После того как Оуэн ушел, Вилли Би улыбнулся, опустив глаза в кружку с пивом.

—Вижу, он любит мою девочку. — Здоровяк вздохнул, обвел взглядом бар. — А ведь это она сотворила такую красоту, моя малышка. То есть все вы, — поправился он и стукнул кружкой о кружку Райдера.

—Она работает как вол!

—Пойду скажу дочурке, что горжусь ею, — прогудел Вилли Би и тоже удалился.

—Он вовсе даже не пьян, — заметил Райдер, глядя вслед отцу Эйвери, — просто по-настоящему счастлив.

—Ну, когда он дойдет до кондиции, ему всего-то и надо, что пересечь улицу и завалиться в постель, — улыбнулась Хоуп. — Так что Вилли Би может позволить себе немного перебрать, если захочет. Сегодня большой день для Эйвери. — Помолчав, она добавила: — Для города и для всех нас.

—Согласен. — Райдер устремил на нее взор. — Большой день.

Праздник продолжался до полуночи, после чего все перешли в гостиницу на заключительную вечеринку, которая длилась еще час. К тому времени, когда Хоуп в последний раз за ночь поднялась по ступенькам, ее «стальные» лодыжки уже молили о пощаде. Она подумала еще об одном типично женском удовольствии: скинуть тесные туфли, выскользнуть из платья, полностью удалить макияж и нырнуть в мягкую постель к горячему, сексуальному мужчине.

Вместе с Райдером войдя в «Элизабет и Дарси», Хоуп увидела бутылку шампанского.

—Как я уже говорил, ты сегодня похожа на шампанское — такая же искристая. Давай посидим на террасе, выпьем по бокалу.

Значит, скинуть, выскользнуть, смыть и нырнуть переносится на потом, поняла Хоуп.

—Звучит неплохо.

Хоуп и Райдер вышли на террасу. Она присела на деревянную скамейку, уверенная, что он присоединится, однако Райдер отдал ей бокал, а сам подошел к перилам и облокотился на них. Нет, она уж точно не собирается стоять на эдаких каблуках.

—Знаю, эту фразу повторили за сегодня тысячу раз в разных вариациях, и тем не менее вечер получился чудесный, — сказала Хоуп.

—Да. Эйвери молодец, — коротко ответил Райдер и повернулся к ней лицом.

Он думал, думал много и напряженно и уже мог считать, что разобрался в себе. Однако сейчас, глядя на Хоуп, такую ослепительную, звенящую, как струна, с изящным бокалом дорогого вина в руке, он гадал, не сошел ли с ума. Королева красоты, городская жительница... Да, она переехала жить сюда, но столичный лоск никуда не делся, все это — аромат духов, стильно подведенные глаза, туфли, которые стоят дороже приличной циркулярной пилы, — неотъемлемо от нее.

—Ненавижу оперу. Никогда не слушаю оперные арии. — Он и сам не знал, почему брякнул эти слова, просто вырвалось.

—Я тоже.

—Не обманывай, ты любишь оперу.

—Терпеть не могу.

—У тебя есть эта штука для оперы.

Пригубив шампанское, Хоуп озадаченно сдвинула брови.

—Какая?

—Как его... такой специальный бинокль.

—Театральный бинокль? — Хоуп рассмеялась. — Признаюсь, есть, но он годится не только для оперы. Например, в него можно подглядывать за сексуальными парнями, которые в жаркий летний день работают на крыше без рубашек.

Губы Райдера дрогнули в улыбке.

—Вот как?

—В него еще можно смотреть балет и...

Его рот опять вытянулся в ниточку.

—На балет я тоже не хожу.

—Очень жаль.

—А кроме того, не перевариваю авторское кино, фильмы на иностранных языках и вообще все, что идет с субтитрами.

Хоуп склонила голову набок.

—Когда это я предлагала посмотреть авторское кино?

—Я предупредил на всякий случай. Да, и слезливые мелодрамы тоже ненавижу. — Решительно кивнув, Райдер сделал отрицательный жест. — Это даже не обсуждается.

Хоуп склонила голову на другую сторону, помолчала.

—А я бы с удовольствием посмотрела хорошую романтическую комедию. Одна романтическая комедия в обмен на два «экшена», идет?

—Возможно. Если там будут сцены с обнаженкой.

Определенно, этот мужчина умеет рассмешить ее, подумала Хоуп. Он вызывает у нее сладкую дрожь. Набрав в грудь побольше воздуха, она призналась:

—А я ненавижу футбол.

Лицо Райдера исказилось, как будто он испытал реальную физическую боль.

—Вот тебе и раз...

—Однако я не против того, чтобы по выходным мужчина смотрел футбольный матч на экране своего огромного телевизора или на трибуне стадиона, если только он не станет разрисовывать лицо, точно какой-нибудь дикарь.

—Ты когда-нибудь видела мое лицо разрисованным? — удивился Райдер.

—Предупредила на всякий случай, — ответила Хоуп его же фразой. — Я не стану таскать его с собой на балет, который ему ненавистен, и, в свою очередь, буду признательна, если он не будет водить меня на футбол. Лично я предпочитаю баскетбол.

Заинтригованный, Райдер сходил в комнату за бокалом шампанского, который налил себе, но поначалу не собирался пить.

—Правда?

—Да. Мне нравится динамика, накал страстей и форма игроков. Против бейсбола тоже серьезных возражений не имею. Окончательно определюсь с мнением, когда посмотрю хотя бы одну игру на стадионе.

—Низшей или высшей лиги?

—Пожалуй, надо бы увидеть и то, и другое, а уже потом делать выводы.

—Ясно, идем дальше. На кровати должно быть ровно столько подушек, сколько необходимо для сна.

Хоуп медленно покачала головой, сделала медленный глоток, надеясь, что это поможет унять трепыхающееся сердце.

—Нет, нет и нет. На ночь можешь убирать их с кровати, но утром, пожалуйста, клади обратно. Это займет у тебя всего полминуты, зато спальня будет выглядеть более стильной и уютной. В этом вопросе я непоколебима.

Райдер сел на скамейку, вытянул ноги. Подумав и расставив приоритеты, он решил, что подушки не имеют стратегического значения.

—Я не хожу по магазинам, не таскаю пакеты с покупками и не отвечаю на вопросы, полнит ли это платье твой зад.

—На этот счет можешь быть спокоен. Ты — последний человек на земле, которого я бы взяла с собой в поход по магазинам. Кроме того, мой зад смотрится отлично в любом платье. Запиши это или хорошенько запомни.

—Понял.

Хоуп беззвучно выдохнула. Нет, шампанское не помогло успокоить бешено бьющееся сердце, но теперь она вошла во вкус.

—Райдер, чем мы сейчас занимаемся?

—Сама знаешь.

—Я бы хотела, чтобы ты произнес это вслух.

—Я должен был догадаться. — Он опять встал и подошел к перилам террасы. — В ту самую первую минуту, когда ты поднялась наверх, меня словно током ударило. Мне это ужасно не понравилось.

—В самом деле?

—Да. Я старался держаться от тебя подальше.

—Старался, — пробормотала Хоуп.

—Я избегал тебя, а потом ты захотела секса.

—Ох, Райдер, — со смехом тряхнула головой Хоуп. — Тут ты прав.

—Я согласился. Предполагалось, что это будет только секс, так?

—Так.

—Меня устраивала наша взаимная симпатия. Всегда лучше, когда между партнерами по сексу есть симпатия. Также неплохо, когда они немного ближе узнают характеры друг друга. Правда, чем больше я узнавал тебя, тем сильнее понимал, что между нами уже не только секс, и, поверь, этот факт меня тоже не слишком обрадовал.

—Вижу, тебе пришлось туго.

—Вот-вот, этот надменный тон. Почему он меня так волнует? Ты крепко держишь меня, Хоуп, держишь мой разум, мое тело, мое сердце.

От волнения у Хоуп перехватило дыхание. Как безрассудно и как прекрасно...

—Ты сказал «сердце».

—Сперва я думал, всему виной красота, ведь, глядя на тебя, мужчины падают к твоим ногам, однако позже я понял, что сногсшибательная внешность — лишь приятное дополнение. Чертовски приятное, но все же дело не в нем, а в тебе самой. У меня было ощущение, что детали механизма проскальзывают, словно пытаются войти в зацепление и не могут. А потом — щелчок, и готово. Рассвет, влажная от росы трава и ты. Обнаженная. В тот момент я все понял.

—Ко мне это пришло раньше, но ненамного, — с трудом выдавила Хоуп.

—Поэтому я собираюсь сказать тебе, что... — Райдер глотнул шампанского. — Я говорю эти слова матери и Кароли, бабуле и, если напьюсь, братьям, но никогда не говорил их другим женщинам. Это неправильно — произносить их, если сомневаешься, или использовать, чтобы легче добиться своего.

—Подожди. — Хоуп отставила бокал в сторону, встала и подошла к Райдеру. Она хотела стоять рядом с ним над Центральной улицей и видеть его глаза. — Теперь говори.

—Я тебя люблю, и... меня это устраивает.

Хоуп рассмеялась, хотя душа ее сладко запела. Со смехом она взяла лицо Райдера в ладони и сказала:

—Я тоже тебя люблю. И меня это тоже устраивает.

—Имей в виду, я не пишу стихов.

—Да, Райдер, не пишешь, зато ты всегда готов меня защитить. Ты говоришь правду, умеешь меня рассмешить, вызываешь во мне желание. Ты позволяешь мне быть самой собой. А еще ты влюбился в меня против своей воли.

Райдер нежно сомкнул руки на запястьях Хоуп.

—И останавливаться не собираюсь.

Она потянулась к нему, склонила голову на плечо, ощутила горячую волну, поднимающуюся изнутри, и отпустила с ней часто-часто бьющееся сердце.

—Я счастлива от того, что люблю тебя, от того, что ты есть у меня такой, как есть. Я счастлива, что ты сделал это признание именно сегодня, в атмосфере теплого, уютного праздника для самых близких друзей и родных.

—Раньше меня тревожило, что ты — совершенство.

—Ох, Райдер!

—Я ошибался. — Он немного отстранил ее от себя, чтобы лучше видеть. — Ты в совершенстве подходишь мне, поэтому вот... — Райдер достал из кармана миниатюрную коробочку, щелкнул крышкой.

Хоуп изумленно воззрилась на бриллиант, потом на Райдера.

—Ты... — От неожиданности и счастья слова застряли у нее в горле — ... купил мне кольцо?

—Ну разумеется, я купил тебе кольцо, — с шутливой досадой произнес Райдер. — За кого ты меня принимаешь?

—За кого? — Хоуп попыталась унять сбившееся дыхание, но не смогла и вновь опустила глаза на кольцо с бриллиантом, при свете фонарей сиявшим, как звезда. — За того, кто ты есть, ни больше, ни меньше.

—Я тебя люблю, и мы женимся, — объявил Райдер.

Хоуп протянула руку, и Райдер надел кольцо ей на палец.

—Подошло, — немного растерянно произнесла она. — Как ты угадал размер?

—Измерил одно из твоих колец.

—Какая удача, что мой будущий муж — мастер на все руки!

—Сразу после свадьбы ты переедешь ко мне. Моя жена не будет жить в гостинице.

—Гм. — Тонкости, подумала Хоуп. Нюансы, детали и тонкости. Справиться с этим для нее не составит труда. Она обняла Райдера за шею. — Уверена, Кароли будет счастлива занять апартаменты управляющей. Мы с ней поменяемся сменами. В общем, все устроим.

—Потом, — решительно сказал Райдер.

—Хорошо, потом, — кивнула Хоуп и прижалась к нему, словно желая раствориться. — Боже, как красиво. У нас с тобой все так красиво. — Склонив голову на плечо Райдера, Хоуп вздохнула, а потом вдруг замерла. — Райдер, смотри! О господи, там! — Она показала на другой конец террасы.

Укрытые сумраком, они стояли, слившись в объятии. На нем была простая и грубая одежда рабочего, а не окровавленная солдатская форма. Его рука покоилась на спине Лиззи — Райдер часто вот так же клал руку на поясницу Хоуп.

—Он нашел ее! Билли нашел свою Элизу. Теперь они вместе.

—Перестань плакать. Кому я сказал, не плачь.

—Я плачу, когда мне нужно, привыкни к этому, — всхлипнула Хоуп. — После стольких лет, после долгого ожидания они, наконец, вместе. Ты немного похож на него, на Билли.

—Может быть, не знаю.

—Я знаю. Думаю, ты показал ему путь. Каким образом, неизвестно, да это и не столь важно. — На миг глаза Хоуп и Лиззи встретились, в обоих взглядах сверкнула радость. — Теперь мы все обрели то, что искали.


Эпилог

Прекрасным весенним вечером, когда все вокруг цвело и благоухало, Эйвери нервно крутила на пальце пластмассовое колечко, а Клэр и Хоуп застегивали на ней свадебное платье.

—Я вовсе не нервничаю, — заявила Эйвери.

—Конечно, конечно, — невозмутимо произнесла Хоуп.

—Ладно, немножко волнуюсь, но только из-за того, что хочу хорошо выглядеть.

—Поверь мне, так и есть. Повернись, — скомандовала Клэр.

В спальне пентхауса Эйвери повернулась лицом к большому зеркалу.

—Ничего себе! — восхищенно выдохнула она. — Я и вправду неплохо смотрюсь.

—Не неплохо, а роскошно, — поправила Хоуп. — Эйвери, ты выглядишь потрясающе. Платье изумительное, зря я сомневалась в твоем чутье на покупки через Интернет.