— Управлять? — возмутилась Селеста. — Ты наверняка хотел употребить какое-то другое слово.

— Конечно! — с энтузиазмом заявил Макс. — Даже не сомневайся. Я оговорился.

— Я и не сомневаюсь, — протянула Селеста, подозрительно взирая на любовника. — Пойми, я вовсе не предлагаю советовать ему, как управлять ею. Осмелюсь сказать, что Эвелин невозможно управлять, и кому, как не тебе, это знать.

— Эвелин — практичная дама. Уверен, она скоро образумится.

— Максвелл! Она ничего не сделала…

— Или он скоро образумится, — поспешно добавил Макс. — Будет много разговоров, извинений, угодничества и всего такого.

— Ее работа на департамент должна закончиться, и как можно скорее. Тогда она снова станет вести себя как обычно. У ее супруга не будет никаких оснований для подозрений. И мое уединение будет восстановлено.

— Думаю, все скоро закончится.

— Да? Ты уже близок к нахождению папки?

— Она уже почти у меня в руках. Однако я больше не буду руководить действиями Эвелин. Я передаю это Сэру.

Селеста удивленно воззрилась на него.

— Эвелин сказала, что он покинул департамент.

— Он вернулся.

— Проклятие, — пробормотала Селеста.

— Вообще-то я ожидал другой реакции, — удивился Макс.

— Этот человек всегда интриговал Эвелин. Если бы она не решила, что с нее хватит этой жизни…

— Что бы было?

— Ничего. — Селеста покачала головой. — Это всего лишь впечатление. — Она криво усмехнулась. — Есть что-то интригующее и романтичное в человеке, которого знаешь только по письмам. Он может оказаться кем угодно. Достаточно только дать волю воображению и представить…

— Он и тебе иногда отдавал распоряжения. Ты тоже воображала его?

Селеста засмеялась.

— Вот, значит, как! — воскликнул Макс.

— Я всего лишь слабая женщина, Макс. — Селеста пересела на край кровати. — С богатым воображением.

— Если это богатое воображение будет работать только в одном направлении… в том, где нахожусь я… — Он привлек Селесту к себе. — Полагаю, я смогу с этим жить.

Она обняла любовника и прижалась губами к его губам. Жаль все-таки, что невозможно остановить мгновение. Даже самое богатое воображение отступает перед ощущениями, которые дарят его губы, тепло его тела, неповторимый запах. Селеста подумала, что, вероятно, было бы очень приятно каждое утро просыпаться рядом с ним… и отбросила эту мысль.

Неожиданно Макс отстранился.

— Я думал, — важно сообщил он.

— О нет, — насмешливо ахнула Селеста. — Дорогой, только не это!

Макс насмешку проигнорировал.

— Я думал о нашем разговоре во время твоего прошлого визита.

— А о чем мы тогда говорили?

— О том, чтобы сделать из тебя честную женщину.

У Селесты глаза полезли на лоб. На всякий случай она уточнила:

— Ты говоришь о браке?

Он кивнул.

— Мне кажется, здесь нечего обсуждать.

— Я долго думал о твоих словах, — очень серьезно сказал он. — Ты сказала, что не являешься той женщиной, на которой мне следует жениться.

— Ну и что?

— Это чепуха. — Он твердо встретил ее взгляд и не отвел глаза. — Я намерен жениться, на ком хочу.

— Браво, Макс! Я горжусь тобой.

Макс нахмурился.

— Ты специально притворяешься бестолковой?

— Вовсе нет. — Она встала, отыскала халат Макса и бросила ему, после чего отвернулась. Лучше уж ей не смотреть, как он встает и одевается. — Ты сказал, что собираешься жениться на ком хочешь, и я думаю, это замечательно. Возможно, непрактично, но замечательно.

— Я не хочу быть замечательным, — пробормотал Макс у нее за спиной. — Я хочу тебя.

Селеста пожала плечами.

— Ты меня имеешь.

— Не совсем. — Он обнял ее за талию и прижал спиной к себе. — Не в глазах всего остального света. — Он опустил подбородок ей на плечо. — Селеста, прошу тебя, сделай меня счастливейшим из смертных и…

Она засмеялась.

— Не продолжай, Макс.

— Почему нет?

— Потому что сейчас, этим утром, в эту минуту… — Она перевела дыхание. — В общем, сейчас не время и не место.

— Я бы не стал утверждать столь категорично.

— Кроме того, сейчас, в это время и в этом месте, тебе не понравится мой ответ. — Селеста высвободилась из объятий Макса и повернулась, чтобы видеть его глаза.

— Не понравится? — переспросил он.

— Надеюсь, что нет.

— Тебя не привлекаю я или брак?

Немного подумав, она ответила:

— Скажем так: в данный момент я не собираюсь выходить замуж.

— Но это не ответ на мой вопрос! — Макс с откровенным любопытством взирал на стоящую перед ним Селесту. — Неужели ты не хочешь выйти замуж? Иметь семью и детей?

— О, дорогой, но у меня уже есть дети.

Макс усмехнулся.

— Я знаю о тебе все, что надо. Нет у тебя никаких детей.

— Поправка, Макс, — беззаботно сказала Селеста. — Ты знал обо мне все, когда я работала на департамент.

Улыбка сползла с его лица.

— Но мы вместе уже три года… Это мои дети?

Селеста весело засмеялась.

— Думаю, ты бы заметил мою беременность.

— Тогда чьи…

— Мои, — твердо сообщила она. — И больше об этом я ничего не скажу.

Макс молча смотрел на любовницу, не зная, что сказать.

— Лишился дара речи, милый? — Она хихикнула. — Не думала, что увижу тебя в таком состоянии.

— Просто я никогда не думал о тебе как о матери. — Он нахмурился. — И не предполагал, что у тебя есть тайны от меня.

— Тогда мы квиты. Я тоже никогда не думала о тебе как об отце. — Селеста посмотрела в сторону. — Или о муже. Да и о разнице между нами тоже. Я же знаю, что у тебя есть от меня тайны.

Макс долго и задумчиво смотрел на леди, отдавшую ему свое тело, но не подпускающую к душе.

— Возможно, настало время поговорить откровенно? Обо всем?

— Дорогой, ты пытаешься стать голосом разума?

— Очевидно.

Селеста покачала головой.

— Тебе не идет.

— Вот и хорошо. — Макс с облегчением вздохнул. — Мне тоже не нравится эта роль. Она слишком утомительна. — После короткой паузы он добавил: — Но разговор еще не окончен.

— Я и не думала, что он окончен. Хорошего тебе дня, Макс. — Она подошла ближе, поцеловала и сразу же выбежала прочь из комнаты. Он даже не успел ее обнять. Ей надо было вернуться домой до того, как встанут слуги. Да и продолжать этот разговор все равно бесполезно. Когда придет время, она расскажет Максу о своих детях. И возможно, даже подумает о замужестве.

Но понимает это Макс или нет, независимо от его мыслей и намерений, для их брака существует много препятствий. Его семья и друзья ужаснутся, если он объявит о женитьбе на женщине не просто сомнительного происхождения, но еще и актрисе. Селеста не была уверена, что он любит ее достаточно сильно, чтобы справиться с этим.

По правде говоря, она не знала, любит ли он ее вообще.

Глава 13

— Откуда появились все эти люди?! — потрясенно воскликнула Селеста. — Я же отлучилась всего на минуту!

Эвелин сидела на полу в гостиной, вся окутанная тканями из нескольких разных рулонов. Она выбирала полотно для штор и обивки.

— Что с тобой, Селеста? — Она удивленно подняла голову. — Ты же сама за ними посылала. Они и должны были прийти утром.

— Да, но… — Селеста оглядела свою гостиную, и выражение ужаса на ее лице сменилось удивлением. — Я не думала, что все это будет так быстро.

— В записках, которые ты отправила, я просила, чтобы к работе приступили немедленно. А поскольку я использовала слова, согревающие сердце любого торговца, — расходы не имеют значения, вот результат. — Эвелин указала на мастера, измерявшего окно. — Это мистер Хендерсон. А там мистер Уэнделл. — Она кивнула на другого мастера, раскладывавшего на софе рулоны обоев. — Мистер Брайс — это толстяк, который ходит взад-вперед по комнате. Он торгует коврами. Имена остальных я забыла. Здесь сейчас много народу. Они все измеряют.

— А тебе не кажется, что об этом ремонте еще надо подумать?

— Не вижу причин. — Эвелин встала и отряхнула юбки. — В доме все осталось, как было еще при моих родителях. Давно пора все обновить. — Она с удовольствием посмотрела на суету в гостиной. — Я нерадивая хозяйка. Этим надо было заняться давно.

— Тогда мы должны быть благодарны лорду У., который дал толчок всему этому.

— А я действительно благодарна. Не думала, что так приятно тратить деньги мужа. Даже если этот самый муж никогда не был скупым. — Эдриен употреблял слова «экономить», «ненужная экстравагантность» и «потакание капризам» достаточно часто, чтобы сделать процесс легкомысленных трат еще приятнее.

— Но даже с учетом этого не следует принимать поспешных решений. Возможно, было бы разумнее немного снизить напор.

— Чепуха, — отмахнулась Эвелин. — Кроме того, я не знаю, сколько здесь пробуду, и не хочу оставлять тебя одну посреди всеобщей разрухи.

— Вот спасибо, — буркнула Селеста.

Эвелин внимательно посмотрела на подругу. Накануне вечером она явно не пришла в восторг, когда Эвелин изложила ей свои планы, но согласилась. Да, это будет суматошно и неудобно, но результат того стоит. Главным образом, потому что Эвелин будет занята и не станет постоянно думать о муже, что она, собственно, и делала с тех самых пор, как решила уехать, а Эдриен ее не остановил.

— Ты отправила список для Эдриена? — Впереди предстояло много светских мероприятий, и Эвелин не имела никакого желания посещать их без мужа. Ей вовсе не надо было давать повод для сплетен, появляясь в свете в одиночестве. Отказ от любого из мероприятий даст повод для волны слухов и предположений. В лондонском обществе невозможно сохранить тайну. К счастью, в это время года светские мероприятия случаются реже, чем весной.

— А тебе не кажется, что о светских обязанностях с ним надо было поговорить лично?

— Нет. — Эвелин легкомысленно рассмеялась. — К тому же мне нравится идея послать ему наш список на следующий месяц. — Она лукаво улыбнулась подруге. — Пусть поломает себе голову, сколько я буду отсутствовать.

— Ты считаешь, это разумно? — спросила Селеста.

— Я считаю, что это блестящая идея! — с фальшивым энтузиазмом воскликнула Эвелин. На самом деле она собиралась пробыть здесь не больше пары дней, после чего муж обязательно настоит на ее возвращении, потому что не сможет без нее жить. Она отказывалась думать о том, что муж вполне может и не прийти к такому выводу.

По непонятной причине он, похоже, вовсе не раскаивался в том, что проявил недоверие к ней. Как будто отсутствие доверия в браке не является чем-то из ряда вон выходящим. И он ничего не сделал, чтобы остановить ее. Подумать только, он ни разу не попросил ее остаться! Нет, конечно, остановить ее он не смог бы. Но должен был попытаться! А он вообще не сказал ни одного слова! Вот и сейчас, прошло уже полдня, а о нем ни слуху ни духу. Эвелин была абсолютно уверена, что он немедленно начнет масштабную кампанию по ее возвращению. Цветы, драгоценности, письма с извинениями. Однако пока не было ничего. Неужели она совершила ужасную ошибку, покинув его дом? Мысль была чрезвычайно неприятной. И все же она не могла не думать, что узнать, как мало она для него значит, лучше через два года, чем через двадцать.

Нет. Эвелин решительно выбросила эту мысль из головы. Она знала мужа и знала себя. Он любит ее, а она — его. Она не может ошибаться. Эдриен просто дает ей время образумиться. Она упрямо стиснула зубы. Очень скоро ему предстоит осознать пренеприятнейшую истину: чтобы образумить ее, ему придется как следует потрудиться.

— Ты сделала все свои дела?

Селеста кивнула. Она не уточняла, что именно собиралась сделать, да и Эвелин ее ни о чем не спрашивала. То, что они живут в одном доме, не давало Эвелин права лезть в жизнь подруги. Селеста всегда тщательно оберегала свою личную жизнь, а Эвелин слишком высоко ценила их дружбу, чтобы приставать с расспросами. Если захочет, Селеста сама ей расскажет. В этом и заключалась разница между дружбой и браком. Эвелин отлично знала, что у подруги есть секреты, но ей и в голову не приходило подвергать сомнению ее преданность или оскорблять недоверием.

— Нам надо поговорить, — сказала Селеста, обращаясь к собравшимся в гостиной торговцам и строителям. — Мистер Хендерсон, мистер Уэнделл, мистер Брайс! — Названные джентльмены моментально обратили все внимание на Селесту. Она умела принимать внушительный вид, если хотела. Неотъемлемыми составными частями облика представительной дамы были очки, строгая прическа и повелительный взгляд. — Я знаю, что все вы стремитесь как можно скорее вернуться в свои конторы и составить для леди Уоттерстоун превосходный, не сомневаюсь, список предложений.