— Ну, он и простофиля, как всегда.

Я набрала номер и передала трубку Екатерине, а сама вышла как бы за водой для цветов, чтобы не мешать общению. Вот уж не думала, что буду сводней. Или не нужно? Не ошибается только тот, кто ничего не делает, а друг что-нибудь у них получится, хотя на моей памяти ни у кого это «вдруг» не получилось, слезы, разводы, упреки. А может у нее жизни больше ничего подобного не будет, и потом она будет жалеть всю жизнь об упущенном, это еще хуже, чем обжечься.

— Договорились?

— Да, завтра в семь.

— А теперь в магазин.

— Зачем?

— За платьем. Или ты опять в саван собираешься укутаться?

— Нет.

— Тогда одевайся и пошли.

И мы пошли. Господи, и для кого это только шьют, то какие-то немыслимые оборочки, то отделка горошком, трудно найти простое элегантное платье, без всяких финтифлюшек. После нескольких часов поисков мы все же нашли подходящий вариант. Серое платье из тончайшей шерсти на тонких бретелях, по талии и подолу шла отделка серебряными нитями, в комплекте с ним шел короткий пиджачок и расшитое серебром болеро, два в одном — офис и выход. Потом я заставила Екатерину купить туфли с серебристой отделкой, а себе кучу босоножек за смешные деньги. Я все еще надеялась на отпуск летом, но этим надеждам было не суждено сбыться, хотя, что забегать вперед. В одном из отделов я прикупила посуду, цены были кусачие, но перспектива больше не таскаться по магазинам была заманчивей, чем уменьшившейся бюджет.

Домой вернулась около одиннадцати, решила доехать на такси, гулять, так гулять. Купленную посуду сразу убрала подальше, любопытный котяра уже успел засунуть нос в пакеты и открыть одно коробку с обувью. Босоножки убрала в шкаф, Челе обиженно фыркнул и уселся на подоконник смотреть в окно и игнорировать меня, пусть дуется. Соседи уже все были дома и сидели в своих комнатах, Лада спала, и я, прихватив очередной журнал, залегла в ванной. «Гастроном» радовал вкусными картинками и сложносочиненными рецептами, эх мне бы кухню Ковина, уж я бы… Мою фантазию остановил телефонный звонок.

— Да, Егор.

— Привет, Николь.

— Что звонишь, на ночь глядя?

— Хотел посоветоваться.

— Что-то со мной сегодня все советуются. Слушаю.

— Я завтра с Катей встречаюсь.

— Знаю.

В его голосе я не уловила тех ноток, что были, когда он сообщал об Устинье, не было бахвальства и самоуверенности. Пауза как-то затянулась.

— Я хотел узнать, куда ее лучше сводить… ну чтоб как с букетом не получилось.

Теперь паузу держала я. Говорить — не говорить, помогать — не помогать… Ладно, сама Екатерину толкнула на свидание, так пусть оно пройдет на высоте.

— Ресторан должен быть не пафосным а-ля Пушкин, что-то более уютное, без знаменитостей, прессы и прочих атрибутов светской жизни. Освещение приглушенное, свечи. Никаких цветочно-архитектурных творений, можно несколько белых или розовых роз или кустовые с маленькими бутончиками, если хочешь поразить, то раздобудь ландыши, это сейчас не проблема. Еду, она пусть закажет сама, а вот вино ты, Екатерина в нем не разбирается. Шампанское не заказывай, это слишком. Приятная беседа, не позже полуночи провожаешь девушку домой, можешь поцеловать на прощание, но не более.

— Если я тебе пришлю ссылки на рестораны, посмотришь, выберешь?

— Присылай.

— Спасибо.

— Пожалуйста, пока.

— До встречи.

«Что делаю, что творю». Это в первый и последний раз, пусть дальше сами разбираются. Я выбралась из купели, убрала за собой ванную комнату, вернулась к себе в комнату и легла спать, разобиженный Челе так и остался сидеть на подоконнике.


Вторник прошел просто замечательно, тихо, без нравоучений, беготни, суета была, и срочные дела появлялись, но все это было рутинно. В пять вечера Ковин в сопровождении Липы отбыл на встречу. В полшестого я отпустила Екатерину и сама ушла с работы в начале седьмого. Я решила навестить маму и Иваныча, и более дурацкой идеи давно мне в голову не приходило. В час пик на станции Комсомольская я чуть коньки не отбросила, стадо пингвинов, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно продвигались к заветным эскалаторам, чтобы вынырнуть на площадь перед Ярославским вокзалом, честно говоря, я уже мысленно попрощалась со всеми. В длиннющем переходе, заполненном людьми, было невыносимо душно, голова кружилась, и сердце стучало, как молот и удары отдавались в затылке. Когда я выбралась из метро, то несколько минут как рыба хватала воздух ртом, я уже давно забыла о том, что такое площадь трех вокзалов в час пик, электричками перестала регулярно пользоваться лет семь назад, но тогда не было такой толпы на выход. Очередь в окошко за билетом завивалась в кольца. Вот почему у нас всегда в час пик половина окошек не работает? Все для людей.

Думаю, даже большевики с таким напором не штурмовали Зимний, как пассажиры подъехавший электропоезд. Меня внесло, стукнуло об двери и плюхнуло на лавку. Час в покачивающемся вагоне и я на нужной мне станции. Давно я здесь не была, разбитый полустанок перевоплотился в современную остановку с турникетами, холодными залами и огромным мостом для перехода через пути со скользкими ступенями и неудобными перилами. Пока я спускалась с этого архитектурного шедевра, стараясь не повторить судьбу пенсионера из известного анекдота «сопляк-ляк-ляк-ляк» маршрутка уехала. Полчаса пешком до дома не так уж и долго. Не долго, но страшновато, фонари мало где горели, я пристроилась к группе идущих и благополучно добралась до Сиреневого ряда. Теперь и наш мирный городок стал сплошной пробкой, я честно ждала пока проедут машины, но этот процесс оказался бесконечным, и внаглую перешла дорогу, не обращая внимания на сигналы автолюбителей.

Дома мне обрадовались. Я рассказывала свои злоключения, мама и Михалыч смеялись до слез. Но вечер был коротким, завтра рано вставать, чтоб уехать из города детства до транспортного коллапса.

Утром я бесшумно выбралась из квартиры. У подъезда меня уже ждало такси, потом опять платформа Воронок и час пути в полупустом вагоне. В метро все равно была толкотня, хотя больше из-за поставленных заграждений, разделяющих правостороннее и левостороннее движение. Не было и восьми, а я уж на работе, но Ковин к моему удивлению приехал еще раньше. Что встреча прошла плохо? И он решил меня прям с утра песочить?


Я прошмыгнула в Зимний сад и привычно поливала цветы, на анекдоты меня с утра не тянуло и я ограничилась парой детских стишков — страшилок.

— Доброе утро, Николь Александровна.

— Здравствуйте, Андрей Владимирович. Как прошла встреча?

— Если вы переживаете за свою подчиненную, то мамочку я отпустил в разумное время. Вел себя прилично и своего деспотичного характера не выказывал.

— И…

— Что, и?

— Как вам Алимпиада Савельевна?

— А она Савельевна? А я ее все время Самсоновной называл, спасибо Островскому. Нормально, конечно с ней не так весело как с вами, но она меня и не раздражает как вы.

— Хорошо, что не раздражает. Значит оставляем.

— Оставляем. Идемте, чай попьем, я конфеты принес, не все же мне вас объедать.

— Мне нужно закончить отчет, и если конфеты еще останутся, я воспользуюсь вашим щедрым предложением.

Я ушла к себе. Минут через десять все же соблаговолила отнести чай Ковину, а потом почти до вечера отвечала на телефонные звонки. Обед благополучно пропустила, даже не удалось послушать рассказ Кати о свидании и отчет о «выходе в свет» Липы. А сегодня опять совещание и опять допоздна. Я подготовила всю необходимую информацию, а присутствовать на ристалище пришлось Липе, не хотелось мне своим фингалом сиять на сборище.

Всю неделю просидела безвылазно в кабинете, поток информации все не уменьшался, обработать нужно было еще много всего важного и нужно, стараниями Липы я была ограждена от «мелких» поручений Андрео, которые обычно и отнимали много времени, теперь не приходилось бегать по магазинам, выискивая нужный оттенок галстука, или отслеживать новинки техники. Екатерина отсевала ненужных собеседников и следила, чтобы никто не отвлекал меня от работы.

Выходные просто провалялась, так и не удосужилась выбраться хоть куда-нибудь, а планировала посетить пару музеев. Но усталость брала свое, многолетняя, накопившаяся еще с издательства, как всегда подступала к концу года. Все бегают, суетятся, а мне хотелось укрыться с головой и так и просидеть все предстоящие праздники.

На этой неделе должна была начаться аттестация сотрудников, проводиться она должна была в несколько этапов, сначала технические исполнители, потом специалисты и напоследок руководящие кадры. Я все еще не теряла надежды, что доберусь до нормативки, чтобы освежить знания и не ударить в грязь лицом.

В понедельник влетела Софья с квадратными глазами и стала вещать, что-то маловразумительное, мне пришлось ее усадить, напоить чаем, а уж потом в нормальном состоянии она мне рассказала, что ж ее так обеспокоило.

— Ну, ты ж понимаешь, что эти удумали. Новый перечень, а у нас же аттестация, а вдруг они их начнут по нему спрашивать, а никто ж ничего ж не знает. Сейчас уже курсы по его изучению предлагают. Давай отправим, кого можем. А?

Я даже не сразу поняла, что за Перечень, для меня эта информация уже давно перешла в разряд отработанной.

— Успокойтесь, в этом году его точно уже не успеют принять, спрашивать по нему ничего не будут, а курсы это выкинутые деньги. Вы лучше о курсах сервировки подумайте, я с Катей с удовольствием туда пойду. И нужнее.

— Точно?

— Точно, точно. Не паникуйте, народ и так нервный.

— А как не паниковать, если аттестацию никто не пройдет, это ж отдел кадров виноват — работают плохо.

— Все ее пройдут.

— Успокоила. В обед приходи, я в выходные такие блинчики с мясом приготовила, и на тебя взяла.

— Приду.

Про блинчики я забыла, мне их вечером на охране отдали. Вторник так же пролетел в разборе информации и многочисленных посланий. А в среду долго не могла понять, что от меня нужно Славику, его «готова, поехали» ввело меня в ступор.


Не сразу вспомнила, что сегодня мне предстояла встреча с окулистом. Цвет фингала был слегка желтоватый, хорошо замазывался и был практически не виден, и я напрочь забыла о враче. О вот он обо мне — нет, встречал на пороге, целовал ручки и предлагал продолжить знакомство. Но двумя глазами я не увидела в нем, хоть что-то привлекательное, красивая внешность и все. Отказавшись от предложения поужинать, я пошла домой, ужинать в более приятной компании Лады и Челе.

В четверг так и не поняла, почему именно я таскалась весь день с Ковиным, и в двенадцатом часу ночи мои надежды хоть что-нибудь почитать перед аттестацией окончательно растворились.

А в пятницу меня тестировали, как агрегат. Три женщины приятной наружности, сначала дали мне заполнить анкеты, тесты, потом мы немного потрепались за жизнь, мне задавали вопросы, и я в меру своей фантазии на них отвечала, разброс тем был огромный от налогообложения до матриархата, через несколько часов общения меня отпустили. Оставалась только надеяться, что хоть на что-то я ответила правильно. Результаты обещали сообщить через неделю. Тоже мне подарок к Новому году.

В последний момент Ковин все же решил организовать отдельный корпоратив для себя и заместителей, этакий междусобойчик со всеми наворотами, и чтоб место презентабельное, и обслуживание высший класс, и еда отменная, и культурная программа занимательная. О чем этот баклан раньше-то думал?! А?

Мне очень хотелось его запихнуть в ресторан «Привет от туземцев», где основную массу блюд в меню занимали тараканы и прочие насекомые, а основным развлечением была ловля этих насекомых для последующего приготовления. И в Новый год я бы ушла свободной птицей. Лучше бы заказала, все равно ушла свободной птицей, из-за какой-то курицы ощипанной.

Спасибо Чистину, нашел он нам пафосное место для таких как он и Ковин. И я со спокойной совестью вычеркнула этот пункт из своего планинга. Последние рабочие деньки и потом разгульные каникулы, меня ждала Абхазия и мандарины. Результаты аттестации принесли в четверг, на меня и на управделами отдали лично Ковину, мне передали папки на Липу и Катю. Перед уходом аттестующая дала мне свою визитку и сказала, «что я могу обращаться к ней напрямую» и «они с радостью найдут мне достойную работу». Что результаты так плохи?

В принципе ничего плохого о девочках там не было, Екатерине рекомендовалось «больше уверенности», а Липе «быть открытой». Ковин отдал мне папку, и с интересом узнала, что могу претендовать на должность «административного директора». Честно говоря, меня это расстроило, не хочу я быть административным директором, я хочу быть банальным завканц с перспективой пучка, толстенных очков и отвратительного характера. Андрео долго надо мной подтрунивал, но реакции не дождался.