В комнату идти не хотелось, поэтому я пошла искать двор. Все мои попытки увенчались неудачей. Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Я ненавидела чувствовать себя беспомощной, но в последнее время именно это чувство преследует меня вместе с друзьями: болью и одиночеством. Слишком много чувств для шестнадцатилетней девочки, которая хочет жить своей обычной, заурядной жизнью. На глаза начали наворачиваться слёзы, но я их сдержала, хватит уже разводить здесь сырость.

- Помочь? – раздалось прямо возле моего уха.

Это была не Лилия, это был мужской голос. Я испугалась и, не найдя другого выхода, как замахнуться левой больной рукой и ударить его, но он успел увернуться и моя рука впечаталась прямо в стену. Резкая, оглушающая боль пронзила ладонь, а вместе с ней все тело, в ушах начало звенеть, а если бы глаза были открыть, то и искры посыпались из глаз.

Я уже хотела схватиться за больное место, но незнакомец не дал мне этого сделать, опередив меня. Мало того, что я опять повредила руку из-за этого напыщенного индюка, так он меня ещё куда-то потащил. Глаза открыть я боялась, конечно, я и раньше спотыкалась о собственные ноги, но сейчас я чуть ли не падала, так как просто не успевала за ним идти. Вот он остановился, я осторожно открыла один глаз, перед его ногами была лестница.

Я хотела спросить, что он творит, но не успела, потому что он подхватил меня на руки и зажал рот ладонью, скорее всего, чтобы я не возмущалась и не кричала. Как можно обращаться так даже со мной. Я хотела начать вырываться, но боль в руке опять дала о себе знать. Как настолько сильно могут болеть четыре маленьких, неглубоких пореза? Я опять зажмурилась, не знаю, сколько он меня нес, но он остановился и убрал ладонь с моего рта, и, кажется, открыл дверь.

Внезапно он посадил меня на кровать или на что-то похожее на неё, когда за ним захлопнулась дверь я, наконец, открыла глаза. Комната похожа на мою, но в тёмных тонах.

«Зачем ему это? Да и вообще кто он?» – сидела и думала я. Даже, когда я открыла один глаз, мне не удалось его рассмотреть. Сейчас мне стало очень страшно, почти как во сне, хотя там был почти панический ужас, а сейчас просто страх.

- И что дальше? – спросила я, не надеясь на ответ.

- Ну, даже не знаю, для начала надо осмотреть твою ладонь, а потом намылить тебе шею.

Я была возмущена таким поведением: из-за него я ударила стену больной рукой, он притащил меня чёрт знает куда, и пытается выставить все так, будто виновата я. Согласна, в чем-то я виновата, но не в этом.

- Напыщенный индюк, – сказала я и с вызовом посмотрела на него. К моему удивлению это был парень из столовой. Можно было догадаться. Ведь это слишком предсказуемо, но моя голова отказывалась нормально работать.

- Не в твоём положении меня обзывать и играть со мной в «гляделки», - спокойным тоном произнёс он, но глаза горели огнём, но не из-за гнева или злости, это было что-то другое. По нему было видно, что он со мной играет и всего лишь издевается, но я это напрочь отказывалась принимать.

- Зачем ты это делаешь? – он искренне удивился моему вопросу.

- То есть, ты меня не узнала?

«Узнала? А должна? Кто он вообще такой?» – в голове вертелось сотни вопросов, но я всего лишь ответила:

- Нет, – он был очень удивлен и озадачен моим ответом. Парень, пожав плечами, подошел ко мне, сел рядом на кровать и протянул руку. Ладонь жутко болела, поэтому я протянула ему больную руку. Он улыбнулся и начал аккуратно ее разбинтовывать.

- Что ты делала? Как можно сделать такие порезы?

Вместо ответа я, как можно осторожнее, зажала кулак, и мои ногти точно вошли в ранки. Чуть слышно я произнесла:

- Злилась. Меня вывели.

Он был очень удивлен, но не показал этого. Вместо этого он разжал мой кулак, закрыл свои глаза и поднес свою ладонь к моей, через секунду боль прошла, будто ее и не было никогда. Я вырвала свою руку из его и начала рассматривать ладонь. Она была чистая, ни ссадины, ни царапины, боли не было. Такое впечатление, что шрамы тоже были сном. Я подняла на него удивленные глаза, а он сидел и загадочно улыбался и, кажется, опять насмехался и издевался. Мне так хотелось стереть с его лица эту улыбку, он начинал меня бесить, хоть он и помог мне.

«Жизнь – это не сериал, но моя жизнь начинает походить на него с очень банальным сюжетом или на книгу с заурядным сюжетом. Интересно, а в конце моей истории будет хэппи-энд?» – подумала я и улыбнулась ему в ответ. Он симпатичный, но его самодовольная улыбка меня начинает бесит и выводить из себя. Поэтому при любом удобном случае мой кулак достигнет точки назначения. Одна такая мысль заставляет меня улыбнуться.

Глава 10

- Спасибо, что помог мне. Можно у тебя кое-что спросить? – спрашиваю я у парня. Он смотрит на меня своими голубыми глазами с непониманием и тревогой, но все же осторожно кивает.

- Расскажи мне об этом месте.

- Хорошо. Еще шесть лет назад это была академия, очень знаменитая академия. Раньше здесь было очень много детей, взрослых, было очень весело. Многих детей приводили родители, а некоторые, таких мало, как ты, просто просыпались в своих комнатах. Таким детям наставники помогали понять свою силу, помогали контролировать и управлять ею. Конечно, они не забывали про тех, кого приводили родители. В это время шли занятия, если заметили, что тебя нет, то пеняй на себя, а они всегда замечали. Ведь те, кто за нами смотрит, очень могущественны. Ну, ты их видела, они очень редко выходят из тени, но с тобой сделали исключение, а, если у них есть дети, то этих детей не очень любят, ведь у них всегда все получается намного лучше и, когда они вырастают, занимают пост своих родителей. Так, я отклонился от темы. Пятого июля, то есть вчера, было ровно шесть лет, как Академия не действует, как обучающее заведение. И шестого июля родители начали забирать своих детей домой и отдавать в другие заведения. А у тех, кто появился здесь, был выбор либо остаться и жить здесь, либо уйти. Почти все ушли, а я остался. Мне некуда было идти, эта академия стала моим домом, – он замолчал, а я смотрела на него. После нескольких минут молчания я опять спросила:

- Но, если эта Академия закрыта. Почему я здесь появилась, и откуда тут Антон, Марк, Кира и Мымра крашенная? И что случилось шесть лет назад? А еще, ты сказал, что знаешь меня. Почему я тебя не знаю?

- Что ты тут делаешь, я понятия не имею, а Антон, Марк и Кира тут, потому что у них нет родителей. Они тут начали появляться года четыре назад, а вот Мымру крашенную я не знаю. Что случилось шесть лет назад, я не знаю, а, если бы и знал не сказал. Нет, я тебя не знаю. Просто ты очень похожа на мою старую подругу Элизабет… эм… не помню фамилию, мы давно не виделись с ней. Вот я и обознался, – он явно врал и совершенно не умел это делать, или я просто понимала, что он врет. И я совершенно не понимала на счет чего он, именно, врет.

- Мымра крашенная – это девка, которая сидела рядом с Марком. Мымра, потому что она мне не нравится, а крашенная, потому что цвет слишком белый, наверное, и мозг уже весь перекисью выжгла, – тут он начал смеяться. – Эй, ты чего ржёшь?

- Мымра крашенная – это Кэт. А смеюсь я, потому что ты права, она дура еще та, но Марку нравится. Они встречаются с того самого момент, как она тут появилась полтора года назад. Только я не пойму, зачем ему это, а что, он тебе понравился? – так вот куда вчера так спешил Марк.

- Что? Мне? Марк? Понравился? Не неси чушь, и не смеши мои тапочки, которых нет. Они подходят друг другу. Один блондин, вторая блондинка, уверенна, они идеальная пара. Кстати, расскажи о них побольше.

- О чем я могу тебе рассказать, если я ни с кем из них не общаюсь? Я хоть и живу здесь почти с рождения и знаю их долго, но я почти о них ничего не знаю.

- Ну, расскажи то, что знаешь, пожалуйста. Я хочу знать, с кем мне предстоит жить, черт знает сколько времени, - и тут до меня доходит, что я не знаю даже его имени – кстати, а тебя как зовут, про себя тоже расскажи.

- Ладно. Первым тут появился четыре года назад Власов Марк. Насколько я знаю, ему недавно исполнилось восемнадцать. Он управляет водой. Потом Бреус Кира, ей, вроде, будет шестнадцать. Она управляет землей. Буквально через неделю или две появился Демин Антон ему…

- Четвертого сентября семнадцать, я знаю, – я перебила его и, кажется, зря это сделала, потому что парень смотреть на меня удивленным взглядом и мне пришлось продолжить. – Я с ним почти год встречалась, но ничего о нем, оказывается, не знаю, а Кира моя лучшая подруга, была, тоже год.

- Встречалась? Лучшая подруга? Не понимаю.

- И не надо. Они в прошлом. Продолжай, пожалуйста.

- Хорошо. Антон управляет огнем. Потом появилась, как ты выразилась, Мымра крашенная, о ней я ничего не знаю, только то, что ей было пятнадцать, – кажется, он закончил, а про себя так и не рассказал, не порядок.

- А ты?

- Что, а я? Меня зовут Зигаев Эрик. Я живу тут почти с рождения, десятого мая мне исполнилось восемнадцать. Что я умею, ты видела. Рассказывать нечего. Хорошо, а ты? Расскажи о себе.

«Рассказать о себе?» – пронеслось эхом у меня в голове.

Все. Конец. Ступор. Единственный вопрос, на который я затруднялась ответить всегда. А он выжидающе смотрит на меня. Ждет ответа и, кажется, понимает, что я в ступоре, начинает ухмыляться. И опять это чувство, так и хочется врезать ему, чтобы не ухмылялся и не издевался. Старше меня, а издевается, зараза, и ведет себя, как ребенок. Точно индюк.

- Что сидишь? Расскажи о себе, ты очень разносторонний человек и тебе есть, что рассказать, – минуту. Это сказал не Эрик. Я осторожно поворачиваю голову и вижу Лилию. Стоит и улыбается, как ни в чем не бывало. Появляется только тогда, когда хочет, а, когда она была мне нужна, где-то шаталась.

- Ты куда смотришь? Там, вроде, ничего нет. Так что не сходи с ума, только не в моей комнате, иди еще куда-нибудь, – Эрик опять издевается. Он меня вывел, и я, замахнувшись, дала ему подзатыльник. Кажется, я не рассчитала силу, ведь ладонь опять начала болеть, но эта не такая боль, чтобы вообще обращать на нее внимание. – Ты чего творишь? Больно же, – приговаривал Эрик, потирая ушибленное место, а я сидела и улыбалась. Это моя личная, маленькая победа.

- А ты не издевайся.

- Я даже не начинал еще. Просто попросил не сходить с ума в моей комнате, а ты руки распускаешь. Кстати говоря, уже второй раз.

- И что?! Хоть сотый. Пока ты будешь издеваться, я буду давать тебе подзатыльники, ясно?

- Ясно, ясно. Так ты расскажешь о себе или только драться умеешь?

Драться легче, чем разговаривать. По крайней мере, я раньше так думала. Надо подумать, а что я могу рассказать-то? Моя жизнь всегда была обычной, хотя я в этом сейчас не уверена. Ладно, расскажу ему, то, что ему следует знать, а остальное будет моим секретом.

- Расскажу. Я – Катаева Элизабет. Как бы глупо это не звучало, но вчера мне исполнилось шестнадцать. Сколько себя помню, всегда вела заурядную, неинтересную жизнь. А вчера проснулась в одной кровати с Марком. Я хочу узнать, почему я здесь…

- Минуту, ты проснулась в одной кровати с Марком? Это невозможно. Комнаты сами выбирают себе жильцов. По правилам, в комнате может жить только один человек, – он перебил меня и был очень удивлен моим заявление.

И тут до меня дошло, что он не знает кто мои родители и кто я, и зачем они вчера приходили. Они все думаю, что они пришли только потому, что были нарушены правила. Это радует. Очень радует. Так я совершенно не хочу рассказывать о себе, поэтому пора менять тему разговора.

- Ты назвал только три стихии. Где четвертая стихия? – он явно не понял о чем я.

- Антон – огонь, Марк – вода, Кира – земля, а воздух? Ты про него ничего не сказал.

- Его нет. Точнее человека с этой стихией нет.

- Хорошо, а что значит «управляют ими»?

- Ну, если рядом с ними их стихия, то они ею управляю. Они не создают огонь и воду, если ты об этом. Стоп! Ты меняешь тему разговора. Я жду продолжения рассказа о тебе!

«Черт! Умный индюк попался» – подумала я.

- Я рассказала, что могла и вообще, засиделась я у тебя тут, – не давая шанса ему ответь, я быстро скрылась за дверью в коридор. – О, Господи. За что мне это?

- Эрик классный парень, – пробормотала Лилия. Явилась, не запылилась. Я как мне с ней теперь разговаривать?