Мария Баррет - Миражи

– Рокфеллер-центр! – бросил он шоферу.

– О'кей.

Водитель включил счетчик, машина тронулась с места, а Патрик, с наслаждением откинувшись на спинку сиденья, позволил себе расслабиться. Первый раз за весь день.

Энцо стоял перед тяжелым французским зеркалом в массивной золоченой раме в холле апартаментов Марианны на Парк-авеню. Он завязал щегольской галстук от Хьюго Босса. Потом пробежал ладонью по волосам, зачесанным назад с помощью геля, оскалил рот и проверил, в порядке ли зубы. Дважды высморкался, чтобы прочистить нос, который саднило от кокаина. Похлопал по нагрудному карману пиджака. Там лежала доза – два грамма кокаина для мистера Робетти, дружка Марианны. Денежки сами бежали ему в руки, и, надо признаться, очень кстати. Эта чертова сучка стала явно выводить его из игры, того и гляди выпихнет к чертовой матери.

Энцо выдвинул ящичек инкрустированного столика и взял свой ключ. В зеркале возникло отражение последнего хахаля Марианны. Энцо обернулся, и взгляд его упал на мускулистые ягодицы этого парня. Они с Марианной шли из гостиной в кухню.

– Как тебе этот вид, крошка Энцо?

Марианна остановилась, опершись о дверной косяк. Она была совсем голая, только туфли на ногах. Стояла и теребила пальцами соски.

– Не желаешь к нам присоединиться?

У Энцо затрепетали ноздри от омерзения, но он промолчал. Самое лучшее – играть в молчанку, так меньше хлопот.

– Мне надо идти, – наконец процедил он. Легкий кайф от слишком маленькой дозы уже начинал проходить. – Дела. Извини.

Ему не терпелось уйти. От ее наготы его тошнило.

– А как насчет моих дел? – протянула она.

Ее голос тек тягуче, гладко, как малиновый сироп, но от Энцо не укрылась таящаяся в нем угроза. Она прекрасно знала, куда он направляется, но это в последний раз, уж будьте уверены, она за этим проследит.

– Я постараюсь вернуться как можно раньше.

Она приблизилась и стала рядом. Он весь напрягся, изо всех сил пытаясь не показать своего раздражения.

– Да уж постарайся, Энцо.

Она чувствовала кипевшую в нем ярость, и это будоражило его. Она никогда не уставала от игры, которую вела с ним, испытывая свое могущество. Она выпытала все секреты своего «подопытного», как называли Энцо ее друзья. Под кайфом он выкладывал ей все, все до самого донышка! Иногда даже делалось его жаль, но что поделаешь, как еще узнать, где кончаются границы твоей власти? Или, точнее, насколько они беспредельны.

– А иначе ты сам знаешь, что будет.

Она прикоснулась пальчиком к шелковому платку в петлице его пиджака и безмятежно улыбнулась.

– Один звоночек в ФБР и… Помнишь, что ты рассказал мне про Джованни? Про всю эту кровь! Бррр! – Она передернулась. – Про море крови…

– Заткнись, Марианна!

Он схватил ее за руку и крепко сжал запястье.

– Заткнись, сучка эдакая, – прошипел он.

Улыбка не сходила с ее губ. Марианна обожала, когда он впадал в ярость, и с удовольствием доводила его до этого состояния. Они оба знали правила этой игры. И ведущей неизменно была Марианна.

– О, малыш, – томно прошептала она, – я вижу, ты не прочь позабавиться.

Энцо отпустил ее руку. Марианна обратилась к чернокожему нагому юноше:

– Ларсон, подойди, детка, покажи Энцо, что ты для меня приготовил.

Чернокожий улыбнулся, но глаза его смотрели жестко и холодно.

Марианна прижала ладонь к его гениталиям.

– Полюбуйся, Энцо, – промурлыкала она. – Тут и тебе останется, малыш.

Энцо с трудом проглотил подступивший к горлу комок. Марианна отвернулась и уперлась руками в стены.

– Может, тебе хочется посмотреть?

Чернокожий пристроился к ней сзади.

– Ну так что, Энцо, тебе интересно, что будет дальше?

Он постоял, будто околдованный, глядя в ее полуобернутое к нему лицо. Всегда одно и то же: ему тошно, противно, но он не властен над собой и цепенеет, не в силах ничего сделать.

– Так не задерживайся, Энцо, – шепнула она и резко вскрикнула, когда чернокожий вошел в нее, а потом громко расхохоталась, заметив гримасу отвращения на лице Энцо. Ее смех преследовал его, когда он отпирал дверь, спускался по лестнице, выходил на улицу. Этот дьявольский смех, не переставая, звенел у него в ушах, по спине тек липкий пот. Задыхаясь, он прислонился к стене. Отдышаться никак не удавалось. Кровь ударила в голову, ноги подкашивались.

– Сука, – прошептал он.

Вынув из кармана дорогой платок из тонкого полотна – подарок Марианны, – он вытер лицо. Слава Богу, ему понемногу делалось лучше. Но срочно нужна была новая доза! Кое-что он, конечно, улучит для себя от Робетти, потом, может, раздобудет немножко травки. Если Марианне взбредет сегодня опять затеять свои игры, самое лучшее – уйти в отключку.

Он выпрямился и еще раз обтер лицо платком. Он понимал, что Марианна держит его на поводке, крутит им, как хочет, но что поделаешь? Выбора у него нет. Он сам сотни раз твердил ей, что ему без косячка хана. И живет он тут незаконно. Куда ни кинь – всюду клин. Но он сам загнал себя в эту яму, грязную, вонючую яму. Без денег куда денешься? К тому же он теперь часто сам не понимал, что делает, себя не помнит. Далеко ли уйдешь в таком состоянии?

Энцо сокрушенно покачал головой. Приехал в поисках Франчески, называется. Это еще одна шутка, которую сыграла с ним Марианна.

Энцо огляделся. Такси, которое он заказал, уже ожидало его на тротуаре. Если они с Робетти встретятся в восемь, к половине девятого можно уже дербануться. Надо только вовремя успеть в ресторан.

Он рванул дверцу автомобиля. Во влажной духоте его опять бросило в пот.

Энцо назвал водителю ресторан и бессильно откинулся на спинку сиденья.

Такси остановилось на углу Пятой авеню и 49-й улицы у Рокфеллеровского центра. Энцо вышел из машины. Водитель подал ему счет, чаевых Энцо не добавил. Марианна давала ему денег в обрез.

Поднявшись на лифте на шестьдесят второй этаж, он оказался перед входом в ресторан. Кивнув швейцару, проследовал в бар и там сразу же наткнулся на Робетти.

– Принес?

Робетти был толкачом в университетских кругах Ивовой Лиги, имел контакты в Европе. Ему недосуг было разводить ля-ля с шестерками вроде Монделло. Ему вообще не нравилось, что Марианна водила дружбу с такой швалью, но что поделаешь, у нее всегда какие-нибудь причуды дурацкие.

– Иди в сортир, оставишь в обычном месте. Я пока закажу тебе выпивку, – сказал Робетти.

Энцо, нервно оглядываясь, немедленно двинулся в туалет. Хотя они проворачивали дельце уже не в первый раз, ему все же было не по себе.

Войдя в мужской туалет, он зашел в первую кабинку и запер за собой дверь. Наклонившись над мусорной корзиной, он вытащил из-за нее коричневый конверт, пощупал – есть ли там купюры, и на то же место положил то, что принес с собой. Совсем немножко он сначала отсыпал себе.

С горящими щеками Энцо вышел из кабинки, вымыл руки, тщательно вытер их полотенцем. В этот момент вошел какой-то мужчина. На ходу кивнув ему, Энцо двинулся в бар. Опять его бросило в пот.

– На, пей, – Робетти протянул ему тяжелый хрустальный стакан с порцией виски. Особенно этот тип не расщедрится. Энцо взял стакан и залпом выпил. Робетти не собирался поддерживать компанию. У него были свои планы. Энцо полагалось дернуть свое и отчалить.

– Скажете, ежели что еще надо будет? – Энцо научился немного говорить по-английски, но с чудовищным акцентом. Он заметил на губах Робетти насмешливую ухмылку и разозлился.

– Скажу, скажу.

Энцо кивнул.

– Спасибо за выпивку, – сказал он, поворачиваясь, чтобы идти к двери. Теперь деньги у него есть, а на кой черт сдался ему этот Робетти? Он к тому же сегодня еще противней, чем всегда. Наглый. Вообще-то тут что-то неладно, подумалось Энцо. Войдя в лифт, он сунул руку в карман. Ох, что-то неладно. Подозрения становились все сильнее. Энцо вытащил конверт, достал пачку купюр. Это были сплошь однодолларовые бумажки, двадцать четыре штуки. А должно быть двадцать четыре десятки.

– Свинья вонючая, – сплюнул Энцо, засовывая деньги в карман.

Он остановил лифт, нажал кнопку подъема и, выйдя из кабины, прямиком двинулся в бар. Его душил гнев. Чего удумали – Монделло одурачить!

– Робетти!

Молодой человек из университетских умников взглянул на Энцо, и лицо его исказилось гримасой.

– Пошел отсюда, Монделло, – приглушенным голосом, чтобы не привлекать внимания, сказал он. – Какого черта ты явился?

– Я пришел за своими бабками, – рявкнул Энцо.

Робетти оттащил его в сторону.

– Нет у меня твоих бабок! – прошипел он. – И не ори. Хочешь, чтобы нас обоих зацапали?

– А где они? Отдавай, Робетти!

– Марианна не велела тебе платить. Она пронюхала насчет наших с тобой сделок и велела мне не…

– Она – что? – Энцо задрожал всем телом. – Что она сделала?

– Послушай, Энцо, охолони! Я…

Энцо не дал ему договорить. Он схватил Робетти за лацканы дорогого пиджака.

– Отстань от меня! – неожиданно писклявым голосом взвизгнул Робетти, и бармен сразу же направился в их сторону. Энцо разжал руки.

– Сам ее спроси! Я сделал, как она велела!

Робетти попятился для безопасности.

– Я тут вообще ни при чем.

Бармен угрожающе приближался. Энцо развернулся на каблуках и пошел прочь из бара.

Мысли его путались. Робетти его надул. Он так на него рассчитывал, а тот его все время дурил. Марианна ему велела! Черт подери, ее пришибить не жалко! За порогом он обернулся. Робетти разглаживал пиджак.

– Мы еще встретимся! – крикнул Энцо и плюнул на пол.

Выбегая из ресторана, он не глядя чуть не сшиб кого-то входящего через двойные стеклянные двери в холл. Энцо прошмыгнул в лифт, дверцы захлопнулись за ним. Через несколько минут он выбрался на улицу и кинулся бежать. Кровь стучала у него в висках, гнев подымался откуда-то изнутри удушливой волной.

Ну все, с него хватит. Теперь он положит конец ее дурацким играм, будет, нахлебался дерьма. Сейчас он заставит ее пожалеть о том, что она натворила. Перед его глазами заплясало ее лицо – смеющееся, насмешливое. Он воочию видел ее темные блестящие глаза, дьявольские глаза. Да, пришла пора ей расквитаться за все.

– Боже, кто это вас так?

Метрдотель услужливо помог Патрику войти в холл. Его только что сшиб с ног какой-то сумасшедший.

– Извините, сэр. Видимо, кто-то из гостей хватил лишнего в баре. Позвольте мне вам помочь.

Метрдотель взял из рук Патрика портфель.

– Примите мои самые искренние извинения. Все в порядке?

Патрик кивнул.

– Ну и хорошо. Портфель можно взять, сэр?

– Да, пожалуйста. У меня здесь встреча. С мистером Биллом Пенчардом.

– Ах, да, конечно, вы – мистер Девлин, не так ли? Прошу за мной. Мистер и миссис Пенчард уже за столиком.

Он передал портфель Патрика гардеробщице и повел его в зал. Патрик увидел, как Билл поднялся с места и помахал ему рукой. Они выбрали столик в самом укромное уголке ресторана, и Патрик отметил про себя их предупредительность.

– Пэдди!

Он обменялся рукопожатием с Биллом и поцеловал Лиз в щеку. Она крепко сжала его руку.

– Пэдди, как ты?

Он пожал плечами.

– Да все нормально.

Билл подвинул ему кресло.

– Садись, и давай для начала выпьем. Мы уже заволновались, боялись, что ты не придешь.

– Да, виноват, я опоздал. Встречался с Чарльзом Хьюитом.

Он было погрустнел, но тут же встряхнулся.

– Как это не приду? Такого не может быть. Исключено!

Он протянул руку через стол и погладил Лиз по плечу.

– Я соскучился без друзей. Слишком долго пробыл в одиночестве.

Дейв легонько постучал по панели, отделявшей салон от водителя.

– Какие у нас перспективы?

Они застряли посреди Пятой авеню. Шофер улыбнулся.

– Не знаю, что и сказать, сэр. Но вообще-то Рокфеллер-центр отсюда в трехстах метрах, на углу Сорок девятой. Если желаете, пешком можно быстро дойти. Пожалуй, лучше и не придумаешь.

– Хорошо. Мы, наверно, так и сделаем. – Он вопросительно оглянулся на Джона и Франческу. – Вы согласны?

– Лучше пройтись, чем опоздать, – сказал Джон и наклонился к дверце, ища ручку.

– Выходим здесь! – бросил Дейв шоферу.

Джон уже выбрался из лимузина и теперь помогал Франческе. – Так, говорите, прямо и налево? – переспросил Дейв, прежде чем выйти из машины.

– Точно так, сэр, мимо никак не пройдете!

– Спасибо.

Дейв присоединился к Джону и Франческе и захлопнул дверцу.

– Ну и духотища, – посетовал он. – Семь потов сойдет, пока мы туда доберемся.

Франческа засмеялась и взяла его под руку.

– Только смотри, Дейв, если промочишь мой костюм, я тебя в жизни не прощу!