волосы и прикусывает, затем целует место укуса. Тяжело дышу. Его рука пробирается под

мою блузку, кожа покрывается мурашками от прикосновений холодных пальцев. Марк

мне необходим, он уже проник под кожу, растворяя кровь без остатка, заставляя бежать

ускоренно по венам. В каждом моем вдохе он. Дышу им. С ним дышу. В унисон. Он мой

кислород.

Его рука уверенно движется к намеченной цели и сжимает грудь, отодвигая ткань

кружева. Голова начинает идти кругом от произнесённых слов, неожиданно вспыхнувших

в моем мозгу. "Наши отношения..." . Он сказал, не подумав, или же он и вправду считает

нашу связь отношениями? Но, судя по тому, что он не привык кидаться словами в пустоту

и вообще скупится на подобное, я расцениваю все правильно. Главное, чтобы он не давал

мне напрасных надежд. Ведь я итак возьму все сама, что он даёт, без права на разрешение.

Обводит пальцем мои губы, нежно почти невесомо. Прикрываю глаза, когда он ладонью

проводит по моей щеке, и наслаждаюсь столь сладким моментом.

- Мой нежный котёнок, - ласково произносит. И от того, как он это сказал, я слетаю с

катушек, схожу с ума от его нежности, когда он начинает покрывать мою шею поцелуями, спускаясь ниже к груди. Подхватывает и несёт в комнату, я только сильнее обвиваю его

торс ногами и чувствую, как юбка трещит по швам и поднимается выше бёдер. Буквально

бросает меня на кровать и, устремив опасный хищный взгляд, смотрит свысока.

Приподнимаюсь на локтях и отползаю назад, упираясь в изголовье кровати. Марк лишь

криво усмехается и качает головой на мою попытку отсрочить сладкое наказание.

Поднимает руки, снимает пиджак и галстук, расстёгивает пуговицы на рубашке,

медленно. Мучительно медленно. Наблюдаю за его длинными пальцами, которые не

спеша проделывают очередное действие, и упиваюсь этим обольстительным и

сексуальным мужчиной. Взгляд опускаю чуть ниже, следуя за его пальцами,

выдёргивающими полы рубашки из брюк, расстёгивает последнюю пуговицу, откидывает

сорочку в сторону. А я продолжаю загипнотизированно пялиться на рельефный пресс и

волнующую дорожку волос, ведущую вниз. Господи! Сглатываю шумно и облизываю

пересохшие губы, наблюдая за своим искусителем, в то время как мое сердце, кажется, барабанит на всю комнату и отдаёт набатом в ушах. Марк наклоняется и упирается в

матрас, ощутимо прогибая его под своей тяжестью. Неожиданно хватает меня за лодыжки

и тянет на себя, стягивая с кровати. Поднимает и расстёгивает змейку на юбке, тянет вниз

вместе с трусиками. Принимается за блузку чёрного цвета, вытягивая сперва из под ее

воротника яркий шифоновый шарф. Наматывает его себе на руку. Блузка летит вниз к

юбке. Перешагиваю и поворачиваюсь спиной, убирая волосы в сторону. Проводит нежно

костяшками пальцев вдоль спины, ниже, пуская ток по телу как по оголенным проводам.

Расстёгивает бюстгальтер и разворачивает за плечи.

- Протяни руки.

- Что? Зачем? - смотрю на мой шарфик в его руках. - Марк давай обойдёмся без этого, -

отступаю на шаг и упираюсь в кровать.

- Не в этот раз. Наказание в силе. Протяни руки вперёд! - требует, на что я завожу их за

спину.

- Марк, не надо. Я не люблю эти игры , - но он меня не слушает, хватает мою правую руку

силой, обматывает шарфик и завязывает на тугой узел.

- Пожалуйста, - умоляю и смотрю на него с замиранием сердца. Но последняя надежда

растворяется в его одурманенных порочным желанием глазах.

- Ты мне не доверяешь? - Доверие. Не знаю. Доверяю или нет? - Протяни руку! -просит в

очередной раз, на что я повинуюсь. Добровольно. Опасаюсь быть уличённой в тонком

рубце на запястье. Что он может подумать? Какие выводы сделать? Сегодня вечер

откровений не лучших тайн. Но этой он не услышит. Завязывает руки. Давит на плечи, заставляя присесть на край кровати. Жду дальнейших действий своего наказания в

тревожном предвкушении. Облизываю пересохшие губы и прикусываю. Марк сверкает

обворожительной улыбкой и мягко толкает меня в грудь. Откидываюсь назад и

вытягиваюсь.

- Лежи спокойно. Не дёргайся. Я не разрешаю, - вижу сжигающую все на своём пути

страсть в бездонных омутах и добровольно иду в самое пекло. Его взгляд достает до

самой глубины души, распаляя меня необузданным желанием. Жадно изучает глазами мое

обнаженное тело, а я растворяюсь в нем окончательно и понимаю, что мне его мало.

Мало. Все, что между нами происходит мне - мало. Мало близости тел. Хочу его всего.

Душу его хочу.

- Маааарк, - жалобно хнычу, когда он рукой проходится пальцами вверх вдоль ноги, почти

невесомо, и задерживается на внутренней стороне бедра. Сминает кожу. К пальцам

прибавляются губы, и его влажное дыхание чувствую на самом сокровенном.

Рефлекторно сдвигаю ноги, прогибаюсь и хочу отползти назад, но он пресекает попытку, накрывая ладонью живот. Губы идут дальше вверх, изучают каждый участок моего тела, вызывая дрожь. Поднимает взгляд исподлобья и усмехается, в то время как его пальцы

нещадно начинают терзать мою истекающую плоть, глубже проникая и поглаживая

стенки влагалища. Я же сильнее насаживаюсь на пальцы, давая понять, что хочу его

немедленно. А он забавляется и продолжает все больше изводить меня, большим пальцем

лаская клитор. Выгибаюсь как похотливая кошка и срываюсь:

- Пожалуйстааааа, - молю его, но он не реагирует, только распаляет мое желание до

предела, от чего в глазах все плывёт и искрит. Вытягивает пальцы и сжимает клитор так, что боль и удовольствие граничат друг с другом. - Ну, Мааарк, - извиваюсь змеей, больше

не в силах ждать, - хочу.

- Чего ты хочешь? - осипшим голосом произносит. Молчу. - Отвечай! - не унимается.

- Тебя! - кричу, - тебя хочу! В себе! Ну пожалуйста, хватит! - берет перевязанные руки и

откидывает мне за голову, нападает на мою грудь, лаская языком и прикусывая набухшие

соски. Терзает грубо, отчего между ног становится еще жарче. Разливается приятное

тепло. Истома. А он продолжает наказывать меня. Я вся горю. Хочу его. Почувствовать, как его плоть проникает в меня, заполняет до упора, выбивает крики наслаждения. Хочу

ощутить ту незримую связь, что объединяет нас в одно целое.

- Ещё... - в перерывах произносит, - проси... будь убедительней, - целует живот и сильно

сжимает грудь. Прикрываю веки и чувствую его опаляющее дыхание, которое блуждает

по всему телу, не оставляет нетронутым ни один участок горящей кожи. Но когда его

губы целуют меня на левой стороне, я начинаю задыхаться от переизбытка сковывающих

чувств. Распахиваю в испуге глаза и смотрю на Марка, который отстранился и в

замешательстве смотрит на тоненькие полоски от шрамов. Под рёбрами, на боку. Почти

не заметны. С полным сожалением глазами смотрю на него и качаю головой. Молчит.

Перекидываю руки ему на шею и притягиваю его к себе. От того, что они связаны, он

находится вплотную ко мне. Ощущаю его напряжённые перекатывающиеся мышцы на

груди и тяжесть тела. Поднимаю немного голову и ловлю его губы. Целую неистово,

жадно, будто это моя последняя капля воды. Последний глоток исцеляющей живой влаги.

Отвечает. Страстно. Горячо. Выбивая все гадкие мысли. Слышу звук расстёгивающейся

молнии и, расплываясь в улыбке, едва слышно произношу в губы:

- Скучала, - и Марк врывается в меня. Грубо. Растягивая. Заставляя протяжно стонать ему

в рот. Ускоряет темп, вырывая крики наслаждения. Мое тело само подстраивается под

него и отвечает на каждый толчок. Я, как камень под руководством опытного мастера, принимаю огранку. Становлюсь дикой по этому сводящемуся меня с ума мужчине. И я

тону в нем как в омуте, растворяясь до последней капли в его небесных глазах...

Рано утром Марку позвонил Лев, и сказал:

- Марк Дмитриевич, эта машина, вернее маленький брелок от входной двери, неисправен.

Горит значок антипробуксовочной системы и низкий уровень масла.

Нахал! Он даже испытывает ненависть к моей белоснежной малышке, не говоря обо мне!

Мужчины договариваются, каким способом все устранить, и водитель отгоняет ее на

станцию. Оставляя меня без средства передвижения на ближайшие дни, когда погода

бушует, обрушивая нескончаемые хлопья снега, заставляя многих автолюбителей

пересесть на общественный транспорт. Марк отвозит меня и забирает вместе со Львом с

работы. Опять получаю неизменный прожигающий ненавистный взгляд водителя в мою

сторону, на который не собираюсь реагировать. Но моя ранимая душа не может этого

обещать, и каждый раз от встречи с ним остаётся неприятный осадок.

Утром в пятницу сразу собираюсь на предстоящий деловой ужин, заранее предупредив об

этом Марка. Решаю одеть опять тот злополучный красный брючный костюм. Почему

злополучный? Ведь я не верю во все поверия и суеверия. Значит будет все хорошо. По

дороге к редакции вспоминаю, что так и не спросила, что Железняк делал у нас в

издательстве и о чем говорил с Аллой Ивановной.

- Так ты что, - обращаюсь к мужчине, - получается тоже наш спонсор, - ухмыляется, - или

инвестор? - молчит, - заказчик?

- Допустим..., - многозначительно отвечает и переводит разговор на другую тему.

Уже стоя возле издательства, Марк интересуется в случае чего, с какого места искать мое

бренное тело, если вдруг маленький пугливый котенок затеряется в многомиллионном

мегаполисе. На что обиженно надуваю губки и хлопаю в недоумении ресницами и говорю

название ресторана. Договариваемся, что сегодня забирать меня не стоит. Доберусь сама

на такси и прощаемся. Секретарь Дементьева звонит и предупреждает, что ее

руководитель подъедет и заберёт меня из издательства в начале седьмого. Алла Ивановна

не унимается всю вторую половину рабочего дня, чем только отвлекает меня от

намеченных целей. Сначала она приходила два раза уточнить, не забыла ли я о встрече?!

Потом заходила, переспрашивала три раза, все ли документы я подготовила?! Затем, чтобы напомнить, что я не могу подвести людей, поверивших в меня, в мои силы. Когда в

следующий раз ровно в восемнадцать ноль ноль открывается дверь, впуская шлейф

аромата духов, которые за последние пару часов стали настолько мне ненавистными, я не

выдерживаю. Вскакиваю с кресла, хватая бежевое пальто и сумку, и выбегаю с кабинета

молча, не прощаясь.

Выхожу на улицу и осматриваюсь в поиске машины Дементьева. Он замечает меня

раньше и выходит с пассажирского места, становится у задних дверей автомобиля,

открывает, предлагая присесть. В салоне сразу в нос бьет приятный аромат роз, и Роман

Александрович незамедлительно протягивает руку на переднее сидение:

- Теперь я уверен наверняка, что аллергии у тебя нет, - смеётся и подает букет цветов.

- Спасибо, но не стоило, - принимаю презент и кладу на колени.

- А это уже мне решать, Ярослава Эдуардовна, - немного серьёзно произносит.

Подъезжаем к ресторану, и у меня буквально падает челюсть. Необычайно красиво и

невероятно изысканно. Но когда мы заходим внутрь, от увиденного у меня просто

останавливается дыхание, в фойе нас встречают копии античных статуй Нептуна и двух

нагих женских фигур. Интерьер поражает воображение: фрески, золото, лепнина, камины, состаренные зеркала, огромная люстра в два этажа и рояль.

- Господи, да это просто Лувр с едой! - возникает мысль об убранстве ресторана, на что

Дементьев начинает смеяться.

- Роман Александрович, что такое?

- Как что? Твоё сравнение!

- Неужели я сказала это вслух? - в недоумении смотрю на его шикарную улыбку и

понимаю, что да.

- Мне нравится твой неподдельный детский восторг и искренняя улыбка. - От его слов я

быстро прихожу в чувства, но вовремя подошедший к нам администратор сглаживает этот

неловкий момент. Нас проводят к зарезервированному столику, приносят вазу для моего

букета. После изучения меню в очередной раз приношу свои извинения за сорванную

встречу и в ожидании заказа решаем наши вопросы, точнее вопросы Романа к нашей

стороне. Почему Романа? Потому что мне стало дико неудобно, когда он нескончаемое