– Колоссальные! Безусловно, есть, на что посмотреть. Когда я приехала, он чинил заднее крыльцо. Не могу сказать, что он выглядел счастливым, но, несомненно, целеустремленным. Что поразило меня больше всего…

– Если не считать его внешность?

– Если не считать его внешность, – усмехнувшись, согласилась Анна, – это то, что он даже не сомневается, оставлять ли мальчика. Он назвал Сета своим братом. И это не пустые слова, хотя я не уверена, разобрался ли он сам в своих чувствах к ребенку.

Анна рассказывала о визите к Куинам, а Мэри-Лу слушала, не комментируя и не задавая вопросов, хотя у нее их было предостаточно.

– Ты знаешь, поговорив с Сетом, я склонна согласиться с Кэмероном, – закончила Анна.

– Думаешь, мальчик может сбежать?

– Когда я сказала, что могу предложить ему приемную семью, он разозлился, возмутился. И испугался. А если он почувствует угрозу, то точно сбежит.

Анна вспомнила о других детях, которые пытаются скрываться от их службы и в конце концов оказываются на грязных улицах бедных кварталов, бездомные, отчаявшиеся. Подумала о том, что им приходится делать, чтобы выжить. И о том, сколько из них не выживает…

Сейчас ее задача – сохранить этого ребенка, оградить его от опасности.

– Мэри-Лу, он хочет остаться там. Не исключено, что это ему необходимо. Его чувства к матери очень сильны, но эти чувства – отрицательные. Я подозреваю, что она избивала его, хотя он пока не готов говорить об этом. Во всяком случае – со мной.

– Известно, где сейчас находится его мать?

– Нет. Мы понятия не имеем, где она и что делает. Она подписала бумаги, позволяющие Рэю Куину усыновить ребенка, но Рэй умер до завершения юридической процедуры. Если она появится и захочет вернуть сына… – Анна покачала головой, – Куинам придется нелегко.

– Похоже, ты на их стороне.

– Я на стороне Сета, – твердо сказала Анна. – И собираюсь там оставаться. Я поговорила с его учителями. – Она вытащила папку: – Здесь мой отчет. Сегодня я хочу снова съездить в Сент-Крис, чтобы побеседовать с соседями, и надеюсь встретиться со всеми тремя Куинами. Можно приостановить оформление временной опеки, пока я не проведу предварительное расследование, но мне бы этого не хотелось. Мальчику необходима стабильность. Ему необходимо чувствовать, что он кому-то нужен. Даже если Куины оставляют его только потому, что дали обещание отцу, это лучше для ребенка, чем совсем незнакомая семья.

Мэри-Лу взяла папку, но отложила ее в сторону.

– Я поручила это дело тебе, так как знаю, что ты не ограничишься поверхностной проверкой. И нарочно послала тебя туда без подготовки, потому что хотела услышать твое мнение. А теперь я расскажу тебе все, что знаю о Куинах.

– Ты знаешь их?

– Анна, я родилась и выросла на побережье. – В этом факте не было ничего особенного, но Мэри-Лу гордилась им. Прекрасная улыбка осветила ее лицо. – Рэй Куин был одним из моих учителей в колледже, и я бесконечно восхищалась им. А когда родились мои мальчики, Стелла Куин была их врачом, пока мы не переехали в Принцесс-Анн. Мы все обожали ее.

– Когда я ехала вчера в Сент-Крис, я так жалела, что не могу познакомиться с ними!

– Они были исключительными людьми. В некоторых отношениях самыми обычными и очень простыми, но в то же время незаурядными. Вот, например, – сказала она, откидываясь на спинку стула. – Я закончила колледж шестнадцать лет назад, младшие Куины были тогда подростками. Я не особенно прислушивалась к разговорам, но, помню, люди удивлялись, почему Рэй и Стелла усыновили почти взрослых парней с дурными наклонностями. Я тоже удивлялась. Думала, что они чокнутые или играют в добрых самаритян. На последнем курсе я была беременна Джонни, моим первенцем, училась и работала, чтобы помочь мужу. А Бен надрывался на двух работах: мы хотели построить лучшую жизнь для себя и, конечно, для ребенка, которого я носила.

Мэри-Лу умолкла и пододвинула к себе фотографию, с которой ей улыбались двое юношей.

– Как-то меня вызвал в свой кабинет профессор Куин: я пропустила пару занятий из-за жуткой утренней тошноты. – Даже сейчас, вспомнив об этом, Мэри-Лу поморщилась. – Клянусь, я не понимаю, как некоторые женщины могут с восторгом предаваться воспоминаниям о своей беременности! Ну так вот. Я думала, что Куин порекомендует мне оставить его курс, что означало бы для меня потерю диплома. А ведь моя мечта была так близко – еще немного, и я стала бы первой в своей семье с университетским дипломом! Я приготовилась сражаться, но оказалось, что он просто хотел узнать, чем мог бы помочь мне. Я лишилась дара речи. Мэри-Лу снова улыбнулась.

– Ты знаешь, как это бывает в колледже: огромные курсы, где каждый студент – просто еще одно лицо в толпе. Но он заметил меня! И выкроил время, чтобы разузнать о моем положении. Помню, я разревелась, а он погладил мою руку, дал пару бумажных салфеток и позволил выплакаться. Куин сказал, чтобы я не волновалась, что я обязательно получу свой диплом. Он говорил о всяких пустяках, чтобы успокоить меня. Рассказал, как учил своего сына водить машину. Рассмешил меня. И только потом я сообразила, что он говорил об одном из усыновленных мальчиков. Потому что он не считал его чужим. Он считал его сыном.

Анна, обожавшая счастливые концы историй, вздохнула.

– И ты получила магистерскую степень?

– Рэймонд Куин постарался, чтобы я ее получила. Я обязана своим дипломом ему и не могу быть беспристрастной, когда дело касается его семьи. Вот почему я ничего не хотела рассказывать тебе, пока ты не составишь собственное мнение. Что касается этих трех Куинов, я их практически не знаю. Видела их только на похоронах родителей; когда хоронили профессора Куина, с ними был и Сет Делотер. Я бы очень хотела дать им шанс стать семьей, но… – Мэри-Лу сжала ладони. – Превыше всего интересы мальчика. И закон. Анна, ты работаешь скрупулезно, ты веришь в закон и в нашу социальную систему. Профессор Куин хотел сделать так, как лучше для Сета, и – чтобы отплатить старый долг – я доверила этого мальчика тебе.

– Значит, никакого давления?

– На нас всегда давят, – пожала плечами Мери-Лу, и, словно в доказательство ее слов, затрезвонил телефон. – И время бежит.

Анна поднялась.

– Тогда я поехала. Похоже, сегодня у меня снова командировка.

Был почти час дня, когда Анна подъехала к дому Куинов. Она уже успела побеседовать с тремя из пяти соседей, которых Кэм назвал ей накануне, и надеялась в скором времени поговорить с остальными.

Позвонив в балтиморский офис Филипа, она узнала, что он взял двухнедельный отпуск, так что, вполне вероятно, уже сегодня она познакомится еще с одним Куином и составит собственное мнение о нем.

Однако встретил ее щенок. Он свирепо залаял, но тут же отскочил и от страха описался. Анна рассмеялась, присела на корточки и протянула ему руку.

– Иди сюда, малыш, я тебя не обижу. Какой ты милый, какой красивый!

Она шептала ласковые слова, пока щенок не подполз к ней на животе, чтобы понюхать руку, а когда она почесала его за ухом, в полном восторге перекатился на спину.

– Вы уверены, что у него нет блох и бешенства?

Анна подняла голову и увидела в дверях Кэма.

– Ни в чем нельзя быть уверенной. Кстати, в отношении вас тоже.

Кэм рассмеялся и, сунув руки в карманы, вышел на веранду. «Сегодня костюм коричневый, – заметил он про себя. – Хоть убей, не понимаю, почему она выбирает такие скучные цвета!»

– Полагаю, раз вы вернулись, то не боитесь заразиться. Не ожидал увидеть вас так скоро.

– Речь идет о благополучии мальчика, мистер Куин. В данных обстоятельствах я не считаю возможным тянуть время.

Явно очарованный голосом Анны, щенок вскочил и лизнул ее в лицо. От неожиданности она хихикнула, но, заметив, как Кэм удивленно поднял брови, тут же поднялась, одернула жакет и с достоинством распрямила плечи.

– Я могу войти?

– Почему бы нет? – На этот раз он подождал ее, даже открыл ей дверь и пропустил вперед.

Анна увидела большую и довольно опрятную гостиную. Мебель была неновой, но с яркой обивкой и казалась удобной. Ее внимание привлек небольшой клавесин в углу.

– Вы на нем играете?

– Вообще-то нет, – Кэм непроизвольно провел рукой по дереву, не заметив, что его пальцы оставили следы в пыли. – Мама играла, и у Филипа есть музыкальный слух.

– Я пыталась связаться с Филипом сегодня утром, но не застала его на работе.

– Он покупает продукты! – Довольный, что выиграл первое сражение, Кэм чуть заметно улыбнулся. – Филип будет жить здесь… в обозримом будущем. Этан тоже.

– Вы времени не теряете.

– Речь идет о благополучии мальчика, – повторил он ее слова.

Анна кивнула, и в этот момент раздался далекий раскат грома. Быстро темнело, поднялся сильный ветер. Она посмотрела в окно и нахмурилась.

– Я бы хотела поговорить с вами о Сете.

– Это займет много времени?

– Не знаю.

– Тогда давайте поговорим на кухне. Я хотел бы выпить кофе.

– Прекрасно.

Анна последовала за ним, по дороге изучая дом. В гостиной было прибрано: очевидно, все-таки Кэм ожидал ее именно сегодня. Зато в соседней комнате она заметила незастланную постель, диван был завален газетами, по полу разбросана обувь.

«А это ты упустил», – подумала Анна и самодовольно улыбнулась, однако нашла его старания подкупающими.

Затем она услышала, как Кэмерон коротко, но с чувством выругался, и застыла на пороге кухни.

– Черт побери! Вот дерьмо! Какого дьявола?! Что же делать? Боже милостивый… – причитал он, шлепая по залитой мыльной водой кухне к посудомоечной машине.

Анна попятилась, чтобы не промочить ноги.

– На вашем месте я бы ее выключила. Кэм нажал на кнопку, открыл дверцу, и из машины обрушился водопад белоснежной пены. Анна закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Какую жидкость вы использовали?

– Что значит – какую? Для мытья посуды, разумеется! – Дрожа от ярости, он выхватил из-под раковины ведро.

– Жидкость для мытья посуды или жидкость для посудомоечной машины?

– Какая разница, черт побери?!

Кэм начал собирать воду в ведро. В этот момент за окном разразился сильнейший ливень.

– Вот, – сохраняя абсолютную серьезность, Анна указала на бегущую по полу реку. – Это и есть разница. Если вы наливаете обычную жидкость для мытья посуды в машину, подобное неизбежно.

Кэм выпрямился, не выпуская ведро из рук. На его лице было такое обиженное выражение, что Анна все-таки не смогла сдержать смех.

– Простите, простите. Пожалуйста, отвернитесь.

– Зачем?

– Я не хочу промочить туфли и чулки. Отвернитесь. Я разуюсь и помогу вам.

– Хорошо. – Кэм отвернулся, испытывая невыразимую благодарность, но, как ни старался, не мог не представлять, как она снимает чулки. – Когда мы росли, в кухне помогал в основном Этан. Я, конечно, тоже делал кое-что, но, похоже, ничего не запомнил.

– Да, здесь вы явно не в своей стихии. – Анна аккуратно сложила чулки и убрала их в туфли. – Дайте мне швабру. Я соберу воду, а вы сварите кофе.

Кэм открыл высокий узкий шкаф и вручил ей веревочную швабру.

– Очень вам признателен.

Шлепая по мыльной пене, он отметил про себя, что ей не нужны никакие чулки: у нее изумительные бледно-золотистые и гладкие, как шелк, ноги. Когда она наклонилась, Кэм облизнулся. До сих пор он понятия не имел, какой привлекательной может быть женщина со шваброй.

«Как приятно просто находиться здесь, – с веселым изумлением подумал Кэм. – Слушать дробь дождя и завывание ветра в компании красивой босоногой женщины…»

– А вы, похоже, в своей стихии, – заметил он и ухмыльнулся, поскольку Анна повернула голову и окинула его недовольным взглядом. – О, я вовсе не хочу сказать, что это женская работа. Моя мать содрала бы с меня шкуру за такие мысли. Я просто говорю, что у вас отлично получается.

В годы учебы в колледже Анна подрабатывала уборкой в чужих домах, так что она прекрасно знала, что делала.

– Я действительно умею держать в руках швабру, мистер Куин.

– Раз уж вы моете пол в моей кухне, думаю, вам следует называть меня Кэмом.

– Так вот, о Сете…

– Да, о Сете. Не возражаете, если я присяду?

– Пожалуйста. – Анна вовремя поймала себя на том, что чуть не замурлыкала какую-то песню. Бездумное махание шваброй и дождь за окном подействовали на нее расслабляюще. – Вы, очевидно, знаете, что вчера я с ним разговаривала?

– Надеюсь, он сказал вам, что хочет остаться здесь?

– Да, и это отражено в моем отчете. Я также поговорила с его учителями. Что вы знаете о его школьной жизни?

Кэм заерзал на стуле.

– У меня, признаться, пока не было времени вникнуть в нее.

– Очень жаль. Так вот, когда Сет поступил в школу, он беспрестанно дрался с другими учениками. Одному мальчику он разбил нос.

«Молодец!» – подумал Кэм, с удивлением отметив, что гордится мальчишкой, но благоразумно напустил на себя недовольный вид.