— Пожалуйста, — почти рыдала она. — Пожалуйста!

— Тише! — прошептал он в ответ. — Тес, моя любимая. Я не хочу сделать тебе больно.

Она же отчаянно пыталась заставить его проникнуть глубже в нее, и он понял, что она слишком захвачена сладостной мукой собственного экстаза, чтобы терпеть. С его губ сорвался стон восторга от осознания того, что она его так хочет, и он медленно вошел в ее жаждущее лоно чуть глубже. Ритмично двигаясь, он опять, опять и опять входил и выходил из нее, пока не почувствовал, что и его собственное желание достигло вершины. Казалось, он никогда не удовлетворит страсти даже сейчас, когда она лежала под ним, отдаваясь ему душой и телом. Его страсть несколько раз была готова прорваться наружу, и, наконец, он не смог больше сдерживаться, дав своему семени излиться в ее пылающее лоно и упав на ее грудь с криком восторга.

Это первое любовное приключение полностью истощило их силы, и они тут же провалились в глубокий сон. Его темные волосы перемешались на подушке с ее золотисто-каштановыми локонами.

Проснувшись несколькими часами позже, Велвет без движения пролежала еще какое-то время. От сравнений все равно не уйти, подумала она. Алекс был чудесным любовником, пылким, страстным и требовательным. Но Акбар куда более умел. И гораздо терпеливее и внимательнее, ни на секунду не забывает, что она тоже должна получить свою долю удовольствия. Каким-то шестым чувством Велвет понимала, что ей повезло с обоими ее мужьями. В ее сердце всегда будет уголочек для Алекса Гордона, ее первой любви. Но она должна забыть о нем, он должен уйти из ее жизни, иначе она сойдет с ума. Теперь у нее прекрасный, любящий мужчина, который сможет позаботиться о ней, и она должна быть благодарна судьбе.

Приподнявшись на локте, она взглянула на Акбара. Он был красив, но совсем не так, как Алекс. Она не знала, сколько ему лет, но его сыновья старше ее, а все три дочери уже давно замужем. Только маленькая Арам Бану Бегум еще совсем ребенок.

Акбар мог бы быть ее отцом, но чувство, которое зрело в ней, совсем не было дочерним.

Она легонько погладила его по щеке. Его золотистая кожа казалась такой темной по сравнению с белизной ее собственной, а его волосы такими черными и прямыми. Только сейчас она заметила, что разрез его глаз не совсем обычный, да и черты его лица не имели характерных восточных особенностей. У него было прекрасное тело, сильное и мускулистое, хотя он вряд ли был намного выше ее. Может быть, на дюйм, не более. Когда они разговаривали, их глаза оказывались на одном уровне. Иодх Баи не доставала ему даже до плеча, а Ругайя Бегум чуть выше, подумала Велвет. Под носом на верхней губе темнела родинка размером с горошину. Не в силах совладать с собой, Велвет нагнулась и поцеловала эту родинку. И Акбар, который только притворялся спящим, чуть не напугал ее, внезапно заключив в свои объятия.

— О, вы не спите, Акбар!

— Не сплю и уже опять хочу тебя и твое роскошное тело, — рассмеялся он.

Она шаловливо увернулась от него и, выскользнув из кровати, встала рядом на колени, чтобы налить им вина.

— Прежде вы должны выпить за нашу любовь, — рассмеялась она, подавая ему чашу.

— Только если ты выпьешь со мной. — сказал он, зная, что это вино особенное, настоянное на специальных травах, которые не только усиливали страсть, но и добавляли любовной силы.

— Мужчина никогда не должен пить в одиночестве, — согласилась она, поднимая свой кубок.

— И все-таки я сделал тебя счастливой, — просто сказал он.

— Да, — ответила она, садясь к нему на кровать. — Ты сделал меня счастливой, Акбар. Мне было так страшно и одиноко. Никогда не думала, что в моей жизни все так переменится. — Она улыбнулась. — Никто из моих друзей при дворе королевы даже вообразить не сможет, что где-то далеко, за тысячи миль от них, в краю Великого Могола, их Велвет Гордон стала супругой царственного лица.

— Ты очень несчастлива, что больше никогда не увидишь своей родины, моя роза?

— Да, конечно, — ответила она без раздумий. — Ты же должен понимать: все, что мне было дорого, осталось в Англии. Может быть, когда-нибудь я и буду воспринимать Индию как второе отечество, но сейчас не могу этого сказать.

— Ты подаришь мне ребенка, и тебе сразу станет лучше, — сказал он.

Велвет рассмеялась. Он напомнил ей Алекса.

— Почему это, — спросила она, — все вы, мужчины, уверены, что женщинам для счастья нужен только ребенок? Что, кроме этого, в жизни больше ничего не существует?

— А чего бы хотела ты? — спросил он.

— Еще не знаю, — искренне созналась она. — Я прожила на свете так мало. Возможно, оставаясь в Англии, я пошла бы по стопам своей матери, которая создала огромную торговую империю. А может быть, жила бы, как мои сестры, Виллоу и Дейдра, которые счастливы своим домом и детьми. Еще меньше года назад я практически ничего не знала о жизни, никуда не выезжала дальше наших поместий в Англии и Франции. И не задумывалась, чего хочу от жизни.

Ее ответ удивил его. Она все больше и больше заинтересовывала его. Она совсем не такая, как другие женщины, которых он когда-нибудь знал. И когда он попытался мысленно поставить на ее место, например, Иодх Баи и других, которые не видели ничего, кроме стен гарема, он понял, что у него ничего не выйдет.

Он выпустил ее из своих объятий и сел. Она тоже села, по-турецки скрестив ноги.

— Я распоряжусь, чтобы тебе отвечали на все твои вопросы, а когда мы вернемся в Лахор, моя библиотека будет в полном твоем распоряжении. Я сделаю для тебя все, что ты пожелаешь и что только будет в моих силах, — пообещал он.

— Мне надо выучить ваши языки или хотя бы один из них, так как, я смотрю, здесь, в Индии, их много.

— Сейчас я научу тебя первым двум словам, — сказал он. — Посмотри, там рядом с постелью Адали должен был оставить сосуд с душистой водой и полотенца.

Нагнувшись, Велвет нашла то, о чем он говорил. Он продолжил:

— Выжми одно из полотенец, любовь моя, и дай его мне. Она повиновалась, и, взяв у нее влажное полотенце, он начал осторожно стирать с нее следы их недавней любовной игры.

— Это, моя роза, называется йони, — произнес он, осторожными нежными прикосновениями вытирая потайное место. Велвет начала дрожать от его ласковых движений. Закончив, он отдал полотенце и сказал:

— Выбрось его и возьми другое, моя любовь. А теперь ты должна сделать со мной то же, что я только что сделал с тобой.

Она подчинилась, и как только начала обтирать его член, он, до того мирно лежавший, от ее нежных прикосновений набух и распрямился.

— Этого похотливого приятеля, — сказал он, шутливо улыбаясь, — зовут лингам, и он опять очень хочет побывать в твоей йони, где ему было так хорошо совсем недавно.

Полотенце любви выпало из рук Велвет, и Акбар отбросил его в сторону. Потом протянул руку и ласково коснулся ее йони, другой рукой поглаживая грудь. Следуя его примеру, Велвет, сидя напротив своего супруга, принялась ласкать его огромный лингам, который от ее нежных прикосновений становился еще больше и длиннее. Она правильно поняла его намек и не испытывала никакого стыда или смущения от того, что делала. Она хотела ласкать его так же, как он ласкал ее. Встав на колени перед ним, она взяла налитую кровью головку члена себе в рот.

— Погладь его язычком, моя роза, — мягко проговорил он. Она медленно провела языком по его головке и, вдруг осмелев, всосала его на всю глубину, одновременно продолжая гладить его упругий ствол языком. Он застонал, и она почувствовала на своей голове его руку.

— Подожди, любовь моя, — попросил он, и Велвет, не имевшая никакого опыта в подобных делах, послушалась. — Я хочу, чтобы ты встала на колени, оперлась на локти, повернувшись ко мне своей прелестной попочкой, — приказал он. — Я не сделаю тебе больно, не бойся, моя роза.

Доверяя ему, она сделала, как он велел, и почувствовала, как он, прижав ее попку к себе, вошел в ее пылающую йони своим раскаленным лингамом сзади. Она охнула, когда он вдвинулся глубже, а потом очутился глубоко-глубоко в ней. Снова и снова он двигался в теплой глубине ее дрожащего от страсти тела. Его возбуждение достигло высшей точки. Ему еще никогда не было так хорошо ни с одной женщиной и пришлось даже сдерживаться, чтобы не закричать от восторга.

» Со мной никогда еще так не было, — подумала Велвет, пока он толчками двигался сзади. — Господи, я сойду с ума от желания «. Она издала низкий животный стон, ей казалось, что он разрастается и увеличивается внутри нее, заполняя ее всю так плотно, что вот еще чуть-чуть — и она не выдержит этого невыносимого желания. Рукой он нащупал ее маленький бриллиант, и Велвет, не сдерживаясь больше, закричала от переполнявшей ее страсти.

Он тоже не мог больше терпеть и со стоном излил в нее накопившееся семя. Отдав все силы, они рухнули на кровать. Какое-то мгновение он лежал на ней сверху, потом, боясь, что своим весом что-нибудь ей сломает, перекатился на бок и обнял ее.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я тебя люблю! Она едва расслышала его страстное признание сквозь туман сжигавшей ее страсти. Он любит ее! На какое-то мгновение мысль о том, что этот могущественный человек любит ее, заставила Велвет задохнуться. Ее любит король! Потом она вспомнила, что всего лишь сороковая его законная жена, а ведь есть еще гарем с хорошенькими женщинами, и некоторые из них даже родили ему детей. Когда-то и они, как она сейчас, пользовались его расположением, а королевское расположение — вещь очень ненадежная.

И лучше ей помнить об этом, дала она себе зарок. Перевернувшись на спину, она погладила его щеку.

— Я люблю тебя! — повторил он. Она улыбнулась в ответ:

— Ты так добр ко мне, Акбар, но я еще так неопытна. Я никогда в жизни не совру тебе, и поэтому сказать сейчас, что тоже люблю тебя, не могу. Возможно, со временем я и скажу это. Я так благодарна тебе за твою доброту.

— Скажи ты мне, моя роза, что любишь меня, и я в тебе очень разочаровался бы. Я бы понял, что ты неискренне это говоришь, — Но ты же сказал, что любишь меня, — возразила она.

— Я и люблю тебя, моя дорогая! Но мой опыт настолько же велик, насколько мал твой. Я сразу распознаю свои чувства к женщине, а ты полностью сразила меня не только своей красотой, но и умом.

Велвет не выдержала и опять рассмеялась.

— У тебя, — заявила она, — очень быстрый язык, мой Акбар, что так подходит к твоему быстрому уму! Думаю, мне надо бояться тебя.

— Возможно, что и стоит, — сказал он, скрывая резкость своих слов за нежной улыбкой.» Всегда плохо позволять одному человеку быть слишком уверенным в чувствах другого «, — подумал он.

Они еще дважды занимались любовью этой ночью, и Акбар даже сам удивился своей неожиданной прыти. Такое желание не охватывало его вот уже лет десять. Эта его новая английская жена, которую он взял в свою постель и в свое сердце, похоже, придала ему новые силы. Он нашел эту мысль довольно лестной для себя и наконец провалился в глубокий сон.

Когда Велвет проснулась, Акбар уже ушел. Было жарко, и она лениво нежилась на подушках, вытянув ноги и покачивая ступнями из стороны в сторону. Она впервые за все эти последние месяцы прекрасно чувствовала себя. Она улыбнулась, поняв, что у женщин так же, как у мужчин, бывают иногда весьма определенные желания. Почему она раньше никогда ни с кем не говорила об этом?

Раздалось легкое царапанье в дверь.

— Войдите! — воскликнула она, и в комнате появился Адали.

— Я пришел сказать вам, моя принцесса, что у вашей камеристки только что начались роды.

— Быстро подай одежду, — приказала Велвет. — Я пойду к ней.

Торопливо одеваясь, она вдруг поняла, что почти ничего не знает о том, как дети появляются на свет. Родители посчитали ее слишком маленькой и не пустили к Дейдре, когда та рожала первенца. И все равно Пэнси будет легче, если она посидит с ней. Сама-то Пэнси наверняка видела, как это делается, будучи старшей из множества детей Дейзи.

Спеша по коридору, Велвет слышала стоны Пэнси, которые становились все громче, по мере того как она приближалась к маленькой комнатке своей служанки. Там рядом с Пэнси сидела женщина средних лет, спокойно дожидаясь, когда природа возьмет свое. Пэнси, слава Богу, была крупной, здоровой девушкой, и никаких осложнений не предвиделось.

— Пойдем со мной, Адали. Если эта женщина будет давать Пэнси какие-нибудь указания, ты переведешь, — сказала Велвет.

— Как прикажете, моя принцесса.

Велвет опустилась на колени около кровати своей подруги.

Адали встал рядом, на случай если эта женщина что-нибудь присоветует.

Пэнси слабо улыбнулась и еле слышно проговорила:

— Как же, попробуй не послушайся эту старую каргу. Выглядит она достаточно суровой. Боже, госпожа Велвет, никогда раньше я не чувствовала такой боли? Помню, моя мать тоже кричала, рожая очередного брата или сестренку. Не так-то легко родить ребенка, но я не боюсь.