— Простите, вы не в курсе, что я Президент компании, — раздраженным голосом спросил Андрео, обводя лазером свое «боковое» расположение.

— Это для обозначения, что все принадлежит Вам.

— Обозначить сверху это нельзя было?

— Переделаю.

— Почему моя приемная отнесена к Административному подразделению, Ерец подчиняется только мне и никому больше.

Мне показалось или у Андрео феодальные замашки опять проявились?

— Сколько сотрудников сейчас работает в АУП?

— Не знаю.

— Как это можно не знать, если Вы предлагаете оптимизировать это управление. Сколько человек надо будет сократить при оптимизации?

— Нужно принять около тридцати человек.

— Принять? Николь, у нас настолько перегружены сотрудники?

— Нет.

— А где данные по трудозатратам?

— У меня их нет.

— Вам не дали или не запрашивали?

— Не запрашивал.

— Понятно, а что это за отдел на пятнадцать человек.

Андрео обвел очередной квадратик.

— Отдел контроля исполнения поручений.

— У нас его нет, Николь?

— Есть. Только Александр не в курсе как организована работа по контролю, не знает, что у нас этот процесс автоматизирован, и что все Административное подразделение было оптимизировано в этом году.

— И что я тогда тут рассматриваю? Вы знаете сколько стоит мое время?

Вот от кого я понахваталась про стоимость времени. В моей будущей директорской жизни школа Ковина пригодилась, и я поминала его добрым словом почти каждый день.

— Он даже структуру компании не знает. А это примеры его переписки с вышестоящими сотрудниками компании.

И пришлось присутствующим читать выдержки из сообщений мальчика-одуванчика, мне больше всего понравилось сообщение административному директору «поднимите задницу и рассмотрите мою презентацию и остальных руков отделов созовите».

— Сучка!

Паленым запахло, Андрей Владимирович дымился, и еще немного бомбанет шефа. С каким же треском мальчик-одуванчик шандарахнулся об столешницу после подзатыльника папаши.

— Николь Александровна, спасибо, ваше присутствие больше не требуется.

Уж не знаю, что там сказал Ковин, но Папаша пришел извиняться, и я милостиво решила принять извинения. Уже давно вечер, да и к работе официально приступаю только завтра, надо прекращать такие трудовые порывы. Но если честно, я соскучилась по валу работы, мне было комфортней, когда горы поручений, море документов и океаны информации. А еще хотелось чего-нибудь сладкого, холодного и вкусного.

— Все еще здесь? Давно домой пора. Уж, не знаю, чем вас так возбудило мороженое в том кафе, это намного лучше.

Андрео принес мне шоколадное мороженое, настоящее, итальянское, подлизывается котяра.

— А с чего вы взяли, что меня возбудило мороженое, там был мой любовник, если Вы не заметили.

От ложечки этого мороженого экстаз обеспечен, какая же вкуснота.

— Будете вести новогодний корпоратив?

Я аж подавилась от ужаса.

— Шучу, знаю Ваше отношение к выступлениям. Речь мне приготовьте.

— У меня есть еще целый месяц.

— Не забыли, что со мной все новогодние каникулы проводите?

— Как можно забыть то, что не знал. У меня другие планы. Пойду, заявление о приеме уничтожу.

— Софья уже ушла.

— Вскрою кабинет, прошмыгну к шкафу и порву на мелкие клочки, а еще лучше сожгу. И куда Вы собираетесь меня тащить в Новогодние каникулы?

— Откройте мой календарь и узнаете.

Что я сразу и сделала.

— Мать моя, я Вам, что кенгуру из одного полушария в другое прыгать?

— Вы русская борзая.

— А Вы тогда Ирландский волкодав, обросший, — борода Андрео мне уже надоела, — Это же издевательство просто. Не, я не согласна.

— У нас есть почти месяц на препирательства. Собирайтесь, домой Вас отвезу, уже поздно.

У нас опять феодально-букетный период в работе, с одной стороны — сатрап, с другой — заботливый шеф, только надолго ли?


Вещей в комнате осталось не так и много, диван перевезу в Ладочкину квартиру, остальное можно и оставить, свое оно уже отработало. Челе решил меня навестить, но надолго задерживать не стал. Надо будет часть одежды отвезти на работу, после двух часов дороги в один конец буду вся измятая, с этой мудрой мыслью я и уснула.

Как можно в первый же рабочий день проспать? Ладно, почти проспать, приехала на работу ровно в девять, девочки и Лева уже были на местах, а я важно прошествовала в свой кабинет. Притащила Льву папки с отчетами, отправила всю переписку и ссылки на документы. Дала ему срок два дня на первый отчет по недвижимости, самый простой, цифры Игорь готовит, а значит, их перепроверять не обязательно.

В обед изучила календарь путешественника. Ладно, в Европу я согласна поехать, она в праздники прекрасна, но перелет в Австралию, а потом еще в Новую Зеландию! Я ж там где-нибудь в самолете и сдохну. Вот уже и из протокольного отдела с меня загранпаспорт требуют. Может его потерять и никуда не поехать?

А я-то наивно полагала, что Ковин не пристает ко мне с организацией своих каникул, так как переложил это все на отдел в АУПе, а оказалось, что он просто решил оставить без каникул и меня. Куда наш попрыгунчик — стрекозел еще поедет? Ага, февраль Владивосток, март Берлин и Вена, апрель Вашингтон и Лондон, май опять Германия, июнь Сингапур, и прям перед моим днем рождения на две недели в США, на эти дни отпуск и возьму. Отпуск я взяла, но как оказалось в дальнейшем, бессрочный. Да и во Владивостоке я оказалась раньше Ковина, а Сингапур станет точкой невозврата. Но пока я об этом не знала и с упоением строила планы.

Лев уже вечером прислал мне черновик отчета, неплохо, действительно неплохо, начну его на проектные совещания отправлять, станет он у меня помощником Президента, найму еще одного секретаря через полгодика и тогда мне можно будет свалить из этой приемной. Мечты, мечты…

— А это еще что за новости, — возмущалась я, перечитывая сообщение от шефа с очередным графиком на месяц. Пальцы моментально набрали его внутренний номер.

— Насколько помню, я отказалась Вас сопровождать.

— Это было в прошлый раз. Сейчас же мы утрясли все недоразумения, и будем работать нормально.

— Будем работать нормально с девяти утра до шести вечера.

— Мне опять закрыть Вас в кабинете для разговора?

— Нет уж, одного раза хватило. А если у меня другие планы на вечер?

— Красным проставлены встречи, на которых ваше присутствие обязательно, на остальных при наличии времени.

— Так всю эту неделю по вечерам с вами!

— Так это же всего три дня, сегодня же среда. Обещаю отпускать раньше полуночи.

Ничего не ответила, просто трубку повесила. Я все же намного раньше полуночи домой попаду или я буду не я. Позвонила Ольге, попросила ее приехать к шести в вечернем платье.

Надо было видеть лицо Андрея Владимировича, когда я ему сплавила Ольгу в вечернем туалете, а сама засела за стол в приемной.

— Мне сегодня кровь из носу надо полдесятого дома быть, свидание у меня, — как бы оправдывалась я. Свидания никакого не было, но и уступать Ковину без боя не очень хотелось. Завтра, так и быть, схожу с ним, вещи притащу с утра, полный боекомплект. Приехала сегодня рано, вещи развесила в шкафу, а потом побежала в Зимний сад. Сегодня у меня были бородатые анекдоты.

— Стадии роста бороды: первая секси, вторая неделя в запое, третья капитан дальнего плавания, четвертая военнопленный, пятая священник, шестая бомж, седьмая волшебник. Доктор, у меня борода не растет. Ничего удивительного. Ведь вы — женщина. Что? Я еще и женщина!?

Так, с этой стороны цветы свою порцию позитива получили, можно идти к другим.

— Был я маленьким в садике. Однажды пришел какой-то дядя и воспитательница собрала и передала меня ему. Я шел, не смея пикнуть. Когда пришли домой — оказалось, что просто папа сбрил усы и бороду.

— Я тоже сбрил.

И как он может так тихо подкрадываться, у меня аж лейка из рук выпала от неожиданности.

— Надоело быть обросшим волкодавом?

— Решили давить ухоженным. Как прошел вечер?

— Нормально, с Вами он прошел бы лучше. Отпустил Ольгу почти сразу.

Опля, значит, дома она была раньше меня, я так тоже хочу.

— Как прошло свидание?

— Мы же вроде решили, что в мою личную жизнь не влезаете.

— Но я тоже человек, могу и переживать за сотрудника. Для хорошего свидания, Вы слишком рано на работе, а вдруг было все плохо, тогда от Вас лучше держаться подальше.

— Все было нормально.

Просто ничего не было.

Мы действительно работали почти душа в душу, не ругались и не выясняли кто сильней. У нас уже однажды был такой период затишья, закончилось все первоапрельским увольнением. Тут тоже все закончится увольнением, правда, серединофевральским, но до этого еще предстоит гранд-тур-вояж.


Сопровождала Ковина только в «красные» дни, хоть он и пытался уговорить меня на почти ежедневные променады. Ладочку и Челе перевезла. Себе квартиру так и не нашла, жила у мамы, или в дни сопровождений обитала в опустевшей комнате Лады, соседка уговаривала перебраться к ней в новую квартиру, но я привыкла быть сама по себе и стеснять не хотелось. Но позавчера в коммуналке отключили электричество и тепло, и ночевать там стало невозможно. Недосып уже начал сказываться, да и просто усталость от дороги. К вечеру четверга мне просто хотелось растечься по столу и никуда уже не идти. Мысль притащить на работу еще и раскладушку преследовала меня уже несколько дней, а можно обосноваться в комнате отдыха Андрео, жаль, что он уходил очень поздно и перед уходом старательно выгонял меня, чувствует, волкодавчик, что хочу завладеть его территорией.

— Что случилось?

Принесла нелегкая.

— Устала.

— Вы уже вторую неделю как выжатый лимон.

— Квартиру никак не найду ближе к работе, из Щелкова добираюсь почти каждый день. Дорога утомляет. Сейчас соберусь и пойду домой.

— Давайте, отвезу.

— По Щелковке? В это время там убийство, можно часа три ехать и не доехать.

— И как собираетесь добираться?

— Электричкой, это такой поезд.

— Знаю, что такое электричка. Поехали, провожу.

Я выскочила из кабинета на зов начальства, но вернуться все же пришлось, зонт забыла. В обед матери прикупила такой замечательный зонт-трость, красоты невероятной, вернется мамулькин из санатория, а в коридоре такая прелесть ждет.

Ковин действительно увязался меня провожать, на Ярославском вокзале пыталась от него отделаться, но в итоге он сидел напротив меня и читал свои обожаемые отчеты.

— Обратная электричка через десять минут. Вот билет.

— Отчетов как раз еще на час осталось.

— Спасибо. До завтра.

— Отсюда недалеко до дома?

— Совсем чуть-чуть.

Полчаса ходу. А на такси получится почти час, мост один и все ломятся через него, вечный затор, уже сейчас видно, что дорога стоит мертво, и сократить путь через площадь не получится. Так что ножками, Николь Александровна, ножками.


Вышедшие пассажиры расселись по такси, а Ерец и еще пара человек пошли по аллее. Вбитое матерью в детстве «провожать надо до дверей» заставило меня идти за Николетткой, лучше убедиться, что она действительно дошла нормально до дома, чем потом до утра упрекать себя в неджентльменстве. Город был мало освещен, магазины и палатки уже не работали, мост над черной рекой, и дорога в темноту.

Я видел, как Ерец шагнула за забор, а следом за ней нырнула тень.


— Как глаза, Андрей Владимирович?


— Лучше, уже почти не жжет.

Из больницы мы поехали на такси, дорога в два часа ночи была свободной. Да уж, проводил начальник на свою голову. Иду я через заброшенный парк, никого не трогаю, привычно готова к неприятностям и тут на мое плечо чья-то рука опускается. Ну, я с перепугу саданула зонтиком и с разворота полбаллончика слезоточивого газа выпустила в тень.

— Ерец! Мать твою!

Вдруг взывала тень голосом Ковина, а я-то уже почти до конца парка добежала, пришлось возвращаться, правда, на всякий случай в одной руке зонт держала, а в другой телефон с включенным фонариком. Упавший на колени в грязный снег и рыдающий Андрео зрелище не для слабонервных. Слезоточивка-то качественная оказалась, почти час жуткой боли был начальству обеспечен, в больнице как могли, помогли, выписали какие-то капли, но Ковин наотрез отказался их закапывать.

Пришлось везти шефа к себе, дергать Славу ночью не хотелось, да и чем меньше людей о происшествии знает, тем меньше слухов. Не думаю, что Андрео будет под коньячок кому-то об этом рассказывать. Присутствие Ковина в квартире нервировало, я все ждала, что он окинет мои «хоромы» презрительным взглядом и выскажется о них неодобрительно. С другой стороны он подобного никогда себе не позволял не в моей комнате, не в Ладиной, с чего вдруг он будет вести себя по-другому у меня дома? Просто сюда никогда не проникала работа, просто это место, которое я все еще считаю домом, просто это важно для меня. Но шеф, словно тысячу лет здесь находился, его все устраивало и чужим он здесь не казался. Постелила начальству в маминой комнате, там диван был больше. Надеюсь, утром он меня не придушит.