Ровно в одиннадцать вечера на экране ноутбука высветилось окошко чата. Мое сердце предательски заколотилось, когда я увидела сообщение от Декса.


Декс: Привет, Бьянка.


 Наверное, это звучит странно, но я буквально услышала, как он произносит мое имя своим звучным сексуальным голосом.


 Бьянка: Добрый вечер, мистер Труитт.

Декс: А я думал, что мы отбросили формальности.


 Я напечатала эти слова от волнения, не задумываясь. Но он был прав: мы больше не называли друг друга мисс Джордж и мистер Труитт.


Бьянка: Простите, я по привычке.

Декс: Как прошли выходные? Вы по мне скучали?


 Конечно!


Бьянка: Я действительно много о вас думала.

Декс: Расскажите мне об этом поподробнее.

Бьянка: Я пыталась написать статью, и поэтому, естественно, вы занимали мои мысли.


 Я, правда, не написала, что сохранила откровенное фото, которое он мне прислал во время первой беседы, и любовалась его накачанным прессом, пока все выходные писала статью. Может быть, поэтому мне было так трудно выкинуть его из головы все эти дни.


 Декс: Похоже, раз я не пишу о вас статью, мне не пристало думать о вас. То есть на это нет профессиональных оснований.


 Я улыбнулась экрану.


Бьянка: Хотите сказать, что ваши мысли обо мне не носят делового характера?


 Я сидела, глядя на экран, и кусала ногти в ожидании ответа.


Декс: Мои мысли определенно носят личный характер.

Бьянка: Как интересно.

Декс: Весьма и весьма.


 Просто отлично – интервью только началось, а меня уже охватило сексуальное возбуждение. В растерянности я не знала, что ответить, но, к счастью, он продолжил.


Декс: Как продвигается ваша статья обо мне?


Я почувствовала облегчение от того, что он переключился на обсуждение рабочих вопросов.


 Бьянка: Мне кажется, читателям понравится. Но у меня есть еще несколько вопросов.

Декс: Валяйте.


Я понимала, что невозможно ходить вокруг и около, если я хочу выяснить правду, и решила задать вопрос напрямую.


Бьянка: Что произошло между вами и отцом?


Он некоторое время молчал.

Я испытала на своей шкуре, насколько неприятной личностью был отец Декстера, но предпочла не писать об этом. Желание посчитаться с Декстером Труиттом-старшим отходило на второй план по мере того, как я узнавала его сына. Они явно были сделаны не из одного теста.


 Декс: Как я уже говорил, мой отец большую часть своей жизни был отъявленным лгуном и мошенником. Он изменял матери на протяжении всей их совместной жизни и обманывал деловых партнеров, отнимая у них деньги. В детстве я не понимал, что он за человек, и боготворил его, хотя и не видел его слишком часто. Когда я был подростком, ходило множество слухов о его участии в каких-то аферах, мошеннических сделках. Несмотря на то что он вышел сухим из воды, поскольку с юридической точки зрения придраться к нему было невозможно, ему уже не удавалось скрывать от меня правду и притворяться тем, кем он не был. Поэтому наши отношения оставались весьма напряженными многие годы, ведь я не хотел, чтобы мое имя связывали с его аферами. Вы уже знаете, что мое решение вести скрытный образ жизни и избегать публичности во многом обусловлено нежеланием повторить ошибки отца. Я долгое время старался избегать общения с ним, что было неглупым решением с точки зрения бизнеса.

Бьянка: А с личной точки зрения?

Декс: Ну, этот человек все еще мой отец. Не так-то просто прохладно относиться к тому, кто подарил тебе жизнь. В последние несколько лет мы все же пытаемся как-то наладить общение. Он стал очень религиозным, постоянно ходит в церковь у себя во Флориде – думает, что обрел Бога в душе. Он также боится заболеть раком кожи. Думаю, он начинает понимать, что жизнь слишком коротка, чтобы прожить ее как кусок дерьма.

Бьянка: Итак, вы потихоньку учитесь прощать его.

Декс: Да, пытаюсь. Скорее, речь идет о том, чтобы принять то, что я не могу изменить, и продолжать жить дальше. Я не могу изменить то, что он был не слишком хорошим отцом для меня в детстве. Но сейчас он хочет принимать большее участие в моей жизни, поэтому мне решать, продолжать эти отношения или порвать с ним. Не хочу испытывать никаких сожалений в будущем… Кроме того, я понимаю, что он не вечен.

Бьянка: Умение прощать – прекрасная черта.


На сей раз Декс молчал довольно долго.


 Декс: А что вы лично готовы были бы простить?

Бьянка: Не понимаю, что вы имеете в виду.

Декс: Вы как-то сказали, что не выносите вранья. Могли бы вы простить кого-нибудь, кто вам солгал?

Бьянка: Все зависит от причины, по которой это сделано.

Декс: Ну, например?

Бьянка: Если кто-то вынужден лгать, чтобы спасти другого человека, я могу это простить. Как мою мать. Она лгала мне, чтобы меня защитить. Отец изменял ей, а она постоянно придумывала разные истории, чтобы его выгородить. В конце концов из-за его недостойного поведения их брак разрушился. Поэтому, хотя я и не оправдываю ложь, мать я готова простить, потому что она делала это, чтобы уберечь меня от боли, которую я испытала бы, узнав о том, что делал мой отец.


И снова он медлил с ответом.


Декс: Есть ли еще какие-нибудь ситуации, когда вы могли бы простить кого-нибудь за вранье?


 Надо подумать об этом. В общем, в моей картине мира лжи места не было, и никакого оправдания ей быть не могло. Но даже про себя я не могла сказать, что никогда не врала по мелочам или из благих побуждений.


 Бьянка: Не знаю. Полагаю, это зависит от конкретного случая.

Декс: То есть вы все-таки не видите мир в черно-белых тонах, что уже хорошо.

Бьянка: Как получилось, что внимание переключилось с вас на меня?

Декс: Думаю, Бьянка, мы уже на том этапе, где никаких определенных правил игры не осталось.

Бьянка: Ваша правда. Подумать только, за время нашего общения я нарушила все возможные правила журналистской этики.

Декс: Я никому об этом не расскажу, если и вы будете хранить молчание. Опубликованная статья будет такой, как положено. Мы просто получили больше удовольствия в процессе, чем это обычно происходит во время формального интервью.

Бьянка: Вы правы. Это даже не походило на обычную работу.

Декс: Осмелюсь сказать, что мне будет не хватать наших ночных бесед, после того как мы закончим.


Не хватать… Этих слов явно недостаточно для описания того, что я чувствовала, думая о скором окончании наших бесед. Я, можно сказать, подсела на разговоры с Дексом, у меня определенно появилась от них зависимость. А как еще можно это назвать, когда я целый день ждала, когда же наступит одиннадцать часов?


Бьянка: Мне тоже.


Мы прервали разговор. Очевидно, интервью наконец закончено. У меня скопилось столько информации об этом человеке, что я даже не представляла, что с ней делать – все это не поместится в четырехстраничную статью. Необходимости продолжать наше общение больше не было. Но я находила Декса удивительным и могла бы продолжать болтать с ним столько, сколько получится. Ему вовсе не обязательно знать, что я практически закончила статью. Его следующее послание привело меня в полное замешательство.


 Декс: А что с парнем, с которым вы встречаетесь?


Однако хороший вопрос. Я понятия не имела, чем занимается сейчас Джей.


Бьянка: Мы с ним давно уже не виделись.

Декс: Почему?

Бьянка: Похоже, он сильно занят. Мы поддерживаем связь, просто не договаривались о свидании.

Декс: Вижу, вы не слишком по этому поводу опечалены.

Бьянка: Честно говоря, эта поездка и работа над статьей… У меня просто не было времени об этом задуматься.

Декс: Значит, вы были слишком сосредоточены на мне.

Бьянка: Да, можно и так сказать.

Декс: Что ж, буду думать, что так оно и есть.

Бьянка: А как насчет вас? Почему вы со мной общаетесь? Вы даже ни разу не отменили нашу беседу. А ведь, наверное, целая толпа жаждущих женщин стоит в очереди. Полагаю, у вас от них отбоя нет.

Декс: Ну, может, и не толпа, но, признаюсь, мне не приходится напрашиваться на свидания.

Бьянка: Да что вы говорите!

Декс: Хотите знать правду?

Бьянка: Разумеется.

Декс: В последнее время мне ни с кем не хочется общаться, кроме вас.


 До меня не сразу дошли его слова. По телу прокатилась теплая волна. Как можно так увлечься кем-то, с кем я даже никогда не встречалась? Мне безумно хотелось его увидеть – больше, чем кого-либо за всю свою жизнь. Я судорожно набрала ответ.


Бьянка: А что, если нам встретиться сегодня? Прямо сейчас?


 Я закрыла глаза, устыдившись своей настойчивости. Сердце мое колотилось в ожидании ответа. Через некоторое время он написал.


 Декс: Только не сегодня. Мы же договорились встретиться, когда закончим работать, помните?


 Я настолько взволновалась, что меня бросало то в жар, то в холод. Он раньше давал понять, что хочет пригласить меня на свидание, но почему-то продолжает избегать встречи. Надо попробовать вызвать его на откровенность.


Бьянка: У меня такое впечатление, что вы все время ищете предлоги, чтобы отказаться от встречи.


 Промежутки между его ответами становились все длиннее и длиннее.


Декс: Мне просто нужно к этому подготовиться.


Подготовиться? К чему, интересно?


 Бьянка: Подготовиться?

Декс: Конечно. Время, проведенное за беседами с вами, отличается от всего, что со мной раньше бывало. Вы теперь знаете обо мне больше всех остальных людей. А я, возможно, знаю о вас больше, чем обо всех женщинах, с которыми встречался. И в то же время мне хочется знать о вас еще больше. Я открыл вам свою душу – практически полностью. Это совершенно новый для меня опыт. Встреча с вами станет для меня очень сильным переживанием. К тому же я боюсь разочаровать вас. Именно это беспокоит меня больше всего.

Бьянка: Как вы можете разочаровать меня, если я и так уже знаю про вас почти все?

Декс: Возможно, вам не понравится мой внешний вид.

Бьянка: Тогда позвольте мне хотя бы услышать ваш голос.

Декс: Еще рано.

Бьянка: Но почему?

Декс: Обещаю, вы скоро его услышите.

Бьянка: Вы что, пищите, как Микки Маус, или что-то в этом роде?

Декс: Могу заверить вас, что это не так. У меня превосходный уровень тестостерона. Полагаю, вам понравится мой голос. Странно, что вы меня об этом спросили.

Бьянка: Просто пытаюсь выяснить причины, по которым вы прячетесь от людей. Честно говоря, вы заставляете меня чувствовать себя неловко, мистер Труитт.

Декс: Вы опять обращаетесь ко мне формально? Больше не называйте меня так, прошу вас. Мы ведь же уже перешли на другой уровень общения. И скажите, почему чувствуете себя неловко, хотя на это нет никаких причин?


 Потому что начинаю думать, что опасался он главным образом меня.


Бьянка: На самом деле причины есть. Мне иногда кажется, что, несмотря на всю нашу взаимную симпатию, вы не собираетесь со мной встречаться, и это меня беспокоит. Я также подозреваю, что наши беседы превратились для вас в своего рода игру. К тому же – и это самое худшее опасение – я иногда подозреваю, что меня просто разыгрывают, и я беседую вовсе не с Декстером Труиттом.