— Ты ее так и не открыла.

Про новогодний подарок я и забыла, за два месяца так и не решилась его открыть.

— Почему?

— Все знаю про твои романы, поездка в Париж, несколько недель отношений, подарок на память.

— Из-за Парижа ты меня в Сингапуре и оставила?

— Не хотела портить воспоминания о ночи.

— Николька, — обнял, — просто сьют-класс только на двух рейсах — в Париж и в Сидней. Выбрал с меньшими перелетами до родной земли. Ты действительно думала, что я бы повез тебя на квартиру?

— А что я должна была подумать после звонка экономки с уточнениями.

— Так, с Парижем разобрались. А три недели?

— Не смогла отказаться от предложенного. Три недели два дня и восемь часов среднестатистическая длительность твоих романов. Финальная точка — подарок. За два года столько раз это все видела.

— Открой.

— Нет.

— Открой, Ники. И это не подарок.

Ленточка, оберточная бумага, серебряный футляр, маркерная надпись на крышке «Теперь не потеряешь». Я осторожно открыла. Часы. Моя несчастная «Чайка». Мне точно пора менять фамилию на Рыдалец, второй раз за день ревела белугой.

— Ники, Ники, ну, напридумывала себе, сама и расстроилась из-за выдумок. Знаю, что они тебе дороги. Браслет починили, теперь не будут слетать.

«Механизм тоже заменил».

— Спасибо, у меня очень мало вещей от отца осталось. Слишком много переездов было. Хотя кто из нас больше выдумщик, еще вопрос.

— Оба хороши, — подтвердил Андрео в статусе почти жених.


Самое лучшее утро не зависит от кухни или простыни, в которую я закутана, оно зависит от человека, который сидит напротив. Андрей, немного взъерошенный и небритый (мой винес его не вдохновил).

— На работе все нужное есть. Но запасной комплект привезу.

Черный чай, почти брускеты, омлет. Хозяйка из меня не самая хорошая.

— А у меня на работе даже есть место под пеленальный столик и кроватку.

— Предусмотрительно, но все же может, уволишься?

— Неа.

— Ладно, попытался. Приеду к тебе сегодня.

Пришлось выдать ключи. Как же быстро я привыкла к нежности в его глазах. Как я буду без него? К черту будущее, есть сегодня, я и он, остальное сейчас не важно. Такси развезли нас в разные стороны. День начался рано, надо столько успеть, чтоб вечером освободится чуть раньше. Встретить его не замученной рабочей лошадью, а прекрасной породистой кобылкой. Планы на то и планы, чтоб они не осуществлялись. Я прилегла на минутку … и проснулась глубокой ночью, Андрей был рядом и мирно посапывал. В пять утра меня забрал Слава. Всю дорогу я спала, а собиралась вести активную переписку и перезвонку, ничего, в гостиничном номере очень быстро наверстала упущенное время.


— Андрей, ты серьезно?

— Да, — Ковин поправил бабочку, предложил руку, чтоб вместе зайти в квартиру. Смокинг явно перебор, но иногда ему хотелось пофрантить, не запрещаться же. Только вот как мои родные воспринят такой вид?

Я нервничала, Андрей был убийственно спокоен.

Мама сдалась сразу, Иваныч продержался полчаса, но потом тоже дал согласие на мой брак с Ковиным. Оказывается, загс работает в субботу, у нас даже заявление приняли. Что ж пришлось великому и ужасному опять узнать, что такое электрички, у меня были дела на Комсомольской, а он просто увязался за мной.

— Ты реально собираешься вязать? — подтрунивал Андрей над моей попыткой выбрать спицы.

— Ага, говорят, нервы успокаивает. Да и что еще делать в декрете?

— Буду с тобой предельно внимателен, а то еще проткнешь.

— Хорошая идея, куплю потолще и подлинней.

— А я краски прикуплю, когда-то рисовал, может еще не все потеряно.

— Да ты полон скрытых талантов.

Телефон прервал выяснение всех талантов моего будущего мужа.

— Да, Ладочка, уже купила, а пряжу какую взять? Тут такое разнообразие. Ой, есть верблюжья, смешная… Ладно, что понравится, то и куплю… Через часик буду у вас.

— Не буду, а будем, — поправил Андрей, но отбой нажала раньше его реплики.

— Буду, а ты будешь перевозить фотографии, их могу доверить только тебе.

— Только фотографии?

— Ой, закрой, — с рисованием придется повременить, запах краски просто убийственный, а я-то думала, что после отдела с благовониями мне уже ничего не страшно.

— Андрей, у нас женский разговор, тебе знать наши секреты не нужно. А мои вещи утром уже Слава забрал.

Все же Ладочка сторонний человек, может она образумит? Но соседка только радостно охала и всячески восхваляла Андрея. Про ребенка даже не успела сказать, да и про поданное заявление, только успела сообщить, что мы встречаемся.


И почему сегодня с утра так много людей? Мне так хотелось глупо поулыбаться, а приходилось держать марку. И Макс еще с утра пораньше с пристает.

— Вот, Николь, тебе это удалось, — Горский радостно рассматривал ковролин в холле, без пятен естественно, — надеюсь ты нашла достойное наказание для пачкальщика.

— Еще не придумала, есть одна проблема.

— И какая?

— Должность пачкальщика.

— Ой, для тебя это не проблема. Дай по шее.

Ну, раз сам попросил, то и получи.

— Мать, ты чего? — косился на меня мой Генеральный директор, потирая ушибленной место, а рука у меня тяжелая.

— Выполняю указание руководства.

— Я ничего не пачкал!

— Ага, просто часы сверяли в холле, со стаканом кофе в руке на бегу, только циферблат-то тыльной стороне, а так ничего вы не пачкали. Могу видео показать, — подбочась с угрозой в голосе сказала я.

— Ладно. Верю на слово. Поэтому теперь часов нет в холле?

— Есть, но не на пути следования. Так, у нас сегодня три собеседования с кандидатами на АХО.

— Без меня.

— Куда без вас. Потом будете говорить, что я не то набрала. И нам опять нужен помощник. Лена дорвалась до финансов, и вытянуть ее оттуда в миллионный раз не смогу.

— Это точно без меня, ты же знаешь, у меня жена, дети, я не выдержу кастинг, слягу с инфарктом, они же приходят все в своем понимании делового стиля, а моя тонкая душевная организация сразу хочет их выгнать.

— Ты мне так уже трех АХОшниц повыгонял.

Вроде и делали все, но только то, что укажешь. Особенно меня подбешивали их вопросы по делопроизводству, кто, что, как и почему они. На собеседовании все обговаривали, они били себя в грудь, что все умеют и знают, все организовывали, но в итоге почему-то опять все возвращалось ко мне.

И я опять должна принимать решения, которые давно уже приняты, все давно сделано, просто у девочек с ресепшен есть дурная привычка с новым начальством тут же жаловаться на тяжелую жизнь и чрезмерную нагрузку. Вот их бедных переговорками нагрузили, что они должны следить за их обеспечением, подтверждать бронирование. Но жалко тебе девочек, значит, сама обходи, но это не барское дело. Поэтому обхожу их я. Каждое утро. Иногда мне компанию составляют айтишники, чтоб все точно работало на важных совещаниях с инвесторами. А Горский на всю видимость «рубахи парня» очень быстро все подмечает и решения принимает молниеносно. Делает одно китайское предупреждение и дальше прощается.

— Опять мне. Все самое противное мне.

— Я уже выбрал три раза и три раза выгнал.

— Тогда ты на подписание АПП и сбор замечаний.

— Ой, лучше собеседования, ты зови, если надо покричать, поспорить, нервы помотать.

— С этим я прекрасно и сама справлюсь. Слушай, Макс, не хочешь мне замену найти?

— На время декрета?

— Вот сейчас не поняла, кто сболтнул?

— Так я четырежды папа, все симптомы знаю. Какой же я прозорливый, и место предусмотрел для нужного.

«Да и Ковин пообещал мне много разных малоприятных вещей, если я тебя случайно обижу. А с ним лучше не шутить».

— И что про замену?

— А зачем? Ты через месяц сама прибежишь, такие как ты дома круглосуточно находиться не могут, надо куда-то энергию лишнюю девать.

— Посмотрим.

— Даже и смотреть нечего. Не буду замену искать. У нас сейчас все начинает работать как надо, крупных накладок не будет, а вот родишь, тогда и новые горизонты будем осваивать. А пока пошли, выпьем травяного настоя, моя жена его литрами пьет, когда в положении. А вот чай и кофе тебе лучше не пить.

Да, богатый опыт все же у Макса, почти все его рекомендации мне доктор продублировал. Придется идти за витаминами, терпеть не могу их пить. Но теперь у меня был контролер, точней три — звонил и напоминал Ковин, заходил и напоминал Горский, приносил и ждал, пока при нем проглочу все прописанное Слава. Никакой свободы.


Дверь открылась, удивление быстро сменилось нежностью, без которой мне сложней и сложней обходиться, он отступил, пропуская меня в квартиру. Как же я соскучилась по нему, по его запаху, по его теплу.

Стул с витой спинкой скрипнул подо мной, и что он его никак не заменит. Уткнулась взглядом в чашку чая, мне надо столько ему рассказать, но я слишком устала, сейчас немного отдохну в этой уютной кухне, соберусь с силами и все ему расскажу. А пока я могу полюбоваться своей фотографией за его спиной, фото Вика «Мое самое прекрасное утро». Я рассказывала про очередную поездку, мне нужно было принимать решение, но я так не могла принять верное, мне все время казалось, что все варианты плохи. Андрей слушал, иногда что-то уточнял. И ничего не советовал. Вот и какая от него польза? Он поил меня сладким можжевеловым чаем, рассказывал разные истории из своей жизни. Хотела на него обидеться, но не успела, совместное утро слишком быстро закончилось, ему надо в Берлин, а мне в постель, пробыла всю ночь в дороге, чтоб успеть до его отлета.

Да, рановато я стала директором, до меня только утром на следующий день дошло, что все советы Андрей мне уже дал, просто оставил выбор за мной.

Так, просмотр почты. Чуть заикаться не начала открыв файл. Уф, выдохнула, просто финдир не переименовала файл, как был он обозван ремонт офиса, так и остался, ну подумаешь, что бюджет на реконструкцию бизнес-центра и сумма в миллиард. Злая я, придирчивая, вредная, а еще и беременная, бедные мои коллеги. Так, сегодня просмотр веселых картинок, что и как мы будем реконструировать. Пять встреч подряд с проектировщиками, смотрим фасадики, потом выбираем одного и с ним уже идем всю стройку обнявшись. И почему это все нельзя провести без меня, мое мнение все равно там не так важно. Вот поездка к Мире куда важней, должно же быть у меня хоть какое-то подобие свадебного платья. Но может и не платья.

Свадебные джинсы у меня и свадебный свитерок, до Миры я так и не доехала, ладно, у нас все равно все никак у людей, даже кольца, пока поношу «свою прелесть», Андрей долго возмущался, но все же уступил. Не хочу я кольцо переделывать, вот рожу, вернусь в обычное состояние и тогда выберу одно единственное и неповторимое, или забуду про него, что реальней, с моей «любовью» к украшениям.

«Так, через полчаса у нас свадьба, а Ники и близко нет. И зачем только уступил ей, сказала, чтоб ждал у ЗАГСа, вот теперь и жду. Сбежать она не могла. Надо было Славу за ней направить».

Страшное советское здание с казенной вывеской, поломанные ступени, машины с лентами, пупсами, пытающиеся согреться гости, битые бокалы, крики «горько», меня уже несколько раз пытались заставить выпить за здоровье молодых, на отказ и пояснение, что сам жених, выслушал несколько сочувственных комментариев.

«Да, не такой свадьбу я себя представлял, если честно и не представлял ее никогда. Всегда считал, что женюсь по расчету, а вышло по залету, причем к алтарю тащу я, а не меня».

Вот и невеста. Спокойна и прекрасна. На ее фоне я просто псих. Просто у нее опыта больше, она-то уже была замужем, а для меня это первый брак, и единственный.

— Будешь пирожное?

— Ники, какие пирожные, у нас роспись через полчаса.

— Еще целых полчаса. А пирожные просто чудесные, наш хлебокомбинат делает, какие корзиночки, какие трубочки, зря отказываешься, мне больше достанется. Пошли. Я посижу в комнате для невест, ты в курилке для женихов.

— А вместе мы посидеть не можем?

Можем, он на стуле, я на нем. Он в смокинге, я в джинсах и свитере, только в волосах заблудились мелкие цветочки, напоминая, что все же невеста. Так бы и просидела весь день, прижавшись к нему. Но нас позвали в зал.

— Невесту на руках выносят, а не вносят.

— Моя невеста, когда хочу, тогда и ношу на руках.

— Не надорвись, Андрео.

Ковин только хмыкнул. В зале он все же поставил меня на ковер, по моей настоятельной просьбе. Но лучше бы осталась на его руках. Сотрудница ЗАГСа проникновенно рассказывала о том, какое важное решение мы приняли, и что так важно создать семью и прочее заученное годами. А меня так и тянуло расхохотаться. Не прониклась торжеством момента, и все из-за ковра. Мы поставили подписи, обменялись кольцами, поцеловались. И меня прорвало.