«И зачем только я все это предложила? — подумала она. — Только так он и мог ответить в данной ситуации. Мозги, что ли, у меня расплавились на этой жаре?»

Они наконец добрались до места, где их дожидалась ее лошадь. Одним движением он пересадил Велвет. Разобрав поводья, она поехала рядом с ним.

— Мне нужно время, — сказала она, — чтобы освоиться с этой ситуацией. Все это не так просто.

Какое взаимопонимание! Она чуть не расхохоталась про себя. Что же это с ней такое? Почему она так спокойна? И тут поняла, что умом она уже приняла то, что отказывалось принять ее сердце.

— Я не буду вас торопить, — ответил он. — Я не какое-нибудь животное, чтобы насиловать вас. У меня полный гарем женщин, только и ждущих, чтобы я поманил пальцем. У меня нет нужды прибегать к силе. Я хочу вас, но могу подождать.

— Все это так странно для меня, — проговорила она. — Я никогда даже не представляла, что у жизни есть и такая сторона. И я была не так уж долго замужем.

— Как долго? — спросил он.

— Два с половиной месяца, — тихо ответила она. — Так мало. Его выбрали мне в мужья наши родители, и до него я не знала других мужчин.

— У нас будет много времени, — сказал Акбар. — Мне предсказали, что я проживу долгую жизнь, и еще мне предсказали, что у меня будет только три сына. Я верю, что вы посланы, чтобы осчастливить меня на склоне лет, как это сделала Иодх Баи в моей юности. Не печальтесь, я постараюсь сделать вас счастливой, моя роза. Ни одна женщина в мире не будет так лелеема и любима, как вы. О, самая юная и прекраснейшая из моих жен!

— Милорд, вы едва знаете меня, — запротестовала она.

— Разве мужчина может до конца узнать женщину, моя роза? Я знаю, что вы умны, красивы и храбры. Все это прекрасные качества, но чтобы они сочетались сразу в одной женщине, это просто чудо. Чудо, что вы вошли в мою жизнь, а ведь я думал, что мне не остается ничего другого, кроме пути в вечность.

Они вновь проехали сквозь городские ворота в Фатхнур-Сикри. Велвет была удивлена и тронута словами Великого Могола. Где-то внутри ее еще тлел маленький огонек надежды, и она сознавала, что, может быть, жизнь в конце концов не так невыносима, как ей казалось. Все-таки она дочь своей матери, и в ней горела жажда выжить. Она пережила этот невыносимый многонедельный путь из Бомбея и, не зная языка, спасла жизнь Пэнси. Судьбой ей было предначертано привлечь внимание и любовь одного из величайших правителей мира. Если ей предстоит жить в этой неистовой, раскаленной стране, ну что же, бывают судьбы и похуже.

«Я молода, — думала Велвет, — и, что уж там скрывать, красива. Я хочу жить! Этот человек предлагает мне жизнь. И любовь. Разве мать не говорила мне, что когда одна дверь закрывается, тут же открывается другая?»

— Вы так добры, милорд, но я вас совсем не знаю. Мы узнаем друг друга, я научусь делать вам приятное. — Она посмотрела на него и несмело улыбнулась.

— Вы и так приятны мне, моя роза. Не надо ничему учиться и меняться, ибо именно ваша непохожесть на других женщин интригует и воспламеняет меня. Оставайтесь собой. Уж если колесо любви запущено, никаких правил больше не существует. — Он взял ее руку и запечатлел на ладони горячий поцелуй. — Я сделаю вас счастливой, — пообещал он, и Велвет поверила ему.

Глава 9

Жизнь Велвет превратилась в сплошное удовольствие, что ее вполне устраивало. Иногда, однако, она вспоминала, что сейчас в Англии уже кончается сентябрь и что еще год назад, в это самое время, она была королевской фрейлиной и любимицей двора Тюдоров. Они бесконечно ссорились с Алексом, прежде чем он похитил ее. При этих воспоминаниях обычно на глаза наворачивались слезы или глубокая печаль повергала ее в отчаяние. Акбару приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы вновь развеселить ее.

Акбар влюбился, и это стало ясно всем при дворе и очень веселило его двух младших сыновей, которые были старше Велвет, однако старший сын — принц Салим — не одобрял этого увлечения. Акбар, считал Салим, уже в том возрасте, когда мужчина должен уметь сдерживать свои чувства. Он давно уже дедушка с кучей внуков. Ему надо еще? Нет проблем. А вместо этого отец выставляет себя дурачком, волочась за красивой девкой. Почему он не отдал эту иноземную красавицу ему, Салиму, как это сделал султан Селим, правитель Оттоманской империи, подаривший своему наследнику, известному ныне как султан Сулейман, прелестную принцессу, присланную ему в дар из Багдада? В свои двадцать лет Салим гораздо больше подходил бы Велвет, чем его отец, которому уже за сорок. Увидев ее отправляющейся на прогулку верхом с Акбаром, молодой принц жестоко позавидовал своему властелину. Никто даже не подозревает, решил про себя Салим, что их союз близится к завершению.

Каждый день под вечер они выезжали вместе, иногда он брал с собой своих охотничьих кошек — двух длинных пятнистых животных, которые тенями стлались по земле, иногда вдруг кидаясь куда-нибудь в сторону, чтобы принести в зубах задушенного кролика или какую-нибудь птицу.

Как-то он организовал для нее бой слонов, и Велвет была одновременно восхищена и повергнута в состояние, близкое к отвращению, при виде этого зрелища. Акбар очень гордился своими боевыми слонами — лучшими в Индии. Он приказал соорудить на одном из слонов беседку, чтобы она смогла насладиться поездкой на этом крупном, умном животном.

Велвет радовалась как ребенок, ее восхищение не знало границ, когда ей подвели слона с водруженной на нем богато убранной беседкой. Как ей сказали, это молодой самец с обычными для Индии длинными бивнями, украшенными ради такого случая золотыми наконечниками, усыпанными рубинами. На голову слона был надет чепрак из роскошного атласа, отделанного бриллиантами. В нем были проделаны отверстия для глаз животного, а две шишки на лбу венчались золотыми щитами. Чепрак сужался книзу, там, где он проходил между бивнями, покрывая хобот, и был по краям оторочен золотом. Даже маленькие уши слона были одеты в атлас, и такое же покрывало было раскинуто по его спине и спадало двумя полосами по груди.

На широкой спине животного была привязана ремнями восьмиугольная золоченая беседка с куполообразной крышей, заваленная шелковыми подушками. Когда Велвет уселась среди них, Акбар предупредил, что впереди, на шее животного, поедет погонщик.

Ей нравилась важная, неторопливая поступь огромного животного. С его спины открывался прекрасный вид на окрестности. Но окрестности, на ее взгляд, вряд ли можно было назвать живописными — эти монотонные ландшафты Фатхнур-Сикри. Миля за милей проплывали невзрачные, серые, скучные виды.

— Я скучаю по зеленым холмам своей родины, — как-то призналась она Акбару.

— Вся ваша страна зеленая? — спросил он.

— Да, — ответила она. — А вся ваша страна такая выжженная?

Она рассмеялась, услышав его быстрый ответ:

— Нет, далеко не вся. У нас есть леса, а на севере, в Кашмире, много озер и гор, которые, я надеюсь, скоро тоже станут моими.

— Значит, вот где мне предстоит жить, — сказала она.

— Скоро мы уедем в Лахор, мою столицу, — ответил он.

— Она зеленая?

— Гораздо более зеленая, — пообещал он, — и там у вас будет собственный дворец с садом и фонтанами. Вам никогда больше не придется жалеть об Англии. — Он улыбнулся, и Велвет улыбнулась ему в ответ.

«Он любит меня, — подумала она. — Он еще ни разу даже не поцеловал меня, и все-таки он меня любит. Все это одновременно странно, чудесно и пугающе. Он же не мальчик, а мужчина, хорошо понимающий, что такое страсть. Он пообещал быть терпеливым, и он держит свое слово».

— Вы поиграете со мной в шахматы вечером? — спросил он.

— Конечно, милорд. И опять выиграю! — пригрозила она, а он весело рассмеялся. Те из его жен, с которыми он иногда играл в эту игру, никогда у него не выигрывали. И он очень сомневался, что они решились бы на это, даже если бы смогли его обыграть. Это же прелестное существо не только осмеливалось, но даже дважды и правда обыграло его, хлопая при этом от радости в ладоши и весело крича. Но сегодня он приготовил ей совсем другой сюрприз.

Он приказал погонщику слона возвращаться во дворец, соединенный с гаремом, где она покинула его, чтобы принять ванну, поесть и отдохнуть.

Когда они вновь встретились несколькими часами позже, она была одета в голубую шелковую юбку с золотистыми горошинами, в центре каждой из которых был пришит кусочек чистого золота. Ее темная шелковая кофточка с низким квадратным вырезом была практически без рукавов и очень выгодно подчеркивала ее изящную фигурку. На шее Велвет покоилась двойная нитка жемчуга, чья внешняя сторона была отделана золотом с вкрапленными в него мелкими рубинами. В ушах сияли ограненные сапфиры, с которых свисали грозди жемчугов. Запястья схвачены золотыми браслетами, украшенными самоцветами и искусной резьбой, и на каждом пальце сверкало по кольцу. Волосы она распустила, разбросав их по плечам, и водрузила на голову жемчужную диадему с сапфирами. Рохана научила ее подводить глаза, но ни ее щекам, ни губам дополнительной краски не требовалось.

— Я уже приготовила шахматную доску, милорд, — приветствовала она его.

— Не надо, — сказал Акбар. — У меня для вас сюрприз. Адали, помоги своей госпоже и следуй за мной.

Он провел Велвет из ее комнаты на маленький балкон, с которого открывался вид на широкий квадратный двор.

— Так, моя роза, мы будем играть сегодня в шахматы, — сказал он и взмахнул рукой.

С удивлением Велвет посмотрела вниз и поняла, что площадь двора стала огромной шахматной доской. По ее сторонам стояли живые шахматные фигуры: пешек изображали обнаженные женщины с длинными черными волосами и нитками жемчуга на талиях, слонов — женщины, на которых не было ничего, кроме золотых тюрбанов с огромными алмазами в центре, из которых вырастали золотые плюмажи с белыми перьями. Каждая из так называемых шахматных фигур была раздета до самого последнего предела, если не считать бесценных драгоценностей, за исключением короля и королевы, которых задрапировали в шелка, расшитые жемчугами и рубинами. На головах красовались золотые короны, усыпанные изумрудами.

— Выиграйте у меня, — предложил ей Акбар, — и все драгоценности, которые есть на этих фигурах, — ваши.

— А если проиграю, — спросила она, — что вы потребуете взамен?

— Поцелуй, — ответил он.

Велвет взглянула на него с очень серьезным видом.

— Только поцелуй? — повторила она.

— Вы согласны, моя роза?

Какой-то момент она, плохо соображая, прикидывала, что будет, если она скажет «нет». Потом кивнула.

— Вы можете начинать, — сказала она.

В этот вечер они играли по-настоящему. Акбар посылал свои усыпанные драгоценностями фигуры вперед, а Адали переводил команды Велвет обнаженным женщинам внизу. Велвет мало заботило, сможет ли она выиграть все эти драгоценности, ей больше нравилось выигрывать фигуры. Хотя она и рада была бы выиграть, чтобы доказать, как она искусна в игре. Акбар быстро понял это. Другая женщина сломя голову кинулась бы выигрывать, отчаянно при этом рискуя, но не его роза. Она же изящно поддавалась ему, и он уже мечтал о поцелуе, который она подарит ему, если он выиграет эту партию. В исходе он не сомневался. Она — прекрасный противник, лучше многих мужчин, но он играет лучше. На что похожи ее губы? Его богатый опыт подсказывал ему, что рот каждой женщины — загадка.

— Ха! — Она сняла с доски его ладью, следя за тем, как изображавшая ее сверкающая драгоценностями женщина, опустив плечи, ушла с поля, и рассмеялась ему в лицо, радуясь своей маленькой победе.

При виде столь очевидной радости Велвет он улыбнулся и мысленно выбранил себя, что отдался посторонним мыслям, вместо того чтобы сконцентрироваться на игре. Больше этой ошибки он не повторял, и через час Велвет была вынуждена признать себя побежденной, предварительно еще раз изучив положение на раскинувшейся под ней доске в надежде найти спасительный ход.

— Шах и мат, — сказал он. — Я выиграл.

— Похоже, что так, милорд, — признала она.

— Вы согласны заплатить проигрыш? — спросил он.

Она повернулась к нему и, закрыв глаза, подняла лицо вверх, как-то по детски сложив губки. Он несколько мгновений всматривался в нее, понимая, что она и правда намерена ограничиться коротким поцелуем. Он же слишком долго ожидал этого момента и, обняв ее за талию, привлек к себе. Несколько секунд он гладил пальцами ее щеки, а потом, взяв за подбородок, нежно приложился губами к ее свежему рту.

Она же была объята странными мыслями, почувствовав его губы на своих. «Меня не целовали вот уже семь месяцев, — думала она, — с тех пор как умер Алекс. Акбар целует меня совсем не так, как Алекс. Никогда не знала, что мужчины целуются по-разному. Алекс обладал мной, как дикий и всепоглощающий шторм. Этот же человек целует меня так ласково, как будто хочет доставить мне удовольствие».