– Я не знаю!

Я закрыла лицо руками. Если мне и требовалось доказательство того, что наш брак распался, то вот оно. Но это ничуть не облегчало мою боль, между знанием правды и ее принятием – огромное расстояние.

– Виктория, ты должна мне поверить. – Руки Уэса легли мне на плечи. С закрытыми глазами я легко представила себе Старого Уэса, в которого когда-то влюбилась. Тот Уэс был той самой причиной, почему мое сердце медленно разрывалось на части. Ведь оно было привязано к тому, Старому Уэсу.

– Виктория! – крикнул он позади меня. – Остановись!

Я выскользнула из-под его рук. Находиться там было выше моих сил. Я поспешила вниз по лестнице. Моей единственной мыслью было поскорее выбраться из этого дома. Куда? Я не знала. Мне просто нужно было все хорошенько взвесить и обдумать.

Я не остановилась. Схватив со стойки сумочку и ключи, я поспешила к задней двери. Мои пальцы сжали дверную ручку. Дверь приоткрылась на дюйм, но потом Уэс захлопнул ее. Схватив меня за руку, он развернул меня к себе лицом. Я спиной ударилась о дверь.

Он не производил впечатление психа. Но он был зол.

– Отпусти меня. – В моей груди сердце стучало как барабан, но я сохраняла видимость спокойствия, маскируя свой страх.

– Я тебе все объясню. Ты же не даешь мне даже слова сказать.

– Потому что объяснять нечего. Эти снимки говорят сами за себя, разве не так?

На секунду его глаза вспыхнули, и он сильнее сжал мои запястья. Но затем внезапно отпустил руки и отступил от меня на шаг. Моя рука тотчас вновь легла на дверную ручку.

– Я не могу оставаться рядом с тобой.

– Куда ты собралась?

– Не знаю… наверное, к маме.

Он по пятам последовал за мной за дверь. Мне было страшно стоять к нему спиной. Он мог в любой момент наброситься на меня.

– Виктория.

Я опустила окно и тупо уставилась на него.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Ты выбрал странный способ это показать, – прошептала я.

29

Сентябрь 2014 года

Дрожащими руками я выключила двигатель и посмотрела на пустую улицу. На лужайках перед домами стояли велосипеды. Машины были аккуратно припаркованы. Кое-где в окнах горел свет. В некоторых домах шторы и жалюзи были открыты, как бы приглашая посторонних заглянуть в их жизнь, но в большинстве окон они все же были задернуты и опущены.

Где-то дальше по улице кто-то стучал баскетбольным мячом. Это место буквально излучало уют. Казалось, достаточно притормозить – и вот он, ваш дом, в котором вы проживете всю вашу жизнь.

Я была в восторге.

Меня здесь ничего не удерживало, но я бы не смогла уехать, даже если бы попыталась. Казалось, мое тело разбито усталостью и во мне не осталось даже малой капельки сил. Впрочем, близость его дома уже оказывала на меня благотворное действие.

Глубоко вздохнув, я открыла дверь машины и посмотрела на его дом. Он был на удивление скромен. Я всегда представлял себе нечто грандиозное. Как те особняки, которые он строит. Но это было простое двухэтажное бунгало. Передняя веранда была маленькой, без мебели. Я заперла дверь машины и пару секунд стояла, борясь с желанием со всех ног броситься по дорожке. Я хотела слиться с домом. Чтобы со стороны все выглядело так, будто я его часть и прожила в нем всю свою жизнь.

Мои каблуки звонко цокали по плитке крыльца. Этот звук показался мне сродни автоматной очереди. Предупреждение, что мне лучше сию же минуту уйти.

Я позвонила в дверь. А потом, на всякий случай, настойчиво постучала. Через несколько секунд дверь открылась, и я увидела Синклера.

Он открыл сетчатую дверь, и я, прежде чем мне изменит храбрость, шагнула внутрь. Скажу честно, я ожидала увидеть холостяцкое логово. Но нет. Стены были со вкусом выкрашены в коричневый цвет. Напротив большого телевизора с плоским экраном стояли две коричневые кушетки. Справа виднелась лестница. Впереди коридор вел, как я поняла, в другие комнаты.

– В чем дело? У тебя все нормально? – Синклер закрыл дверь и повернулся ко мне лицом. Я было открыла рот, но не проронила ни слова. – Серьезно, что случилось?

Он шагнул ближе, и я стряхнула с себя оцепенение. Я не поздоровалась. Я вообще ничего не сказала. А просто обняла его за шею и прижалась к нему.

Я из последних сил старалась не поддаваться чувствам. Я провела бесчисленные часы, убеждая себя, что Синклер Монтгомери посторонний мужчина и таковым и останется, я говорила себе, что нехорошо заглядываться на кого-то, кто не был моим мужем.

Но мне было наплевать. Что-то во мне вырвалось на свободу. Что именно, я не знала, но мне это нравилось.

Я прижалась губами к его губам. Он на мгновение оторопел и даже отступил на несколько шагов, пока не ударился спиной о стену. Но уже в следующее мгновение со стоном ответил на мой поцелуй, и его язык заскользил по моему языку. Все происходило стремительно, но мне и этого было мало.

Этот поцелуй был безумием. Не успела я подумать, что с меня хватит, что я утолила жажду, как у меня открылось второе дыхание. Если мы сейчас не остановимся, одних поцелуев мне будет мало. Но меня уже было не остановить. Мои руки не находили себе места, как будто не знали, где им остановиться. Они скользили по его широким плечам, вниз по рукам, по животу.

А затем Синклер внезапно положил этому конец. Он отстранился и пригладил волосы. Его внутренняя борьба была очевидна – хотя бы по тому, как его взгляд метался между мной и дверью. На какой-то мучительный миг я испугалась, что все закончилось.

Но нет, он вновь шагнул ко мне и взял мое лицо в свои большие ладони.

– Скажи мне нет, и я отпущу тебя прямо сейчас.

Мои руки скользнули на его узкую талию и, на миг задержавшись там, поднялись вверх по его груди.

– Не могу, – прошептала я.

– Тогда сегодня вечером ты моя.

В следующий миг он уже целовал и трогал меня. Он крепко держал мое тело, обвив одной рукой мою талию, а другой – затылок. Мне нравилось ощущать себя в его объятьях. Это было подтверждением того, что я ему нужна, нужна так же сильно, как и он мне.

Мы вышли из кухни. Кровь ревела в моих венах, меня буквально трясло от предвкушения. Пока мы двигались вдоль стены, я схватила подол его рубашки и просунула под нее руки. Мои пальцы жадно гладили его живот. Мышцы под его кожей тотчас напряглись. Мои руки скользили все ниже и ниже, и когда они коснулись пряжки его ремня, Синклер выругался себе под нос.

Мы вошли, как я смутно поняла, в его комнату. Но где мы были, не имело значения; между нами как будто пробегал электрический заряд. Причем такой мощный, что он контролировал каждое наше действие, сводя нас обоих с ума. Синклер подтолкнул меня дальше в комнату.

– Ты сводишь меня с ума, – простонал Синклер.

– Да? – выдохнула я.

Я почувствовала, как он кивнул. Его пальцы прижались к моей шее, удерживая меня на месте.

– Каждый день. Каждый час. Каждую секунду я думаю о тебе. – Его язык скользнул по изгибу моей шеи. Я запрокинула голову и машинально закрыла глаза. – Ты не представляешь, как я этого хочу, – прошептал он.

Я отстранилась от него. Даже в темноте я ощущала на себе его горячий взгляд.

– Тогда покажи мне, – сказала я.

С его губ сорвался стон. Одним быстрым движением он обхватил мои бедра и приподнял меня. Мои ноги обвились вокруг его талии, и мы вдвоем рухнули на мягкий матрас. Я лежала под ним, ощущая биение его сердца, тепло его кожи. Синклер пошевелился, и его член задел низ моего живота. Мое тело инстинктивно выгнулось дугой.

Опираясь на локти, он приподнялся и посмотрел на меня.

– Разденься, – потребовал он.

С этими словами он сам принялся меня раздевать. Я дрожала. Он буквально пожирал глазами мое тело, я же хотела его так, как никогда не думала, что такое возможно.

Внутри и снаружи я горела.

Ловкими пальцами он расстегнул на себе рубашку и быстро ее сбросил. Она еще не успела упасть на пол, как мои руки обвили его, исследуя каждый дюйм его тела – руки, грудь, пресс. За руками следовали мои губы. В эти мгновения для меня во всем мире существовал только он один. Синклер. Мои ногти впились в крепкий треугольник мышц над его боксерами. Я встала на колени, и мой язык скользнул вниз по упругим кубикам. Когда же я из-под ресниц подняла глаза, то увидела, что его голова запрокинута, глаза закрыты, рот приоткрыт в экстазе.

Самая эротичная картина за всю мою жизнь.

Закрыв глаза, я расстегнула на нем брюки. От характерного звука скольжения молнии у меня забилось сердце. Еще мгновение, и я прикоснусь к нему. Не дожидаясь, когда его брюки соскользнут вниз, я схватила его черные боксеры и потянула их.

Он перехватил мои руки и заставил меня посмотреть на него.

– Тебе не нужно этого делать.

Цепляясь пальцами за ткань, я посмотрела на него и дернула снова. Синклер шумно втянул в себя воздух. Одарив его полуулыбкой, я обхватила рукой его член.

– Мне нужно это сделать.

С этими словами я взяла его в рот.

Руки Синклера соскользнули с моих плеч и погрузились мне в волосы, крепко прижимая меня к себе. Это лишь еще больше распалило меня.

Из его горла вырвался мучительный стон. Не знаю почему, но от этого звука внутри меня запылал пожар. Я давала, он брал. И наоборот. Я обожала каждую часть этого обмена.

Моя левая рука сжала его член и медленно заскользила вверх и вниз, а мой язык тем временем ласкал его кончик.

– Черт! – крикнул он.

Но я продолжала эту пытку еще несколько минут. Пока не довела его до исступления. Пока он не начал водить мою голову вверх и вниз. Пока я не поняла, что он вот-вот кончит.

– Стоп, – выдохнул он. Я остановилась и взглянула на него. – Иди ко мне.

Он рывком приподнял меня. Я вытерла рот, но не успела даже перевести дыхание, как он стащил с меня трусы. Теперь они болтались на щиколотках.

Синклер переместил меня на матрасе. Я ожидала, что он жадно набросится на меня, но вместо этого он пожирал меня глазами. Его взгляд скользил вверх и вниз, и от него мое тело начало покалывать.

Я обняла его за плечи и притянула к себе. Его идеально очерченное тело прижалось к моему. Его кожа была горячей, обжигая мою, как огонь. Я провела языком по его губам. Он застонал и углубил поцелуй. Когда Синклер что-то делал, он делал это от и до. Он ничего не делал наполовину. Мой рот открылся, и его язык скользнул по моему языку.

Он взял мои руки в свои, поднял их вверх и прижал к изголовью кровати. Мое тело выгнулось дугой. Соски затвердели. Инстинктивно я пыталась прижаться к нему еще теснее. Такого животного голода, какой я испытывала к Синклеру, я никогда не испытывала ни с одним мужчиной. Его пальцы скользили по моей коже, как будто мое тело было шрифтом Брайля и это бы подсказало ему, как мне хочется, чтобы меня целовали, трогали, трахали. Он опустился, и его член задел меня. Все мое тело содрогнулось, как от удара током.

Синклер оперся на локти и, не отрывая от меня глаз, вошел в меня. Полностью. В полной мере. До конца.

Я жадно втянула в себя воздух и, закрыв глаза, откинула голову назад, к спинке кровати.

Синклер начал неторопливо, нарочито медленно входя и выходя из меня, как будто ему принадлежало все время на свете. Каждый новый раз, когда он погружался в меня, клянусь, был глубже предыдущего.

Мы нашли ритм, от которого каждая часть моего тела пела. Он вращал бедрами. Пот капал с его лба мне на грудь. Простыни соскользнули с кровати и свалились на пол. Кровать громко скрипела, как будто прося пощады, но мы не останавливались.

Без предупреждения Синклер обвил моими ногами свою талию, что позволило ему погрузиться в меня еще глубже. Я почувствовала, что растягиваюсь, медленно, но верно освобождая место, и вскоре все, что я ощущала, был он.

Синклер на секунду замер. Он тяжело дышал, как и я. Его ладони легли мне на груди и сжали их с такой силой, что мое тело выгнулось.

– Клянусь, твое тело создано для меня. – Его зеленые глаза впились в мои. Я не отвела взгляд, хотя и хотела.

– Попроси меня остановиться, – потребовал он. Его губы коснулись моего уха.

Резко втянув в себя воздух, я взъерошила ему волосы.

– Давай, Виктория. Скажи, чтобы я остановился.

– Я не могу.

Уголок его рта пополз вверх.

– Именно. – Он с силой вошел в меня. Его лоб коснулся моего. – То, что у нас есть, контролю не поддается. – Синклер улыбнулся влажными губами. Он медленно выскользнул из меня, оставив внутри только кончик, лишь затем, чтобы снова войти обратно в меня. Пытка. Мука. Блаженство.

Мне были видны только его опущенные ресницы, поскольку его глаза были закрыты. Его волосы даже в лунном свете казались угольно-черными. Гладкая кожа была матовой, отчего мышцы под ней казались еще рельефнее. Я видела, как напрягаются сухожилия в его руках. В нем была сила, о которой многие мужчины могли только мечтать.