Светлана Тертычная - Мишень любви (СИ)

-- Давно я здесь? - перебила Аня. Её давно мучил этот вопрос, а спросить у врача всё как-то не получалось.

-- Четыре дня.

Аня испугалась. Четыре дня она лежит в больнице ни живая, ни мёртвая. Без документов. Никто не знает, кто она. А Илья, наверное, с ума сходит от неизвестности. Илья... Она вцепилась в руку соседки. Та аж подпрыгнула.

-- Ты чего? Плохо? Я сейчас врача...

-- Телефон, - выдохнула Аня, отпустив соседку.

-- Тьфу ты! А я уже перепугалась.

Она встала, из-под своей подушки достала мобильник и вернулась к Ане.

-- Диктуй номер, - приказала она тоном начальницы. И тут Аня вспомнила, где уже встречалась с ней. Книжный магазин, две подруги за столиком кофейни...

-- Ну? Забыла, что ли?

-- Восемь девять... Нет, не то...

Это номер Ильи. А Илье звонить нельзя. И не потому, что она заключила сделку со своей похитительницей. А потому что она трусиха. Она вновь испугалась. Как в то утро, когда стояла под дверью его квартиры, так и не решившись нажать на звонок. Она уже развернулась, чтобы позорно сбежать, как загремел замок и дверь распахнулась. Аня обернулась и встретилась взглядом с сосредоточенными глазами цвета пасмурного неба. Самыми красивыми глазами на свете...

Как же ей хотелось, чтобы и сейчас открылась дверь палаты, на пороге появился Илья и забрал её отсюда. Но сердце глухо билось о рёбра, зная, что такого не произойдёт. Чудес не бывает. И борясь со слезами, она продиктовала совершенно другой номер.

Соседка передала трубку Ане. Длинные гудки тянулись, казалось, целую вечность. И, наверное, лучше было бы, чтобы он не ответил. Но спустя три встревоженных удара сердца из динамика прозвучало мужское "Алло!"

-- Влад, это Аня...

-- Нюта?

-- Влад, забери меня отсюда... Прошу тебя... Я так больше не могу, Влад...

-- Нюта, что случилось? Ты где?

-- Я? - Аня растерялась. Слёзы всё-таки сорвались с ресниц. -- В больнице...

-- Первомайская районная больница, - сухо отчеканила соседка, забрав у Ани мобильник. -- Километров семьдесят по Выборгской трассе... Я передам, - и нажала отбой. -- Сказал - завтра к полудню будет, - она помогла Ане лечь, поправила подушку.

-- Спасибо, - шепнула Аня.

-- Пустяки, - отмахнулась соседка. -- Муж? - догадалась она.

-- Муж... - эхом отозвалась Аня.

Влад приехал к полудню, как обещал. Он вообще был человеком слова. Обещал жениться - женился. Обещал, что Аня ни в чём не будет нуждаться - она не нуждалась. Ни в чём, кроме любви. Она не любила Влада ни минуты из их пятилетней семейной жизни.

Аня стала его второй женой - первая умерла при родах - и мачехой его трехлетнему сыну. С собственными детьми у них не сложилось. Два выкидыша, внематочная беременность и, как следствие, - бесплодие. Странно, но Аня легко пережила приговор врачей. Наверное, потому, что не хотела детей от мужа. Весь ужас диагноза она осознала лишь тогда, когда впервые приехала в Питер.

Тот сентябрьский день Аня хорошо помнила. День её рождения, который вот уже пять лет не отмечала. Праздник, который напоминал об Илье, о его первом письме. Аня до сих пор знала наизусть каждое слово, выведенное на тетрадном листочке каллиграфическим почерком. До последней точки помнила все его письма, хотя давно сожгла их. В тот вечер их расставания. В день своего девятнадцатилетия. И шесть лет назад этот день вновь стал одним из самых счастливых и роковым.

Влад умчался рано на конференцию, из-за которой, собственно, и прилетел в Город белых ночей. В поездку с мужем Аня напросилась сама. Рвалась увидеть собор, в котором венчался Пётр I со своей супругой, а спустя почти два века - прадед и прабабка Ильи. Собор - визитную карточку северной Столицы. Златоглавый Исаакий, у дверей которого она встретилась с Ильёй шесть лет назад. Аня увидела его сразу, как только вышла на улицу, купив билеты на вечернюю экскурсию. Хотела побывать на смотровой площадке собора, посмотреть на город мечты с высоты птичьего полёта. Не судилось...

Илья стоял на нижней ступеньке, задрав голову и всматриваясь куда-то в небо. Аня тоже посмотрела наверх, но её взгляд упёрся в серый гранит крыши фронтона. Усмехнувшись, она опустила голову и встретилась с удивлёнными глазами цвета пасмурного неба. Колени задрожали и подогнулись от накатившего трепета, и только какая-то неведомая сила не позволила Ане упасть. Илья не сводил с неё глаз, и уголки его обветренных губ растягивались в улыбке. А она смотрела на главного мужчину в своей жизни. И для неё больше никого не существовало, кроме Ильи. Сердце пустилось в пляс. А Аня боялась пошевелиться, моргнуть, дышать. Страшилась, что Илья окажется лишь плодом её воображения, порождением неистового желания его увидеть. Но он не исчез, а приближался к ней. Медленно, будто сам не верил, что встретил её, поднимался по ступеням. И когда остановился в двух шагах от неё, за его спиной вдруг появилась женщина. Она подкралась незаметно, закрыла ладонями в чёрных перчатках ему глаза и звонко спросила: "Угадай, кто?". Илья угадал, с улыбкой выдохнув: "Карина", - и развернулся к смуглой девушке в белом плаще. "Привет", - ответила она, положив его руку на свой округлившийся живот. А потом заливисто рассмеялась, прижавшись к Илье, и поцеловала. У Ани перехватило дыхание. Леденящий холод медленно разлился по крови. Сердце с силой врезалось в рёбра и остановилось, будто устало биться. Мечта обернулась болью, горечью растеклась по горлу. Она не нужна ему. Не нужна...

Аня сбежала по ступеням. Не оборачиваясь, сдерживая рвущиеся на волю слёзы. Ничего не видя и не слыша, она едва не угодила под машину. Не разбирая дороги, мчалась по тротуарам. Не чувствуя... И только оказавшись в спасительной тишине гостиничного номера, она ощутила, как боль раскалённой лавой сожгла сердце, обратила его в пепел. Такой же серый, как глаза её Ильи. Уже не её...

Та девушка не шла из головы. Как она смеётся, обнимая Илью. Как дерзко целует его губы и гладит его рукой свой живот. Кто она? Жена? Невеста? Сестёр у Ильи не было, только брат. Да и сестёр так не целуют. Слёзы душили горло, струились по щекам. Тогда, сидя на кровати номера, Аня поняла, что хотела быть на месте той девушки. Обнимать Илью. Чувствовать прикосновения его горячих пальцев. Вдыхать горький, как полынь, аромат его волос. И носить под сердцем его ребёнка. Как же она хотела иметь сына с русыми волосами и серыми глазами. Сына, как две капли похожего на Илью. Илья был единственный, кому Аня, не задумываясь, нарожала бы целую футбольную команду. Если бы он попросил. Если бы был рядом. Если бы она смогла. А она не сможет. Никогда.

Серной кислотой это "никогда" пропитывало мозг, разъедало душу. Боль становилась невыносимой. Она выворачивала наизнанку и разрывала, казалось, каждую клеточку. Аня прокусывала до крови губы, металась по номеру и выла, как раненая волчица. Она сходила с ума, заламывала пальцы. Разбила торшер, в ванной зеркало. Кровь струилась по запястью, крупными каплями падала на белый кафель. В осколках отразилось перекошенное болью её лицо. Шальная мысль мелькнула в голове. Аня подняла с пола осколок. Безумная улыбка появилась на губах. Улыбаясь, она открыла кран. От горячей воды, наполняющей ванную, клубился пар. Не раздеваясь, Аня залезла в воду и лёгким движением вскрыла себе вены. Но умереть ей так и не удалось. Как рассказали позже врачи, ее нашел в номере кто-то из обслуживающего персонала гостиницы. Перебинтовал порезы и отвёз в больницу. Где всю ночь Аня затыкала себе рот подушкой, чтобы спящий на кушетке рядом Влад не услышал её рыданий. А через полгода Аня ушла от мужа и написала свой первый роман.

Почти шесть лет она избегала Влада: встреч, телефонных разговоров. И вот теперь, когда с ней случилась беда, именно у него она просила помощи.

Влад выглядел идеально. Настолько, что Ане показалось, будто она перенеслась на страницы модного глянца. Высокий, широкоплечий. Чёрные, как спина касатки, волосы, уложенные прядь к пряди, блестели от геля. Серый костюм от Giorgio Armani, жемчужно-белая рубашка с запонками под цвет чёрных глаз и туфли от Gucci в тон кремовому галстуку. На правом запястье золотые часы и обручальное кольцо на безымянном пальце. Урождённый аристократ. Успешный пластический хирург. И по нелепому стечению обстоятельств Анин законный муж.

В три шага Влад пересёк палату, подхватив возле двери стул, и сел у Аниной кровати. Бережно взял её руку в свои ладони. Они были гладкие и прохладные, как шёлк. Губами коснулся её разбитых пальцев. Аня села. Покосилась на спящую соседку. Та не шевелилась - спала крепко.

-- Здравствуй, Нюта, - улыбнулся он.

-- Здравствуй, - ответила Аня, вытянув руку. -- Хорошо выглядишь, - она выдавила из себя улыбку. Поправила подушки, откинулась спиной. Кровать тихо скрипнула.

-- Я беспокоился. Что произошло? - Влад расстегнул пиджак, ослабил галстук. Аня не ответила. Зачем ему знать? Влад понял, потому что перевёл тему. -- Я беседовал с завотделением. Он сказал, что завтра я смогу забрать тебя отсюда.

-- Почему завтра? - напряглась Аня.

Она не хотела оставаться здесь ни минуты. Чувствовала, если проведёт в этой больнице ещё одну ночь, - Илья найдёт её. А в том, что он ищет, Аня не сомневалась. Только так она могла объяснить странную, почти физическую боль, мучившую её уже второй день. И это не связанная с травмами боль. Другая. Болело внутри. Всё. Ныло. Выкручивало, как бельё после стирки. И не помогали обезболивающие, которые ей назначил врач. Порезы и ссадины заживали и слабость отступила. Осталась лишь эта боль. Она была везде и как будто нигде. Психолог, который посещал Аню накануне вечером, сказал, что так ноет душа. Но Аня знала, что так страдал Илья. И она, любящая его до одури, чувствовала его мучения.

Прошедшей ночью она задыхалась от этой своей чужой боли. И если бы не соседка, Анино сердце наверняка лопнуло бы. Та вытащила Аню в туалет и долго и упорно умывала ледяной водой, пока ей не полегчало. Потом они вернулись в палату и до утра не сомкнули глаз, разговаривали. Так и познакомились.

А днём пришёл Влад и огорошил, что не может забрать её прямо сейчас.

-- Нюта? - Влад тронул Аню за плечо. Она вздрогнула.

-- Почему? - повторила непослушными губами. Она была ещё далеко в своих мыслях.

-- Что почему?

-- Почему завтра?

-- Я же сказал: врач твой будет завтра. И следователь должен прийти. Опросить, что случилось. Без их ведома никак. Ты что не слушала меня?

Аня помотала головой и неожиданно ухватилась за рукав пиджака Влада. Ей нельзя здесь больше. Никак. И к следователю нельзя. И врач не должен знать, кто её увезёт. Илья не должен её найти. Только не сейчас, не так...

-- Влад, я прошу тебя. Я не могу здесь больше оставаться. Забери меня отсюда. Сегодня. Прямо сейчас. И я сделаю всё, что захочешь.

-- Нюта, куколка, - уголки его губ опустились. -- Ты же знаешь, моё единственное желание - ты.

Аня выпустила его рукав, закусила губу.

-- Я буду твоей, - выдохнула она, отведя взгляд. -- Обещаю.

Ничего не сказав, Влад вышел из палаты.

-- Ну и дура же ты, подруга, - донёсся до Ани печальный голос проснувшейся Марты (так звали соседку). А, может, та и не спала вовсе?

-- Подслушивала, - констатировала Аня, когда девушка села. Бодрая, без тени недавнего сна. Но Марта пропустила мимо ушей Анину реплику.

-- Не на того парня ты поставила, - она покачала головой. -- Бежать надо от него, а не к нему.

-- Я не понимаю, о чём ты? Ты ничего не знаешь о моём муже, - неожиданно резко возразила Аня. Никто не имел права лезть в её жизнь.

-- Ты его не любишь, - она как-то грустно улыбнулась. -- Сама же говорила. Да и такие, как твой Влад не умеют прощать. Поверь, я знаю, о чём говорю.

-- Откуда? - Аня не понимала, как Марта могла что-то говорить о Владе, если видела его впервые в жизни.

-- Да так... Не нужно быть знакомым с ним, чтобы понять - он врёт. Весь разговор он смотрел на тебя в упор, но ни разу в глаза не взглянул, улыбался профессионально, как перед объективом видеокамер. Галстук ослабил, пиджак расстегнул... Ложь легко распознать, когда знаешь, куда смотреть.

-- И как ты знаешь, куда смотреть? - поинтересовалась Аня. Она не верила словам Марты. Нет, Аня знала, что по жестам и мимике можно читать человека как книгу, но Влад... Он всегда был таким внимательным, заботливым. И прощать умел. Простил же он её измены. Простил, раз прожил с ней пять лет, никогда и словом не упрекнув. И то, что она его бросила - простил, раз примчался за ней по первому зову. И не врал ей никогда - Аня уверена. Даже о первой жене рассказал, хотя Аня никогда не лезла в его прошлое. Нет, он не мог ей лгать.

-- Я практикующий психолог, - ответила Марта. -- Сталкивалась и не с такими типчиками. Хотя твой держался уверенно. Поднаторел, однако, во лжи.