И ещё сто раз скажу. Соня испугалась! А эти люди… они смотрели на меня, как на преступницу. Они в глаза мне сказали, что я украла ребёнка. Своего ребёнка я, видите ли, украла! В голове не укладывается.

– Пожалуй, мне стоит приехать.

Лана замолкла на полуслове, после чего переспросила:

– Зачем?

– Помочь, – удивилась Любовь Аркадьевна. – Я приеду, побуду с Сонечкой. Пока ты занимаешься делами поважнее. У тебя ведь есть дела поважнее?

Голос мамы звучал странно воодушевлённо. Но отнюдь не обеспокоенно. Лана присела на край дивана, несколько секунд молчала, после чего спросила:

– Мама, что случилось?

Любовь Аркадьевна с ответом тоже не спешила. Пауза тянулась, но была настолько красноречивой, что никаких слов не требовала. И Лане захотелось зажмуриться, а ещё лучше затопать ногами. И она повторила:

– Что случилось? Скажи мне.

– Мы с Толей поругались.

– Мама, вы не можете с ним ругаться. Вы в разводе.

– Лана, это совсем не то, что ты думаешь!

– Что я думаю про Толю или про развод? Господи, мама, зачем ты с ним общаешься? Вы не можете спокойно разговаривать, вы без конца скандалите.

Это был бесполезный разговор, и Лана это знала. И также знала всё, все доводы, которые мать приведёт ей в ответ. Про то, что некоторые браки невозможно завершить, поставить точку и разойтись в разные стороны. Что люди ошибаются, решив, прервать отношения, что некоторым, вот как им с Анатолием, необходимо время, чтобы это осознать. И вот прошло несколько месяцев после развода, а они всё ещё осознают, встречаются, влюбляются, скандалят и расходятся. И так по кругу. А теперь, видимо, случилось что-то более серьёзное, раз мама решила уехать из Ярославля в другой город и оставить драгоценного бывшего мужа без присмотра.

– Мы поругались из-за всей этой истории. С твоим разводом.

– Замечательно. Ещё и меня втянули, – расстроилась Лана. Признаться, отчим сейчас был последним человеком, о котором она хотела бы думать и говорить.

– Лана, он меня толкнул.

В голосе матери звучал трагизм. И Лана бы ужаснулась и принялась бы её успокаивать, если бы не знала, что истории с толчками и тычками происходили и раньше, и никакого просвета в любви матери к мужу не приносили. По мнению Ланы, скандалили и даже дрались они оба с интересом и упоением, и вмешиваться смысла не имело. Она уже всё это выучила наизусть. В итоге, даже после самого бурного скандала, и даже после случившегося развода, мама примет отчима обратно, а несправедливой и непонятой окажется она, её дочь. Которая по глупости влезла не в своё дело.

Но и спорить с мамой в данный момент не хотелось. И если та собралась вернуться, опять же, в свой дом, в котором прожила много лет, то как она может ей запретить?

– Хорошо, мама. Приезжай.

– Слышу по твоему голосу, что ты не в восторге, – уличила Любовь Аркадьевна дочь. Лане пришлось выкручиваться.

– А от чего я должна быть в восторге? От того, что Толя тебя толкнул? Ты же не просто в гости приезжаешь…

– Это да. Но я и по вам сильно соскучилась. Сонечка, наверное, так выросла с тех пор, как я её видела в последний раз.

– Наверное, – пробормотала Лана. И поинтересовалась: – Так когда ты планируешь приехать?

– Если смогу купить билет, то завтра. – И добавила с трепетом: – Не хочу здесь оставаться.

Лана даже не сообщила матери новость про Ваню. Не сказала, что сидит в его доме, на его диване, а их дочь играет в саду с мопсом своей второй бабушки.

– Что с тобой?

Она голову повернула, увидела Ивана в дверях. Он смотрел на неё с тревогой. Пришлось махнуть рукой и изобразить улыбку. Правда, вышло нервно.

– Мама приезжает завтра. Толя её толкнул.

Иван стоял и смотрел на неё, соображал. После чего сдавленно кашлянул.

– Тёща в своём репертуаре.

Лана лишь плечами пожала. И прежде чем она успела себя хоть чем-то успокоить, Иван сказал:

– Мои родители тоже завтра возвращаются.

Они встретились взглядами, и так замерли. Неловко стало обоим. Словно они до сих пор два подростка, которым предстоит сообщить родителям интересную новость. Что у них будет ребёнок.

Что у них уже есть ребёнок.

– А помнишь, как мы сбежали из города на твоё восемнадцатилетие?

Лана посмотрела на него, взгляд был задумчивым, но, в конце концов, она улыбнулась.

– Помню. До моря мы так и не доехали.

– Денег не хватило.

– Но всё равно было здорово.

Иван неожиданно нахмурился, и проговорил уже совсем другим тоном:

– Наверное. – Прошёл мимо Ланы и присел в кресло, вытянул длинные ноги. – Я сейчас звонил Харламову, договорились о встрече завтра утром. Мне нужно понимать, что делать дальше.

Лана развернулась к нему, вся обратившись в слух.

– В каком смысле?

Иван, кажется, разозлился на её бестолковый вопрос, потому что взглянул нетерпеливо.

– У меня есть дочь. И мне нужно понимать, что делать дальше. Как это доказать. Документально.

– Ты хочешь установить отцовство?

– Конечно, – удивился он. Но Лана, кажется, была удивлена не меньше. Иван это заметил и даже поинтересовался: – Что не так?

Она тут же покачала головой.

– Нет, всё хорошо. Я просто не думала… что ты станешь действовать так быстро.

– А чего ждать? Когда Игнатьев решит в судебном порядке отобрать у тебя ребёнка? Я хочу установить факт отцовства, чтобы у него не было даже повода претендовать…

Лана не выдержала и жестом остановила его бурный монолог.

– Что? – нетерпеливо переспросил Иван.

– Не забывай, что Слава её любит. И Соня, как бы ты не хотел обратного, тоже его любит. Она другого отца не знала.

– Я виноват?

Лана задохнулась, но всеми силами постаралась сохранить спокойствие. По крайней мере, говорить ровным тоном.

– Не важно, кто виноват, Ваня. Важно, что чувствует Соня. Нельзя просто взять… и обрушить на неё такие новости. Нужно очень осторожно подойти к этому вопросу… Например, обратиться к психологам…

Сизых откровенно закатил глаза. И попросил:

– Лана, не начинай.

– Что? – возмутилась она. – Я не хочу, чтобы у моего ребёнка осталась травма на всю жизнь!

– Мне даже интересно, как ты попытаешься этого избежать!

– Ты хочешь ей всё рассказать?

– Вообще, планирую. И желательно до того, как ей исполнится восемнадцать. Иначе мы разоримся на психологах.

– Прекрати иронизировать. Это очень серьёзный вопрос.

– Я догадываюсь. Но в первую очередь я хочу всё обсудить с Димкой. Мне нужно знать, как действовать.

– И для этого тебе необходим адвокат! Почему вам всем необходимы юристы для решения жизненных проблем?

– Тебе он тоже необходим. Иначе бы ты не оказалась в тупике. Если бы заранее продумала подобный исход.

– Мне в голову такой исход придти не мог.

– Конечно. – Иван дерзко улыбнулся. – Ты ведь подумать не могла, что снова окажешься рядом со мной. Кошмар вернулся в твою жизнь.

Лана сверлила его взглядом.

– Ты всегда говоришь, что я виновата в наших ссорах. Но это совсем не так. Ты меня подначиваешь. И дразнишь.