Джоанна Линдсей - Мне нужна только ты

И Кейси тоже ласкала его. Мускулы Демьена трепетали под ее пальцами. Она не оставила нетронутым ни одного места на его теле.

Контрасты столь явные и вместе с тем столь удивительные — особенности, разделяющие их. Но то, что радовало ее, радовало и его. В этом не было различия, только удивление перед тем, что все это существует.

Тело Демьена было таким восхитительным. Даже его запах одурманивал Кейси. И вкус — о, Кейси не скупилась на поцелуи. Она позволяла себе все, о чем только грезила прежде.

Но такое наслаждение не могло длиться вечно. Их кровь медленно вскипала. Кожа сделалась невероятно чувствительной. Короткий и легкий трепет превратился в непрерывную дрожь. Каждый нерв напрягся до предела. И в ту "секунду когда Кейси показалось, что она больше не вынесет этой муки, Демьен наконец тесно прижал ее к себе, и его бархатная твердость наполнила ее.

Волна высочайшего экстаза нахлынула на Кейси, все ощущения объединились в пульсирующем крещендо. То, что его освобождение наступило одновременно с ее, наполнило радостью сердце Кейси.

Она прижала Демьена к себе. Она сдержала слезы. На это короткое время Демьен принадлежал ей. Каждый из них пойдет своим путем, но она никогда его не забудет и не перестанет любить. Она постарается, очень постарается избавиться от боли и, возможно, когда-нибудь сможет оглянуться на это время без сожаления, просто вспомнить его как лучшую, драгоценнейшую пору своей жизни.

Кортни находилась на западном пастбище, когда увидела, что к ней направляется Чендос. Она ударила лошадь пятками в бока и поскакала навстречу крупной рысью, молясь, чтобы на этот раз он явился домой с добрыми вестями.

Последние семь месяцев были трудными для нее. Не потому, что ей тяжело было вести дела на ранчо Кей-Си в отсутствие мужа, нет, она просто не любила жить с ним в разлуке.

Кортни подъехала к Чендосу и, еле выговорив несколько слов насчет проклятого долгого времени, прямо с седла кинулась в его распростертые объятия.

Она услышала его короткий смешок, прежде чем он прижался к ее губам горячим и невероятно долгим поцелуем. К тому времени как Кортни откинулась назад и взглянула мужу в глаза, она едва не задохнулась. А он улыбался. Именно улыбку прежде всего заметила Кортни, а не спутанную, отросшую бороду и волосы, такие длинные, что Чендосу пришлось заплести их в косу.

Он изменился, больше походил на прежнего Чендоса. Она заметила это во время его первых приездов домой, а теперь перемена стала еще более определенной. Озлобление покинуло его. В глазах снова появилась жизнь. Как ни ужасно было для Кортни одновременно отсутствие и мужа, и дочери, она была готова благодарить Кейси за благотворное влияние на Чендоса.

Это время стало для Чендоса добрым и целительным: он занимался тем, что считал полезным, тем, что хорошо умел делать — гораздо лучше, чем тянуть опостылевшую лямку на ранчо: после смерти Флетчера это стало для него особенно нудно. Пока отец был жив, была и причина выкладываться полностью, доказывать старику, что он, Чендос, умеет вести большое хозяйство лучше, чем Флетчер. Но эта причина умерла вместе с Флетчером.

— Можно надеяться, что на этот раз ты побудешь подольше, чем обычно в эти месяцы?

Чендосу не понадобилось много времени, чтобы отыскать Кейси после ее ночного бегства. Кортни ожидала, что тем и кончится: Чендос сразу привезет дочку домой. Но он этого не сделал. В бегстве Кейси Чендос винил прежде всего себя и решил дать дочери возможность доказать, что она сможет добиться чего хочет. И он просто наблюдал за тем, как она это делает.

— Все позади, Кискины Глазки, — ответил Чендос с коротким вздохом. — Кейси приехала поездом нынче в полдень. Вопрос только в том, явится ли, она на ранчо до наступления темноты. Она волочит ноги так, словно идет на эшафот.

— Это и понятно. Наверное, страшно встретиться с тобой.

Чендос покачал головой:

— Вот уж не думаю. Скорее всего она рада-радешенька, что довела дело до конца. Но я присматривался к ней, когда мне это удавалось, и кажется мне, что наша девочка чем-то опечалена.

— Не случилось ли чего-нибудь недавно, о чем ты не упоминал ни в письмах, ни в телеграммах?

— Случалось многое, но ничего такого, чтоб сокрушаться. Она закончила последнюю работу, за которую взялась, и делала ее в компании с новичком, что ее нанял. Может, она поняла, что ухватила кусок не по зубам, когда чуть было не погибла.

— Чуть было не погибла? Наша дочка чуть не погибла! Ты же твердил, что она ни разу не попала в настоящую беду!

— Не мог же я быть рядом каждый раз, как ей приходило в голову вытаскивать из кобуры пистолет, — со смущенной улыбкой произнес Чендос. — Случалось, она отрывалась от меня, и довольно трудно было снова напасть на ее след.

— А когда опасность была особенно велика? — спросила Кортни.

— Последняя работенка оказалась посложнее, чем я думал. Парень с востока нанял ее выследить одного типа по фамилии Каррутерс. Я расспрашивал тех же людей, что и они. Каррутерс тоже из восточных штатов, и это отчасти ввело меня в заблуждение.

— Он опаснее, чем ты предполагал?

— Нет, сам по себе он безобидный, но окружил себя настоящими наемными убийцами. Видишь ли, она ускользнула от меня в Сандерсоне, удрала ночью, не оставив никаких следов. К тому времени как я ее нашел, она, можно сказать, выступала в главной роли в жуткой заварушке. Театр, да и только!

— Что?!

— Да не волнуйся ты, Кискины Глазки, — улыбнулся Чендос. — Она с этим справилась. Теперь-то смешно вспомнить это дело, но, когда пули летели со всех сторон, было не до смеха. Мне, во всяком случае, приключений хватило. Я собирался отвезти ее домой, как только уляжется пыль.

— Ради Господа, что смешного ты находишь в перестрелке, где могли убить нашу дочь?

— Видела бы ты, на что мне довелось посмотреть! В мирном с виду маленьком городишке стоит наша Кейси посреди улицы, одетая в самое модное платье, поверх всех этих кружев ремень с кобурой…

— Ты находишь это смешным?

— И ты найдешь смешным, когда перестанешь испепелять меня взглядом и вспомнишь, что Кейси жива и здорова и вот-вот вернется домой.

Кортни недовольно фыркнула, но уже не смотрела на мужа с возмущением.

— Ладно, может, я и вспомню об этом со смехом, когда мне стукнет лет сто. Ты лучше скажи, почему не забрал ее домой, как собирался?

Чендос нахмурился:

— Потому что моя глупая лошадь охромела.

— Но ведь ты был в том же городе, что и Кейси, — напомнила ему Кортни, тоже сдвинув брови. — При чем здесь твоя лошадь?

— А при том, что ублюдки, с которыми Кейси вела перестрелку, не собирались вести себя по-честному. Я вмешался в это дело и прикрыл Кейси, чтобы она могла убраться с улицы. Она так и сделала. Да, кстати, новичок-то тоже там появился. Видно, они с Кейси как-то потеряли друг друга, когда уезжали из Сандерсона. Пули летели с обеих сторон улицы, а когда стрельба кончилась, я не сразу сообразил, что представители враждующих сторон укрылись на задворках, разумеется, тоже по разные стороны улицы. Встретились они потом в городской конюшне, и там что-то произошло. Бандиты смылись и увезли Кейси особой.

Кортни вздохнула:

— О'кей, теперь мне понятно, что лошадь твоя охромела и потому ты не смог сразу положить конец делу.

— Все было еще хуже, — с убитым видом проговорил Чендос. — Я-то поехал за Кейси немедленно. То же самое сделал Ратледж, и он меня опередил.

— Этот парень с востока?

Чендос кивнул:

— След вроде бы повел к югу, но лишь для отвода глаз, чтобы обмануть погоню. Я нашел место, где бандиты свернули с дороги и поехали на запад, и скоро их разыскал. Но Ратледж до этого не додумался и теперь уже ехал позади меня.

— Тут-то и охромела твоя лошадь.

Чендос кивнул со вздохом:

— Я собирался перехватить Ратледжа и взять его лошадь. Не думал, что новичок выручит Кейси, когда доберется до них. Но этот чертов парень пронесся мимо, и я не успел его остановить. Может, он вообще не заметил меня, так рвался за чертовым Каррутерсом. А я находился милях в пяти от города. Пока я туда добрался, пока раздобыл лошадь и снова погнался за ними, Кейси и этот парень уже возвращались и везли с собой задержанных.

— Он ее спас?

— Сомневаюсь. Видно, это она успела взять дело в свои руки к тому времени, как он их нашел. Очень хочется поскорее узнать, как она с ними справилась. Один из бандитов был убит, а двух других связали, как индюшек, которых собираются зажарить.

— Так расспроси ее, когда она приедет домой, — предложила Кортни. — Или собираешься оставить ее, в неведении? Скрыть, что тайком сопровождал ее все время?

Чендос пожал плечами:

— Даже не знаю. Давай подождем и послушаем, что она сама расскажет. Но теперь уже все кончилось, Кискины Глазки. Я в этом уверен. И может, тебе удастся выяснить, почему она возвращается домой такая невеселая.

Кейси постояла на холме, глядя на ранчо Бар-Эм и задним числом раздумывая, стоило ли поступать так, как она поступила. Она боялась, что унаследовала слишком много черт от отца и деда, что она чересчур упрямая, твердолобая и самоуверенная.

Она хотела уберечь наследие Флетчера от гибели. Стремление благородное, во всяком случае, тогда она именно так и считала. Но пришло бы ранчо в упадок, если бы нога ее не ступала сюда? Неужели Чендос допустил бы это? Скорее всего нет. Она была просто самонадеянна, полагая, что только одна и в состоянии спасти положение.

И вот теперь ей придется объясниться с родителями. Как же сделать это, если она сама не верит в разумность своих поступков? Она совершила глупость, и необходимо это признать.

Кейси повернула Старину Сэма и подтолкнула каблуками в бока. Она возвращается в обеденное время, так что скорее всего застанет дома и мать, и отца. Так оно и вышло: оба находились в столовой. Стоя на пороге этой красивой комнаты, где ее пропыленное пончо и джинсы были так неуместны, Кейси не могла сразу собраться с мыслями и найти нужные слова. Как хорошо снова очутиться дома! Она так соскучилась по матери и отцу, ужасно соскучилась, но почему-то чувствовала себя здесь чужой, и это больше всего беспокоило ее.

Кейси надеялась, что это чувство отчуждения связано с ее тяжелым настроением. Ведь это ее дом в конце концов. Тут ей всегда рады. Она постоянно думала, как чудесно будет вернуться сюда, но потом встретила человека и…

— Кейси, ты, оказывается, остригла свои красивые волосы? — огорченно спросила Кортни, и в голосе ее Кейси уловила неодобрение.

Совсем не это ожидала Кейси услышать после семимесячного отсутствия и уставилась на мать с недоверием. На отца она даже боялась взглянуть, опасаясь вспышки бурного гнева. Он еще не взревел, но этого недолго ждать…

— Они отрастут, — слабым голосом еле выговорила Кейси.

Кортни улыбнулась и встала, раскрыв объятия:

— Конечно, отрастут. Иди ко мне.

Именно этого Кейси так жаждала, на это надеялась — и, не медля ни секунды, бросилась к матери и залилась слезами, припав к ее груди. Сквозь громкие рыдания до нее доносился успокаивающий голос, но слезы все лились и лились.

Кейси за многое надо было прощать. Сердце щемило, стоило только подумать, что ничего уже не будет по-прежнему. Родители уверены, что могут исправить все в жизни детей, но Кейси уже вышла из детского возраста, исправления в ее судьбу вносить нелегко.

И она даже не выкрикнула, а издала вопль:

— Простите меня! Я не должна была убегать, теперь я это понимаю!

— Кейси, милая, шшш… Тихо, тихо, девочка, — продолжала успокаивать ее Кортни. — Самое главное, что ты снова дома, живая и здоровая. Все образуется.

Именно этого не будет, но Кейси не собиралась спорить с матерью. Ей дали передышку. У нее не требуют объяснений…

— Может, расскажешь, зачем надо было вот так взять и уехать? Кейси едва не рассмеялась. Она вытерла слезы и откинулась назад, чтобы улыбнуться матери. В конце концов, она ведь этого как раз и ждала.

— Ну, вполне понятно, почему я уехала вот так, улизнув из дома среди ночи. Если бы я сказала вам, что задумала, вы, наверное, заперли бы меня на замок, а ключ бросили в ближайшую речку.

— Вполне возможно, — улыбнулась и Кортни. — Но почему ты уехала?

Кейси наконец решилась взглянуть на отца, который сидел и смотрел на нее с непроницаемым видом.

— Причина была глупая. Сама не знаю, что мне вообще взбрело в голову. Собралась доказать, что могу управлять ранчо Бар-Эм. Папа утверждал, что такое по силам лишь мужчине. Я и решила заняться чисто мужским делом. Ведь папа твердил, что мне нужен муж, который поддерживал бы меня, был бы опорой. А я заработала больше, чем иной мужчина заработает за всю свою жизнь.

— А зачем надо было выбирать такую опасную профессию? — спокойно спросил Чендос. Кейси съежилась от страха.