— С удовольствием, — ответила счастливая мисс Петтигрю и решительно закрыла дверь.

Мисс Лафосс хотела побыть одна, значит, мисс Лафосс должна побыть одна. Она немного смущенно повернулась к новой посетительнице. Мисс Петтигрю не была уверена, каким образом следует говорить с молодыми женщинами. Не все они могли оказаться такими же милыми и любезными, как мисс Лафосс.

— Моя фамилия Петтигрю, — произнесла она несколько извиняющимся тоном на случай, если молодая леди не хотела начать знакомство с христианских имен.

— Ай! Я Дюбарри.

— Как поживаете? — вежливо сказала мисс Петтигрю.

— Паршиво, — ответила мисс Дюбарри. — Как дела?

— Ох… Ох, хорошо, — слегка задохнулась мисс Петтигрю, но поспешно вернулась к легкому тону. — Очень хорошо.

— Тогда значит, вы замужем, — мрачно сказала мисс Дюбарри, — или влюблены. А я нет.

— Что нет? — решила переспросить мисс Петтигрю, удивленная ее грубостью.

— Я не замужем и не влюблена.

— О! — восторженно сказала откровенно заинтересованная мисс Петтигрю. — Как мило.

— Мило? — взорвалась мисс Дюбарри. — Мило!? Этот шелудивый пес бросил меня!

— Ах! Как трагично, — поправилась мисс Петтигрю.

— «Трагично» подходит больше, — простонала мисс Дюбарри. — Вот почему я и пришла к Делисии. Она получила отличные мозги впридачу к неземной красоте. Так что не обманывайтесь на ее счет.

— Я не обманываюсь, — сказала мисс Петтигрю.

— Наверное, да. Эту ошибку обычно делают только мужчины. Они видят ее блестящую внешность, думают, что у нее в голове не может быть ни капли серого вещества, и сразу пытаются пригласить ее на ужин. Сами виноваты, конечно.

— Они заслуживают то, что получают, — воинственно заявила мисс Петтигрю, не имея ни малейшего представления о предмете их беседы.

— Вот именно. Но у нее есть мозги, и потому ей все сходит с рук. А у меня нет, поэтому я падаю и расшибаюсь в лепешку.

Она обвела комнату таким несчастным взглядом, что доброе сердце мисс Петтигрю растаяло.

— Присаживайтесь, — любезно сказала мисс Петтигрю.

— Спасибо, я так и сделаю.

Мисс Дюбарри села.

— Эти мужчины ужасные существа, — решительно заявила мисс Дюбарри.

— Совершенно с вами согласна, — сказала мисс Петтигрю.

Тема разговора все еще ускользала от нее, но она не волновалась. Она наслаждалась ситуацией. Она находилась в состоянии духовного опьянения. Никто никогда раньше не говорил с ней подобным образом. Очень странно, в предчувствии нового приключения мурашки пробежали вверх по ее позвоночнику. Если хорошенько вспомнить, вряд ли кто-нибудь вообще не постеснялся заговорить с ней на подобные темы: о личном. Но эти люди! Они открывали ей свои сердца. Они признали ее. Она была одной из них. От этого восхитительного открытия каждый нерв в ее теле затрепетал от восторга. Самое удивительное: они просто говорили ей «Хэлло», и она сразу становилась одной из них. Их не беспокоили ее положение, семья и банковский счет. За всю свою одинокую жизнь мисс Петтигрю так и не поняла, насколько одинокой она была до сегодняшнего дня. Она не могла уловить разницу. В течение многих лет она жила в чужих домах и постоянно находилась среди людей, но только последние несколько часов была безмятежно спокойна и счастлива, словно у себя дома. Ее приняли, ее видели, слышали и говорили с ней.

И как они говорили! Она не слышала раньше ничего подобного. С такой забавной непоследовательностью. Каждая фраза была подобна пьянящему коктейлю. Острота замечаний придавала каждому слову ощущение изысканности. И самое главное, она сама могла отвечать им подобным же образом.

«Я никогда не верила, — с гордостью подумала мисс Петтигрю, — что во мне это тоже есть».

Она стояла, с сияющей улыбкой глядя на мисс Дюбарри сверху вниз. Мисс Дюбарри, в свою очередь, сидела, мрачно уставившись на электрический огонь, и даже не подозревая о приливе энтузиазма, который вызвала в подруге Делисии. Мисс Петтигрю подумала, что ей следует что-то сделать, чтобы облегчить страдания мисс Дюбарри. С легкой беспечностью, с небрежной грацией (как повторялось на бесчисленных радиостанциях) она воспарила к вершинам светской любезности.

— Надо выпить, — сказала мисс Петтигрю.

Лицо мисс Дюбарри просветлело.

— Это идея. Боже, благослови эту женщину.

Мисс Петтигрю метнулась к буфету на кухне и вернулась с тяжело нагруженным подносом. Она составила туда все бутылки, которые ей удалось обнаружить.

— Может быть, вы смешаете сами, — предложила она все с той же легкостью. — Каждый сам готовит себе яд, как я всегда говорю.

Мисс Дюбарри с готовностью согласилась.

— Просто немного джина и… где сок лайма? Ах! Вот он. Думаю джин с тоником сегодня мне не осилить.

Мисс Петтигрю наблюдала за ней с завуалированным интересом.

— А что вы будете? — услужливо предложила мисс Дюбарри.

Мисс Петтигрю открыла рот. Поспешный отказ готов был сорваться с ее языка, но она успела спохватиться. Это был неподходящий момент для щепетильности. Хозяйка должна выпить со своей гостьей.

— Я смешаю сама, — опрометчиво заявила мисс Петтигрю.

Мисс Дюбарри сделала маленький глоток из своего стакана. Мисс Петтигрю поспешно наполнила бокал содовой и подкрасила ее хересом, чтобы придать вид подлинности. Она вернулась на свое место.

— С глаз долой… — сказала мисс Дюбарри.

Сегодня точные ответы сами собой приходили на язык мисс Петтигрю.

— … из сердца вон, — подхватила она.

Они выпили.

— Еще? — предложила мисс Петтигрю.

— Думаю, мне больше не следует, — неохотно признала мисс Дюбарри. — Я хочу сказать, если мы едем к Огилви, то мне лучше приехать туда трезвой. Потому что оттуда мы почти всегда уезжаем пьяными.

— Точно, — согласилась мисс Петтигрю.

— И потом, если там будет Тони, мне надо держать себя в руках.

— Верно, — сказала мисс Петтигрю.

— Так что мне больше пить не стоит.

— Бар закрыт, — объявила мисс Петтигрю.

— Ну, разве что плеснуть на донышко, — сказал мисс Дюбарри.

И плеснула. Она уже выглядела намного бодрее. Ее траурное выражение почти развеялось. Она внимательно рассматривала мисс Петтигрю, не скрывая своего любопытства.

— Вы подруга Делисии?

Мисс Петтигрю уставилась на носки своих туфель, потом посмотрела на закрытую дверь спальни, снова взглянула на мисс Дюбарри.

— Да, — сказала мисс Петтигрю.

— Близкая подруга?

— Очень, — солгала мисс Петтигрю.

— Ну, — заявила мисс Дюбарри, — я всегда говорила, что друзья Делисии — мои друзья.

— Спасибо, — сказала мисс Петтигрю.

— Она видит людей насквозь, а я так не умею. Она всегда оказывается права, поэтому я следую ее примеру.

Это заявление вызвало некоторые сомнения в душе мисс Петтигрю, но она только улыбнулась.

— Недавно в Лондоне, — выдала точный диагноз мисс Дюбарри.

Мисс Петтигрю воздержалась от замечания, что за последние десять лет все ее работодатели жили непосредственно в Лондоне или его окрестностях. Вдруг ей стало стыдно это признать. Очевидно, этот факт не давал ей никакого преимущества.

— Я родилась в деревне в Нортумберленде, — сказала она.

— Ах! — восторженно воскликнула мисс Дюбарри. — Шотландия!

— Ну, не совсем, — сказала мисс Петтигрю.

— Это далеко от Лондона, — мрачно заметила мисс Дюбарри.

— Да, порядком.

— Вы уже освоились здесь?

— Надеюсь, что да.

— Ах. Вы скоро почувствуете разницу. Другого такого места, как Лондон, больше нет. Вам потребуется кое-какое время, но вы поймете. Вы оставите провинцию далеко в прошлом.

— Вы так думаете?

— Не сомневайтесь, вы говорите с экспертом.

Внезапно мисс Дюбарри встала. Она обошла вокруг мисс Петтигрю, разглядывая ее с сосредоточенным выражением лица. Мисс Петтигрю окаменела на стуле. Мисс Дюбарри нахмурилась. Она ущипнула подбородок большим и указательным пальцами. Покачала головой. Внезапно она резко заявила:

— Вам не следует носить этот грязно-коричневый. Это не ваш цвет.

— О! — подпрыгнула мисс Петтигрю.

— Конечно! Где ваш вкус? Где чувство прекрасного?

— У меня их нет, — покорно согласилась мисс Петтигрю.

— И ваш макияж совсем никуда не годится.

— Макияж! — ахнула мисс Петтигрю.

— Косметика.

— Моя? — слабым голосом спросила мисс Петтигрю.

— Ваша.

— У меня ее нет.

— Нет макияжа? — переспросила шокированная мисс Дюбарри. — Почему? Это же неприлично, ходить голой.

Мисс Петтигрю безучастно уставилась на нее. Ее голова кружилась, мысли беспорядочно метались в мозгу. Ее разум не в состоянии был выдержать нового психического потрясения. Да, почему за все эти годы она ни разу не попыталась напудрить нос? Другие женщины испытывали эту радость, но только не она. И все потому, что ей не хватало смелости. Потому, что она никогда не думала о себе. Пудра, прогремел в ушах голос священника-отца, усыпает дорогу к преисподней. Губная помада, прошелестел голос матери, первый шаг к падению. Румяна, взывал отец, приманка блудницы. Карандаш для бровей, вздохнула мать, не для леди…

Мысли стремительно летели в голове мисс Петтигрю. Радость и красота — это грех? Она выпрямилась. Ее глаза сверкнули. Вся ее невостребованная женственность билась о рамки сурового пуританского воспитания. Внезапно она вспомнила. Она ссутулилась, ее лицо омрачилось.

— О! — произнесла мисс Петтигрю ровным голосом. — Моя дорогая… не в моем возрасте. Не с моей кожей.

— У вам прекрасный цвет лица.

— Прекрасный? — недоверчиво повторила мисс Петтигрю.

— Ни шрамов, ни пятен, никаких пороков. Цвет! Да кому нужен этот естественный цвет? Вы обладаете идеальным фоном. Не нужно никакой подготовительной базы. Не требуется скрывать никаких недостатков. Блондинка, брюнетка, загар, сливочная бледность. Все, что пожелаете.

Мисс Дюбарри наклонилась вперед и коснулась подбородка мисс Петтигрю. Повернула ее лицо вправо, потом влево. Кончиком пальцев погладила кожу. Проверила текстуру волос.

— Хм! Хороший очищающий крем. Сильное вяжущее, чтобы тонизировать мышцы. Брови определенно нужно затемнить. Пока ничего не могу решить насчет волос. Думаю, светлый орех. Лицу необходим цвет. Определенно, нужен цвет. Подчеркнуть голубизну глаз. И вообще, лицо нуждается в курсе лечения. Им преступно пренебрегали.

Она резко замолчала и смущенно посмотрела на мисс Петтигрю.

— О, Боже! Вы должны извинить меня. Я снова забылась. Я в бизнесе, и не могу не проявлять профессиональный интерес.

— Не обращайте внимания, — выдохнула мисс Петтигрю. — Прошу вас, не обращайте на меня внимания. Мне все это очень нравится. До сих пор никто никогда не интересовался моим лицом.

— Очевидно, что нет, — строго сказала мисс Дюбарри. — Даже вы сами не интересовались.

— У меня совсем не было времени, — извинилась мисс Петтигрю.

— Ерунда. Вы ведь успевали умываться, не так ли? И находили время, чтобы принять ванну. Вы стригли ногти. Первой обязанностью каждой женщины является ее лицо. Вы меня удивляете.

— Ах, хорошо! — безнадежно вздохнула мисс Петтигрю. — Но я уже не молода…

— Ни одна женщина, — мрачно возразила мисс Дюбарри, — не должна оправдываться своим возрастом. Чем больше вам лет, тем больше у вас причин для ухода за собой. В вашем возрасте пора бы это знать.

— У меня никогда не было достаточно денег.

— Ах! — сказала мисс Дюбарри с пониманием. — Это уже другое дело. Вы не поверите, сколько стоит поддерживать лицо даже мне, а ведь я в бизнесе, и это значит, что я получаю скидку почти на девяносто девять процентов.

Она нашла свою сумочку и раскрыла ее.

— Вот моя карточка. Приходите с ней в любое удобное для вас время, и вы получите все самое лучшее. Все, что угодно для друзей Делисии. Если я буду свободна, то займусь вами сама. Если нет, пришлю лучшего специалиста.

— Как замечательно, — выдохнула мисс Петтигрю.

Она взяла карточку дрожащими пальцами.

— «Эдит Дюбарри», — произнесла она с восторгом.

— Сразу видно, что вы не из Лондона, — сказала мисс Дюбарри. — Это имя кое-что значит. Это лучший салон красоты, и он принадлежит мне.

Лицо мисс Петтигрю просияло нежным румянцем.