Лусиус рассмеялся:

— Тебе не хотелось бы, чтобы эти глаза передались нашим детям, ведь так?

— Конечно, не хотелось бы, — с достоинством ответила Тесс. — Но любой человек пришел бы к выводу, что эти дети — твои предки, Лусиус. Точнее, члены твоей семьи.

— Это не предки, — заявил он. — Это капиталовложение. Тесс удалось не вытаращить глаза от удивления.

— Нельзя ли выпить чаю? — спросила она. — После дороги у меня пересохло в горле. И еще, с твоего позволения, я хотела бы увидеть свои комнаты.

Мысль о том, чтобы показать Тесс ее новую спальню, похоже, произвела на него впечатление.

От его улыбки она покраснела еще гуще. Это заставило Лусиуса расхохотаться. Он подошел к ней и слегка коснулся пальцем ее подбородка.

— Когда ты рядом, я, кажется, не в состоянии вести себя разумно.

— Не хочешь ли ты сказать, что я бужу в тебе самые худшие качества?

— Неужели ты не замечала, что в твоем присутствии мужчины превращаются в сатиров?

— Ах, ты имеешь в виду это? — Губы ее дрогнули в улыбке. — В таком случае отвечу тебе: «Нет». В присутствии Аннабел, естественно, замечала. В Аннабел все влюблялись. Папе приходилось то и дело прогонять слуг. Даже викария пришлось отправить в какой-то дальний приход. Но в меня никогда никто не влюблялся.

Все, что Лусиусу хотелось бы сказать по этому поводу, выдало бы его с головой. Поэтому он не сказал ничего и принялся просматривать целую гору приглашений, которую Смайли принес на серебряном подносе.

— Мы, конечно, не сможем выходить в свет, пока ты не будешь одета должным образом, — рассеянно сказал он.

— Но у меня есть платья, которые мы заказали в Силчестере, — напомнила Тесс.

— И еще, мне кажется, нам следует подыскать для тебя хорошую камеристку.

Тесс прикоснулась рукой к гнезду из кудряшек, которое Гриззи утром умудрилась соорудить на ее голове. Она понимала, что Гриззи не является лучшей в мире камеристкой, однако без нее она будет чувствовать себя…

Лусиус заметил ее смятение.

— Хорошо, — сказал он, — мы найдем для тебя парикмахершу. А Гриззи — кажется, так ее зовут? — пусть остается твоей камеристкой.

Тесс обнаружила, что как только возникала проблема, Лусиус решал ее, нанимая человека, способного оказать помощь в ее решении. Судя по всему, он считал, что его дому — вернее, его домам — идет лишь на пользу увеличение штата обслуживающего персонала.

— Не надо парикмахерши, — заявила Тесс. — Гриззи постепенно сама набирается опыта.

Лусиус поклонился.

— Как пожелаешь. Сейчас я должен встретиться со своим секретарем, но я попрошу мадам Карем заехать к тебе при первой же возможности. Леди Гризелда сказала, что на сегодняшний день это самая модная портниха в Лондоне. Ты не будешь скучать, если я удалюсь в кабинет?

Тесс покачала головой.

— Пожалуйста, не думай обо мне, Лусиус. Я проведу утро с твоей экономкой.

— С нашей экономкой, — поправил ее он. — А что касается твоей просьбы не думать о тебе, то это невозможно, моя дорогая, — добавил Лусиус, страстно ее целуя.

Мгновение спустя он ушел, а Тесс, ошалевшая от счастья, продолжала смотреть на закрывшуюся за ним дверь.

— Миссис Тейн гораздо добрее, чем миссис Габторн, — сообщила в тот вечер Гриззи, торопливо проводя щеткой по волосам Тесс. — Поэтому я думаю, что как экономка она лучше. Она ни о ком и слова плохого не скажет, если не считать родителей хозяина. Даже когда третий лакей не нашел времени, чтобы подмести ступени лестницы перед парадным входом дома, она на него не кричала. Миссис Габторн пришла бы в ярость, а миссис Тейн лишь сказала, чтобы он не забыл сделать это завтра.

— А что она говорила о родителях хозяина? — спросила Тесс, стараясь не показать, что это ее интересует.

— Говорят, миссис Фелтон — настоящая мегера, — ответила Гриззи, откладывая в сторону щетку. — Вы будете принимать ванну перед сном или мне приготовить для вас пеньюар?

Но Тесс взяла щетку и снова вложила ее в руку Гриззи.

— Моя нянюшка всегда говорила, что щеткой следует провести по волосам не менее пятисот раз, — наставительно сказала Тесс. Насчет нянюшки она, конечно, приврала, потому что никакой нянюшки у них не было. Просто Аннабел прочла об этом в каком-то дамском журнале.

— Вот как? — Гриззи явно удивилась и снова принялась энергично расчесывать волосы Тесс.

— Так что сказала миссис Тейн? — напомнила ей Тесс. Гриззи встретилась с ней взглядом в зеркале.

— Я не должна сплетничать. Она всем нам категорически запретила это делать.

— Ты не сплетничаешь, — успокоила ее Тесс. — Ведь я хозяйка этого дома. (Правда, это не имеет никакого значения, потому что сплетни есть сплетни, независимо от того, кому их передают.)

— Ну, в таком случае, — обрадовалась Гриззи, — говорят, что миссис Фелтон, которая живет через два дома от нас, страдает мигренями. По крайней мере так говорит вторая горничная Эмма, а Эмма гуляет с тамошним старшим грумом. У миссис Фелтон случился ужасный приступ мигрени, когда она услышала о женитьбе нашего хозяина.

— Она плакала? — спросила Тесс, у которой сердце сжалось от жалости при одной мысли об этом.

— Чего не знаю, того не знаю, — подумав, ответила Гриззи. — Эмма говорила, что она металась по дому, как ураган… Именно так Эмма и сказала.

— Должно быть, она была очень расстроена. Бедняжка лишена возможности видеться со своим единственным сыном. Стоит ли удивляться тому, что она иногда бывает раздражительной?

Гриззи снова отложила щетку.

— Не думаю, что речь шла о пятистах взмахах щетки, мадам, потому что у меня уже невыносимо болит рука.

После того как Гриззи ушла, Тесс еще некоторое время сидела за туалетным столиком. Как ей установить контакт с миссис Фелтон? И не разозлится ли Лусиус, если она это сделает? Всякий раз, когда она заговаривала об этом, он не сердился, но просто уклонялся от обсуждения этой темы. С тем же успехом можно было говорить об этом с каменной стеной.

В конце концов она решила, что лучше всего будет послать миссис Фелтон записку. Почтительную записку от невестки свекрови. Может быть, им удастся совместными усилиями перекинуть мост через пропасть, разделившую семью?

Переместившись за письменный стол, она приступила к делу.

«Дорогая миссис Фелтон!

Я убеждена, что вы, как и я, заинтересованы в том, чтобы исправить…»

Нет. Слишком прямолинейно.

«Дорогая миссис Фелтон!

Пишу вам в надежде, что вы, также как и я, счастливы…»

Слишком слабо. Рассказы Гриззи о том, что на миссис Фелтон трудно угодить, настораживали.

«Дорогая миссис Фелтон!

Не позволите ли мне завтра утром поприветствовать вас…»

Нет. Это наверняка не сработает. Лучше всего было бы организовать дело таким образам, чтобы она и Лусиус вместе навестили родителей. Даже если мать Лусиуса и впрямь такая мегера, как о ней говорят, она едва ли позволит себе какую-нибудь выходку в присутствии незнакомой женщины, их новоиспеченной невестки. Все они будут соблюдать приличия, а потом можно будет пригласить его родителей отужинать с ними. А там не успеешь оглянуться, как разрушенные семейные связи будут восстановлены. Наводя мосты через такую ужасную пропасть, надо действовать не спеша, говорила себе Тесс.

«Дорогая миссис Фелтон!

Я беру на себя смелость просить вас и мистера Фелтона принять Лусиуса и меня завтра утром или в любое другое удобное для вас утро. Я, естественно, с нетерпением жду встречи с семьей своего мужа.

С почтением, Тереза Фелтон».

На следующее утро во время завтрака она получила ответ.

«Мистер и миссис Фелтон примут визитеров в два часа пополудни».

Нельзя сказать, что записка излучала гостеприимство. Тесс прочитала ее трижды, потом взглянула на сидевшего напротив Лусиуса. Он читал «Тайме» и пил кофе с сосредоточенным видом человека, который провел довольно бурную ночь (она подавила улыбку).

— Лусиус, — сказала она, прочищая горло.

— Да? — произнес он из-за газеты.

— Я получила записку от твоей матери.

Лусиус наконец отложил газету. Но не сказал ни слова, а просто уставился на нее испытующим взглядом, под которым ей казалось, что он читает ее мысли.

— Очень мило с ее стороны, не правда ли? — сказала Тесс и, не дождавшись ответа, продолжила: — Твои отец и мать приглашают нас навестить их в самое ближайшее время… По правде говоря, она предложила сделать это сегодня после полудня, если ты будешь свободен.

— Тесс, — вкрадчиво спросил он, — это твоих рук дело? Она широко распахнула невинные глаза.

— Но это естественно, что ей хочется встретиться со мной, Лусиус. Я как-никак прихожусь им невесткой.

— Откуда она узнала, что мы приехали в Лондон? — спросил Лусиус.

Тесс незаметно столкнула записку со стола к себе на колени, чтобы он не смог ее прочесть.

— Уверена, что слуги болтают между собой, — сказала она. — Тем более что живем мы в двух шагах друг от друга.

Лусиус долго не отводил от нее пристального взгляда.

— Ладно, — сказал он наконец и снова уставился в газету. Победу праздновать рано, думала Тесс. Это был всего лишь тактический ход. Но самое важное заключалось в том, что первый шаг в задуманной ею кампании был сделан.

Глава 37

Мистер и миссис Фелтон ждали их в малой гостиной. То ли по случайности, то ли умышленно они расположились абсолютно так же, как супружеская пара на одном из портретов елизаветинских времен, которые Лусиус развесил на стенах своего дома.

Миссис Фелтон сидела в кресле с высокой спинкой, украшенной искусной резьбой, которое слегка напоминало трон. Она была очень худенькая и сидела неподвижно, повернувшись в три четверти к окну. У нее были очень густые волосы, уложенные в сложную прическу, и довольно толстые руки, не сочетавшиеся с худощавым телом. Каждый палец был унизан таким количеством колец, что казался еще толще.

Судя по всему, красивые черты лица Лусиус унаследовал от своего отца. Мистер Фелтон был мельче, чем Лусиус, и явно постарел, но красивые, как у сына, глаза и высокие скулы были при нем. Должно быть, в молодости он был потрясающе хорош собой. Тесс почему-то стало не по себе, когда она заметила, как он положил одну руку на спинку кресла, в котором сидела жена, ожидая, пока она первая поприветствует их.

Лусиус подвел Тесс к ним. Наконец миссис Фелтон поднялась на ноги. В ее бриллиантовых серьгах отразился огонь камина. Она протянула руку, и Лусиус так почтительно наклонился, чтобы поцеловать ее, будто приветствовал саму королеву Елизавету.

— Значит, вы моя преемница, — сказала миссис Фелтон, поворачиваясь к Тесс. Она неожиданно улыбнулась такой же обаятельной улыбкой, какой улыбался Лусиус. — Я искренне рада познакомиться с вами. Признаюсь, я почти потеряла надежду, что мой сын вообще когда-нибудь женится.

У Тесс отлегло от сердца, и она улыбнулась в ответ, присев в реверансе.

— Благодарю вас за приглашение, — ответила она. — Очень приятно познакомиться с семьей своего мужа.

— Я полностью с вами согласна. Очень надеюсь, что ваш брак будет способствовать тому, что мы вновь будем видеться со своим любимым сыном, — сказала она, улыбнувшись Лусиусу.

Лусиус поклонился. Тесс, заметив, что он не улыбнулся, почувствовала раздражение. Почему он не скажет своей матери, как рад тому, что она его принимает? Почему он не помогает процессу воссоединения семьи?

— Садитесь, пожалуйста, — предложила миссис Фелтон. — Стилтон, принесите моему сыну и его супруге чаю. Я выпью рюмочку миндального ликера, а мистер Фелтон — то, что обычно. — Тут она, словно вспомнив о чем-то, впервые подняла на Тесс глаза с довольно сильно припухшими веками. — Но вы, возможно, тоже предпочтете выпить миндального ликера? Сначала у меня создалось впечатление, что вы слишком молоды для алкоголя, но теперь я вижу, что это не так.

— Я с удовольствием выпью чаю, — сказала Тесс.

— Отлично, — молвила миссис Фелтон, жестом выпроводив дворецкого из комнаты. — А теперь вы должны рассказать мне о себе, дорогая моя. У меня никогда не было дочери, и я, поверьте, в восторге от перспективы заполучить ее теперь. Как я понимаю, вы сирота?

Тесс кивнула:

— Я и мои сестры являемся подопечными герцога Холб-рука.

Улыбка миссис Фелтон стала чуть шире.

— Это близкий друг моего сына. Много лет тому назад они познакомились в Итоне. Правда, как вам, наверное, известно, Холбрук был всего лишь младшим сыном. Никто не ожидал, что он унаследует титул. Ему удивительно повезло.

Тесс подумала, что все зависит оттого, как на это посмотреть. Она ни на миг не сомневалась, что Рейф отдал бы свою правую руку, лишь бы его брат Питер был жив. Однако она кивнула.

— Мы всегда были очень довольны тем, как наш сын выбирает своих знакомых, — продолжала миссис Фелтон, как будто ни сына, ни мужа в комнате не было. — Вы, конечно, знаете, что к числу его близких друзей относится граф Мейн?