Из своего чемоданчика Назар достает семечку и прозрачный пластырь с небольшой железкой посередине.

– И что это? – скептически оглядываю эти штуковины, которые не внушают доверия.

  Назар посмотрел на меня так, будто передо мной положили кусок золота, а я, сморщив нос, сказала, что это отвратительно. Задела тонкие струны души создателя. Также слышала, что Морских Назар считался, чуть ли не компьютерным гением, а за ним твердо стояла на втором месте Эмира Орлова. Как эти двое смогли ужиться, меня до сих пор интригует. Да и пара Морских Кира и Льдов Назар воззвала общий резонанс в нашем городе. Ведь северная и южная сторона было очень долгое время врагами, после того, как двое друзей не смогли уступить трон города, когда их к стои» погиб. И понеслось... В девяностых годах пролилось немало крови, но они так и не смогли найти общий язык. Спустя время бывшие друзья подписали негласный договор о том, что юг и север разделятся на две части. И что теперь? Теперь их дети взяли все в свои руки и объединились.

– Черный, – берет в руки семечку, как я его прозвала про себя, – это прослушка, которая также позволить оценить степень того, насколько стоят сильны его гаджеты по мощности. – Пластырь позволит заглушить посторонние сигналы, кроме черного. Именно на его волны он настроен.

Я смотрю на каждого с недоумевающим взглядом, но они, кажется, даже не моргают. Они серьезно пытаются обрушить все планы Мишустина и я как–то должна в этом посодействовать. Но на кону стою не только я, но и Сережа.

 – Хорошо. Допустим, я вам помогу, но как долго это должно продержаться?

– Месяц. Срок месяц, – отвечает уверенно Назар.

– Ты уверен? – скептически смотрю на него. – Просто не первый раз пытается обрушиться на него и еще ни у кого не получалось так близко подойти.

– Думаешь, твоя помощь только начало? – хмыкает Захар. – Ты лишь последний винтик в этом механизме.

– Но как понимаю решающий, потому что именно сейчас вы решили ко мне заявиться.

Мы боремся с Захаром взглядами и я не собираюсь ему уступать. Если он еще не разгадал планов Назара, то он полный идиот. Неужели Захар решил, что эта просьба с барского плеча? Нет. Однозначно. Назар уже опросил всех кого можно и получил отказ, потому что никто не пойдет против Мишустина. Страх влияет очень сильно на волю человека. Осталась лишь я одна, которая могу помочь. Если не данная ситуация, которая произошла с Сережей, то я, молча, согласилась бы, но сейчас могу помочь ему, показав себя не с лучшей стороны.

– Назар, скажи мне, пожалуйста, я ведь последняя осталась из отдела?

Мужчина напротив вмиг напрягся. Значит я не ошибаюсь.

– Да, – коротко овечает мне.

– Какого хера, Назар? – взбрыкивает Захар, повышая голос. Значит что–то у Назара идет не так, раз он не посвятил в это своего друга.

– Заткнись, Захар, все потом, – Назар не повышает голос, но ему и не надо. Даже я вмиг растеряла всю храбрость. – Что ты хочешь, Алия? – теперь его взор обращен на меня.

Мне становится совсем не по себе и страх сковывает тело. Страх того, что я упаду в их глазах ниже плинтуса. И это отношение ко мне не изменится, так и будет волочиться за мной. Но кем я буду, если не попробую? Эти ребята не обделены деньгами… С другой стороны они могут спасти жизнь человеку.


– Пятнадцать миллионов. Мне нужно пятнадцать миллионов, – без эмоций произношу им, пытаясь абстрагироваться от внешнего мира, чтобы ничто не смогло даже на миллиметр пробраться под кожу.

Взгляд Захара бьет наотмашь. Не нужно слышать слов, чтобы понять о чем он думает. И следом торжество в глазах, будто он говорит самому себе «Вот видишь, ты не ошибся». Я пытаюсь отвернуться от него, отвести взгляд в сторону, но не выходит. Он будто приклеил меня и вытягивает все чувства наружу. Самодовольная ухмылка, колкий взгляд. В голове он уже продумывает фразу, которая будет пропитана ему ядом. Черт, что я ему сделала вообще? Задела немного его самолюбие, но он же не пострадал. Неужели за это можно так невзлюбить человека?

Хотя о чем я… Сейчас принято людей ценить по одежде, по уму уже никто не провожает, а только наоборот начинают злиться еще больше. Даже если ты человек хороший, кого это волнует? Хотя иногда нужно меньше думать и забить болт на мнение окружающих, а просто наслаждаться тем, что есть. Наслаждаться жизнью и дышать полной грудью. Быть с теми, кто нас бережет. Отдавать и благодарить за всё, за каждый прожитый день.

За одну секунду из побитой собаки я превращаюсь в ту девушки, которая самоуверенна и знает, что делает. Ей все равно на то, что скажут люди напротив и то, как у них сложится отношение к ней. Перед ней поставлена цель и она испробует все варианты.

– Мда… – усмехается Захар. – Повадки…

– Заткнись, – резко перебивает Назар. – Жужжишь и жужжишь под ухом целый день.

Перевожу взгляд на Назара и ловлю от него незримую поддержку. С чего бы это? Как и почему? Догадка озаряет меня. Черт! Он следил за мной все это время и знал абсолютно каждый мой шаг. Конечно, весть о болезни Сережи не обошла его стороной. И что это он него? Жест добрый воли? Он изначально знал мою проблему и мог сразу предложить решение, но сделал так, чтобы произнесла это я. Сказав самой, только так я не чувствовала бы себя обязанной перед ним. Предложив деньги сразу, уперлась рогом, но не взяла бы. А так, выходит, что у меня купили услугу... Но от этого совсем не легче.

– Ты ведь изначально знал исход этой встречи, да, Назар? – горько спрашиваю у него.

– Прости, – коротко извиняется он, но в его словах не слышу сожаления. 

 Когда же наступит тот момент, когда я не буду пешкой в чей–то игре?

Глава 11.

Отметка моего настроения с утра близилась к нулю. Дождь уже с утра стоял стеной, а улицы готовы были превратиться с Венецию. , конечно, всегда мечтала о путешествиях, но только в том случае, если сама сяду в самолет и прилечу в заданное место, а не наоборот.

– Алия Максимовна, – напротив меня уже стоит парень в обычном черном спортивном костюме и протягивает свои руки в сумке, которую я собрала для Сережи в больницу. – Я теперь ваша правая рука, – хоть его внешний вид и похож на братка с соседнего двора, но то, как он держит себя и его взгляд говорит о совершенно другом.

О как… Интересно, и чье же это распоряжение то такое? Михаила? Руки так и чесались набрать номер этого человека и побрехать от души. Он вообще в своем уме, если собирается меня так подставлять. Да и ушел вчера так, словно самый обманутый в мире мужчина.

–  Мне не нужна еще одна правая рука, – машу перед его носом своей. – Мне вообще ничего не нужно.

– Михаил…

– Вот к Михаилу и езжайте. Задолбали! – обхожу его по дуге. Мужчина так и стоит сзади, не намериваясь догонять.

Путь до работы, в переполненном автобусе, похож на МКАД в час пик. Кто–то ругается, кто–то толкается, а кто–то требует уступить место, но я не жалею, что отказала тому мужчине. Сколько раз надо объяснить парню, что я не вещь? Не хватит и тысячу раз, если он что–то вбил в свою голову. После того, как они ушли из моей квартиры, я так и не смогла уснуть, прокручивая в голове моменты, когда успела ввязаться в это.

С.М.: «Я сегодня заеду в восемь».

О чем я и говорила.

Я.: «Нет, буду занята.»

С.М.: «И чем же?»

Я.: «Давай проясним пару моментов! Во–первых, не нужно себя вести так. Я не твоя игрушка и не домашний песик. На команду «стоять, лежать, нельзя» не реагирую. Во–вторых, если ты не в курсе, как ухаживать за девушками, то «окей гугл» может тебе в этом помочь. И, в–третьих, в большей степени я хотела бы стать тебе другом, А НЕ ДОПОЛНЕНИЕМ В ТВОЮ ПОСТЕЛЬ»

С.М.: «Как успокоишься, тогда и поговорим.»

Я.: «Я спокойна, как никогда.»

Именно на последнем слове, мимо проезжающая машина, обдает меня волной грязи. Прекрасно! Просто чудесно! В таком виде я должна сейчас заявиться на свою любимую работу на радость Виталику. Уже предвкушаю его злорадное лицо. А следом отправиться в больницу к Сереже! Да меня и на километр не подпустят в таком виде, сочтут, что бомж какой–то скоротать время решил… 

 Здание нашего святилища, как обычно, встречает гулом и беготней мужчин в форме. Иногда мне кажется, что они ведут спор, кто больше сделает шагов в день, потому что коридор никогда не пустует.

– Ой, Алька, – встречает меня с кофе в руках новенькая нашей бухгалтерии – Елена. Хорошая девчонка, по крайней мере, мне ничего еще не успела сделать за две недели, и ядом не брызжу в ее сторону, в отличии от других. – А ты чего такая…

– Я? Да вот решила в местной луже сделать грязевые ванны. Как видишь, результат на лицо, – язвлю ей. Терпеть не могу, когда задают глупые вопросы…

– Знаешь что, а ну пошли.

Елена ловко берет меня под руку, перед этим всучив чашку в мимо пробегающего Сашку, тот ловко подхватывает ее и говорит ей:

– Из твоих рук я готов выпить даже яд.

К таким шутливым фразам я уже привыкла давно, но Лена тут же покрывается пятнами и что–то бурчит под нос.

– Саш, я тебе это могу зато устроить без проблем. Хочешь?

– Закирова, матерь божья, – хватается за сердце взрослый мужчина. – Решила сущность свою ведьмовскую показать? А я знал! Знал!

Мы уже смеемся в голос, и Лена потихоньку начинает вместе с нами улыбаться.

– Саш, а если честно, будь другом донеси сумку до моего стола.

– Ты что? Наконец решила съехать от своего братца и вкусить свободу?

Вмиг улыбка сходит с моего лица. Чувство тревоги, которое я так тщательно пыталась скрывать вырывается на свободу. Саша это видит и начинает хмуриться. Не задавая лишних вопросов, он кивает и уходит от нас.

– А что с Сережей?

Сережей? Давно он стал для тебя Сережей? Поворачиваюсь в сторону девушки и, как раз вовремя, эта барышня начинает терять сознание. Твою ж мать! 

Легкие шлепки по щекам приводят в сознание Елену. Смотрит на меня, как заяц на волка, это где ж ее так успела напугать? Проматываю в голове наши встречи с ней и только прихожу к выводу, то эта барышня хотела со мной    подружиться. Странно как–то все складывается.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – смотрю на нее пристально, а та лишь, как рыба, которую выбросили на сушу, губами чмокает, а сказать ничего не может.

– Алия… – начинает тихо, но я веду уже ее в женский туалет. Не здесь говорить о том, что Сережа, друг и брат в одном лице, скрывал от меня свои отношения. Да когда только успел! Или я была настолько слепа?

– Ой вот давай не будем, – сквозь зубы произношу ей, закрывая дверь. – Вы могли мне сразу сказать! Или чего вы боялись, я никак не могу понять! Вы мне бы сказали об этом когда? Когда уже за пятым ребенком в роддом пошли?

Делаю глубокий вдох, патаясь овладеть своими эмоциями, но выходит слишком трудно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Подожди–ка, Елена-прекрасная, ты знала? Ты знала... ты знала, что он болен? – чуть ли не тычу в нее пальцем.

По глазам вижу, что знала! Но мне нужно услышать от нее ответ. Чтобы она сама лично сказала, что знала.

– Алия… – лопочет она.

– Черт, скажи уже наконец! – повышаю на нее голос.

– Да, – коротко отвечает мне, опуская голову.

Зашибись.

Обидно.

Досадно.

Больно.

Такое ощущение, что в мою душу бросили половую тряпку прямо из сортира. Больно оттого, что мои чувства предали. Втоптали в грязь, сравняли с землей. От того, что свою боль он разделил с ней, а не со мной. Доверил то самое важное, что так связано с его жизнью. Если человек, доверил свою страшную тайну другой, то кто я тогда вообще для него? Разве при таких глобальных проблемах не делятся со своей семьей в первую очередь? Тогда получается, что я вовсе не его семья. А так… Лишь дополнение к жизни.

Я не могу сейчас оправдать его. Даже подобрать слова.

– Алия, послушай меня, пожалуйста. Ты для него большее, чем кто–либо. Ты для него всегда будешь стоять на первом месте, – она берет мои руки, прижимая к себе. – Если ты думаешь, что наши отношения зародились только тогда, когда я устроилась работать в бухгалтерию, то ты глубоко ошибаешься. Мы с ним познакомились, когда вы учились на первом курсе. Меня бросил парень, я думала, что все, на этом жизнь окончена, но нет. Сережа подошел ко мне посреди улицы и просто сказал: «Не кисни, пойдем мороженое куплю». Я знала о тебе с первого дня и не могла принять этот факт, ведь я жуткая собственница и поэтому сама разрушила наши отношения. Алия, Сережа оберегал тебя, как самую хрустальную статуэтку. Он и знакомить меня не спешил с тобой, потому что не до конца приняла вашу с ним связь. Я каждый день сжирала себя изнутри, изводила ревностью, когда он был не со мной. Но когда он был рядом, я верила каждому его слову. Сережа стал моим мотиватором, направлял в нужное русло каждый раз, когда я ошибалась маршрутом… Но стоило ему сказать хоть слово о тебе, то меня будто переклинивало. Добрая и спокойная Лена уходила, уступая место психованной и неадекватной. Когда мужчина хочет быть рядом с женщиной, он способен делать очень много. Понимаешь, именно делать, прилагать усилия, давая ей понять, что она ему нужна. Если действий нет, нет и желания. И у него оно было бешеное желание быть со мной, понимаешь? Но несмотря на это, я поставила ультиматум… Глупая. Конечно, он выбрал тебя. Когда безумно начинала скучать по нему, то напоминала себе, что именно он решил не быть со мной в настоящем. Что именно он просыпается каждый день и выбирает молчать. Что ему абсолютно все равно на то, как я. Что между нами огромная стена продолжает также расти и набирать толщину. Делала все, чтобы убедить себя в том, что именно он виноват во всем, а не я. Когда, наконец, поняла счои ошибки, то оказалось поздно, Алия. Сережа бы простил, но я не смогла себя простить… Уехала, сменила университет, но разве от себя можно убежать?