Ветерок, влетевший в открытое окно, качнул портьеры, открыв ноги мальчиков по щиколотку, и тогда они решили, что ждать больше нечего. Выскочив из своего укрытия, они оглушительно завыли и застонали, видимо, изображая привидения, и стремглав бросились вон из комнаты. Даже привычная к таким выходкам Мерседес вздрогнула, Сильвия и Хлоя пронзительно завизжали — не столько от удивления, сколько от облегчения, а Северн буквально подскочил на стуле и вскрикнул от неожиданности.

Поняв, что эта шумовая атака организована именно для него, он вспыхнул от негодования и поджал губы.

Мерседес жестом показала девушкам, чтобы они покинули комнату, и быстро закрыла за ними дверь, чтобы Северн не вздумал преследовать мальчиков.

Она тут же бросилась его успокаивать:

— Это я во всем виновата, я заставила их прийти сюда и предупредить, что я сейчас буду. Так что они могли это сделать мне в отместку. Никогда не знаешь, какую еще штуку они могут выкинуть!

— Сопляки эдакие, — хмуро проговорил Северн, все еще поглядывая на дверь.

— Они просто резвятся.

— Они просто соскучились по розгам.

Мерседес вздрогнула. Когда ее дядя хотел примерно наказать мальчиков, он пользовался розгами. И у близнецов уже были от них следы на задних местах. Мерседес лишь радовалась, когда у графа не хватало терпения выполнить обещанное и он мог просто отшлепать их ладонью или двинуть кулаком, не найдя розг.

— Я послежу за ними, — пообещала она.

— Вы их разбаловали. Уэйборн тоже твердит мне об этом.

Мерседес тут же воспользовалась возможностью сменить тему.

— Вы говорите о дяде в настоящем времени, — сказала она. — Значит, вы виделись с ним?

— Просто по привычке сорвалось с языка, не более того.

Северн знаком показал, чтобы Мерседес села. Прежде чем опуститься в кресло, он счел нелишним закрыть окно. Больше уж он не позволит близнецам делать из него дурака!

— Я привез с собой сорок человек, и они сейчас прочесывают весь парк и поместье.

— А вы не захотели к ним присоединиться?

— Нет, я предпочел провести время здесь, с вами. Надеюсь, мне удастся заставить вас прислушаться к голосу разума.

Мерседес изо всех сил сдерживалась, чтобы казаться спокойной. Заявления относительно ее неблагоразумия почти всегда выводили ее из себя.

— Вы на это рассчитываете? — спросила она. Северн встал и начал задумчиво мерить шагами гостиную. Наконец он остановился и обратился к Мерседес.

— Вы, наверное, надеетесь, что вам будет разрешено остаться здесь, в Уэйборн-Парке, — сказал он. — А вы задавались вопросом, в каком качестве?

Она молча смотрела на него, и лишь по расширившимся зрачкам ее ясных серых глаз можно было угадать ее волнение.

— Вам бы лучше согласиться уехать со мной, — продолжал Северн. — Я позабочусь, чтобы близнецов определили в школу и чтобы девушки прилично вышли замуж. Мерседес, я увезу вас в Лондон или поселю в отдельном домике в Розфилде, то есть как вы сами захотите. Вы можете выбирать место, где жить, и обставить дом по своему вкусу. У вас будет достаточно работников и слуг, чтобы содержать его. Вы сможете жить, не беспокоясь ни о деньгах, ни об урожае, ни об арендаторах и… и ни о чем другом, чем вы сейчас занимаетесь здесь, в Уэйборн-Парке.

Мерседес вежливо улыбнулась:

—  — Это звучит как мое освобождение, Северн.

— Я был уверен, что вы так это и воспримете. Будто не слыша его, она продолжала:

— Но мне не совсем ясно — чем я займу свое освободившееся время, если у меня не станет моих привычных дел?

Северн опять замолчал, на этот раз всеми силами пытаясь оценить искренность ее вопроса. Краска залила его красиво очерченные щеки, когда он понял, что Мерседес просто издевается над ним. Он поджал губы и стиснул челюсти. От его взгляда на Мерседес повеяло холодом.

— Я вижу, вы добиваетесь, чтобы я высказался об этом прямо и недвусмысленно, — промолвил он. — Прекрасно, Мерседес! У вас будет достаточно времени, чтобы проводить его в моей постели.

— В вашей постели? А я думала, что это будет мой дом! И тогда это будет моя постель, и я вольна буду решать, кого мне в ней принимать. Ведь вы сами мне это предлагаете, не так ли, милорд? Значит, в обмен на то, что мальчики будут пристроены в школу, а девушки выйдут замуж, я должна буду лечь в вашу постель?

Глаза Северна превратились в щелочки.

— Да, видно, Уэйборн мало вас бил.

Мерседес услышала в его сдержанном тоне с трудом скрываемую угрозу. Он явно считал, что это следует как можно скорее исправить. Она непроизвольно вздрогнула всем телом.

Северн с удовлетворением поднял бровь.

— Кажется, вы меня поняли, — холодно заметил он. Мерседес не ответила. Она молча наблюдала, как он подошел к камину и остановился на ступени, выложенной мрамором с зелеными прожилками. Подняв руку, он небрежно оперся о каминную доску. Мерседес понимала, что для него это очень выгодная поза, позволявшая ему одновременно продемонстрировать элегантную фигуру и казаться беззаботным.

Северн посмотрел на нее в упор:

— Вам действительно не терпится залезть в постель к этому американцу?

— Меня еще не приглашали туда, — ответила она холодно.

В груди у нее что-то екнуло, когда она увидела, как Северн непроизвольно сжал кулак. Почти беспристрастно, будто не она была намеченной им жертвой, Мерседес подумала, как много бед он может наделать своим кулаком. Она знала, что он занимался боксом в своем клубе. Интересно, научился ли он там искусным ударам или бьет так же злобно и неуклюже, как граф.

— Это ваша идея — заставить меня прислушаться к голосу рассудка? — спросила она. — Чтобы я поверила, что ваше предложение чем-то лучше того, что мне сделает капитан Торн? Не трудитесь отвечать! Я и сама вижу, что это так. Меня смущает лишь одно: как это вы могли подумать, что я соглашусь?

— А что вам остается делать? — продолжал упорствовать он. — Наняться куда-нибудь в гувернантки? А как же близнецы? Вы можете найти место для себя, но никто не позволит вам держать рядом мальчишек. Будет лучше, если я возьму на себя все ваши заботы и ответственность за ваше благосостояние. В конце концов мы же родственники, конечно, дальние родственники, но все же родная кровь. Торн может иметь права на это имущество, но он не получит графского титула. Со временем он достанется мне.

Маленькая морщинка появилась меж бровей Мерседес.

— Вы рассуждаете так, будто уже говорили с капитаном Торном.

— Конечно, я с ним поговорил, — нетерпеливо сказал Северн. — Не более часа назад в гостинице «Случайный каприз».

— «Случайный каприз», — тихо проговорила Мерседес.

Ей бы нужно догадаться! Интересно, провел ли капитан хоть какую-то часть ночи в поместье, и вообще, входило ли это в его планы? Его прощальный совет насчет того, чтобы она закрыла свою дверь, преследовал цель лишь подразнить ее. Теперь, зная, что он хотел уязвить ее, Мерседес пожалела, что последовала его совету.

— Да, — сказала она. — Я и забыла. Значит, вы задали ему свои вопросы?

— Со мной был шериф. Так что большинство вопросов были заданы мистером Паттерсоном.

— И что же?

— А у Торна был свой адвокат, который помогал ему отвечать на вопросы. — В тоне Северна послышались обвинительные нотки. — Вы, наверное, рассказали капитану больше, чем следовало. Слишком уж он хорошо подготовился к встрече. Он послал своего секунданта в Лондон за своим поверенным.

— Я была вынуждена ему кое-что рассказать, — сказала Мерседес. — Вы же не хотели, чтобы он уехал раньше времени из поместья.

Северн отклонил все ее объяснения одним движением руки.

— Такое впечатление, что Торн может сделать вполне благопристойный отчет о том, чем он занимался в ночь перед дуэлью. Хозяин гостиницы подтверждает его рассказ, что ночью в его комнате была женщина. Даже тамошняя шлюха самолично вышла подтвердить это.

Если бы внимание Северна не было отвлечено движением за окном, он бы увидел, как Мерседес залилась румянцем.

— Черт побери, — вырвалось у него. — Он уже идет.

Мерседес повернулась и посмотрела туда же, что и Северн.

— Капитан Торн? Он здесь? Северн скривил губи.

— Вам так не терпится его увидеть, Мерседес? Она поднялась из кресла.

— Ничего подобного, — сказала она. — Просто вы были так уверены, что его обвинят в убийстве, что я, признаться, рада, что этого не случилось. Если бы я действительно была уверена в том, что дядя убит, у меня были бы другие чувства, но, как оказалось, даже шериф не принял вашу версию без единого доказательства: тело ведь не найдено.

Северн не ответил, прислушиваясь. Снизу послышались голоса — это миссис Хеннпин приветствовала Колина и рассказывала ему, где он сможет найти Мерседес и виконта. Через несколько секунд двери отворились.

— Мисс Лейден, — учтиво сказал Колин, кивнув в сторону Мерседес. Ее гостя он приветствовал более чем сдержанно:

— Северн. Честно говоря, я не очень удивлен, что вы явились сюда, несмотря на то что услышали сегодня утром. Но в общем-то вы должны сейчас вычерпывать пруд в поисках тела графа, а не вести беседы с его племянницей.

Мерседес заговорила сама, так что Северн не смог ответить. Ее нисколько не беспокоило то, что он смотрел на Колина как на назойливую муху, которой он с удовольствием оторвал бы лапки, прежде чем раздавить.

— Его светлость как раз рассказывал мне, что вы пригласили в гостиницу своего поверенного, а он сам привел шерифа, но я не успела узнать, чем же все дело кончилось.

— Тогда я как раз вовремя, — сказал Колин. — Будет лучше, если вы узнаете все от меня. Не правда ли, Северн? Если же вы сомневаетесь в моей честности, то можете остаться и послушать еще раз.

Северн отошел от камина с каменным выражением лица.

— Прошу прощения, — холодно процедил он. — Мерседес, вы знаете, что можете рассчитывать на меня, если то, что вы услышите, вам не понравится. Я всегда к вашим услугам.

Он коротко поклонился и покинул гостиную, умышленно пройдя мимо Колина так близко, что едва не задел его.

Колин подошел к окну. Он стоял там молча, пока не убедился в том, что Северн вышел из дома.

— Очень неприятный тип, вам не кажется? — сказал он. — Он делал вам какие-нибудь предложения?

Сейчас Мерседес больше всего хотелось, чтобы миссис Хеннпин внесла в гостиную чай. И не потому, что была уж очень голодна или хотела пить. Она совершенно потеряла аппетит, а во рту было так сухо, что она все равно ничего не смогла бы проглотить. Просто чашка чаю сейчас бы заняла ее руки. А то они бесполезно теребили складки платья, и она могла лишь слабо надеяться, что Колин этого не заметит. Ей даже думать не хотелось о том, как он истолкует ее нервозность.

— Да, — ответила она. — Северн сделал мне одно предложение.

Бровь Колина поползла вверх.

— Ну и…

— И это останется между Северном и мной. Он сдержанно улыбнулся:

— Значит, вы не дали ему окончательного ответа. — Уверенный в том, что все так и было, он продолжал:

— А это значит, что вы сначала хотите послушать, что предложу вам я.

— Это значит лишь то, что я сказала. Мое отношение к Северну вас совершенно не касается.

Но, как заметила Мерседес, ее прямота не только не разозлила Колина, но даже вызвала на его лице некоторое одобрение. Похоже, он готов был ей аплодировать, если бы не побоялся, что это может показаться неуместным. Это слегка смягчило ее.

— Но если вам есть что сказать, я тоже вас выслушаю. Как я понимаю, ваше присутствие здесь означает, что вам не предъявлено обвинение.

Он кивнул:

— К большому неудовольствию вашего кузена, шериф на этот счет имел вполне определенное мнение. Не может быть никаких формальных обвинений без доказательства того, что граф мертв. Тем не менее шериф дал ему кое-какие советы, и поэтому Северн притащил в Уэйборн-Парк своих людей, надеясь найти то, чего не нашел вчера. Мистер Паттерсон сочувствует Северну и не отвергает вопрос об исчезновении графа как не заслуживающий внимания, но ясно, что он хочет провести свое собственное расследование. Кажется, он хорошо знает свое дело. Не принимает объяснений Северна без доказательств, но и не отвергает их совершенно. На мою голову нацелено достаточно подозрений. — Он дотронулся до своего горла. — Веревка, наброшенная на мою шею, вот-вот затянется.

Мерседес немного побледнела, представив себе эту картину. Она медленно опустилась в кресло и положила руки на колени.

— Но если вам не предъявлено обвинение, разве вы не можете свободно уехать?

— Не совсем. Мистер Абернэйти, мой поверенный, говорит, что я мог бы нанять адвоката для защиты, но это спорное дело. Я уже согласился твердо придерживаться указаний мистера Паттерсона.

Она помрачнела.

— Значит, вы не можете уехать?

— Скажем так, на ближайшие шесть недель я обещал быть относительно послушным узником вашей прекрасной страны.