Анастасия Масягина - Мисс Магадан

В пятницу утром Виктор как обычно приехал к ней домой проводить тренировку. Шумилова нисколько не смущало, что его жена так увлеклась теннисом, что даже берет дополнительные уроки на дому. В конце концов, зачем им дома корт, если никто из членов семьи не будет им пользоваться?

На Лизе не было ничего, кроме маленькой теннисной юбочки и топика, под которым просвечивали соски. Тренер не стал мешкать. Прижал ее к стене здесь же, в маленькой раздевалке.

– Это наше последнее свидание, – шепнула Лиза.

– Ну, нет, моя кошечка, ты же не хочешь меня бросить?

Виктор стянул с себя футболку и, быстро щелкнув заколкой, распустил ей волосы. Золотые кудри рассыпались по плечам. Он прижал ее к стене еще крепче и поднял высоко руки, перехватив запястья, чтобы Лиза не могла двигаться. Ему нравилась ее беззащитность.

Потом Виктор вдруг остановился и нежно провел рукой по волосам Лизы. Это так отличалось от его привычных резких и властных порывов, что она вздрогнула.

– Я люблю тебя… Лиза, ты даже представить себе не можешь, как много значишь для меня. Ну, конечно, я нищий…

– Ой, вот только этого не надо, – прошептала Лиза, отстраняясь. – Какие твои годы. И ты прекрасно знаешь, что дело вовсе не в этом. Ты тоже стал дорог мне, и ради твоей и моей безопасности…

Лиза плакала. Она долго готовилась к этому решающему разговору, и вот час икс настал, только все летит к чертям, потому что она просто не может противостоять Виктору. Да и не представляет, как будет жить без него.

Он коснулся подушечками пальцев ее влажной щеки и поцеловал Лизу так нежно, как только мог, едва касаясь соленых от слез губ.

Она стояла прижавшись к стене, маленький спортивный топик подчеркивал изящную лебединую шею, красоту ее высокой груди и тонкую талию. Лиза глухим стоном отозвалась на этот невыносимо нежный поцелуй. Тогда он рывком притянул ее к себе и на этот раз впился в губы привычным дерзким и чувственным поцелуем, она и выгнулась ему навстречу, давая понять, что сопротивление окончательно сломлено.

– Уходи… – шептала она сквозь слезы и поцелуи. – Уходи, уезжай в другую страну, пока не поздно. Дурачок, как же ты не понимаешь…

– И ты так спокойно отпустишь меня? – усмехнулся Виктор. – Просто купишь билет за океан и помашешь ручкой?

Виктор запустил руку ей в трусики, нащупал набухший бугорок и умело надавил на него пальцем. Лиза тут же забыла обо всем. О том, что собралась порвать с ним. О том, что долгие проводы в данном случае ни к чему. О том, что здесь в любой момент может появиться кто-то из прислуги. Стоит ли лгать себе? Ведь если признаться честно, Лиза сама хочет этого до дрожи, до боли внутри.

– Как же я люблю, когда ты такая, – шептал Виктор. – Перестань так много думать о неприятностях. Ничего такого с нами не случится.

Как бы она хотела ему верить.

Виктор стянул с себя шорты и спустя несколько мгновений уже погрузился в нее. Лиза хотела в последний раз насладиться близостью молодого и сильного мужского тела. Да, Виктор определенно знал, как довести ее до экстаза. Она изо всех сил старалась сдерживаться, но короткие глухие стоны вопреки воле вырывались из груди.

В этот момент кто-то с силой рванул дверь, и на пороге раздевалки возник Шумилов.

– Лиза! Ты в курсе, что Пашка… Что, черт возьми, здесь происходит?! Прощайся с жизнью…

Все точно так, как она и предполагала. Зачем вообще затеяла это прощание?

Виктор среагировал мгновенно. Он ужом скользнул мимо Шумилова и со всех ног бросился в сад. Аркадий несся следом, сыпал угрозами и на ходу требовал от прислуги заблокировать все двери и спустить собак.

Виктор, проявив от ужаса чудеса прыткости, сумел как-то перескочить через их высоченный забор и дать деру.

Лизе бежать было некуда.

Когда Аркадий вернулся к ней, его лицо было искажено злобой. Он впервые бил ее – жестоко, со всей силы. Он даже не пытался разговаривать с Лизой и выяснять отношения.

– Давай уж тогда начистоту… – шипела жена. – У самого рыльце в пушку! Все знаю про Алину Белоусову!

Шумилов, казалось, не слышит ее.

– В моем собственном доме! В моем. Доме. С-сука!

Его глаза были красными от ярости.

– Слушай, я вообще-то беременна.

– Хватит заливать! Я больше не поверю тебе! Ни одному слову!

– Убьешь своего ребенка, идиот!

– А своего?!

В какой-то момент Лиза упала в обморок от боли.

Она потеряла ребенка и едва не потеряла правый глаз. Врачам пришлось провести сложнейшую операцию, чтобы сохранить его.

Когда Лиза очнулась после операции, Аркадий стоял на коленях возле ее кровати. Стоило ей открыть глаза, как на пальце оказался пятикаратный бриллиант.

Все понемногу наладилось. Шумилов даже поклялся, что Алина Белоусова в прошлом. А Белоусова так кстати пригласили играть в Штаты.

Синяки и ссадины потихоньку заживали. И едва придя в себя, Лиза закатила грандиозную вечеринку в честь поглощения компанией Шумилова одного маленького, но довольно известного банка.

Пашка бежал в Питер под предлогом прогулки на машинах и даже успел поступить в вожделенный авиационный. Аркадий, узнав обо всем, вернул сына домой и посадил под домашний арест. Осенью парня ждал ненавистный экономический факультет. Лиза умоляла позволить сыну заниматься тем, чем он хочет, но муж был непреклонен.

– Был бы он девочкой, я бы и слова не сказал. Но он мой наследник. Прости, но в этом деле мне решать.

– А может, не тебе, а ему? – жестокое избиение не сделало Лизу ни тише, ни сговорчивее, но именно такой муж ее и любил.

– Увы, мозгов у него пока нет. Решать нечем. Когда опомнится, поздно будет. Ну, хочешь, на окончание вуза свой самолет ему пообещаем? Пусть развлекается сколько хочет в свободное от работы время. Так пойдет?

– Это другое…

– Почему другое? Ты вот петь любишь. Поешь, может быть, даже лучше, чем многие девицы в трусах с блестками. Но ты в первую очередь моя жена. Поэтому сидишь дома, заботишься обо мне и детях, а не колесишь с гастролями по стране. Или вот еще карикатурист из тебя мог бы выйти. Помнишь, какой ты мне шарж подарила, когда мы только познакомились? Но ты ведь понимаешь, что это несерьезно…

– Я раньше так думала, – задумчиво сказала Лиза. – Но, может быть, была не права.

– О-о-о… Опомнилась, красота моя, на пятом десятке. Не жалей. Работающей жены я бы, ты знаешь, не потерпел, а самой бы тебе на такую жизнь ни за что не заработать.

– Но Пашка…

– Он мое продолжение. Однажды сын встанет на мое место. Иначе все было бессмысленно.

– Твое продолжение – это Егор. Неужели не видишь? Он только и мечтает, чтоб ты его заметил и взял к себе в подмастерья. Портфель с бумагами за тобой таскать готов. И такая голова одна на десять тысяч. Если не на сто. А у Пашки другие достоинства…

– Ну да, ну да… Дерзить и своевольничать, как мамаша. Вот его достоинства. Бить за такое надо, пока еще не слишком поздно.

Аркадий сказал это просто так, он вовсе не собирался применять физическое воздействие к Пашке, но при слове «бить» у Лизы на глазах выступили слезы. Муж понял это и быстро свернул разговор.

Лиза была уверена, что никогда больше не услышит о Викторе – Аркадий слишком его напугал. Шумилову ничего не стоило раздавить любовника жены. Ясное дело, в такой ситуации любой здравомыслящий человек заляжет на дно, не станет нарываться на неприятности.

Но тренер позвонил спустя два месяца после случившегося.

– Я узнал, что с тобой случилось… Мне очень жаль, правда… Не думал, что так повернется. Не надо было мне бежать. Тогда бы он всю злость на мне сорвал.

– Ты все сделал правильно. Тебя бы Аркадий просто убил. И разбираться бы не стал.

– Лиза, мне необходимо тебя увидеть.

– Незачем.

– Просто увидеть и все. Разве о многом прошу?

Лиза бросила трубку.

Виктор звонил снова и снова – она не отвечала. Он присылал смс с признаниями в любви. Конечно, это тешило ее самолюбие, но она вовсе не собиралась повторять свои ошибки, да и подставлять этого молоденького дурачка тоже не хотелось.

Во вторник Лиза отправилась по магазинам. Шопинг всегда успокаивал: она покупала все, что нравилось, особенно даже не задумываясь, наденет ли эти вещи хотя бы раз. Они столкнулись на выходе из бутика «Шанель». Виктор с силой схватил ее за руку.

– Нам надо поговорить.

– Пусти и не делай глупостей, – Лиза с силой вырвалась и теперь стояла в двух метрах от него, потирая запястье. – Если тебя заметит водитель, мы пропали. Да и говорить нам, к слову, не о чем.

– Ошибаешься. Мне тут одна птичка на ухо напела, что ты потеряла ребенка.

– И что из этого?

– Моего?

– Не знаю, – честно призналась Лиза. – Вполне возможно.

– У нас мог бы быть малыш. Только подумать, – у него в горле стоял ком, а в глазах слезы. Самые настоящие слезы. Шумилов никогда не плакал, что бы ни случалось с их детьми. Даже когда два года назад Пашка получил двойной перелом, упав со снегохода, муж спокойно продолжил давать интервью бизнес-изданию.

– Не звони мне больше, – повторила Лиза, но уже гораздо мягче. – Я сама тебе наберу, когда будет можно.

В тот вечер все шло наперекосяк. Сначала нескончаемая пробка, потом еще Рублевку перекрыли из-за очередной правительственной шишки, а это еще почти час. Лиза добралась домой к ночи. Аркадий ждал ее, и это было очень странно. Муж всегда ложился вовремя, что бы ни случилось.

– А что так поздно? – он явно был пьян.

– Такой трафик сегодня. Думала, вообще не вернусь, – вяло отшутилась Лиза.

Она стала расстегивать платье, и тут Шумилов шагнул к ближе. Так и есть. Стойкий запах виски.

Аркадий схватил ее за волосы и с силой потянул.

– Когда я спрашиваю, где ты была и что делала, надо говорить правду. Пока что ты живешь в моем доме. Я прекрасно знаю, что ты встречалась с этим кобелем!

– Он просто… просто переживал обо мне… по-человечески… Умоляю, не бей…

Но муж ударил так, что Лиза отлетела на середину комнаты.

Он разорвал на ней одежду и в ярости принялся сдирать белье, не заботясь, что делает жене больно.

– Ты не можешь делать то, что тебе вздумается. Понимаешь, не можешь! Ты принадлежишь мне, а я не желаю, чтобы люди говорили, что мать моих детей – шлюха. Хотя, собственно, это так и есть. Наверное, пора уже рассказать мальчикам, что я взял их мать с панели.

– Но я ведь…

– Молчать! Я говорю! – он со всей силы ударил ее по лицу. – Если узнаю, что ты хотя бы по телефону с ним разговаривала… Я убью тебя, сука, ясно?

Лиза кивнула, дрожа всем телом. Она стояла прямо перед кондиционером абсолютно голая. Разорванная одежда валялась на полу спальни. Дежавю. Все это уже было с ней. Много лет назад. В спальне графа Николя. Тот тоже, кстати, считал Лизу своей собственностью.

Аркадий снова ударил, и она вскрикнула от боли.

– Заткнись! – скомандовал муж, и его массивные руки, будто тиски, сжали хрупкое тело Лизы мертвой хваткой. Горячими губами он впивался в нее, языком заставляя открыть рот.

В этот момент он ненавидел ее настолько же сильно, насколько любил. Он как мощный танк шел в лобовую атаку, и сопротивляться этому натиску не представлялось возможным. Аркадий целовал, кусая ей губы до крови. Каждым своим прикосновением он стремился сделать ей больно и преуспел в этом. Шумилов хотел наказать ее, отомстить за утраченные иллюзии и при этом желал так сильно, как в первый раз, у бортика бассейна. Надо отдать должное жене и ее косметологам – за эти годы она почти не изменилась внешне. Вот только с теннисом перестаралась. Нет, такого он в своей семье не потерпит. Что позволено Юпитеру, не позволено быку.

Лизу пугало происходящее, но в этом страхе было скрыто желание. В конце концов, не этого ли она добивалась? Привлечь внимание мужа, заставить страдать от измены, как страдала она. Почувствовать боль предательства и ужас от того, что рушится такой привычный и уютный мир. Она жаждала схватки на равных, но не учла того, что Шумилов был сильнее ее. Гораздо сильнее во всех смыслах.

Муж без всяких церемоний повалил ее на кровать и грубо вошел в нее. Будто стараясь сделать ей как можно больнее. Она кричала и корчилась, но не от страсти, а от мучений, которые причинял ей Аркадий. Потом он подхватил Лизу и швырнул на пол, будто она тоже была испорченной вещью.