Виктория Александер - Мои маленькие тайны

— Да, потому что он совершенно честен со мной. Можно сказать, погряз в честности. О нет, честность — это слишком просто для лорда Уоттерстоуна. Или Сэра. Впрочем, какая разница? К тому же он лишился права на мою честность. — Эви подняла глаза на подругу. — Макс скажет ему, что ты знаешь правду?

— Нет.

— Уверена?

— Не сомневаюсь.

Эвелин нахмурилась.

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

— Ничего серьезного. — Селеста хмыкнула. — Я всерьез подумываю о браке.

Глаза Эвелин стали круглыми.

— С кем?

— С Максом.

— Почему?! — воскликнула Эвелин. — Он ничуть не лучше, чем его дружок!

— Принимая во внимание, что ты с его дружком до последнего времени была вполне счастлива, и, я уверена, так будет и впредь; если, конечно, вы оба останетесь живы, то это неплохой стимул. — Селеста пожала плечами. — Кроме того, для меня это очень хорошая партия.

— Ты могла бы рассчитывать на лучшее.

— Возможно, но я не хочу лучшего. Похоже, я хочу его. — Селеста мечтательно улыбнулась, словно удивляясь сама себе. — Это неразумно, непрактично и совершенно нерационально, да и он никогда не был человеком, которого захочется иметь рядом до конца своих дней.

— И?

— И тем не менее я этого хочу.

— Ты еще можешь передумать, — мрачно сказала Эвелин.

Селеста подавила улыбку и отошла, чтобы ответить на стук в дверь. А Эвелин продолжала мерить шагами комнату. Подруга права. Она и Эдриен будут счастливы, если переживут этот кризис. Правда, последнее представлялось более чем сомнительным.

Получается, что их брак является сплошным обманом. Да, она чувствовала себя виноватой за то, что не рассказала Эдриену правду о своем прошлом. Но поскольку он и так все знал, это было даже не ложью недомолвок. Зато его ложь была… настоящим, подлинным обманом.

— Стюарт говорит, что у тебя гостья, — сообщила Селеста. — Леди Дануэлл. Она в красной гостиной.

— Как вовремя! — воскликнула Эвелин и строевым шагом направилась в гостиную.

— Ты собираешься ей все рассказать?

— Селеста, я в ярости, но пока еще не сошла с ума. Несмотря на все остальное, я не могу рассказывать всем встречным о том, что мой муж — бывший глава тайной правительственной организации. — Она хитро прищурилась. — Но я не знаю женщины, которая могла бы так мастерски соблазнить мужчину, как Берил Дануэлл. Думаю, я сравняю счет.

— Итак, — сказала Берил в тот самый момент, когда Эвелин переступила порог гостиной. — Кто он? Что случилось?

— Ты оказалась права, — более или менее спокойно проговорила Эвелин. — Это был Эдриен.

— Правда? — изумилась Берил. — Я считала, что он не так высок.

— Он вырос.

— Тогда понятно, — пробормотала Берил, и ее глаза мечтательно затуманились. — Надо же, как романтично — попытаться соблазнить собственную жену в облике другого мужчины.

— Другого мужчины? — нахмурилась Эвелин.

— Я имею в виду, незнакомца под маской. — Она устремила внимательный взгляд на Эвелин. — Что с тобой сегодня?

— Была очень длинная ночь.

— Да, конечно. — Берил несколько мгновений не шевелилась, и наконец в ее глазах отразилось осмысление. — Да, теперь я понимаю.

— Что ты понимаешь?

— Я, конечно, могу ошибаться.

— Надеюсь.

— Муж, который вламывается в гостиничный номер, чтобы застать жену в компрометирующей ситуации, а потом флиртует с ней инкогнито…

— Ну, говори же! — с нетерпением воскликнула Эвелин. Ее глаза пылали жаждой мести.

— Такому мужу необходимо преподать урок, — твердо сказала Берил.

— Ты читаешь мои мысли.

— Ты уже что-то придумала?

— Пока нет. — Эвелин испытующе смотрела на подругу. — Надеюсь, ты мне чем-нибудь поможешь.

— Возможно. Но я всегда считала, что хороший бисквит — лучшая основа удачного планирования.

— Я уже приказала. Сейчас подадут чай и бисквиты.

— Ты хорошая подруга.

Эвелин криво усмехнулась.

— Стараюсь.

— Ну, а теперь, — Берил удобно расположилась на софе, — что бы ты ни решила, наказание должно соответствовать преступлению.

Эвелин кивнула.

— Я думала об этом.

— Но ты не хочешь быть с ним слишком суровой.

— Почему? — хмуро удивилась Эвелин. — Моя суровость — это самое малое, что он заслужил.

— Ты настолько сердита на него? — Берил не сводила с подруги заинтересованного взгляда.

— Настолько… и стократ больше.

— Понимаю, — протянула Берил. — И все же мне бы не хотелось, чтобы ты сделала шаг, который он посчитал бы непростительным.

— Но тогда счет сравняется.

— Да, конечно, — пробормотала Берил и отвела глаза. — Вчера ночью я сказала, что ты и Эдриен — пример для всех нас.

— Но не для тебя.

— Знаешь, я всегда считала себя выше подобных вещей. — Она вздохнула. — Очевидно, я ошибалась.

— Ты? Ни за что не поверю.

— Мне самой трудно поверить, но… — Берил опять сокрушенно вздохнула и сказала: — Я решила измениться.

У Эвелин брови поползли на лоб.

— Возможно, ничего не получится, ты же понимаешь, — быстро добавила Берил. — Но я твердо намерена попытаться.

— Почему? — потрясенно спросила Эвелин.

— Не упоминая о скучных вопросах морали?

Эвелин молча кивнула.

— Знаешь, а ведь я тебе завидую. О нет, не потому, что у тебя есть Эдриен. А из-за того, что есть у тебя и Эдриена. — Берил нахмурилась. — Я не привыкла к чувствам зависти и ревности. Мне они кажутся огорчительными. Тем не менее твоя жизнь заставила меня переосмыслить мою. — Она встретилась глазами с Эвелин. — Он неплохой человек. Думаю, ты знаешь. Возможно, немного занудлив и слишком амбициозен, но…

— О ком ты?

— О моем муже, разумеется. О Лайонеле.

— А, понимаю.

— Он далеко не святой, и его моральные принципы ничуть не лучше моих, но…

— Но?

— Я думаю, он заслуживает лучшего. — Берил вздернула подбородок. — И я тоже.

Изумленная Эвелин не смогла выговорить ни слова.

— И поскольку я не могу часто менять мужей, я решила поработать с тем, что имею, — твердо сказала Берил. — Вчера ночью мы долго разговаривали и решили отказаться от внебрачных связей. Он продаст свою тайную квартиру, а я… — Она застенчиво улыбнулась. — А я никогда больше не войду в комнату 327 отеля «Лэнгам», равно как и в любой другой гостиничный номер, с посторонним мужчиной. Как ты думаешь, я справлюсь?

— Я уверена, ты способна сделать абсолютно все, что решишь, — не задумываясь ответила Эвелин.

— Ты моя подруга и не могла сказать иначе. — Берил застенчиво улыбнулась. Робость ей совершенно не шла. — Но все равно я тебе благодарна за то, что ты в меня веришь. — Берил немного помолчала. — И за дружбу.

— Я тоже благодарна тебе за дружбу. — Эвелин приветливо улыбнулась. Похоже, этот день наполнен не только разоблачениями, но и откровениями. Кто бы мог подумать, что Берил Дануэлл… — Берил, — медленно проговорила она. — Комната 327?

Берил непонимающе взглянула на подругу.

— Кажется, именно в этой комнате тебя обнаружил Эдриен?

— Это очень симпатичный номер, — твердо сказала Берил. — Отлично обставленный и удобный. — На ее лице отразилось искреннее сожаление. — Очень удобный.

— Это хорошо. — На лице Эвелин была глубокая задумчивость. — Наказание должно соответствовать преступлению, не так ли?

— Наказание? — Берил нахмурилась, но почти сразу ее лицо озарилось пониманием. — Знаешь, Эвелин Уоттерстоун, у нас действительно много общего. — Она проказливо улыбнулась. — Тебе нужна помощь?

— Нет, но спасибо за предложение. — Улыбка Эвелин была отражением улыбки ее подруги. — Уверена, я справлюсь сама.

Началом кризиса стала ревность Эдриена, и она же должна положить ему конец.

Впереди был финал игры, которую они вели уже много лет. Игры, в которой неосведомленная героиня, наконец разоблачает подлый маскарад, навязанный ей героем, и больше не должна выбирать между двумя соперничающими джентльменами, а поскольку они — одно и то же лицо, может получить их обоих.

Но сначала, конечно, она заставит его заплатить за все.

И одного, и другого — его.

— Как? — резко спросил Эдриен.

— Ему перерезали горло, — спокойно сказал Макс. — Сегодня утром его обнаружили в Темзе.

— Понимаю. — Эдриен хмуро взглянул на друга. — Это придает краже папки совсем другой контекст.

— Как и смерти сэра Джорджа. — Макс уверенно кивнул. — Старого человека нетрудно убить так, чтобы никто не догадался об убийстве. Но смерть сэра Лэнсбери не оставляет сомнений.

— Допустим, сэр Джордж умер не от старости, — проговорил Эдриен. — Это случилось в ноябре. Папку украли в феврале. Если сэр Джордж был убит, его смерть замаскировали под естественную. Но убийца не потрудился сделать то же самое со смертью лорда Лэнсбери.

— Это может означать, что у того, кто это сделал, не осталось времени, — предположил Макс.

— Я тоже так думаю. — Эдриен нахмурился. — Он в цейтноте.

— В этом есть смысл. — Макс говорил очень медленно, напряженно размышляя. — После гибели сэра Лэнсбери есть основания предполагать, что кража папки и смерть сэра Джорджа связаны. — Он встретил взгляд Эдриена. — Ты согласен со мной?

Эдриен кивнул.

— И могу сделать логический вывод: двое из последних трех глав департамента мертвы. Поэтому можно предположить…

— Что ты будешь следующим?

— Возможно, — недоуменно проговорил Эдриен. — Но с какой целью?

— Самый очевидный мотив — месть, — сказал Макс. — Вероятнее всего, это месть департаменту. Или правительству. Хотя речь может идти и о личной мести. Правда, между тобой, сэром Джорджем и лордом Лэнсбери вроде бы нет никакой связи.

— Если не считать моей жены, — сказал Эдриен.

— Это действительно первым приходит в голову, — не стал спорить Макс. — Но ведь она никак не связана с Лэнсбери.

— Разве не он первым предложил ей работать на департамент?

— Да, но и нам обоим, и множеству других агентов. Так что не думаю, что это важно. — Макс уверенно покачал головой. — И он покинул департамент буквально через несколько дней после того, как она приступила к работе. Они разговаривали не больше двух раз. Между ними нет связи. Более очевидная связь заключается в том, что ты, сэр Джордж и лорд Лэнсбери в разное время возглавляли департамент.

— Тогда мотивом становится месть. — Эдриен задумался. — Если цель — разрушить организацию или сделать ее деятельность достоянием гласности, тем самым поставив под удар правительство, логичнее всего перерезать горло тебе.

— Спасибо, что обозначил перспективу. — Макс криво усмехнулся. — В данный момент нам известно лишь то, что папка была украдена, а потом возвращена. В ней содержались имена трех бывших глав департамента, один из которых был уже мертв, и его смерть могла быть и естественной, и насильственной. Второй глава департамента определенно был убит. А ты…

— А я жив и прекрасно себя чувствую. — Эдриен подумал о проведенной с Эвелин ночи и благодушно улыбнулся. — Лучше, чем когда-либо.

— С чем тебя и поздравляю. Мы должны подумать, как сохранить тебе жизнь.

Эдриен беззаботно пожал плечами:

— Я не слишком беспокоюсь.

— А должен бы.

— Чепуха. Прежде всего, мы понятия не имеем, насколько близки к действительности наши выводы. Не исключено, что мы складываем части разных головоломок.

— Но я все равно считаю, — упрямо сказал Макс, — что осторожность лишней не бывает.

— Возможно. Затем… — Эдриен задумчиво посмотрел на свои руки и сцепил пальцы. — Сэр Джордж был стар, и мы не можем быть уверены, что его убили. С другой стороны, ввиду весьма преклонных лет он не смог бы оказать достойное сопротивление нападавшему. Далее: Лэнсбери считал, что смерть сэра Джорджа — случайное совпадение, и не заботился о собственной безопасности. Бьюсь об заклад, он не принял никаких мер предосторожности. Я же осознаю потенциальную опасность и буду настороже.

— Тем не менее…

Раздался громкий стук в дверь. Эдриен покосился на Макса.

— Мой секретарь, мистер Сэйерс.