Алексис отхлебнула вино из кружки и поморщилась. Как всегда.

— Мне понравилась та, что ты играл в прошлый раз. Она такая…успокаивающая. Почему ты говоришь, что не играешь?

Эд пожал плечами.

— Потому что это не игра. Мне просто нужно было убивать свободное времени.

Он подтянул вверх рукава рубашки в шотландку, открывая четко очерченные запястья, снова обхватил гриф, зажал струны и теперь уже не отвлекаясь стал играть. Алексис откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза. Да, именно эту мелодию она слышала в тот вечер, когда вернулась от Диди. Спокойную, затягивающую. Вроде бы простой, повторяющийся мотив, но эта зацикленность затягивала в какую-то воронку. Под такую музыку хотелось тихо мурлыкать себе под нос лежа на чьем-нибудь сильном плече. На секунду пришла мысль развернуться на диване и опереться головой именно о такое плечо, затянутое в шотландскую клетку, но Алексис продолжала оставаться на месте, слушая и уплывая на волнах музыки.

— Здесь еще полагается петь, — нарушил идиллию Эдриан. — Что-то про любовь, я точно не знаю.

— Спой, — попросила Алексис, не открывая глаза.

Музыка прекратилась, Лекс окончательно очнулась. Эд тихо рассмеялся.

— О нет, я не пою.

— Ты и не играешь. Якобы, — она поднесла к губам кружку и снова сделала глоток.

В этот раз вино не показалось таким мерзким.

Эдриан тронул струны, подкрутил колки.

— Гитару мне приятели подарили, — пробормотал он. — После… кхм… больницы. Сказали, что я должен оправдывать свою новую прическу.

Алексис улыбнулась.

— Прическу?

— Да-а… эм… — Эд забросил руку за голову, почесал затылок под пушистым узлом. — Было непростое время. Я перестал обращать внимание на отражение в зеркале и в какой-то момент волосы стали закладываться за уши, — он подергал себя за упавшую на глаза прядь. — Приятели это тоже заметили. Сказали, что мне пора менять профессию и принесли гитару.

— И ты просто взял и начал играть?

— Нет конечно. Она стояла в углу за телевизором несколько месяцев. А потом оказалось, что гитара хорошо помогает отвлечься… Я тогда слезал с обезболивающих и пробил кулаком гипсокартон на стене в спальне.

Алексис внимательно слушала, боясь вдохнуть. Эдриан не смотрел на нее. Он ковырял пальцем изгиб гитары, пружинистая прядь снова упала на лицо, но он даже не смахнул ее привычным жестом. Момент был особенный. Такие моменты случаются редко даже между лучшими друзьями. Но продлилось это недолго. Внезапно Эд повернулся, и уголок его рта приподнялся в улыбке.

— Ну что, сыграть что-то повеселее?

— А давай, — пожала плечами Лекс, протягивая чашку. — Глотнешь?

Эдриан с сомнением посмотрел на ее руку.

— Если только немного.

Взяв чашку, он сначала с интересом в нее заглянул, принюхался и только потом сделал маленький глоток. И тут же скривился.

— Боже! Что это за дрянь?

Алексис ухмыльнулась, забирая чашку и склоняясь над ней.

— Не слушай его, детка, — нарочито громко зашептала она. — Он не хотел тебя обидеть.

— Кошмар, — не без улыбки продолжал возмущаться Эдриан. — Нужно было идти с тобой в магазин и бить тебя по рукам.

— Эй! Это пойло моей молодости! Мы с Диди пьем его уже много лет.

Эдриан снова обхватил гриф, ударил по струнам, создавая бойкий аккорд.

— Я бы не назвал тебя столетней старухой, — резонно заметил он.

Алексис не ответила потому что дальше стала звучать музыка. Динамичная и, пожалуй, танцевальная. Такие мелодии наигрывают барды в барах, а пьяный народ громко хлопает и топает в такт, пробивая пол каблуками.

— Стой! — воскликнула Лекс. — Я ее знаю! Это же про светловолосого ангела!

— Я не знаю текста.

— О, я могу напеть, — она откашлялась, поджидая нужный момент чтобы вступить. — «С ее светлыми волосами и сильными тонкими руками, она ангел „маленькой смерти“ и кодеиновых образов».

— Это какой-то психодел, — хмыкнул Эд продолжая играть.

— А знаешь, как меня называл Лиам? — спросила Алексис, подняв вверх чашку как для тоста. — Своим светловолосым ангелом «маленькой смерти»*. — торжественно объявила она.

Пальцы Эда сорвались со струн. Он резко повернулся к Лекс, одна темная бровь иронично взметнулась вверх.

— Ты же знаешь, что это значит?

Алексис хохотнула.

— О да, — она пригубила вино, которое теперь казалось очень даже неплохим. — Мне пришлось узнать.

— Как он додумался вообще? И как ты с ним прожила так долго?

— Я же говорила, — пожала она плечами, уставившись в чашку. — Однажды он съел банку таблеток и запил их второсортным бренди. Я не смогла уйти. У меня было время, пока он лежал в больнице, но вместо того чтобы перебраться к Диди, я навещала его каждый день и сидела возле кровати по нескольку часов.


Воспоминания не доставили много радости. Но они и не причиняли такую боль, как раньше. Все еще рассматривая вино, Алексис заметила, как к ней протянулась рука, и теплая ладонь обхватила ее запястье. Мягко, непривычно, приятно.

— Это был глупый вопрос, — тихо проговорил Эдриан.

Лекс оторвала взгляд от чашки. Зеленые глаза внимательно смотрели на нее. Как у него получалось вкладывать в один только взгляд так много всего? Даже если бы Эдриан молчал, его глаза могли сказать все, что он думал. Или наоборот стать ничего не выражающими. Алексис не знал, ждет ли Эд какого-то ответа, но руку он не отнимал.

— Все нормально, — улыбнулась она. — Теперь я здесь. А что касается прозвищ… — Лекс замолчала, закатывая глаза. — С моей профессией нужно уметь абстрагироваться от того, что говорят. Народ привык видеть то, чего нет.

Эдриан медленно убрал руку, поставил локти на изгиб гитары и уперся щекой в сомкнутые пальцы.

— Ты о чем?

— О людях. Я не имею ввиду коллег, это отдельный зверинец. Но простые люди… Знакомые, друзья родителей, какие-то случайные встречные… Мужчины в конце концов. Все они, когда узнают, что я, или Диди, или кто-то из нас зарабатывает танцем… Эдриан, эти лица бесценны. Я за столько лет увидела целую гамму эмоций на человеческих лицах. Недоверие, ехидная ухмылка, пошлая ухмылка, злость, ревность. Почему-то у людей в головах засел стереотип о танцовщицах-проститутках. — Алексис помолчала секунду. — Хотя многие девчонки и оправдывают это звание.

— И как ты справляешься с давлением? — спросил Эд.

— Сначала было тяжело, потом привыкла. Однажды я прочитала одну историю… В общем… Есть один музыкант. И вот написал он хит, который несколько лет назад можно было услышать буквально отовсюду. Музыкант очень трудился над песней, вкладывал в нее смысл… нетривиальный для современной музыки, возможно, немного сложный. И однажды он наткнулся на статейку, в которой эту самую песню назвали…. — Лекс запнулась. — Песней про… хм… секс… — она снова замолчала. — Определенный его вид… — снова пауза.

Спрятав лицо за чашкой, Лекси сдавленно захихикала.

— Нет, я не могу это сказать, подожди… — она отстранилась, сделала огромный глоток, и выпалила: — В общем, песней про оральный секс… Фух…

После этих слов Эд удивленно моргнул.

— Издеваешься?

— Даже не думала! Ну так вот… Музыкант был в шоке, ведь он закладывал в свое детище совсем другой смысл. И в итоге он сказал «ну раз вам была нужна песня про… это… я ее вам напишу». И написал. Без подтекстов, без глубокого смысла… Простая, динамичная. Назвал «Момент, когда ты молчишь» и поет с самым серьезным видом, на какой способен. Я, когда это прочитала, долго смеялась и захотела ему поаплодировать. Решила, что раз уж знаменитостей понимают неправильно, то что можно говорить о других?

Эдриан поднял голову со сцепленных пальцев.

— Да, это… хм… — он ухмыльнулся. — Забавно.

— Так что сейчас, когда я наталкиваюсь на интересную реакцию людей на свою работу, просто мысленно говорю себе: «Алексис, вспомни про „Момент, когда ты молчишь“, и успокаиваюсь. Иногда ради развлечения включаю полную дуру и начинаю вести себя соответственно. Просто назло. Не знаю, возможно это все глупые детские выходки, но так смешно наблюдать, как люди находят подтверждение своим страхам!

— Я бы на это посмотрел, — хмыкнул Эд.

— Тебе бы понравилось. — хитро улыбнулась Алексис. — Сыграй еще раз ту медленную мелодию.

Эдриан надолго задумался, глядя ей в лицо. Будто не услышав последней просьбы, он неосознанно бегал пальцами по струнам, а взгляд его перемещался между лицом Алексис, шеей, и зажатой в ладонях чашкой. От этого взгляда на коже началось легкое покалывание, которого не возникало раньше. Приятное покалывание.

Лекс уже начало казаться, что Эд никак не отреагирует на ее просьбу, но вот он чуть заметно встрепенулся, отвернулся, опустил голову и зажал гриф. Мелодия, которая так успокаивала и затягивала в воронку, снова стала раздаваться из-под его пальцев. Закрыв глаза, Алексис слабо улыбнулась, вслушиваясь и чуть заметно покачивая головой. Но вскоре дешевое вино, приятная музыка и мягкий подлокотник сделали свое дело, и она не заметила, как задремала, уткнувшись лбом в спинку дивана.

Сквозь поверхностный сон Алексис еще смогла различить, когда мелодия прервалась. Наступила тишина, но веки уже отказывались подниматься. Один локон упал на лицо, защекотал нос, но сил убрать его не хватило. А через мгновение он исчез. Невидимая рука убрала его, мягко погладив щеку костяшкой пальца. Все это казалось какими-то обрывками сновидений, когда сознание балансирует на грани реальности и сна. Вот из ослабевших рук исчезла чашка, а следом все тело оказалось укрыто чем-то мягким, создавая теплый кокон. Последнее, что еще смутно осознала Лекс, было наступление темноты и тихие шаги на лестнице.

_________________

*„Маленькая смерть“ — перевод французской идиомы „La petite mort“, являющейся эвфемизмом для описания ощущений после оргазма. (Википедия)


ГЛАВА 15

В субботу, как и в предыдущие два вечера, Эдриан ссадил Алексис с мотоцикла задолго до Кингсленд-Роад. Диана ждала подругу в назначенном заранее месте, и они уходили вдвоем. Третий вечер Эд следил за тем, как они удаляются, о чем-то переговариваясь, а потом исчезают в кофейне. Только тогда он трогался с места. Диана каждый раз с рвением полководца перехватывала Лекс, и на пороге клуба они появлялись с видом, будто всю дорогу на работу проехали вместе. Эдриану было бы очень интересно послушать, о чем эта парочка разговаривает, пока их не слышат ни коллеги из «Мистраль», ни сам Эд.

Джей не успел купить латте макиато, поэтому, попросив Эдриана постоять в дверях, вылетел из клуба и скрылся в кафе через дорогу. С ухмылкой глядя на его бег трусцой через проезжую часть в неположенном месте, Эд думал, что у этого парня явно не все в порядке с субординацией. Но, возможно, это было и к лучшему. Эдриан вернулся внутрь, подошел к стулу Джея, опустился на него. Вытянул вперед ноги и скрестил их в голенях. Почему у него до сих пор не возникло идеи принести еще один стул, для себя? Все это время Джей нагло разваливался, закинув стопу одной ноги на колено другой, А Эдриан стоял, привалившись к стене. Вопрос субординации нужно срочно решать.

С улицы донеслись женские голоса и в холл ворвались сразу три девушки. Вернее, две из них чуть не столкнулись с третьей, но отступили в сторону под напором последней и остались стоять на улице. Алексис, Диана, Кэт. Кэтрин заметила Эда не сразу. Она привычно повернулась в ту сторону, где он обычно стоял, хмыкнула, не обнаружив жертву, и только тогда крутанулась к предполагаемому Джею. И на хмуром личике расползлась плотоядная улыбка. Кэтрин — привлекательная, уверенная в себе девушка. Эдриану было не совсем ясно, почему она с маниакальной настойчивостью пытается его соблазнить. Он не считал себя ценным призом, но видимо, так думал он один.

— А, вот ты где, Лейтенант, — проворковала Кэт, подходя ближе. — Я уже расстроилась, что не застала тебя на посту.

— Как видишь, я на месте, — безразлично ответил Эдриан, поднимаясь со стула и возвращаясь в «свой» угол.

Девицу не смутило то, что Эд обошел ее, даже не взглянув. Она просто развернулась в его сторону и поплыла следом. Остановилась возле мотоцикла, обрисовала пальчиком фару. Эдриан осознавал, что на улице стоят Лекс и Диана, и просто не хотят заходить внутрь, пока Кэт не закончит спектакль. Но и это не смущало девушку.

— Послушай, я тут подумала, — она стрельнула глазами в Эда и снова вернулась к фаре. — Может сбежим сегодня пораньше? Вместе. Ты обещал прокатить меня на своем «Триумфе».

Эд привалился к стене, скрестил руки на груди.

— Не боишься? — хмыкнул он.

Девушка отошла от мотоцикла, приблизилась к Эдриану, покачивая бедрами.