Джеки Коллинз - Мир полон разведенных женщин

Маффин взорвалась. Не от возбуждения, а от злости.

— Полегче. Ты же не телевизор настраиваешь.

Она заметила его растущее возбуждение. К сожалению, он не умел ласкать, как Джон.

— Ты потрясающая птичка, — бормотал Джеф. — Моя дорогая!

Маффин оттолкнула его. Бедная Пэнни! Как мало она получила. С деловым видом Маффин встала.

— Мне нужно одеться. А ты начинай мыть окна, — объявила она. — Через минуту вернется Джон.

Рамо Калиф был знаменитым арабским киноактером. Многих приводили в восторг его темные кудри с сединой, оливковая кожа и мечтательные черные глаза.

Клео встретилась с ним в баре в районе Дорчестер. Он пожал руку, заглянул в глаза и прошептал:

— Вы очень красивая.

Это помогло ей придумать первую строчку интервью: «Голос Рамо Калифа похож на черную патоку. Его глаза горячи, как пески пустыни, над которыми встает солнце».

Батч Кауфман предупредил ее, что под арабской внешностью Рамо скрывается очень приятный, очень западный и очень остроумный человек. За полтора часа беседы Клео убедилась в этом.

Когда она выключила диктофон и объявила, что интервью закончено, он настоял на том, чтобы она поужинала с ним и его друзьями. Клео согласилась.

Рамо был приятным, остроумным, очень привлекательным. Чего стоили одни горящие глаза!

Все же Клео не переставала думать о Майке и Сьюзен. Чувство разочарования не уходило. Ну ладно, один раз переспал с такой девицей. Но поселить ее у себя? Это уж слишком!

Позвонила Доминик. Она была в прекрасном настроении и даже не вспомнила, что Клео бросила ее во время ленча.

— Шеп Стоун самый великолепный мужчина, которого я когда-либо встречала, — с энтузиазмом сообщила Доминик. — Такой темпераментный. И такой милый.

— Значит, он тебе понравился?

— Я думаю, что это человек, которого я всегда ждала. С ним я позволила себе то, чего раньше никогда не делала.

— И что же именно?

— Я переспала с ним, — торжественным тоном объявила Доминик.

— Ну, это, я думаю, для тебя не впервой.

— Буквально через час после встречи, — уточнила Доминик. — Желание было настолько сильным, что мы не могли сдержаться. Мы поехали в его отель и упали в кровать словно одержимые.

— Вряд ли это можно назвать одержимостью. Просто возбуждение.

— Я и не предполагала, что ты поймешь. С тобой такого не случалось. Я ухожу от Дайана.

— А как же Исаак?

— А мне какое дело? — вспылила Доминик. — Исаак — это минутное увлечение. Шеп стал смыслом моей жизни.

— Господи! Какая ты близорукая. Ты что, уверена, что Шеп испытывает к тебе то же самое?

После паузы Доминик сказала:

— Да, я так думаю. Я почти уверена. Мы ни о чем не говорили, ему нужно было бежать по делам, а мне ехать домой. Но все было слишком прекрасным, чтобы портить впечатление словами. Послушай, Клео, Дайан должен вернуться с минуты на минуту. А я не могу дозвониться до Шепа. Позвони ему и скажи, что я завтра приду на ленч.

— Я не буду звонить. Можешь оставить ему записку.

— Большое спасибо. Я думала, ты моя подруга.

— Подруга. Но не посыльный. И послушай моего совета. Не уходи от Дайана до тех пор, пока не убедишься в намерениях Шепа. Тебе также следует узнать о его теперешней жене и двух предыдущих.

— Ревнуешь, — обвинила Доминик. — Ты исчезла во время ленча потому, что ему понравилась я, а не ты. Послушай, Клео, ты сильно изменилась. Я…

— Ради Бога! — Клео бросила телефонную трубку.

Да, она изменилась, и изменилась к лучшему. Наконец-то она разглядела, что из себя представляет Доминик.

Рамо пригласил на ужин Батча Кауфмана с кучерявой девушкой и маленькую блондинку, которая подозрительно смотрела на Клео и крепко держала Рамо под руку.

Они пошли в ресторан и заказали индонезийское блюдо. Все пили виски. Наконец Клео почувствовала себя хорошо: вкусная пища, интересная компания и крепкий напиток.

Рамо ухаживал за Клео и маленькой блондинкой. Батч — за кучерявой девушкой и Клео.

Она думала: пора выбирать. Батч или Рамо? Оба нравились. Оба были привлекательными, но по-разному. Хотя Майк, конечно, выигрывал по сравнению с обоими. У Майка были такие замечательные глаза.

«Я пьяна, — думала Клео. — Нельзя принимать решений в нетрезвом виде». Но позднее, когда они пошли на дискотеку и она прижалась к Рамо в танце, Клео все-таки решила, что выбирать придется. Она чувствовала себя независимой, а потому имела право выбрать сексуальное удовлетворение. И никаких обязательств. Если Майк мог это делать и получать удовольствие, она тоже сможет.

Но кого ей выбрать? Рамо приятный, но слишком настырный. Кроме того, он сегодня уже переспал с блондинкой. Она сама сказала об этом за столом.

С Батчем перспективы получше. У него репутация повесы. А когда речь идет о ни к чему не обязывающей связи, такие люди подходят больше всего…

Девушка с кучерявыми волосами настолько опьянела, что даже не заметит, если Батч исчезнет.

Рамо пригласил Клео танцевать и крепко прижал к себе.

— Ты, я и моя маленькая датчанка, — предложил он.

— Не для меня, — отказалась Клео.

— Ты замужем? — спросил Рамо.

— А почему ты спрашиваешь?

— Замужние женщины любят заниматься любовью втроем.

— А мужа включать или нет?

Рамо откинул голову и рассмеялся.

— Ты мне нравишься. Может быть, стоит избавиться от блондинки?

Клео не могла не улыбнуться. Наконец-то попался правдивый мужчина. Когда они вернулись за столик, она перехватила взгляд Батча. Его кучерявая подружка танцевала в одиночку.

— Ты уходишь с героем-любовником? — поинтересовался он.

— Нет, я ухожу с тобой.

— Хорошо, пошли.

Он снимал неподалеку большую квартиру. Кожаные диваны, приглушенный свет — все было роскошным.

— Это не мой стиль, — растягивая слова, сказал Батч. — В Лос-Анджелесе у меня большой дом на берегу. Вода подступает прямо к двери. Солнце, песок. Встаю утром, бегу купаться в океан, вожусь на пляже, жарю себе бекон на завтрак. Мне это нравится. Ты куришь?

Он предложил ей сигарету с марихуаной. Она не стала отказываться.

— Мой дублер достает лучшую травку в городе, — гордо сказал Батч. — Правда, здорово?

Клео утвердительно кивнула: приятно расслабиться, исчезает напряжение.

— Тебе, наверное, говорили, какая ты красивая? Когда ты пришла брать интервью, я обалдел. Почему ты не стала моделью или актрисой?

— Зачем? Разве все красивые женщины обязательно должны заниматься одним и тем же?

— Нет, вероятно, нет. Самая красивая девушка из моих знакомых была школьной учительницей.

Он медленно наклонился и расстегнул пуговицы на блузке.

Она откинулась на диване, еще раз затянулась сигаретой и выпустила дым.

Батч расстегнул ей лифчик. Она встала, сняла брюки и коричневые кружевные трусики. Батч тоже разделся.

Они улыбнулись. Батч притянул ее, и их руки сплелись.

Они занимались любовью стоя.

— Как здорово, — выдохнул Батч.

Глаза Клео были закрыты, на губах появилась улыбка.

— Как тебе? — спросил Батч.

Клео откинулась. Чисто физическое наслаждение. Раз Майк это может, значит, и она тоже не станет отказывать себе в удовольствии.

— Мне хорошо.

Когда все кончилось, оба упали на пол и рассмеялись.

— Господи, — улыбнулся Батч, — это уж слишком. Никаких стонов. Ты мне нравишься.

— А тебе что, это было нужно?

— Конечно, нет.

Она оделась.

— Все было прекрасно. А сейчас я иду домой.

Батч с восхищением смотрел на нее.

— Вот это мисс Спокойствие! Я еще увижу тебя?

— Может быть.

Она доехала до отеля на такси. Значит, это правда. Женщине может нравиться то же, что и мужчине.

Она чувствовала себя свободно и очень уверенно.

Хорошо, Майк. Если ты хочешь мириться, мы сделаем это на равных.

Клео не подошла к трезвонившему телефону и пошла спать.

Подростки вовсю разошлись в аэропорту Кеннеди. Они орали, свистели, а одна крошечная блондинка стояла и плакала.

Майк глазел на происходящее с изумлением. Он видел такое уже много раз, но не переставал удивляться… Откуда они берутся? А как же школа? Родители? Что же у них за жизнь, если они забывают обо всем и целый день проводят в аэропорту, надеясь хоть одним глазком взглянуть на своего кумира?

Такие юные.

— Мне уже одиннадцать лет, — гордо заявила маленькая девчушка, когда он спросил ее. Одиннадцать! Он прекрасно понимал, как эти девочки будут вести себя, если ими заинтересуется кто-нибудь из поп-группы. Одиннадцать!

Они летели коммерческим рейсом. С ними был Марти. Его группа поддержки. Его менеджер. Его костюмер. Его агент по рекламе. Его мать. И, конечно, Майк.

Стюардессы весело улыбались и раздавали напитки. Маленький Марти Перл заказал себе виски, но менеджер засмеялся и сказал: «Какой шутник», — поменяв при этом заказ на апельсиновый сок.

В последнее время Маленький Марти начинал ненавидеть свое «шестнадцатилетие».

Когда самолет был в воздухе и Омар Шериф на киноэкране гнался за Джули Эндрюс, менеджер Маленького Марти подошел и сел рядом с Майком. Это был моложавый мужчина с ранней сединой и водянистыми голубыми глазами.

— Парень становится невозможным, — мрачно заметил он. — Я пытаюсь его изолировать, но сделать ничего не могу. Через два месяца ему исполнится девятнадцать.

— Ты здорово поработал. У него репутация как у младенца. Не пьет. Не курит. Не занимается любовью. Что еще нужно?

— Это непросто, Майк. Однажды я не смогу заставить его сделать то, что надо. Кроме того, куда бы мы ни приехали, девочки просто лезут на стенку. Вчера поймал одну с электриком, она ублажала его, думая, что таким образом получит доступ к Марти.

— Может быть, пришло время найти ему официальную подружку? — засмеялся Майк.

— Да ее разорвут на куски. Послушай, парень становится невыносимым. За последний месяц я два раза приводил ему проституток. Они умеют держать язык за зубами. Нет, официальная подружка исключена. Это не понравится поклонницам.

Майк пожал плечами. Сексуальная жизнь Маленького Марти не имела для него значения. Его волновала Клео. Он не собирался выбрасывать на помойку четыре года их совместной жизни.

Он немедленно поедет к ней в отель. Это будет сюрпризом. Они займутся любовью. Забудут о прошлом. Майк пообещает быть хорошим мальчиком. И Клео, несомненно, согласится, что такая глупость, как Сьюзен, не должна стоять между ними.

В будущем, решил Майк, если ему захочется иметь что-то на стороне, следует быть более осторожным. А точнее, благоразумным.

— Последний раз, когда я был в Лондоне, у меня была сногсшибательная девка, — продолжал Джексон.

— О да, — откликнулся Майк.

Голубые водянистые глаза Джексона загорелись.

— Пухленькая рыжуха. Накурилась до одурения. Но такая баба!

— Встретишься с ней опять?

— Нет, — покачал головой Джексон. — Даже не знаю, как ее зовут.

— Извините меня, мистер Джексон. — В проходе стояла мать Маленького Марти.

Сорокалетняя Эмма Перл выглядела значительно старше. Ее муж умер, а Марти был единственным ребенком.

— В чем дело? — Джексон посмотрел на нее отчужденно, ожидая очередных просьб.

Эмма Перл нервно поправляла воротничок платья.

— Я хочу, чтобы нас с Маленьким Марти поселили в соседних номерах. Я так волновалась в Филадельфии, когда узнала, что буду жить на другом этаже, — голос звучал резко. — Вы же знаете, мистер Джексон, Маленький Марти любит, чтобы я была рядом. Он нуждается во мне. Он…

— Конечно, — оборвал ее Джексон. — В Лондоне все будет в порядке. Нет проблем!

— Вы же знаете, я не хочу беспокоить вас, мистер Джексон. Я стараюсь не вмешиваться. Но Маленький Марти хочет, чтобы я была рядом. — Эмма Перл покусывала нижнюю губу. — Я должна быть около него.

— Хорошо, — кивнул Джексон, и Эмма Перл вернулась на свое место.

— Пошла к черту, старая корова, — пробормотал Джексон. — Господи! — обратился он к Майку. — От нее надо избавиться. Марти просто осточертел мне. Не пускайте ее. Она ходит за нами по пятам и думает, что ему еще тринадцать.

— Почему же она в таком случае с нами?

— Потому что у Марти не хватает мозгов сказать ей, что он вырос. Он думает, что она будет ездить за ним и не вмешиваться. А кто ее должен сдерживать? Догадайтесь, кто? Этот дурак — ваш покорный слуга. Вот кто!