Так или иначе, я также не хочу сидеть на этом красном диване еще хотя бы день, притворяясь, что не испытываю ничего к Мэделин. Она не хочет, чтобы ею управляли, а я не хочу, чтобы она ускользнула от меня. Поэтому все просто: пора намотать сопли на кулак.

Я пищу ей сообщение.

Адам: Завтра в восемь вечера. Будь готова, потому что я веду тебя на свидание.

Ожидаю сильного протеста, а в ответ получаю шутку.

Мэделин: УФ. Было бы мило, если бы ты заранее предупреждал. Все мои сексуальные трусики в стиральной корзине.

Адам: Займись стиркой. Или не занимайся… никто же не говорит, что тебе нужно надевать белье.

Мэделин: АДАМ ФОКС, мне кажется, у меня телефон покраснел.

Адам: Это «да»?

Мэделин: …………………………………………………………………………………

Хорошо. Ладно. ОДНО СВИДАНИЕ.

Глава 20

Мэделин

— Где ты была? Я все утро названивала тебе в офис!

— О, прости, — отвечаю я. — Просто показывала дома в центре новому клиенту.

Дейзи визжит.

— Ты серьезно? Новый клиент помимо Адама?

Я откидываюсь в кресле и пробегаюсь пальцами по настольному календарю. Он не такой заполненный, как хотелось бы, но я к этому стремлюсь, и сегодня после собрания компании у меня свидание????, взятое в кружок маленькими сердечками. Четыре знака вопроса казались значимыми сегодня утром. Точка на самом последнем была слишком нахальная. Конечно, вчера вечером Адам назвал это свиданием, но я не настолько наивная, чтобы принимать его слова за чистую монету. Может, он хочет свидание, а может, всего лишь найти еще одну темную гардеробную — так или иначе, это игра. Я просто буду держать свое сердце и ожидания на чеку. Все просто.

— Мэделин?

Прикрываю календарь клавиатурой, словно Дейзи заглядывает через мое плечо, а не ожидает на другом конце связи.

— Да! Это был новый клиент. Я встретила его на вечеринке. Тот, которого ты показала за пять минут до конца. Но я все равно должна тебе.

— О, да, это паршиво, но ты ничего мне не должна. Я украла вино на выходе.

— Классика.

— Это было «Совиньон», которое нам обеим нравится.

Гениально.

— Хорошо. Оставь его, пока не сможем выпить его вместе.

— Не могу обещать, что оно доживет до сегодня. Просто приезжай после работы. У меня последний пациент в 16.30.

Свидание???? дразнит меня из-под клавиатуры.

— Не могу. У меня планы.

— Планы? С кем? Я твоя единственная подруга. Другой не будет.

— Лори.

Слышу, как она очень «по-женски» сплюнула.

— Господи, я только что кофе пролила на экран. Скажи, что шутишь.

Я улыбаюсь.

— Ага. Вообще-то, я встречаюсь с Адамом.

— Встречаешься с Адамом?

— Ага. Это просто встреча.

— Да назови как есть.

— Он назвал это свиданием, но я называю обычным ужином двух взрослых людей по обоюдному согласию.

— Боже, ты бесишь, — стонет она. — Ты просто не можешь позволить хорошим вещам случиться с тобой? Почему тебе нужно срывать все еще до начала?

— Срывать!? — я наклоняюсь вперед в своей кабинке и понижаю голос. — Ты уже забыла сцену в ХАМЛ, когда я пригласила Адама на обед, а он меня продинамил? Едва ли две недели с тех пор прошло! А теперь он внезапно такой давай встречаться, и давай запремся в темной гардеробной!

Подруга мычит.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, это очень резкая смена планов. Может, он страдает от психоза? Биполярного расстройства? Депрессии?

Мои глаза расширяются от тревоги. Дейзи — врач, и она должна знать подобные вещи.

— Ты серьезно?

Она смеется.

— Нет! Да ладно, я пошутила. Он вправе менять решение. Он же не сделал тебе предложение. Просто пригласил на свидание. Расслабься. Вообще-то, если кто и страдает от психоза, то это ты.

— Спасибо за диагноз, доктор Тэтчер. Лучше поработайте над своими манерами.

— Кстати о манерах, вы уже трахнулись?

Я дергаюсь вперед в своей кабинке, словно ее голос прозвучал на весь офис.

— Дейзи!

— Ой, да ладно, не секретничай мне.

— Нет, вообще-то, ничего не было.

Она мычит и тянет время, прежде чем ответить:

— Умно. Лучше не занимайтесь сексом, пока оба не будете готовы к этому.

— Почему?

Она вздыхает.

— Разве детям сейчас не объясняют поговорку о том, что зачем покупать корову, если можешь получить молоко бесплатно?

— Дейзи, сейчас тебе не 50-ые года. Я независимая женщина, которая может получать «свое молоко» в любой точке города, если захочет.

Она фыркает.

— И кто я такая, чтобы вмешиваться. Но если это тот случай, есть еще одна пословица, которую нужно запомнить: не плачь над разбитым корытом.

— Какого черта? Ты пытаешься стать какой-то жуткой духовной феей?

— Может быть.

— В тебе даже духовности нет.

— Я ходила на курсы медитации пару месяцев назад, Мэделин. Назови хоть одного человека в своей жизни, кто был бы более духовный, чем я.

— Моя мама. Моя собака. И мой почтальон. Леди, которая продает Библию возле бакалейного магазина.

Она бросает трубку, и как раз вовремя, потому что Сандра проходит мимо моей кабинки секундой позже и цокает языком. О, заткнись, Сандра. Мне приходилось слушать твою личную телефонную болтовню последний год и угадай что? Мои веселые и остроумные разговорчики с Дейзи бьют твои еженедельные телефонные звонки педикюрше. Экстренное сообщение: никто не хочет слушать, как ты говоришь о креме от натоптышей.

— Уже закончила на сегодня, Мэделин? — спрашивает она, пытаясь подозрительно просмотреть документы на моем столе. Что, по ее мнению, я здесь храню, коды взрыва ядерных бомб?

— Осталось закончить всего несколько дел.

Это правда. Хоть мне ничего другого и не хотелось бы, кроме как закончить все поскорее и начать готовиться к «обычному ужину» с Адамом. Мне все еще нужно срочно отправить е-мейл Кайлу Фостеру — моему новому клиенту, который ищет кондо — и составить беглый список домов, что мы просмотрели сегодня утром. Я запланировала еще один день показов на неделе, но хочу убедиться, что мы оба двигаемся в одинаковом направлении.

Мистер Боггс потребовал очередной список домов, и хоть все говорят, что это трата времени, я составляю списки всех новых домов и отправляю ему.

Затем спустя несколько телефонных звонков и короткий разговор с Хелен, в котором она говорит мне о «правильном направлении» и «ты больше не на испытательном сроке!», я направляюсь к двери в нетерпении увидеть Адама.

Мое внимание приклеено к телефону, хоть и я уверяю себя, что не жду от него сообщение. Он же не отменит свидание в последнюю минуту, правильно? Как только я озвучиваю вопрос в уме, собачий лай возвращает меня в реальность. Поднимаю голову вверх и замираю, полностью застигнутая врасплох видом передо мной. Машина Адама припаркована у обочины, и он опирается на пассажирскую дверь как Джек Райан из «Шестнадцати свечей».

— Вот это сюрприз, — я подступаю ближе, впитывая весь дразнящий меня вид в паре ярдов: его сексуальные джинсы, белая рубашка на пуговицах, букет подсолнухов в крафт-бумаге, который он сжимает в правой руке.

Пытаюсь нормально улыбнуться, усмирить свои запросы, пока поднимаю взгляд на него. Он изучает меня, пока я рассматриваю его.

— Тебе нравятся подсолнухи?

— О, они для меня?

Он склоняет голову набок, и его очаровательная улыбка практически убивает меня.

— Ну, я мог бы отдать их Мышонку, но он, скорее всего, попытается их съесть.

Киваю и подыгрываю:

— Ему больше нравятся розы.

Он наклоняется и целует меня в щеку.

— Запомню для следующего раза.

Для следующего раза. СЛЕДУЮЩЕГО РАЗА. У меня сердце взрывается.

— Я люблю их. Спасибо, — он передает мне подсолнухи, и я прижимаю их к груди, когда он открывает для меня дверь машины. — Ты знаешь, что приехал на пару часов раньше?

Его дорогая машина оживает, и мы выезжаем на главную дорогу.

— Подумал, что в ожидании нет смысла.

— О, серьезно? А может, я хотела переодеться или поправить макияж, или еще что, — шучу я.

— Нет надобности. Ты отлично выглядишь.

— Хмм… в своем рабочем платье? Я выгляжу так, словно собираюсь на совет директоров.

— Значит, я буду сидеть рядом с тобой в конференц-зале.

Я прослеживаю его взгляд туда, где приподнялось мое платье. Когда я стою, оно приличной длины, но кожаное сидение его «ауди» задрало мою юбку на пару дюймов выше по бедрам, которые теперь выставлены на общее обозрение. Кладу подсолнухи на колени и улыбаюсь, когда все прикрыто.

— Спасибо за цветы, — произношу я с ухмылкой.

— Может, мне все-таки отдать их Мышонку?

— Нет, они слишком красивые. Куда мы едем?

— В бакалейный магазин. Я подумал, что нам нужно купить кое-что, и мы поедем к тебе готовить.

— Да? А как же дорогой ресторан на первом свидании? Что случилось с правилом «накорми и опои женщину»?

Взгляд его зеленых глаз пересекается с моим, когда он сбавляет газ перед красным светом светофора.

— Я очень хороший повар.

— Серьезно?

— Любой мужчина может отвести тебя в ресторан и заплатить за еду, но не все могут сделать знаменитую лазанью.

— Красивый, ветеринар, еще и повар.

— Тебе включить кондиционер? Ты выглядишь покрасневшей.

— Ха, ха, а как насчет того, что ты просто поедешь, весельчак?

Несколько минут спустя мы направляемся в бакалейный магазин, и я предлагаю стратегию.

— Давай разделимся и посоревнуемся, потому что я уже голодная, а лазанья готовится вечность.

На самом деле я собираюсь открыть пакетик чипсов и съесть его, пока буду бродить между рядами.

— Ладно, вот, — он разрывает список своих покупок пополам и передает мне одну из частей. — Я возьму овощи и найду тебя.

Смотрю вниз и восторгаюсь почерком из области «курица лапой».

— До чего же романтическое свидание.

— Притворись, будто я с тобой, очаровываю.

— Может быть, наши руки соприкоснулись бы, если бы потянулись за одной и той же пачкой лапши для лазаньи, и мы бы покраснели, отвернувшись. Но теперь мы никогда не узнаем.

Он начинает отходить, улыбаюсь и качаю головой.

— Я думал, ты проголодалась.

Тянусь за пакетиком чипсов со вкусом сметаны и лука на одном из стеллажей в ряду. Разрываю его и бросаю чипсину в рот. Вкуснятина. А если еще представить, что это здоровый зеленый сок, то никакого вреда.

— Тебе придется за них заплатить, ты же знаешь?

— Заплачу, — произношу я, пожимая плечами. — А теперь иди. Держу пари, что смогу закончить закупку своего списка быстрее тебя.

Он выгибает бровь.

— Это вызов?

Сую еще одну чипсину в рот и киваю, а затем срываюсь на бег в противоположном направлении прежде, чем он поймет, что я делаю. Технически, я жульничаю, но игнорирую его крики позади, пока едва ли не сталкиваюсь с тележкой какой-то пожилой женщины. Она показывает мне кулак, словно я бестолковый подросток, и, черт, может, так и есть. Я бегаю по бакалейному магазину, поедая краденый товар, но это ради высшего блага — или, по крайней мере, ради хорошего, здорового соревнования.

Я понимаю свою ошибку минуту спустя, когда смотрю на список Адама. Его корявый почерк, которым я так «восторгалась» ранее, сейчас, кажется, станет причиной моего поражения. Черт его дери, что такое «завинные памедоры». Я прищуриваюсь и понимаю, что второе слово явно «помидоры». Но все равно, что, блин, такое «завинные помидоры»?

Спрашиваю всех в отделе помидоров и пасты, кто не против мне помочь.

— Дамочка, я не имею понятия. Я всего лишь пытаюсь выбрать соус для спагетти.

Подхожу к другому покупателю.

— Прости, сэр, вы не слышали о «завинных помидорах»?

Он качает головой и продолжает пристально смотреть на меня, пока толкает свою тележку мимо, словно предполагает, что я сорвусь и выхвачу ее.

— Я не сошла с ума! — говорю ему, как и сделал бы любой здравомыслящий человек. — Я просто не знаю, что такое «завинные помидоры»!

Затем я вскидываю руки в воздух в отчаянии и сбиваю одну из башенок из консервных банок, которые так ровно выстроили. Ползаю по полу, ловя банки, чтобы те не укатились слишком далеко, и у меня даже получается сделать такую же башенку, как у человека, который выстроил ее изначально. Миссия завершена. Смотрю вниз и читаю надпись на банке: давленные помидоры. ДАВЛЕННЫЕ, а не завинные! Я приняла «д» за «з», и «ле» за «и». Кричу об этом мужчине, который считает меня сумасшедшей, и тот отвечает, что мне лучше оставить его в покое.