— Проспись, Васин.

Нажала отбой. Нет, все же гормоны не в порядке, пальцы уже набрали номер ресепшен.

— Алла, вы не слышали что он пьян?

— Слышала.

— И почему соединили?

— Так он муж.

— Он бывший муж. Вы теперь меня будете со всей алкашней Москвы и Московской области соединять?

— Ну, он же… Я не буду.

— Сколько раз Вам уже объясняла, что сначала вы сообщаете информацию о звонившем и цель его звонка, а потом, если у меня есть на него время, соединяете. Сколько, Алла?

— Раз пять.

— Сколько мне еще раз сказать, чтоб вы это уяснили?

— Простите, Николь Александровна.

— Еще раз подобное, будет выговор.

— Понятно.

Позже надо будет подойти, извиниться и в очередной раз в мягкой форме объяснить про то, как соединять с руководством. Позже.

— Андрей Владимирович, все на сервере, с подтверждением от помощника Вонга и от самого Вонга договоренностей, если необходимо могу поучаствовать в скайпсовещании. Липе позвоню и скажу где все лежит, если она не нашла до сих пор. Еще что-то? У меня просто нет времени.

— С тобой точно все нормально?

— Все нормально.

— Нет. Николь, больше ничего не надо. Ты береги себя, тебе нервничать нельзя.

Произнесено это было с таким холодом, что больше походило на пожелание скорейшей кончины.

Так, сначала к Горскому, а потом уж и с Васиным разберусь. Где ее бывший муженек работает и живет еще с прошлой встречи выяснил, зря что ль целую службу безопасности держу. Но сначала с Максимом разберусь. Если муж не в состоянии объяснить, что ее надо беречь, значит, этим займусь я.

Что ж, Горский мужик нормальный, сразу понял последствия. Теперь осталось Славу проинструктировать.


Вот есть шанс поговорить с Ковиным, принесла его нелегкая с ту же кофейню, что и меня. Или меня принесла туда же куда и его. Ладно, надо набраться мужества подойти и поговорить.

Ой, блин, еще и Васина принесла нелегкая. Я так и замерла в метре от бывшего шефа и бывшего мужа. Хорошо, что за зеленью меня видно не было. И что у них может быть общего? Васин все же сдался, Андрео его быстро подавил, и весь лоск тут же сошел. Блин, жаль, что плоховато прелюдию к разговору слышно. Главное не снести горшок, поддавшись вперед, все же услышала конец разговора.

— Еще раз ее побеспокоишь, и я тебя побеспокою. Понял?

Бывший муж сглотнул, кивнул и стал выползать из-за стола. Я стала отползать к своему столику и запасному выходу. С этой стороной Андрео мне сталкиваться не приходилось. Да все наши с ним споры и ругань это просто веселые картинки, никогда меня не касалось его мстительная ярость, а сейчас он был разъярен, непонятно только почему. Был бы у меня мочевой пузырь слабей, то уже бы лужу сделала. Теперь я поняла, почему его все побаиваются. Да та угроза с первой работы, из-за которой я месяц с ментами на работу ходила просто милое пожелание приятной дороги. Вот голос не повышал, все сказал обыденно и просто, а почему-то стало страшно. Так, черт с ними, с пирожным, пока Ковин меня не засек, надо драпать. Как-нибудь в другой раз с ним поговорю. Может быть. Сначала потренируюсь на Ромке.


И потренировать не на ком. Роман приехал в отвратительном настроении. Сразу ничего не сказал, но на мой вопрос понравились ли Моник покупки грубо сказал, что ничего нет, ошибка вышла. Трогать его лишний раз не стала. Горский вел себя странно, пытался меня все время от чего оградить, то стул вырвал из рук, когда я хотела его перенести из одной части переговорки в другую, то сумку с документами до машины не дал донести, отобрал и сам потащил. Мир вокруг сошел с ума. Но проблему надо решать. Вернусь из командировки и сразу поеду к Ковину, уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Да и что он может мне сделать? Ребенок ему не нужен, да и я ему уже не интересна. Ладно. Сразу после Питера к нему, успеть до его отлета.

Расставим все точки над всеми буквами. А тоска со временем пройдет. Главное не вспоминать, у меня так много дел, что нет времени на сожаления. Вот надо разобраться какая скотина регулярно проливает кофе на мой многострадальный ковролин.


Поезд прибыл точно по расписанию, очень рано, но мне хотелось вернуться в Москву побыстрей, успеть до его отъезда, закрыть все вопросы. В шесть утра машин было мало, добралась до дома быстро. Дверь распахнулась, холодное удивление, приветственный кивок.

Сообщение охраны о визитере удивило, и лишило надежды. И так знал, что она собирается мне сказать — все ошибка, не имеет значение, у нее есть семья, я ей не нужен.

Она даже не смотрела на меня, уткнулась в свою чашку-термос и молчала. Что ж, самое время просмотреть почту, может так и будет легче. Если закрыть ее у себя и попытаться убедить, что у нас есть шанс?

— Нам надо решить пару вопросов. Я не собираюсь сожалеть о том, что было. Никто от глупостей не застрахован. Но некоторые глупости не остаются без последствий.

«Глупости сейчас ты говоришь, дорогая, хорошо хоть сожалеть не собираешься».

— Месяцев через семь я стану мамой.

«Это я и так знаю».

— Я достаточно зарабатываю, чтоб вырастить ребенка. От тебя мне ничего не нужно. Если захочешь видеть ребенка, запрещать не буду.

«Так, стоп. Что?!».

Набрал сообщения, что мало обрадуют замов. Заблокировал двери и окна. Так, не сбежит, а мне надо выйти. Чтоб не напугать. И остыть.


И что я волновалась, ему вообще плевать, весь разговор косился в свой обожаемый планшет, как всегда почту читал.

Безразличие, все, что получила от него. Словно ему о погоде за окном рассказала. Встал и пошел за вещами, командировка важней. К черту, надо уходить пока не разрыдалась от разочарования.

— Папой, я стану папой, я буду папой.

Приговаривал Ковин в холле, вытанцовывая жуткую смесь лезгинки, гопака и твиста. А все же разрыдалась, наверное, гормоны. Меня тут же подхватили и стали кружить. Я могла только сильней к нему прижаться.

— Теперь ты точно разведешься! Ты завтракала?

— Нет. Я только с поезда. Не беспокойся, я сейчас к себе поеду. Тебе на самолет пора.

— Никуда ты не поедешь, а никуда не полечу. Французский омлет будешь с тостами?

— Буду, только сыр и в омлет и тосты тоже с сыром.

— Сейчас сделаю, мой генерал.

Аппетит проснулся моментально усиленный нервами. Так, на тост с сыром сверху малиновый конфитюр. Ну, хочу я так.

— Что? — Ковин как-то странно на меня посматривал, а может его мой бутерброд насторожил, но это еще не самое странное сочетание продуктов.

— Ты же разведешься?

Выдохнула, заблуждение все еще действует, но я милостиво его развею.

— Для того чтоб развестись, надо сначала замуж выйти, мой предыдущий опыт меня этому научил.

— Что?

— Пока мой паспорт свободен от лишних штампов.

— А кольцо?

— Что кольцо?

— Обручальное кольцо.

— Ты об этом? — показала руку, Ковин кивнул, — Моя преееелесть.

Горлум у меня плохо получился, а вот легкий матерок Андрео о собственных умственных способностях был прекрасен. Кольцо больше года таскаю, приятное воспоминание о Новой Зеландии, но когда ищешь доказательства своим беспочвенным догадкам, то находишь их, так и Ковин убедил себя, что я ушла от него к Роме, и нашел доказательства.

— Не замужем.

— Ты это мог выяснить, но не стал.

— Мог, но в личные дела службу безопасности не втягиваю.

— А я личное дело?

— Личное, самое личное, Ники.

— Мне домой надо.

— Не понял?

— Что Вы не поняли, Андрей Владимирович? Я с поезда, не выспалась, хочу домой.

— Не выспалась я понял, а твой дом теперь здесь. Дверь закрыта, окна заблокированы.

— Ты думаешь меня это остановит?

— Надеюсь. Тебе не нравится моя квартира? Хочешь, куплю другую. Но жить мы будем вместе.

— Работать ты меня уже однажды вместе заставил.

— Ники, ну как я без тебя, а?

— Не знаю, жил же как-то.

— Вот именно, как-то. Давай я Славу отправлю за вещами.

— Не люблю, когда в моих вещах роются. Дай ключи. Дней через пять приеду.

— Что ты собираешься делать пять дней?

— Не поверишь, работать. А потом в субботу и воскресенье займусь переездом к тебе. Ну, или просто проведем время вместе без переезда.

— Сегодня же воскресенье. Выходной. Давай ты никуда не уедешь. А утром…

— Что утром?

— Мы проспим, Ники, банально проспим.

— Все планерки и разборы полетов, заманчиво. Но неосуществимо.

— Будем как юнцы встречаться в обед?

— О, слишком далеко наши конторы друг от друга.

— Ники, останься.

— Как хочешь.

Если ему хочется видеть мое храпящее тело рядом, на другое я сейчас не способна, пусть наслаждается. Тело не особо получилось, после «размять спинку» сонливость как рукой сняло.

«И вот какая зараза все время кофе проливает на одном и том же месте». Я в очередной раз любовалась пятнами в холле. И когда нам уже найдут начальника АХО, не могу я уже с этим ковролином, он меня просто выбешивает. Ага, вот и причина, но все же не мешает посмотреть записи с видео, вот этим и займусь на планерке, выслушивать отчеты так утомительно, особенно когда знаешь что ничего не сделали. А вот и злостный проливальщик, скрин на случай разборок. Уж меньше всего я ожидала от него такой пакости, но меры приму.

В обед встретилась с Катей и опять два лба рядом, они меня тоже выбесили, может это легендарные гормональные сдвиги? Екатерине я ничего рассказывать не стала, пока еще и сама до конца не верили, что так вляпалась во все розовые сопли, что раньше высмеивала.

Вот пройдет неделя, у Ковина мозги на место встанут, первая радость от отцовства схлынет и придет он на встречу с адвокатом, отнимут у меня ребенка, и буду я одинокая. Аж разрыдалась от такой перспективы. Хорошо, что одна была в кабинете. Обед мне принес Слава, я опять слишком увлеклась разборкой с управляющей компаний, чтоб вспомнить о еде. В шесть часов Слава опять принес мне перекусить, капитальненько так, аж два блюда, а в восемь уже стоял с моей сумкой в руках и в свойственной ему манере выгонял коллег из кабинета. В салоне автомобиля меня уже поджидали.

— Привет.

— Привет. Проведу с тобой немного времени.

— Ты же еще в это время работаешь обычно.

— Обычно да, но у меня уважительная причина все бросить, семья требует моего присутствия.

— Мы пока ничего не требуем. Мы только немного устали и хотим домой.

— И поедем домой. Пока к тебе домой, но вскоре к нам домой.

— Сегодня с Катей встречалась.

— Она удивилась?

— Ничего ей не рассказала, к ней Чистин двух амбалов приставил, они меня просто раздражают.

— И правильно сделал, что приставил. Я вот тоже приставлю, а то когда узнают…

— Значит, не узнают.

— Что?

— То. Я Славу вон уже загрызла.

Водитель хмыкнул и пообещал показать боевые укусы.

— А представляешь, что со мной станет, если меня будут постоянно сопровождать. Я же буду постоянно злиться, а мне нельзя. Буду на тебя срываться. Хочу родить без лишних нервов.

— Хорошо.

— Спасибо.

— Только мы тогда расписываемся, тихо, без шума.

— Зачем?

— Хочу быть твоим законным мужем. Ну, если тебя не устраивает тайный брак, значит, устрою шумиху.

— А может меня в принципе брак не устраивает?

— Помню, ты одни и те же ошибки дважды не совершаешь. Но я может, сделаешь исключение?

— Совсем не романтичное предложение, Ковин, вот совсем. Знаешь, в эти выходные у меня другие планы, не поеду я к тебе. Да и у тебя будет другие планы.

— Какие же?

— Будешь уверять мою маму и отчима, что ты и есть моя судьба, и если уговоришь, то так и быть заявление подадим, в мой местный загс. Почти приехали. Слава, высади нас здесь, быстрей до дома пешком, чем поворот проедем. Да и завтра на такси поеду, отдыхай, послезавтра нам маршбросок до Ярославля делать.

— Хорошо. Но с работы позвонишь, — даже с какой-то угрозой в голосе проговорил водитель.

— Контроль, сплошной контроль, — пожаловалась Андрею.

— С тобой только так и надо, Ники.

— Сговорились, — почти с драматической скорбью констатировала я очевидное.

Лифт привычно не работал. Старая квартира встретила тишиной, к которой так и не привыкла.

— У тебя тут фотогалерея.

Да, фотографии в рамах стояли где только можно и нельзя. Жаль, что «Пеппи» пострадала при затоплении, но Вик обещал сделать.

— Ага, все надарили на тридцать лет.