Джоанна Линдсей - Мне нужна только ты

— Вы никогда ее больше не видели? Это ее выбор или ваш?

— Прошу прощения?

— Я имею в виду, приезжала ли ваша мать в Нью-Йорк, чтобы повидаться с вами? И если нет, пытались ли вы отыскать ее и выяснить, почему она так поступила?

— В обоих случаях вынужден ответить отрицательно. Да и зачем было пытаться, если я и так знал, в чем причина. Она уехала, чтобы начать новую жизнь, и отреклась от всего, что покинула.

Демьену стало досадно, что в голосе прозвучала горечь, с которой он не в силах был совладать. Какого черта это причиняет боль, хотя прошло уже много лет?

— Ну, не знаю, — заговорила Кейси, причем выражение лица у нее казалось более соболезнующим, чем Демьену хотелось бы. — Будь я на вашем месте, я бы ее отыскала и расспросила обо всем сама. Если бы ответы мне не понравились, я дала бы ей почувствовать, как она ничтожна, как бессердечна по отношению ко мне. Правда, люди черствые обычно никогда не чувствуют своей вины. На то они и черствые. Но я бы считала, что это мой лучший выстрел.

Пыталась ли она рассмешить его?

— Выстрел словесный или из пистолета, который при вас?

Кейси упрекнула его за легкомыслие суровым взглядом. Разумеется, она вовсе не собиралась его смешить, говорила вполне серьезно.

— Все эти годы, Демьен, вы находились во власти разных предположений. Разве это не тяготит вас? Я бы на вашем месте добивалась определенности, какой угодно, но только определенности.

— Ее не было со мной, когда я так в ней нуждался. Теперь она мне не нужна. Чего же добиваться? И ради чего?

— Может быть, ради собственного покоя. Может, потому, что это единственный оставшийся в живых член вашей семьи, кроме вас. А может, потому, что вы недавно узнали о ее вдовстве и одиночестве. Вот о чем я думала бы на вашем месте. Но ведь мои отец и мать живы и ждут меня, так что я не все понимаю.

Она проявляет неодобрение и сочувствие одновременно. Интересно, как это ей удается? Но возможно, она права. Ему, наверное, давно уже стоило встретиться с матерью и выслушать, что она может сказать в свою защиту. Хуже от этого не станет, ведь он уже знал о ней самое худшее.

— Я об этом подумаю, — негромко пообещал он довольно мрачным тоном.

Кейси в ответ улыбнулась и переменила тему:

— Что касается Джека Каррутерса…

— Не так скоро, — перебил ее Демьен. — Вы что, забыли о своем «возможно»? Справедливость есть справедливость, Кейси. Давайте-ка поговорим теперь о вашей семье.

Кейси ответила долгим и тяжелым вздохом, потом потянулась к бутылке с вином, чтобы заново наполнить свой бокал.

— Прекрасно, вы уже знаете, что мои отец и мать живы.

— Они живут вместе?

— О да, между ними глубокая и преданная любовь. Иногда это просто поражает: они прямо жить не могут друг без друга.

Кейси постаралась не показывать своего смущения при этих словах. Ни к чему ему было спрашивать о таких вещах. Большинство женатых людей, у которых есть дети, живут вместе, в особенности если развод, даже в высшем обществе, может привести к скандалу.

— У меня два брата, а сестер нет, — продолжала она. — Тайлер старше меня меньше чем на год. Именно он собирается стать юристом. А Диллон — настоящий негодник, но ему всего четырнадцать. Недавно я потеряла дедушку, старого несносного ворчуна, которого очень любила. Но у меня есть еще дедушка, он всю жизнь проработал врачом, практикует и до сих пор, правда, лечит только своих постоянных пациентов. Больше родственников нет, потому что ни у мамы, ни у отца не было ни братьев, ни сестер.

— А почему вы покинули отчий дом? Кейси сдвинула брови. Не меньше минуты прошло в молчании, прежде чем она ответила:

— Из-за маленького несогласия с отцом.

— Вряд ли оно было незначительным, если вы, Кейси, в результате ушли из дому.

— Ну, просто это было важно только для меня. Отец считал, что мне с некоторыми вещами не справиться, так как я — женщина. И с тупым упрямством стоял на своем.

— А вы решили доказать ему, что он не прав, — заделались охотником за преступниками, о чем почти ни одна женщина и помыслить не может?

— Примерно так, — согласилась Кейси.

— Если учесть, как опасна выбранная вами работа, кого же надо назвать упрямым?

— Я вовсе не нуждаюсь в вашем одобрении, Демьен, и не спрашивала вашего мнения, — напомнила она.

— Не спрашивали, это верно. Но перестаньте сверлить меня взглядом. Я понимаю, что почти вынудил вас к откровенности, но извиняться не собираюсь. Вы восхитительная женщина, Кейси, и мне хочется узнать о вас как можно больше, с этим я ничего не могу поделать.

Теперь-то Кейси смутилась. И с удвоенной силой набросилась на остатки бифштекса.

Ему не следовало так говорить. Кейси совсем не хотела, чтобы разговор принял такой интимный характер. Но все это время он сидел напротив нее и мог в полное свое удовольствие любоваться ею, ведь так естественно смотреть на собеседника. Внезапно им вновь овладело желание.

Он не мог справиться с собой и, хотя понимал, что услышит в ответ, тем не менее спросил:

— Придете ко мне в комнату сегодня вечером, миссис Ратледж?

Кейси немедленно насупилась и взглянула на него.

— Вы хотите сказать, что не выяснили, есть у них в городе судья или нет?

— У них его нет. Кейси скривила губы.

— Откуда мне было знать, что вам это уже известно? — Она встала из-за стола, все еще насупленная. — У меня есть своя комната, благодарю вас до чрезвычайности. А поскольку мы завтра уезжаем рано, я полагаю, мне следует туда удалиться.

— Кейси…

Она не дала ему договорить:

— Советую подумать о чем-нибудь поважнее. И прекратите вести себя так, словно в этом городе я — единственное существо женского пола. Это не соответствует действительности, и вы вполне можете воспользоваться ситуацией, пока мы снова не напали на след.

Она удалилась в гневе. Что ж, он ничего другого и не ожидал г после того-то, как она держалась с ним весь день. Но она почти напрямую предложила ему обратиться к услугам какой-нибудь проститутки, и это было смешно. Он не хотел никакой другой женщины, кроме той, на которой уже был женат.

На следующее утро Кейси была не в лучшей форме. Выйдя из ресторана прошлым вечером, она задержалась в салуне, чтобы прихватить в постель бутылку вина. Не слишком разумно с ее стороны, но ведь чувства ее весь день находились в чудовищном беспорядке. Она бы просто не смогла уснуть.

Еще вчера она была уверена, что Генри находится в Калтерсе, стало быть, к концу дня они с Демьеном расстанутся. Она все еще считала, просто нюхом чуяла, что Генри здесь и либо прячется, либо ловко прикидывается своим братом Джеком. И сама мысль о том, что охота не кончена, не давала Кейси толком успокоиться.

Она больше не станет заниматься любовью с Демьеном. Она не позволит телу властвовать над собой, подчинит чувства рассудку. Утоление страсти принесло ей только одно. Она понимала, чего ей будет не хватать, когда Демьен уедет. Это само по себе уже достаточно скверно. Но именно так и будет, она это знала. Она привязалась к нему, но эта привязанность не имела никакого отношения к их временному браку. Глупо, конечно, но выбора у Кейси не было.

Она уже сейчас переживала предстоящую утрату. Это было так необычно. Он ведь еще не уехал, но она знала, что уедет, — и от этого ей было тяжело.

Не стоило вымещать свои горести на нем, а она вчера весь день только этим и занималась. Он не виноват, что они двое несовместимы и никогда не станут совместимы. Слишком по-разному они росли, принадлежали к двум совершенно разным культурам. Она казалась бы ничтожной и жалкой в его кругу, а он — в ее. С этим ничего не поделаешь.

Вчера Кейси не выполнила своей работы, зато нынче с утра постаралась наверстать упущенное и, прежде чем покинуть пансион, остановилась перемолвиться словечком-другим с мисс Ларисой, единственной в городе школьной учительницей. Потолковала она и кое с кем по дороге к конюшне. И все ее собеседники были единодушны по крайней мере в одном, о чем она и сообщила Демьену, найдя его в конюшне:

— Джек Каррутерс находится в городе совсем не так долго, как говорит. Он откровенно лжет, а дружки поддерживают его, значит, тоже лгут.

— Это только ваше мнение или оно кем-то подтверждается?

— Подозрения-то были. Мне вот что пришло в голову: не мог же он подкупить в городе всех. Так что выяснить правду удалось легко. Учительница сказала, что он прибыл сюда одновременно с ней, менее пяти месяцев назад. Еще два человека подтвердили это.

— А как насчет появления Генри?

— О брате-близнеце никто не вспомнил, даже удивлялись, когда слышали такое. Но один парень говорил, что избирательный комитет Джека Каррутерса очень настойчиво советовал ему голосовать за их кандидата.

Демьен поднял брови.

— Можно ли расценить такой совет как угрозу или насилие?

— От этих наемников? Я бы скорее посчитала это посулом.

— Стало быть, он и в самом деле намерен занять офис мэра?

— А что, это первый случай, когда политикана избирают при помощи грязной тактики?

— В большом городе такое возможно, согласен. Но я думал, что здесь, где люди начинают новую жизнь, все должно быть иначе.

— Но ведь Каррутерс не здешний, он уроженец большого города. Кроме того, нечистых на руку политиков можно найти везде, стоит только приглядеться получше. В городках на западе их меньше — там все друг друга знают.

А что касается Джека… Вопрос в том, зачем он вообще лжет, если он настоящий близнец, а не сам Генри, прикинувшийся Джеком.

— Вы считаете, он хочет спровадить нас отсюда, чтобы было время удрать?

— Нет, не думаю, что он бросит все, чего здесь добился. Если мы доставим ему лишние хлопоты, он постарается избавиться от нас.

— Ждете серьезных неприятностей?

— Вы попали в точку.

— Тогда зачем возвращаться в Сандерсон и посылать телеграмму?

— Затем, что вам нужны все факты, прежде чем столкнетесь с Каррутерсом снова. Я полагаю, вы знаете имя тетки — той, что живет в Нью-Йорке, ведь вчера вы о нем не спросили.

— Да. Ее допрашивали после исчезновения Генри. Она клялась, что он ни в чем не виноват, что не способен на подлость — именно это слово она употребила. Но ведь он всю жизнь поддерживал ее. Я бы удивился, если бы она не стала упорно и настойчиво защищать его.

— О близнеце она не упоминала?

— Нет. И вообще не изъявляла особого желания помочь полиции, и это понятно. Она только отвечала на вопросы, а по своей воле не добавила ничего, что помогло бы найти Генри.

Кейси кивнула:

— Ладно, оставим это. Чем скорее вы отправите телеграмму, тем скорее мы вернемся сюда и кончим дело.

— Значит, вы все-таки считаете, что Джек и есть Генри?

— Да нет. Думается мне другое: Джек знает, где находится Генри. Здесь он или где-то еще, но Джек знает. Было бы занятно заставить его сообщить это.

— Уж не хотите ли, чтобы я выбил из него признание? — нахмурился Демьен.

— Только в самом крайнем случае, — усмехнулась Кейси.

Ожидая неприятностей, Кейси в первую ночь по дороге в Сандерсон почти не спала. Да и Демьен тоже — тем более что они по очереди дежурили. Но никто не появился, никто не требовал, чтобы они убрались подальше подобру-поздорову и оставили в покое будущего мэра Каррутерса.

Демьен отправил телеграмму и вернулся в гостиницу дожидаться ответа, а заодно и отоспаться. Кейси была слишком возбуждена, чтобы лечь так рано. Из двух салунов на главной улице она зашла в тот, что шумнее, для начала выпила стаканчик в баре, а потом попросила разрешения присоединиться к игре в покер.

Выбрала она стол, за которым, как ей показалось, игра шла больше для развлечения, чем всерьез. Все три игрока держались спокойно, много шутили и болтали. Именно этого и хотела Кейси — поболтать и послушать. Мужчины встретили ее приветливо, словно давно были знакомы, весело подшучивали над возрастом нового компаньона и спрашивали, умеет ли он вообще играть.

Прошло минут тридцать, прежде чем Кейси освоилась и решилась задать первый вопрос о Каррутерсе: знают ли, мол, они парня, который намерен баллотироваться в мэры в Калтерсе.

— Не так уж хорошо, а что? — вопросом на вопрос откликнулся Джон Уэскот.

Он представился как единственный в городе зубной врач и обещал Кейси в случае чего вылечить зубы без малейшей боли.

— Я слышал, что это кривоногий задира, которому хочется влезть в слишком большие для него башмаки, — заметил Баки Олкотт.

Баки работал поваром на одном из окрестных ранчо. Пока он не сообщил об этом. Кейси даже не вспомнила, что сегодня суббота. Вот почему салуны были переполнены: наемные рабочие с пригородных ранчо в этот вечер приходили в город повеселиться.

— Я только что оттуда, — как можно небрежнее продолжала Кейси, разглядывая карты у себя на руках. — В городе говорят, будто люди Каррутерса оказывают давление на избирателей, чтобы они голосовали за него.