— Еще?

— Хватит. В чем подвох?

— Его нет.

— Так не бывает. Вы меня на восемь утра дергали, чтоб завтраком накормить?

Прищурилась подозрительно и на шефа уставилась, он даже бровью не повел, так и пил кофе, без булочки и без запеканки.

— Еда отравлена?

— Вы такого хорошего мнения обо мне? Даже обидно.

— Я не верю в плюшки без подлюжки.

— Вы же когда голодны, загрызть можете, а они мне пока акционеры нужны здоровыми и целыми.

И опять кофе из чашки пригубил. Ну не скотина, а?

— Элементарная забота.

— Забота?

— Об акционерах. О статье им известно, так что готовьтесь шпильки терпеть. И молчать.

— Молчать не обещаю. Но сильно бить не буду.

— Спасибо и на этом. Ко встрече все готово?

— Пошла проверять.

— Идите.

Откланялась и сбежала. Сытая Николь, почти безвредная Николь, даже орать не стала, когда экран не включился, просто набрала номер и попросила айтишника свою пятую точку в конференц-зал принести, вежливо, почти нежно. Прибежали все, кто был в отделе, проверили все на работоспособность и отсалютовали, что все в норме.

Ладно, к новому рабочему дню готова. К шпилькам тоже, помолчу, может быть, во всяком случае, постараюсь.


Формальное совещание, они одобрили сделки, Андрей сделал вид, что рад доверию акционеров. Словно у них был выбор, ха. Протокол подписан. Теперь можно перейти к неформальной части мероприятия.

— Вы здесь еще работаете? — удивился Ябсон, словно все собрание он меня не замечал, а тут, с тележкой для чай-кофе-угощений, заметил. Жаль, что кофе-леди запустить нельзя, приходится самой их угощать напитками. После встречи в конференц-зале акционеры переместились в комнату отдыха. Сопровождение, понты, охрана, воздыхатели, советчики, любовницы остались за переделами этой комнаты. Семь мужчин и одна женщина. Почти Белоснежка, без яблока и без гроба. Они, правда, на гномов не тянули, сомневаюсь, что кто-то из них киркой работал.

— А почему не должна работать здесь? — передать кофе, улыбнуться, мысленно пожелать чего-нибудь хорошего и светлого, желательно фаянсового.

— После такого скандала должны были уйти, — подсказал Мракович.

— Скандала? — и кто интересно из конторы им информацию передает? Но это забота Шварина, не моя.

— Какого скандала? — словно ничего не знает, уточнил Ковин.

— Ты ж ее все время увольняешь, — хмыкнул Грачев.

— Ты когда компании объединял, сколько помощников потерял?

— Вспомнил дела давнишние. Троих.

— И никто из них не пожелал вернуться.

— Никто, — подтвердил Грачев, — даже за тройную оплату. Но это была многомиллионная сделка, нервы, если бы сорвалось все.

— За последние два года активы компании увеличились в полтора раза, вот мои нервы и достаются Николь. Не замечал за вами раньше любовь к сплетням.

Странно, и фраза обычная, и голос не повышал, но какая-то интонация заставила испугаться. Стало понятно, что дальнейший разговор на тему моих увольнений в частности и меня в общем нежелателен, и санкции будут значительными.

Остальные тут же приняли скучающий вид, основное блюдо у них отобрали.

— И как ты его только терпишь, Николь? — решился все же уточнить Егоров.

— У нее безграничное терпение, — ответил за меня Андрео.

— Не такое уж и безграничное, — и кто меня за язык тянул, — осталось только до конца июля.

— И что в конце июля?

Налила себе кофе, села на диван рядом с шефом.

— Традиционное увольнение.

— Ко мне иди, — предложил Грачев.

— И насколько вас хватит?

— Меня? Надолго.

— Ой ли, Кравец тоже уверял, что выдержит мой деспотичный характер, но через неделю вернул Андрею Владимировичу.

— Слухи все обсудили? Или нет? Или может, обсудим Хабаровск, из-за него мы здесь и собрались.

И весь лоск ушел, стая хищников в костюмах — сделка, деньги, земля, новые возможности, еще чуть больше власти. Моя персона ушла на миллионное место в списке их интересов. Попытку уйти Ковин купировал, пришлось остаться, раньше на такие встречи он меня не оставлял.

У любой медали две стороны. У бизнеса их намного больше. Изнанка не всегда приятна. Через час знала как минимум две схемы вывода земли из собственности государства и несколько схем получения нала. Но я предпочитаю такие знания сразу забывать.

Акционеры наконец-то ушли, прихватив свои свиты.

— Собирайтесь, остаток дня проведем вне офиса.

И где ж у меня вазилинчик-то был, судя по тону, пригодится. Вазилин так и не нашла, закинула в сумку шоколадку, с расстройства и нервов точно съем. Паркинг, Слава отдал ключи Андрео. Только вот машина мне не понравилась совсем, Порше, не спрячешься на заднем сиденье, его просто нет. Придется ехать рядом с шефом. И желательно молчать, нельзя мужчину за рулем доводить.

— Садитесь, — надежда отказаться рассыпалась, пришлось устраиваться на сиденье удобней.

Как там было в брошюрке, что листала при оформлении покупки, до ста за три секунды. Приготовилась влипнуть в кресло и снести колонну, но Андрей плавно стартанул и не превышал скоростной режим, хотя сама машина так и просила — втопи педаль газа и отдайся скорости.

— Николь, я просил молчать.

— Так я не сильно и выступала.

— С ними надо быть очень осторожной. Они только и ищут повода попробовать сместить меня.

— Зачем. Вы же приносите им доходы и неплохие?

— Власть, Николь, власть опьяняет многих.

— Но это им не удастся, у вас контрольный пакет.

— Не во всех компаниях. А если какие-то из структур холдинга начнут оспаривать мои приказы, это отнимет время и снизит доходность. Мне не хочется, чтоб вы попали в жернова наших разборок. А можете. Людей, которым доверяю не так много, а вам я доверяю.

Кольнуло, где-то под лопаткой. Мерзкое чувство вины с привкусом предательства.

— Андрей…

— Все, не будем об этом.

За пределами Москвы убрал крышу — кабриолет, лето, дорога, почти кадр из фильма, только моря не хватает справа по борту.

— И куда мы едем?

— Нервы лечить.


Загородный клуб, была тут однажды, и сбежала в ночи, чтоб друзей Андрео по номерам не разводить. Мы прошли за здание, к небольшой поляне у пруда, там уже были расстелены пледы для желающих подлечить нервы.

Септет, сопрано, плед и … штрудель. Андрео так радостно притарабанил десерт со стола с закусками, что пришлось давиться, но есть под нестройные звуки настраиваемых инструментов. Но стоило музыке заиграть, как я обо всем забыла. И кажется шеф тоже.

— Вам удобно?

— Да.

Но хочет шеф заработать остеохондроз лежа на моих бедрах, пусть получает. Не такая уж и большая расплата за музыкальное чудо среди рабочей недели.

— Я не сплю, Николь.

— Антракт.

— Знаю, — но глаза шеф так и не открыл, — просто иногда нужно отключиться от всего.

— Иногда надо размять ноги.

— Прости, — шеф встал, помог мне подняться и как больную, поддерживая за руку и талию, повел к столам со снедью. Одновременно мои ноги отсидели и отлежали. Покалывание не самая приятная вещь. Подпорка в виде шефа пригодилась, шагать сначала было неудобно, потом расходилась, и шеф уже не так сильно придерживал, только за талию. Морепродуктами увлекаться не стала, хоть они и были на льду. Взяла канапе, сырка, Андрео вручил бокал шампанского, сам ограничился соком, значит, планов на ночевку здесь нет.

— Пошли обратно, а то начало пропустим.

Как можно пропустить начало концерта на полянке, уточнять не стала. Решила прилечь на пледик, пока шеф не решил меня опять как подушку использовать, но и в этот раз шеф умудрился примоститься к моему телу.

— Нервы полечили?

— Почти, — Андрео так и не открыла глаза, видимо, удобно ему на мне отдыхается.

— Все уже ушли.

— У нас пытаются отнять плед?

— Нет.

— Тогда лежим дальше.

Музыканты уже ушли, сопрано в платье с глубоким декольте тоже нас покинуло, официанты разбирали столы, разнорабочие уносили мебель, а мы все лежали на пледе среди полянки. Жужжание пчел, треск кузнечиков, шелест травы, плеск воды. Глаза сами собой закрылись, лечение нервов шло полным ходом.

— Андрей?

— Да?

— А в лечение входят водные процедуры?

— Нет.

— Тогда нам лучше свернуть плед и где-нибудь спрятаться.

Но не успели, дождь хлынул стеной. И вот зачем я только глаза открыла, так же хорошо все было до этого. Подскочили, до здания было недалеко, но все равно успели промокнуть, шеф больше, меня спас плед, а вот плед уже ничего не спасет.

Одежду высушенную, отглаженную принесли в номер.

— Когда поедем обратно?

— После ужина.

— Почему бы не раньше?

— Смысл? Доберемся, рабочий день уже закончен, приедем злые и голодные, и все лечение насмарку. А так отдохнем, поедим и сытые и спокойные разъедимся по домам. Согласны?

— Почти, я тогда не домой, а в гости заеду.

— В гости?

— Ага, тут подруга недалеко живет, да и Ромка. На такси доберусь.

— И завтра опоздаете?

— Нет, постараюсь приехать пораньше. Что закажем на ужин?

— Уже заказал.

«Главное, чтоб не штрудель, вторую порцию не выдержу».

— Тогда можно продолжать лечение, — закрыла глаза, вытянулась в кресле и погрузилась в полудрему.


«Рома, Рома, Рома, Рома встречает, Рома провожает, Рома советует, Рома советуется. Везде он. Ему она доверяет, не дергается от прикосновений, и сама прикасается нежно, ласково. Черт».

Злость возникла внезапно, ревность, вот уже меньше всего ожидал это чувство, раньше и чувствовать его не приходилось. Выдохнул. Сейчас она рядом и остальное не имеет значение. Не надо портить чудесный день лишними эмоциями.

Стук в дверь отвлек, официант принес ужин.

— Салат? — разочарование в голосе Николь было очаровательно.

— Легкий ужин, — подтрунивал немного.

— Очень легкий.

Ники без энтузиазма ковыряла вилкой разнообразную зелень в тарелке. Несколько листочков рукколы, тяжкий вдох, съела с таким видом, словно у нее сейчас начнут расти рога, и она незамедлительно превратится в козочку.

Официант принес следующие блюда. Шашлык из семги вдохновил Ники намного больше.

— Вина?

— Мне можно. А вы за рулем.

Налил себе воды.

«А может к черту машину, работу и ужин? Просто здесь и сейчас, и не думать, что будет дальше? Чуть больше вина для нее, меньше терпения для меня?».

Но телефон нарушил планы.

— Да? Ой, как хорошо, что позвонил, я тут недалеко, можно в гости? … Да, с ночевкой… Через двадцать минут? … Хорошо, да, на этот номер…Адрес скину.

— Сбегаете?

— Так рабочий день закончился, началось личное время. Через двадцать минут заберут, и вы от меня отдохнете.

— Не устал. Может, останешься?

— Нет. Уже пообещала свое общество другим. Славу вызвать?

— Сам в состоянии это сделать. А как же десерт?

— Обойдусь без него.

— Уверены?

Поднял крышку с блюда.

— Всего ложечку? А?

— Мороженое, ммм, одна ложечка слишком мало.

— Но за вами же еще не приехали, время есть.

— Искуситель.

— Ага.

— Позвонят.

Ники сдалась, вытянувшись в кресле с креманкой в руках, закрыв глаза, наслаждалась каждой ложечкой холодного совершенства. А я как когда-то давно, в уединенном отеле в горах, мог любоваться, пока она не видит.

Телефон, черт бы его побрал.

— Это ваш, — уточнила Ники, приоткрыв глаза и с сожалением поглядывая на почти пустую креманку.

Уж меньше всего ожидал звонок от него. Ответить пришлось, хочет встречи, что ж, встретимся.

— Что-то случилось?

— Ничего серьезного.

— Мне пора. Водитель уже ждет. Спасибо, вторая часть дня была просто чудесной.

Ники сделал книксен. А я театрально подставил щеку для поцелуя. Николеттка хохотнула и также театрально поцеловала.

— Беги. Только завтра не проспи.

Дверь за ее спиной закрылась быстро. Ерец всегда сбегала стремительно, словно за ней гналась стая волков или стадо надоедливых любовников. Звонок отвлек, и мысли вернулись в привычное русло, работа, многое надо обдумать. Но думать хотелось о Ники. Хотелось пойти за ней и узнать, к кому же она поехала с ночевкой. Заставлял себя думать о другом, к встрече надо быть готовым, даже если до нее еще полно времени.


Водитель открыл дверцу, удобно расположилась на заднем сиденье салона автомобиля, до дома двадцать минут езды. И все же день был хорошим, точней завершение. Но было одно маленькое «но» — его не должно было быть.