— Ждешь маму? — спросил он с улыбкой.

— Конечно, — ответила она.

— Я тоже, — произнес он. — Знаешь, я очень прошу тебя, помоги мне. Мне необходимо с ней поговорить. Когда она выйдет, отойди в сторону.

— А кто вы такой? — пытливо спросила Соня. — Корреспондент?

— Нет, я ее старый друг. Я должен ей кое-что сказать, это очень важно. Ты мне поможешь?

— Ну ладно, если это так важно.

Наконец Валерия Голицына вышла на улицу, но тут вокруг нее сразу образовалась толпа. Кто-то пытался ее фотографировать, кто-то брал интервью. Она с трудом пробиралась навстречу Соне сквозь толпу журналистов.

— Валерия, мы хотим снять о вас фильм на телевидении.

— Несколько слов для «Музобоза»!

— Автограф на память!

— Я устала! Дайте пройти!

— Валерия, скажите, за какую партию вы собираетесь голосовать? — протиснулся к ней бойкий молодой корреспондент с микрофоном.

И вдруг, как по мановению волшебной палочки, все исчезли и она оказалась лицом к лицу с Махровым Ромео.

— Спасибо, — тихо сказала Лера.

— Это нормально. Я понял, что тебе все это нравится, — сказал он.

— Где моя машина? Я хочу скорее уехать отсюда…

— Сейчас ты уедешь, — сказал Виктор, — но сначала я отниму у тебя всего пять минут.

Лера посмотрела на него ничего не видящим взглядом.

— Разве я не заслужил этих пяти минут?

— Да-да, — сказала Лера рассеянно.

— Я жду ответа.

— Какого ответа?

— Ты все забыла. Но за тобой должок. Хорошо, я напомню тебе, когда мы встретимся наедине.

— Мы никогда не встретимся наедине, — устало произнесла Лера.

— Опять ты допускаешь ошибку, — сказал Виктор с обидой, — нам необходимо встретиться. Лучше всего будет, если ты сейчас уедешь со мной.

— Ты в своем уме?

— Тогда назови время, и я уйду. Я готов подождать еще, но недолго.

— Я же сказала — никогда! — повторила Лера. — Дай мне пройти, я правда устала.

Виктор отошел в сторону, он был страшно уязвлен, он специально ее не беспокоил столько времени, он просил ее поехать с ним, он приготовил ей сюрприз. Он смотрел мутным взглядом, как она раздает его цветы другим артистам, занятым в шоу. Его сжигали ревность, обида, зависть. Вот ее обнимают какие-то люди, смеясь, идут вместе с ней к машине… Виктор тоже пошел к своей машине, на которой хотел увезти Леру сегодня. Но судьба опять посмеялась над ним!

— Лерка, едем к нам! — заявила Наташа. — Нельзя нарушать традиции.

— Конечно, к вам, — устало сказала Лера, — пусть будут все свои. Я хочу пригласить Валернера! Борис Ефимович, пожалуйста, в порядке исключения, разделите с нами праздник!

— Спасибо. Но ты знаешь, я человек непьющий, веселитесь без меня. Мои поздравления. Не слишком увлекайся шампанским! Кстати, мне нужен твой загранпаспорт. Мы скоро едем на гастроли!

— Это правда? Куда?

— Думаю, в Париж.

— Ой! — сказала Лера.

— Лерка, мы сваливаем, — сказал Алексей.

— Почему, ребята?

— Надо забрать сына у бабушки. — Светлана вздохнула. — Прости, — она обняла Леру, — ты лучше всех, вот увидишь, все будет хорошо…

— Мама, можно мне с вами? — Соня бросилась к Лере.

— Солнышко, у тебя завтра школа. Тебя отвезут.

— Опять с Мариной и спиногрызом!

— Сонечка, прошу тебя…

— Ладно, ладно, все расскажу Юргену, как ты со мной обращаешься!

Лера засмеялась, поцеловала Соню и пошла к своей машине.

— Прошу, мадемуазель. — Сева галантно распахнул перед Соней дверцу черного «Мерседеса».

Лера, обнявшись с Наташей, Антоном, окруженная бард-рокерами, оттеснявшими толпу поклонников и журналистов, позвякивая связкой ключей, пошла к своей машине.

Черная восьмерка в темноте показалась почему-то пыльной и грязной.

— Ребята, что с моей машиной? — засмеялась Лера. — Вчера на стоянке ее помыли, а она опять вся в грязи. Геша, ты на колесах?

— На игле! — сказал Гена.

Все захохотали.

— Ребята, нельзя столько смеяться, это плохо кончится, — озабоченно сказала Наташа.

— Никогда ничего не кончится! Кто со мной? Натали, Адик, Антон, остальные с Генкой! — возбужденно говорила Лера, вставляя ключ в дверцу машины.

— Ты что сигнализацию не поставишь? — спросил Антон.

— Руки не дошли, мой милый автор и композитор! — Лера распахнула дверь машины. — Забирайтесь!

Наташа с Адиком уселись на заднее сиденье, Антон сел рядом с Лерой впереди. Лера вставил ключ в замок зажигания.

— Сейчас поедем, я только сигарету выкурю.

— Лерка, что это у тебя валяется за заднем сиденье? — спросила Наташа удивленным голосом, показывая Лере большие мужские перчатки.

— Что? Не знаю, это не мои.

— Да уж, конечно, не твои. Кого ты возишь тайно? Признавайся!

— Не помню… — ответила Лера, затягиваясь и с удивлением глядя на лобовое стекло, по которому по всей ширине отсвечивала огромная трещина. — Когда это меня долбанули? Ребята, кто-то мне стекло разбил, и окно почему-то не открывается…

— Послушай, Лерка, а ты уверена, что это твоя машина? — вдруг спросила Наташа.

— Что?

— Тут какая-то мужская сумка, перчатки, признавайся, кого ты возишь?

— Я никого не вожу… Ладно, поехали! — Вдруг Лера уронила взгляд в пепельницу. — Боже! Чьи это окурки!

— Какие окурки?

— Не мои. Я курю только, с ментолом, а тут желтые окурки! Что за глюки!

— А ты смотрела номер, когда садилась? — спросил Адик.

— Конечно, нет, я никогда не смотрю.

— Давай посмотрим, — сказала Наташа.

— Я сама! — Лера резко открыла дверь и вышла из машины. Реальность исчезла, сон окутал все вокруг своей магической тишиной. Лера на почти негнущихся ногах обошла машину и со страхом поглядела на номер. «Сейчас я увижу свои номер…» Но нет, номер был совершенно чужой и незнакомый. — Сваливаем, — сказала она, вернувшись, — мы чуть не угнали чужую машину!

— Что?

— Я же говорила, — зашептала Наташа.

— По одному, и тихо, — сказал Адик.

— Лерка, а как же ты ее открыла? — удивился Антон.

— А я откуда знаю. Но знаю одно, такое может быть только со мной.

— Надо крышу чинить, — серьезно сказал Адик. — Где твоя машина?

— Не знаю, — сказала Лера весело, — может быть, ее тоже угнали?

— Да вот она, — закричала Наташа, — быстро сюда! Вот это да!

На стоянке, выстроившись рядком, стояли шесть одинаковых черных «восьмерок».

— Это точно галлюцинация, — сказала Лера, протирая глаза.

— Готовься давать интервью для журнала «За рулем»! — произнесла Наташа с серьезным выражением лица.

— А я думаю, сударыня, пора вам машину менять, — усмехнулся Адик.

— На «Мерседес» с охранником, — подхватил Антон.

— Чтобы бандиты меня за свою принимали? — сказала Лера. — Нет, я бы предпочла БТР! Адик, пожалуйста, сядь за руль, ты выглядишь сегодня самым уравновешенным. — Лера протянула ему ключи. — Боюсь, что я не только опять сяду в чужую машину, но и поеду не туда.

— Ты которую предпочитаешь, с длинным крылом или с фаркопом? — спросил Адик, оглядывая выставку машин-близнецов.

— Любую. Мне все равно, — произнесла Лера отрешенно.

И тут засверкали блицы, толпа журналистов снова обступила их.

— Валерия, я из «Автомига», — сказала милая девушка.

— Я же говорила! Ты стала законодательницей автомоды! Недооцениваешь свою популярность! — Наташа возмущенно взирала на окруживших подругу корреспондентов.

— Ради Бога, оставьте меня в покое! — Лера спряталась за спину Наташи.

— Держись, подруга, сейчас я им дам! — Наташа уперла руки в бока и закричала: — А ну разойдись!

Корреспонденты замерли в недоумении.

— Что уставились? Все пошли вон! Быстро! А то перестреляю!

Адик завел машину, все с хохотом ввалились в нее и задним ходом выехали на улицу.


В квартире на Рождественском бульваре под барабанную дробь стреляли из бутылок с шампанским, пили за удачную премьеру, за Леру, за Лернера, потом молча и тихо за тех, кого нет, и за тех, кто есть, но далеко. Всем стало немного грустно. Вспомнили Ваню Серова.

— Где же он сейчас, — задумчиво сказал Андрей, — хоть бы дал о себе знать.

— Я уверена, он скоро появится и всех нас удивит, — улыбнулась Лера.

— Хотелось бы, чтобы так оно и было, — произнес Адик печально.

— А я ведь никогда не видел его, — Антон с сожалением посмотрел на друзей.

— Ты чертовски много потерял! — сказал бас-гитарист Никита. — Он совершенно уникальная личность.

Разговор как-то сам собой перешел на историю бард-рока, на старые времена, когда все были бедными и подпольными. Вспоминали Вовчика, Ваню, какие-то забытые их слова и поступки, обсуждали все это в подробностях. Адик от этих воспоминаний впал в сентиментальное настроение. За окном начало светать, но никому не хотелось расходиться. А Наташа между тем, незаметно выпав из общей компании, возилась с видаком.

— Ребята, — вдруг громко сказала она, — раз пошла такая пьянка, покажу вам свой сюрприз! Я думала, в другой раз, но когда он будет, другой раз? Прошу занять места в зале!

Когда все смолкли и расселись напротив экрана, она нажала на пульт. На экране под бард-рокерскую музыку начала восьмидесятых медленно пошла панорама по пестрым одеялам, прибитым гвоздями к стенам… Потом появилась надпись: «Музыка моей судьбы»… И дальше в этом фильме было все — фрагменты выступления в Горбушке, отрывки из интервью в «Параллели», Адик — в квартире, с гитарой, крупным планом, на улице, с Ваней и Гешей в каком-то кафе… Многие кадры были явно любительскими с технической точки зрения, но это не умаляло их ценности. Под остроумный дикторский текст и песни разных времен на экране прошли все, включая Леру и Юргена, тут было даже интервью с Лернером, где он высказывался с серьезным видом о достоинствах бард-рока. Где-то промелькнула и сама Наташа, она под гитарный перебор жарила в кухне оладьи. Фильм получился грустный и странный, трагический и веселый одновременно, трогательный, человечный и в то же время глубокий и умный.

— Ну, вот и все, — сказала Наташа, выключая экран, — развлекла я вас хоть немного?

— Натали, какая ты у меня умница, — Адик обнял ее, с благодарностью поцеловал ей руку, — как же это здорово! Вот спасибо…

— Да ладно, — сказала Наташа смущенно, — я немного не закончила, не хватило денег. Собираюсь на днях раскрутить одного спонсора, надо пару эпизодов доснять…

— Наташка, это лучшее из всего за сегодняшний вечер, — тихо сказала Лера. — Наше шумное шоу меркнет рядом с твоим фильмом.

— Ну да! — засмеялась Наташа. — Ты погоди, я скоро и до тебя доберусь, а в спонсоры фильма о Валерии Голицыной возьму «ЛогоВАЗ». Думаю, они согласятся.

Всем было весело, грусть улетучилась, снова начались шутки, слышался смех… За окном вставало солнце, красным шаром выплывая из-за горизонта.


Серебристый авиалайнер летел в Париж, в сказочный город, который много раз снился Лере во сне и в котором она не бывала еще никогда. Теперь она наконец увидит его наяву, увидит своими глазами бульвар Монмартр и Елисейские поля, где когда-то бродили ее мать и отец… Лувр, Нотр-Дам, Версаль… Казалось, даже сами эти слова содержат какой-то особый, магический смысл, они звучат, как таинственная музыка! А главное, скоро она увидит Юргена! Он встретит ее в аэропорту, он специально прилетел в Париж ради нее.

Иногда, оставляя детей с Мариной или у Наташи с Адиком, Лера и раньше уезжала на гастроли в Европу, где хоть изредка, хоть ненадолго, могла встретиться с Юргеном… Свидания в роскошных отелях, прогулки по вечерней Варшаве, Праге, Вене… Разве это не сказка? О такой любви можно только мечтать! Правда, их редкие встречи в Москве были не так романтичны, но зато здесь они могли быть вместе и на какое-то время у них возникало ощущение счастливой семейной жизни. Юрген обожал своего сына, с трепетной нежностью относился к Соне, задаривал обоих детей всевозможными подарками, но вынужден был каждый раз надолго их покидать… Лера подумала, что он, наверное, уже привык жить почти в постоянной разлуке с ней, да и она сама не очень-то представляла себе, как они жили бы вместе. С каждым днем их любовь друг к другу становилась все более оторванной от реальной жизни, в их отношениях появлялось что-то иллюзорное. Правда, в моменты расставания в душе поднималась невыносимая боль, но постепенно она притуплялась, уходила в иное измерение в ожидании новой встречи и новой разлуки… Но сейчас впереди была не разлука, а встреча, в самом удивительном городе мира! Пусть это ничего не изменит в их жизни, пусть это будет недолгая встреча, но она придаст сил, чтобы потом опять какое-то время жить прекрасными воспоминаниями! «Мы до сих пор так и не смогли стать мужем и женой, мы каждый раз встречаемся и расстаемся, словно это в первый и последний раз в жизни. Что ж, может быть, так и лучше, мы сохраняем остроту ощущений, наша любовь существует в особом измерении, никому не доступном и не подвластном, ее не разрушает быт…» Утешая себя подобными размышлениями, Лера смотрела в иллюминатор на белые холмистые облака, напоминавшие океан, покрытый вечным снегом, и представляла себе, как они с Юргеном бросаются друг к другу прямо в аэропорту, на глазах у всех… Потом, конечно, он придет на ее концерт в знаменитое парижское варьете! Она будет петь только для него! Как всегда, им покажется, что время остановилось. Кабаре «Лидо», варьете «Парадиз»… Новый сон из серии редких прекрасных снов!