Алена Нефедова - Мистер Несовершенство

В глазах защипало, я часто заморгала, растеряв все заготовленные для приветствия слова, и стиснула ладонь Рика, ища опоры. И он, естественно, сразу решил прореагировать, выступая вперед, словно собираясь меня заслонить от всего, даже от моих собственных надуманных страхов перед его близкими.

Ма Линда быстро переводила взгляд с меня на сына и совсем не выглядела радостной, скорее уж шокированной, но тут обстановку разрядила Юпик:

— А я тебе говорила, что братишка отхватил тот еще лакомый кусочек, ма. Губа-то у нашего Мангуста не дура. Хапнул раз и сразу по-крупному.

Спрыгнув со ступенек, женщина устремилась к нам, распахивая руки.

— Дети! — Она умудрилась обхватить нас обоих, прижимая и к себе, и друг к другу. — Вы же просто чудо вместе! Господи, мой мальчик стал совсем взрослым и нашел себе хорошую девушку!

— Привет, ма, — чмокнул Рик ее в щеку и заговорил торопливо и от этого слитно: — Кстати, о чудесах: мыужеженатыиунасскоробудетребенок. Очень скоро.

Да уж, вот это, очевидно, и называется не ходить вокруг да около.

— Нормальный такой подход, конкретный, — тихо прокомментировала за нашими спинами Мари, а женщина тихонько охнула. Похоже, шокирующими впечатлениями мы ее сегодня обеспечили в достатке.

— Я так и знал! — Саваж выскочил как из ниоткуда, скалясь на нас злорадно и обводя присутствующих торжествующим взглядом. — Я говори, что тут какая-то ху… подстава!

— Мужик, заткнись сейчас, — тихо, но грозно предупредил его Рик, но воодушевленного непонятно чем парня было уже не остановить.

— Эта су… дамочка лощеная разводит его, как лоха последнего! Ребенок, как же! Вы поженились-то когда? Через четыре-пять дней после знакомства и вот прям сразу по залету? Она тебе лапшу на уши вешает! Ну а че, молодой жеребчик, объезжает так, что только искры из глаз, как его еще охомутать, как не ре…

— Слушай, ты, дуболом весь из себя внезапный, прежде чем делать выводы и рот раскрывать, стоит выслушать хоть людей до конца! — мгновенно перешла в режим защитницы Мари, выскакивая вперед. — При всем моем уважении к достойной женщине, тебя воспитавшей, вырос из тебя тот еще не способный вовремя промолчать придурок!

— Да тебя еще спросить забыли, злобненькая чихуахуашка! Твоя подружка облапошивает моего брата, впаривая ему своего ребенка не пойми от кого, а мне смолчать?! — Саваж, буквально кипя от злости, подступил ближе к Мари, нависнув над ней, но она и не подумала попятиться, стояла гордо закинув голову, чтобы сжигать его взглядом.

— Вот именно — молчать. Так ты хоть за умного сойдешь! Издалека! Очень издалека! Хотя вру, тебя даже если с высоты спутника рассматривать, ты за умного не сойдешь!

— И кто же это меня, такого тупицу, заткнуться заставит? Не ты ли, мисс, мать его, неугомонная язва?

— А хоть бы и я!

Я хотела вмешаться, но Рик крепко обхватил меня за талию, придерживая. С недоумением взглянула сначала на него, ухмыляющегося с совершенно расслабленным видом, потом посмотрела на замершую ма Линду, что тоже не спешила вмешаться, и наконец увидела, что в глубине коридора уже толпятся почти все парни с па Джеком во главе, и он-то взирает на развернувшуюся сцену даже с каким-то весельем, что ли, высоко подняв одну свою густую рыжую бровь.

— А не порвешься ли, пытаясь? — ехидно продолжил перепалку Саваж. Похоже, они-то с Мари не замечали, что зрителей прибыло. — Я тут молчать не собираюсь! Если Мангусту нравится быть верблюдом, которого на чужого дитенка разводят, то со мной это не пройдет!

— Я тебя умоляю, будто на свете нашлась бы настолько не в своем уме женщина, что захотела бы от тебя потомства! Да еще бы и какие-то усилия прилагала по присвоению такого сокровища с отчетливым душком фекалий. — Ой, кажется, они сейчас уже перейдут все границы разумного.

— Да у меня таких табуны вокруг бегают, а вот на тебя, клоп кучерявый, ни один мужик с мозгами не повелся бы! — отбил Саваж, и па Джек громко прочистил горло, но этого предупреждения двое словесных бойцов опять не заметили.

— Не скажи, братан, я бы повелся, только она моргни, — подал голос Дизель откуда-то с задних рядов свидетелей скандала.

— Да ты на все ведешься, у чего есть ды…

— Кевин! — с упреком перебила его, наконец, ма Линда.

— Я к тому, что он у нас всеядный, — огрызнулся парень.

— А я тоже с такой девушкой стал бы встречаться аж бегом. Малышка, дашь мне шанс? — вмешался Рауль, снова за мгновение взбесив Саважа.

— Я тебе дам… — взвился он. — Ты мне после такого не брат!

— А ты мне брат, но истина дороже! — парировал Рауль, и на пару секунд повисла тишина, потом кто-то зафыркал первым, а следом взорвались смехом и все присутствующие. Кроме самого мистера грубияна, естественно.

Пробурчав Рику гневное «Наивный баран!», он умчался куда-то, растолкав братьев.

— Давненько наши соседи не наблюдали подобного шоу, небось соскучились уже по такому! — отсмеявшись, сказал Джек. — Добро пожаловать, дети!

— Да! Пойдемте уже за стол, и вы все-все нам нормально расскажете, — поддержала ма Линда и расцеловала в обе щеки сначала меня, потом немного ошалевшую Мари.

Когда все расселись за столом, наступила внезапная для нас с Мари тишина. Моя вечная торопыжка подруга уже было схватилась за вилку, но тут же смущенно уронила ее обратно, заметив, что все рассевшиеся вокруг огромного круглого стола сложили руки в молитвенном жесте. Вилка, слегка проехав по гладкой льняной скатерти, легонько звякнула, а Мари моментально вспыхнула, ибо парни укоризненно начали стрелять в нее глазами.

Слегка прокашлявшись, па Джек начал своим густым, звучным голосом:

— Благослови, Господи Боже, эти дары, которые по благости Твоей вкушать будем, и даруй, чтобы все люди имели хлеб насущный. Просим Тебя, о Боже наш, благословить также всех собравшихся за этим столом сыновей и дочерей твоих. Через Христа, Господа нашего, просим. Аминь.

И все в один голос дружно подхватили:

— Аминь.

— Ма! Не клади мне спаржу, я в юбку не влезаю школьную.

— Ты из-за чипсов своих и газировки в юбку не влазишь, а не из-за спаржи. Ма, дай сюда ее порцию.

— Обойдусь без твоих комментариев, братец.

— Ма, передай мне салат, пожалуйста. И не переживай. Эта балбешка как только переедет совсем в свой кампус, так домашнюю еду будет за манну небесную вспоминать.

— Ой, мои любимые ребрышки.

— Это мои любимые! Положи на место и жри свой батат!

— Па, положи Али рагу. Еще ложечку, ага. Спасиб!

— А ты уверен, что оно ей понравится?

— Мне нравится все, что нравится моему мужу.

— Фу-у-у, вы еще за столом лизаться начните!

— Кевин, мальчик мой, мне не особо нравится этот тон.

— Прости, ма.

— Мари, а ты откуда? Я слышу некий легкий акцент. Возможно, французский. Новый Орлеан? Нет. Пожалуй, все же Канада?

— Верно, мэм, я родилась именно там, и…

— Рик, так что там с ребенком? Ты настолько уверен, что он твой?

— Думаю, нам с Риком надо объяснить все с самого начала. Иначе это недоразумение так и будет являться камнем преткновения в наших и так по непонятным мне причинам напряженных отношениях с одним из ваших братьев, — решила я наконец поставить все точки над и.

Рядом протяжно вздохнул Рик и взял меня за руку, чем моментально сбил с мысли.

— Кароче. Моя Али НЕ беременна. Но у нее будет ребенок. Наш. Примерно на День Благодарения.

Над столом взорвалась тишина. Ну, то есть, если бы взрываться могли не только звуки, но и их отсутствие, то это было бы именно так. Тишина наступила такая, что стал слышен ход старых настенных часов.

— Прико-о-ольно. Это как у ма и па, что ли?

— Не совсем. Бывший муж Алеены без ее ведома использовал ее биоматериал, и в конце ноября у суррогатной матери должен родиться ребенок Алеены и этого… муда… Томаса, — тихо и напряженно объяснила Мари, глядя с затаенным страхом в сторону родителей Рика.

— Но поскольку этот муд… нехороший человек узнал, что Алеена больше никогда к нему не вернется, он попытался было избавиться от этого ребенка. А Али ему не позволила. Но таким образом взяла все обязательства перед суррогатной матерью на себя. А я ни за что не брошу ни мою принцессу, ни ее дочку. Кстати, ее Розалинда зовут, и, кстати, это теперь и моя дочка тоже. Надеюсь, вопросов больше к нам с Али нет.

Как только Рик закончил рассказывать о нашей Рози и обстоятельствах ее зачатия и скорого появления на свет, ма Линда всхлипнула, прикусывая губу, и с каким-то особенным значением посмотрела на Джека через стол.

— Ну вот только не вздумай мокроту разводить, колокольчик, — с ненастоящей строгостью погрозил ей пальцем мужчина. — Один из наших сыновей вырос из хорошего парня в замечательного мужика. Это повод для радости, а не для расстройства.

Все зашумели, на Рика посыпались разные подколки и поздравления с тем, что он таки избавился от «невинности», на что тот только добродушно фыркал, подкладывая мне в тарелку всякие вкусности и то и дело целуя в висок. Никогда в жизни я не присутствовала на подобном застолье. Столько шума, движения, эмоций, тепла, взаимной доброты. Смотрела во все глаза, впитывая, запоминая все это, будто тая изнутри, позволяя этому новому для меня пробираться внутрь, привыкая, что это же теперь навсегда, это часть моей жизни с Риком, часть моей любви к нему. Потому что это правильно — любить тех, кто дорог твоему самому главному человеку. Не всем так везет в жизни, далеко не всегда складывается, что подобное вообще получается. Но я смотрела на парней, на Юпик, на Джека с Линдой и чуть не взмывала к потолку от понимания, какая же я счастливица. Полюбить этих людей так просто. Легче легкого, даже мрачного грубияна Саважа, что, услышав о настоящем положении вещей с Рози, сидел теперь в дальнем конце стола, зыркая на нас с мужем с чем-то очень сильно напоминающим смущение. Впрочем, часть этих взглядов определенно доставалась и Мари.

Когда все наелись и выбрались из-за стола, Джек позвал парней обсудить все детали будущего шоу в чисто пацанячей компании, очень вероятно собираясь и допросить их с пристрастием, а нас с Мари тут же заграбастала неугомонная Юпик, потянув наверх, в свою комнату, показать рисунки.

Мы с сестрой Рика расположились на кровати, листая ее рабочий альбом, а Мари с любопытством изучала комнату девушки. Перебирала книги, трогала плакаты. Из одного из томов вдруг выпал простой тетрадный листок, спланировал на пол, и подруга кинулась его поднимать.

— Хм-мм, такое чувство, что я знаю эти глаза… — задумчиво прокомментировала она, наклоняя голову набок и рассматривая карандашный набросок. — И пирсинг такой приметный…

Юпик внезапно сорвалась с места и цапнула из рук Мари лист, смяла тот торопливо, но я все же успела мазнуть по нему взглядом. И да, этот необычный пирсинг в брови — две перекрещивающиеся штанги — я определенно видела, причем, кажется, недавно, вот только где? Ни у одного из братьев такого точно не было.

— Да это вообще каракули, фигня какая-то! — Девушка нервным движением запустила шарик из мятой бумаги в корзину.

— Эй, похитительница законных жен, я пришел за своей супругой! — гаркнул из-за двери Рик. — Детка, выходи-выходи, мы уезжаем!

— Какой уезжаем? Веселуха в разгаре! — возмутилась Юпик, распахивая дверь.

— Ну вот и веселитесь, а у нас с Али срочные дела. Не терпящие отлагательств! — Муж подмигнул мне с таким откровенным бесстыдством, что я мгновенно покраснела… и возбудилась.

— Ой, знаю я ваши срочные дела!

— Не знаешь! Тебе еще не положено!

— Придурок, мне через месяц девятнадцать! Конечно же я знаю, что вы намерены прокричаться от души, пока в логове никого нет.

Брат с сестрой еще пререкались, пока мы спускались вниз, причем Рик грозился в ближайшее время, вот как только выкроит свободную минутку, стребовать с Юпик имя того «кому яйца нужно нах открутить за слишком раннее просвещение младшенькой в вопросах отношения полов».

епло попрощавшись, расцелованная и согретая теплом объятий, я сидела в машине, привалившись к плечу Рика, и все силилась вспомнить, кто же это был изображен на рисунке Юпик. А когда наконец до меня дошло, то я поняла, что рассказать мужу об этом не могу, но меня это всерьез пугает. Потому как было в том вроде бы небрежном наброске столько… личного, даже интимного… там было чувство. Ведь я-то знаю.

— Минуточку внимания!!!

Драконяша залезла на стул и громко постучала открывашкой по пивному бокалу, который держала в руке.

— Не дорогие и пока не друзья, но уже родственники моей дорогой подруги!