Последняя его шумоголовая нас чуть не спалила — подожгла входную дверь и гаражные ворота в мастерскую, и это был предел нашего терпения. Дизель получил от нас физическое внушение и поклялся лучше член узлом завязать, но больше ни с одной чокнутой богатейкой не связываться. И вот, пожалуйста, стоит она такая передо мной, мокрая, с косметикой, размазанной по зареванному лицу, вся тонкая-звонкая, и пахнет так, что крышка черепа приподнимается, выпуская все мысли на хер, а член тут же просится на срочную прогулку.

Узнать, что моя бродячая, подмоченная кошка понятия не имеет о том, кто такой Дизель, было таким облегчением, что во мне внезапно открылось сраное благородство локального характера, и я решил не бросать ее на улице, а подобрать и отвести домой. Ну или отнести, потому что она так и норовила поцеловать наш корявый асфальт, да и возможность пощупать ее зачем упускать. Подобрать, обогреть, отодрать — как-то так.

А я парень целеустремленный. Так что план из трех пунктов на данный момент выполнен. Всем нашим стало не до нее, как только мужики уяснили: это не очередной головняк авторства Дизеля. А на свету и при ближайшем рассмотрении выяснилось, что мне и правда удачно обломилось — дамочка, несмотря на плачевный вид, была из разряда экстра-класса. Блондинка натуральная, зуб даю, лицо такое… хер знает, у меня определения для описания нет, был бы слюнтяем, сказал бы — как у ангела. Нос, губы, брови, скулы — все как у людей, но их словно кто нарочно вырезал и оттачивал, причем сам тащился от своей этой работы, чуть не кончал, добиваясь такой… гармонии. Ага, еще одно словечко не из моего лексикончика. Такие женщины простым босякам, как я, разве что чудом достаться могут, в силу совокупности разных фантастических обстоятельств, будь ты хоть сто раз смазливым, какому дают на раз без уговоров, и хер у тебя до колена и золотой. Ее не портили ни волосы, повисшие слипшимися от дождя сосульками, ни потеки туши под опухшими глазами, ни помада, размазанная на пол-лица. Похоже, этой ночью привалил мой джекпот. И, естественно, я не собирался быть никаким придурочным джентльменом и упускать возможность попробовать такую роскошную сладость на вкус. Когда еще перепадет?

Поняв, что я не врал и никакого такси действительно до утра сюда не приедет, моя госпожа Удача с расстройства взяла и хлопнула продуманно подсунутый стакан вискаря одним махом, сразу после того как заявила, что непьющая и спать со мной не станет. Да кто же тебе спать-то давать собирался, наивная ты красота?

Я, недолго думая, подсунул ей свой полный. Некрасиво спаивать женщину с прицелом уложить в постель? На х*й эти принципы. Дама хочет выпить — я только «за». На этот раз и с этой конкретной дамой. К тому же у нее вон ноги все в водянках мозолей, и с этим что-то надо сделать, а для такого нужен наркоз, так что будем это считать этой… как ее… медицинской необходимостью.

Захмелела она на раз, взгляд чуть помутнел и смягчился, и никаких возражений по поводу ее перемещения «в более удобное место для оказания скорой помощи» не последовало. Наоборот, пока волок выигрыш в секс-лотерею в свою конуру, она совершенно расслабленно, но при этом внимательно смотрела мне в лицо, как будто изучала, или запоминала, или… любовалась. У меня что-то аж в горле першить стало от этого разглядывания, а в штанах вообще какой-то мрак приключился, хоть стену долби.

Усадил ее на край кровати, и, не мешкая и не собираясь миндальничать, полез под подол снимать чулки. Бл*дь, чулки! Не то чтобы я какой-то фетишист, да и девки, что у нас тусили, тоже, бывало, в них заявлялись. С шортами или юбками такой длины, что все напоказ. А тут еще на улице заметил под прилипшей тканью резинку, и слегка глюкануло в мозгах. Прямо там чуть башку под платье не сунул — стянуть зубами захотелось. И сейчас руки затряслись, как у паралитика, и затылок вспотел. И не только он.

— Я аптечку принесу из ванной, — просипел и подорвался побыстрее, чтобы не опрокинуть ее на спину как есть.

Но бродячая принцесса неожиданно положила пальцы над моими бровями, останавливая, и огладила, продолжая все так же всматриваться, как если бы я был какой-то невидалью.

— У тебя такое интересное лицо, — пробормотала она, начав водить по лбу, скулам, словно мягко лепила. — Фактурное очень. Я бы хотела тебя нарисовать. О-о-о, прости. Ничего, что я на «ты» перешла?

— Если это подразумевает взаимное раздевание, то я согласен с обоими пунктами, — усмехнулся, понимая: не завалю сию же секунду — и рискую спустить в штаны уже через несколько этих ее поглаживаний-изучений. Самое время или переходить к делу, или метнуться в ванную передернуть от греха подальше. Что-то прикрутило так, будто у меня бабы черт-те сколько не было.

Ну, давай, Рик, подымай задницу и живо-живо за еб*ной аптечкой, пока чего не вышло раньше, чем она созреет, а то уже красно перед глазами. Бабы — такие странные существа: если не сами на тебя залезли, то только и смотри, чтобы насильником не объявили.

Но тонкие и прямо-таки прозрачные пальцы добрались до моих губ, начали обводить их, при этом взгляд она не отрывала, а я все еще не сдвинулся с места. Приоткрыл рот, ловя воздух вперемежку с ее прикосновениями, и осознал, что уже никуда и не пойду. Поздняк дергаться. Меня, как гвоздями, прибивали ее глаза к месту. Так вот пялиться… это же долбануться можно! Уже никаких сомнений — она мною любовалась, именно любовалась, не зыркала, заценивая, как кобеля, что выбирают для скорой случки, не соблазняла, строя глазки, не пожирала похотливо. И — эй! — я знаю, что не урод, и от сучек это слышал до хера раз, но никто и никогда не смотрел на меня вот так! Будто я х*ев бог, ну или что-то рядом, существо достойное восхищения, а не просто козырный вариант хорошо прокатиться в постели. Хотелось мне такого раньше от телок? Хера с два! Но вот сейчас меня за малым на части не рвало от этой ядерной смеси чистого, почти наивного восхищения и явных признаков возгорания ее возбуждения. Она меня хотела, уже хотела, но… так меня, кажется, не хотел еще никто прежде.

— Смешно, я никогда не прикасалась к коже с татуировками, — прошептала она, следуя глазами за своими касаниями, спустившимися на мою шею и добравшимися до ворота футболки. — Можно посмотреть?

На языке родился и растворился пошловатый комментарий, которым я бы ответил любой ляпнувшей такое девчонке. Встал и стянул трикотаж через голову торопливо, боясь терять ее из виду, потому что перло, как пьяного. Су-у-ука, что же за вид на нее, глядевшую теперь снизу вверх, обводившую черно-белые ломаные линии на моем теле, что поднимал дыбом все волоски на нем и заставлял член брыкаться за молнией, как неприрученного мустанга. Нет, я реально кончу — п*здец фокус будет! Водит по мне ладонями, еле прикасаясь, а меня штырит круче, чем если бы надрачивала в бешеном темпе! Да что же это такое?! Сюрстремминг (консервированная квашеная сельдь, традиционное шведское блюдо — прим. Авторов), вонючие носки Рауля, гребаный Дизель в розовых стрингах со стразами! Ну что-то должно помочь не облажаться!

— У тебя эрекция. — О, ну надо же, здесь у нас великолепная мисс Очевидность. «Эрекция!» Когда я слышал такое от своих партнерш? — Из-за меня?

— Ты видишь здесь еще кого-то, принцесса? — проскрипел и чуть не завопил «да-а-а!», когда она положила руки на мою ширинку.

— Ты сказал, что я тощая и не в твоем вкусе.

Солнышко, я бы хотел посмотреть на того долбо*ба, не в чьем вкусе ты будешь.

— Тощая же лучше, чем жирная, нет? Мне казалось, такой комплимент девушки куда хуже переносят. — Да, бл*дь, ничего еще тупее в башку не пришло, Рик? — И я говорил, что ты во вкусе Дизеля. — Который хер тебя получит, и я ему еб*ло начищу, даже если слюнями разок в твою сторону капнет. — Но я всегда думал, что у братца вкус что надо, и ты этому железное подтверждение.

Выкрутился, бля, называется. Самая железная вещь сейчас в этой комнате — мой готовый лопнуть стояк.

Соскользнув на колени, моя Удача заглянула мне в глаза, спрашивая безмолвно, и я закивал так, что башка чуть не отлетела. Вот как можно улыбнуться предвкушающе так, что яйца мои в камень сжались, но при этом без малейшего намека на пошлость? Чертов ангел передо мной на коленях, которого я трахнуть хочу больше, чем дышать, но и готов стоять так, пока в соляной столп не обращусь, если ей так угодно.

Медленно, вытягивая из меня последние жилы, она опустила мои джинсы к лодыжкам. Прошлась кончиками пальцев по линиям рисунков, пока не поднялась обратно к паху, и потрогала мокрое пятно на трусах. Да, я протек, и сделаешь так еще — и получишь фонтан.

— Милая, самым умным для тебя сейчас будет остановиться. — Или дать мне официально добро.

— Почему?

— Потому что это пи… сильно по-жесткому — так наматывать на локоть нервы мужика.

— Тебе неприятно?

— Мне так приятно, что чуть еще приятнее — и наружу потечет.

— Не хочешь этого? — Новая пытка легким трением вверх-вниз по стволу.

Да это ни хера уже не называется словом «хочу» — это уже «подыхаю». Но какой бы я ни был до сих пор озабоченной скотиной, но таким, как ты, на лицо не кончают. Не в первый раз уж точно.

— Хочу, но девушки вперед! — Да еб*сь оно все конем. Меня инсультом разобьет к чертям, если не засажу ей. — Я тебе показал свое, теперь твоя очередь!

Подхватил ее под мышки, поднял и кинул на кровать, оскалившись и давая понять, что все — финиш: или беги от меня, или понеслась.

Едва приземлившись на локти, она подскочила, и я почти был готов, что ломанется с криками. Но нет, стремительно стянула платье и, вильнув несколько раз бедрами, скинула и белый кусок кружева, открывая мне самый ох*ительный вид. Сраное рождество в сентябре!

Выдирая резинку из кармана, натягивая ее и избавляясь от болтавшихся внизу штанов, я сто пудов установил какой-нибудь мировой рекорд скорости. Что-то там в паленых мозгах мелькнуло про прелюдию, но влажный блеск между ее ног стер остатки соображаловки.

Подцепив ее под коленями, раскрыл максимально и вломился. Не с наскоку, глаза на лоб чуть не вылезли от тесноты, враскачку, но по самый корень. За малостью сразу не приплыл, начав перебирать в башке все самые отвратные картинки, что видел в жизни, чтобы притормозить уже прущий в полную силу вниз по позвоночнику оргазм. Но надолго меня не хватило, начал долбиться в нее так, будто через ее тело пролегал путь в мой личный хренов рай, и моя жизнь и, мать его, посмертие зависели от того, пробью я себе туда вход или нет. И как только она кончила, распахнув свои глазищи широко, словно произошло что-то нереальное, шокирующее, самого прорвало, да так, что орал как резанный и трясся, умываясь жгучим потом.

Кстати, я тоже оказался тем еще брехуном, понтуясь и заявляя ей, что не сплю с женщинами. Потому что взял и уснул под ее уютное сопение на моем плече.

Глава 5

— Где тебя, черт возьми, носило всю ночь?!

Мари, растрепанная, в мятом вчерашнем платье, с красными глазами и с телефонами, моим и своим, в обеих руках ринулась на меня, едва я со вздохом облегчения захлопнула за собой дверь своего дома и студии по совместительству, нахваливая себя за предусмотрительность и удобную привычку всегда оставлять запасные ключи в щели под подоконником. Не лишнее благоразумие, учитывая, сколько раз я уже теряла свою основную связку. Хотя сердитая подруга никогда так не считала.

— Ты дождешься, что однажды посреди ночи к тебе вломятся какие-нибудь отморозки, надругаются, ограбят и убьют! А все потому, что ты сама же и оставила для них ключи в укромном местечке. Думаешь, такие мерзавцы не осведомлены, где всякие глупцы-растеряхи их прячут? Да они в этом профи! Почему бы тебе просто сразу не написать красивенько на двери: «Войди и ограбь, всякий мимо проходящий?!»

— Алеена! Ты меня слышишь вообще? Куда ты вчера испарилась прямо посреди мероприятия? Где была всю ночь? И что это за вид вообще? Ты хоть представляешь, что я обзвонила все больницы, морги, полицейские участки, частные охранные компании и даже военных?

— Их-то зачем? — поразилась я, бросила туфли, которые сняла еще в такси, и проковыляла мимо подруги в сторону ванной. Да, именно проковыляла, потому что помимо того, что мои ступни адски болели, так еще и этот… Мангуст оказался неким шоком для моей… эм-м… интимной сферы после двух лет полного отсутствия там активности. Впрочем, я уверена, что и не будь этого вынужденно-добровольного перерыва, то шока все равно было бы не избежать. Во всех отношениях причем.

Можно прямо перечислить, загибая пальцы: я никогда даже не целовалась с парнем на первом свидании, не упоминая уже о сексе, хотя, строго говоря, собственно секс у меня и был-то только с Томасом. Да и свидания у нас вообще никакого не было, даже чего-то отдаленно похожего, так что это можно просто опустить. Как и тот факт, что мы не удосужились поинтересоваться именами друг друга. И у меня не было такого, чтобы во время, ну, назовем, соития, мужчина рычал, ругался и сыпал всякими непристойностями в мой адрес, которые внезапно звучали… как ужасно будоражащие комплименты. Ругань не в качестве оскорбления — ни намека на это — а как средство выразить восхищение эмоциональной напряженностью момента. Что опять меня возвращало к тому, что в постели мой бывший муж всегда вел себя внимательно, уважительно, доставлял мне удовольствие… Только после ночного опыта мне его хотелось охарактеризовать как находившееся в рамках разумного, а вот с Мангустом я будто на время выпала в некое пространство без всяких рамок, границ, даже показалось на считанные секунды — утратила всякую связь с реальностью. Точнее будет сказать, что не я сама выпала, а он меня туда буквально выколотил, настолько яростными и интенсивными были все его движения да и сама мощная эротическая энергетика, исходившая от этого парня. Или все дело в том, что он большой там, ощутимо объемнее, чем Томас, и я была пьяна? В чем бы там ни было дело, но мне понравилось, пусть сейчас трещала голова и слегка тянуло между ног, а мышцы ощущались как после поездки верхом, чего я тоже уже пару лет не практиковала. Мы точно сделали это всего один раз?