Лика Ви - Мой ботаник

И как это понимать? Что значит «не нужна»? Нет, так дело не пойдёт. Кидаю рюкзак на кровать, не заботясь о нетбуке, и решительно иду следом за моим неадекватушкой. Открываю дверь в кабинет, набирая побольше воздуха:

— Или ты мне объясняешь, что происходит, почему я не должна работать в ветклинике, или я объявляю забастовку против мажоров, фантов и шарлотки! — звучит нелепо и смешно, но Зацепин умеет… завести человека.

Он медленно ко мне поворачивается и смотрит удивлённо. На лице появляется подобие улыбки.

— Слушай, давай мы просто найдем тебе другую работу? — спрашивает ласково, словно с больным ребенком разговаривает. — Зачем тебе именно такая работа? От нее ни пользы, ни денег.

Судорожно выдыхаю, желая закрыть лицо ладонями.

— Ты говоришь, как мой отец, — произношу глухо, поджимая губы. — Мне нравится эта работа. Я люблю животных и хочу стать ветеринаром. Смешно? Смейся, пожалуйста. Мне не нужны твои деньги, и работа другая не нужна, мне нравится то, чем я занимаюсь.

Зацепин беззвучно смеётся, прикрыв ладонью глаза, только плечи подрагивают. Неожиданно убирает руку и спрашивает абсолютно серьёзно:

— И что ты делаешь в экономическом университете, чудо мое блондинистое?

Слово «моё» царапает слух, но я не обращаю внимания. Сейчас меня волнует другое.

— Отец настоял, — говорю прямо. — Он такого же мнения, что и ты. Ветеринарка не приносит денег, это не та работа, что нужна дочери банкира. Я пошла учиться, потому что… потому что чувствовала свою вину, — непроизвольно морщусь и вздыхаю. — Приют закрывают, директор обанкротился, и я собираюсь помочь спасти его. Точнее приют.

— Я не считаю, что женщина вообще должна зарабатывать, — внезапно выдает Зацепин, разводя руками. — Только если ей ну очень хочется, но приют — это слишком странное развлечение, ни я, ни твой отец не станем тебе помогать его спасти, так что лучше учись готовить шарлотку.

— Почему? — не понимаю, хлопая глазами. — Что плохого в том, чтобы спасти животных? Я не хочу чтобы их усыпляли, и для меня это вовсе не развлечение.

Мажор устало потирает переносицу, в точности повторяя мой жест, молчит какое-то время, а потом выдает:

— Хорошо, поговорим об этом позже, — разворачивается и утыкается взглядом в компьютер.

Я уже собираюсь уходить, но тут на столе Зацепина «квакает» телефон. Простенький такой, самый обычный.

— Зачем тебе два телефона? — спрашиваю машинально, пытаясь взглянуть на маленький экран.

— Это рабочий, — быстро отвечает мажор и тут же скидывает его в шуфлятку стола и закрывает там на ключ.

Очень подозрительно. Чего переполошился?

— Эм, ладно, — произношу растерянно и возвращаюсь в свою комнату.

Переодеваюсь в домашние шорты с футболкой, умываюсь и отправляюсь в кухню, на своё рабочее место. В голове полная неразбериха. Я не понимаю Зацепина, не понимаю, зачем ему следить за мной, зачем указывать где я должна работать, зачем предлагал денег, если я и так должна ему…

Странный. Может, он таким образом заботится? Да, не… глупость какая.

Мотнула головой и приступила к приготовлению шарлотки. Зацепин и тут отличился: оставил все необходимые ингредиенты на столе. Ингредиенты и рецепт, выписанный на листочек.

— Спасибо тебе огромное, милый человек, — бормочу язвительно и приступаю.

о правильном тесте

Кира

Если Зацепин хотел поиздеваться, то у него получилось на все сто процентов. Мало того, что перекупил у Ботаника мой долг, практически взяв меня в рабство, так ещё и строит из себя моего надзирателя. Суёт нос в мои дела и… заставляет готовить.

Вздохнула, печально глядя на непонятную жидкую массу из муки, яиц, молока и сахара. Кажется, я что-то не так делаю. И не слишком-то аккуратно: весь стол и пол мукой замарала.

Оглядела себя и жалобно скривилась, хныкнув. Руки в муке, лицо, я подозреваю, тоже, и волосы.

Ладно… сейчас приберусь, это непонятное нечто, которое я побоялась бы назвать тестом, выкину, притащу нетбук и начну сначала.

Уборка заняла много времени, я почти закончила, только сама не успела умыться, когда в кухню вошёл Зацепин, прикрывая зевок.

— Я не понял, почему ещё не пахнет яблочным пирогом? — нагло заявил он, озираясь.

Бросила грязную тряпку в раковину, сдерживая отчаянное желание пройтись ей по нахальной мордашке мажора.

— Знаешь, Зацепин, ты толкаешь меня…

— Ваня, — флегматично поправил он, дерзко смотря мне в глаза и ухмыляясь. — Имя такое. Исконно русское. И-ван, — по слогам протянул гад и ухмыльнулся. — Или это слишком сложно для тебя? Как и шарлотка, я смотрю…

Вы когда-нибудь представляли, как бьёте вашего собеседника? А сковородкой?

— Ты… — с языка едва не сорвались ругательства. Хотелось всё бросить и уйти, наплевав на нелепый договор, заключённый между нами. Но… и совесть не позволяет, и гордость. Не могу сдаться. Я просто обязана утереть этому мажору нос, щёлкнуть по его самолюбию. — Дай мне ещё сорок минут. Первый пирог комом, как говорится.

— Не-а, — Зацепин насмешливо качнул головой. — Подвинь свой «тазик», блондиночка, папочка покажет тебе, как нужно пироги печь. По бабушкиному рецепту, между прочим.

Ну всё… мне нужна лицензия на убийство. Срочно!

— Блондиночка? — фыркнула возмущённо. — Как я с тобой связалась, ума не приложу… — пробормотала себе под нос и включила в кране воду.

— А тебе просто прикладывать нечего, — поддел этот умник. — Не водится в твоей хорошенькой головке ума. Смирись.

… Зацепин ловко замешивал тесто. В отличие от меня, он справлялся гораздо лучше. Я засмотрелась, позабыв об обидном намёке на то, что у меня нет мозгов. Может, и правда, нет. Откуда им взяться, когда за меня всю жизнь решали, всё делали? Опыту неоткуда взяться. Мама умерла слишком рано. Ни я, ни папа к этому не были готовы.

— Тебя бабушка научила? — спросила спокойно, наблюдая.

— Да, — с теплотой в голосе отозвался Зацепин. — Она классная была. Тебе бы понравилась.

Усмехаюсь, тряхнув головой.

Зацепин перестал взбивать венчиком ингредиенты и повернул голову ко мне.

— Иди-ка сюда, пробовать будешь. Вставай, — велел он и осторожно пристроил венчик к краю миски.

Подавила тяжкий вздох, подошла к столу и взяла «инстумент». Зацепин встал позади меня, почти прижимаясь, и опустил свою ладонь поверх моей.

— Взбивать нужно вот так. По часовой стрелке. Сильно не тряси, брызгов не должно быть. Осторожно… — давал указания он, почти положив подбородок мне на плечо. И как тут сосредоточиться?

— А не мог бы ты отодвинуться? — глухо поинтересовалась, пытаясь не отвлекаться.

Послышался смешок.

— Только не говори, что смущаешься.

— Просто отодвинься, — ровно повторила я. — Чтобы учить, не обязательно прижимать меня к столу.

Зацепин отодвинулся и встал так, чтобы видеть моё лицо.

— Из твоих уст это звучит слишком порочно и невинно одновременно. Ты реально покраснела? — иронично поинтересовался он, забавляясь.

— Слушай!.. — резко взмахнула венчиком и забрызгала парня капельками не до конца приготовленного текста. — Ой…

Зацепин обречённо прикрыл глаза, выдохнул и снова их открыл, уничтожая меня прожигающим взглядом серых глаз.

Думала, кричать будет, а он… поднёс руку к лицу, стёр пальцем капельку теста с щеки и попробовал.

— Сахара не хватает, — вынес вердикт деловым тоном. — Добавь буквально одну столовую ложку без горки, а я пока умыться схожу. Потом закончим.

Обескураженно кивнула и, как только Зацепин удалился, смогла нормально дышать. Лучше бы он больше ко мне не приближался. Сердце стучит как ненормальное…

К возвращению мажора, который, кстати, сменил футболку, я самостоятельно закончила замешивать тесто. Оно получилось именно той консистенции и густоты, которой должно быть.

Мажор заглянул в миску и удовлетворенно кивнул.

— Теперь яблоки. Помыть, очистить от кожуры и нарезать тонкими ломтиками-половинками.

— Есть, капитан, — криво усмехнулась и приступила.

Зацепин больше не лез меня учить, лишь подсказывал, но подсказывал издалека, что радовало.

— А твоя мама?.. — внезапно спросил он.

— Умерла.

— Ясно. Мне жаль, — произнес он и сам же поморщился. Видимо, эта фраза показалась ему банальной и нелепой.

— Ерунда, — отмахнулась я, чтобы сгладить неловкость момента. — Это было давно, мне было всего пять. Должно было исполниться, но уже тогда я понимала, всё к этому шло. Мама тяжело болела. Она много со мной говорила о том, что скоро её, возможно, не станет, что я не должна плакать и переживать, что у меня останется папа, а она вечно будет жить в моём сердце и памяти. Я запомнила её именно такой: бледной, худой, но счастливо улыбающейся.

— Мне не понять… — тихо произнёс Зацепин. — Но думаю, это тяжело. Сочувствую.

В голосе слышалась искренность. Я улыбнулась.

— Давай уже прикончим этот пирог, а то спать никогда не ляжем.

— Устала? — участливо поинтересовался он и тут же хитро добавил. — Хочешь, сделаю тебе массаж?

Мои глаза изумлённо расширились.

— Да шучу я, шучу!.. — рассмеялся этот гад и, покачав головой, достал форму для шарлотки.

Когда пирог уже был в духовке, а мы убрали рабочее место и привели себя в порядок, Зацепин вспомнил про фанты.

— Контрольная готова? — важно поинтересовался он, усаживаясь за стол.

— Готова, ваше злодейство, — съязвила в ответ и отправилась в комнату за рюкзаком. Достала листы и вернулась в кухню. Зацепин заваривал чай. Всё-таки он очень самостоятельный и хозяйственный, мне стоит этому поучиться у него.

— Вот, — положила листы перед ним и села уже на своё привычное место.

Зацепин взял контрольную и с самым деловым видом стал изучать.

— Одна ошибка всё же есть, но прогресс налицо. Сама решала? — подозрительно прищурился он.

— Естественно, — ровно отозвалась я. — В перерыве. Потом уже после лекций поехала в клинику. Завтра хочу встретиться с отцом.

— Попросишь у него денег? — скептически поинтересовался он.

Пожала плечами и отвернулась.

— Помощи. Не для себя же. Хочу выиграть время и успеть пристроить всех животных, чтобы никого не усыплять.

Зацепин тяжело вздохнул, но комментировать не стал, и на том спасибо. Развернулся и вышел, уже через минуту вернулся с заветной чашей.

Закатила глаза и приготовилась тянуть.

— Готова? — хитро поинтересовался он. — Может, в этот раз тебе повезёт и ты вытянешь что-нибудь приятное?

— Боюсь представить, что в твоём понимании «приятное».

Ваня приглушённо рассмеялся и пихнул ко мне чашу. Сунула руку и сразу вытащила свернутый листочек с заданием.

Глаза быстро пробежались по ровным буквам.

«Подготовить доклад по теме: «Место финансов в системе экономических категорий. Состав и структура финансовых ресурсов…»

— М-да… — это всё, что я смогла вымолвить. — Знаешь, пожалуй, скажу тебе спасибо.

Зацепин удивлённо приподнял брови.

— Перегрелась у плиты?

Подавила смешок и пояснила:

— Я же вижу, что ты помочь пытаешься. Пусть так, неуклюже, где-то грубо, но, благодаря этим глупым фантам, я неплохо подтяну учёбу.

Зацепин быстро отвел взгляд и поднялся.

– Ерунду не болтай. Пирог почти готов. Свои записи лекций по финансам завтра утром дам.

Улыбнулась и кивнула, хоть он и не увидел.

– А на учёбу когда планируешь?

– В понедельник, — не оборачиваясь, отозвался Зацепин, доставая пирог. В кухонных варежках парень выглядит очень мужественно и забавно.

Чаепитие прошло спокойно и быстро. Мы оба устали, Зацепин даже ушёл первым, сославшись на то, что ему ещё кое-что нужно сделать по работе, а меня снова посетили сомнения — что за работа у него такая?

Я убрала со стола, вымыла чашки, тарелки, завернула шарлотку, чтобы не засохла, усмехаясь про себя.

Никогда не ела пироги, так, булочки иногда в универе, но не более. А тут… шарлотка получилась вкусной. Зацепин посыпал её сахарной пудрой, щепоткой корицы… получилось восхитительно. Я даже не ожидала. Бабушка не зря его учила.

Умылась и отправилась спать, представляя завтрашний тяжёлый разговор с отцом о приюте…



о любви к животным и ненависти к людям

Иван

Спать вроде лег, а уснуть не получилось. Лежу и думаю про дуреху Киру. Вот правда, неужели она совсем ничего не знает?