Джоанна Линдсей - Мой единственный

Он так выразительно вздрогнул, очевидно, пытаясь как можно изощреннее оскорбить ее, что в глазах у Джулии потемнело. Она едва не набросилась на него, хищно согнув пальцы. Но в ней еще осталось достаточно чувства самосохранения, чтобы удалиться, прежде чем они продолжат то, что когда-то начали, и попросту прикончат друг друга.

— Что случилось внизу? — спросил Ор, вернувшись в комнату. — Мы с Габби вернулись к столику и обнаружили, что вы с молодой леди исчезли. Габби и без того едва не оборвала мне уши, но предположила, что вы отправились в какой-нибудь укромный уголок. Какое счастье, что она оставила меня в покое и ушла, так и не расправившись со мной!

— Прости. Очень жаль. Я имею в виду уши.

— Я заслужил это, потому что именно мне поручили присматривать за тобой, — пожал плечами Ор. — Однако я покончил с обедом, чтобы дать тебе немного времени, на случай если удастся заманить леди наверх.

— Если воображаешь такую возможность, значит, жестоко ошибаешься.

Ор наконец заметил, что Ричард поспешно запихивает одежду в дорожную сумку.

— Разве Габби сообщила, что мы из-за всего этого отплываем раньше?

— Нет, это я решил убраться отсюда, — пробурчал Ричард, не поднимая головы. Паника, терзавшая его, очень походила на ту, которую он пережил девять лет назад, когда ожидал судна, отплывавшего из Англии. Как он боялся, что приспешники отца найдут его и потащат назад, в Уиллоу-Вудс, фамильное поместье неподалеку от Манчестера, в графстве Ланкашир! Его личный ад.

В ту ночь его страхи имели под собой все основания. Потому что он знал: его уже ищут. Но сейчас у него было немного больше времени. Если только его отец в данный момент не в Лондоне, что весьма маловероятно, поскольку он редко покидал дом, известие о его появлении придет через день-другой. И Джулия, вполне вероятно, сама захочет сообщить будущему свекру о неожиданном приезде жениха. Но если немедленно выехать из отеля, не все будет так безнадежно.

— Позволь предположить, — усмехнулся Ор, — молодая леди хотела колечко на пальчик, а не приятных игр в постели.

— Совершенно верно.

— Э… но я же шутил! Ты пробыл здесь не так уж долго, чтобы женщина имела право настаивать на свадьбе.

— Время не имеет значения, если женщина помолвлена с тобой с самого рождения.

— Наоборот, имеет, — возразил Ор. — Похоже на договорной брак, из тех, какие часто устраивают у меня на родине.

— У нас тоже есть подобные обычаи, ужасно отсталые, с какой стороны ни взгляни. И много лет назад я тоже не сумел избежать подобной ситуации, в которую, кажется, снова попал. Ад и проклятие, я действительно считал, что к этому времени она успела выйти замуж за какого-то беднягу, которого станет изводить целую вечность.

— Почему же ты не женился на ней, если тебя к этому вынуждали? — осторожно спросил Ор.

— Вынуждали, потому что мой отец подписал контракт. И поэтому я должен пустить по ветру свою жизнь? Ну уж нет, черт возьми!

— И все же…

— Нет, клянусь Богом, — перебил Ричард. — Даже не пытайся пробудить во мне угрызения совести из-за того, что я якобы не сдержал клятвы, данной моим тираном отцом, который считает, будто может прожить за меня мою жизнь. Потому что тут ничего не поделаешь: мы с девчонкой ненавидим друг друга. Я бы чувствовал себя обязанным, если бы сделал предложение. Но я не делал ей предложения. Мне не нужна ни она, ни ее чертово состояние, которого так жаждет мой папаша!

— Я начинаю… понимать.

Ричард закрыл сумку, прежде чем кивнуть и поднять глаза на Ора.

— Так и думал, что ты поймешь. Не всякий народ вбивает в детей сознание того, как важно сдержать слово, данное родителями. И, поверь, я бы сдержал это слово из любви к отцу, будь тот достоин этой любви. Но чего нет, того нет. И я не уберусь отсюда, пока навсегда не разорву все старые связи с этим городом, и не могу не сделать этого, пока в последний раз не повидаюсь с братом.

— С братом, о котором ты упомянул несколько лет назад, когда так напился, что не мог стоять на ногах?

— И я действительно проболтался о нем? Почему ты ни разу об этом не упомянул?

Ор пожал плечами:

— Подумал, что не желаешь говорить на эту тему, поскольку ты открыл рот, только когда был беспробудно пьян.

— Ты отличаешься удивительным отсутствием любопытства, друг мой, — заметил Ричард.

— Это называется терпением. Если мне суждено что-то узнать, значит, со временем обязательно узнаю.

— Пожалуй, таким образом ты многое упускаешь, — усмехнулся Ричард.

— Нуждаешься в помощи, чтобы найти брата? — спросил Ор.

Первым порывом Ричарда было отказаться. Он не хотел, чтобы друг узнал, каким фарсом была его жизнь. Но сам он не мог и близко подойти к Уиллоу-Вудс. Время не изменило его внешность настолько, чтобы нельзя было узнать. Фигура, может, стала другой, а вот лицо… Джулия, не видевшая его одиннадцать лет, узнала сразу, по крайней мере что-то заподозрила и пустилась в расспросы, чтобы определить, кто перед ней.

Боже, такого он не ожидал! Она совершенно не походила на ту тощую маленькую дикарку, изводившую его в детстве. Он даже не помнит, какого цвета были у нее тогда глаза, всегда злобно прищуренные. А волосы были гораздо светлее, почти белые. Не пепельные, как сейчас. Оказалось, что она очень хорошенькая. Кто бы мог подумать!

Но под красивой внешностью кроется, все та же бешеная маленькая негодяйка! Подумать страшно, сколько ярости излилось на него в тот момент, когда она поняла, кто перед ней.

— Я знаю, где найти Чарлза. По крайней мере предполагаю, что они с женой Кэндис по-прежнему живут в Уиллоу-Вудс вместе с отцом, — пояснил Ричард. — Просто сам я не могу и близко подойти к дому, иначе меня снова потащат к отцу.

— Значит, ты чувствуешь за собой обязательства?

— Ни единого. Но, честно говоря, твоя помощь мне не помешает.

Ор кивнул и тоже стал укладываться. Он не спросил, что, по мнению Ричарда, случится, если отец его найдет. Такая сдержанность была поистине поразительной.

Но Ричард решил еще немного рассказать о себе.

— Это долгая история, Ор. Пусть я человек самостоятельный, но отец не желает принимать это в расчет. Он пользуется… жестокими средствами для достижения своих целей, и у него в подчинении настоящие звери. Мой отец — Милтон Аллен, граф Мэнфорд.

— Значит, ты аристократ, как Мэлори?

— Да, но я младший сын и не унаследую титула. Мой отец хоть и не беден, ни в коем случае не богат. Просто состоятелен. Поэтому, будучи бесчувственным тираном, решил подороже продать сыновей, чтобы набить карманы.

— Такое часто бывает. Выгодная женитьба — прекрасный способ разбогатеть.

— Согласен, но в наше время родители чаще всего считаются с желанием детей. Мне и брату должны были позволить самим выбрать жен, пусть и согласно критериям отца. Но нас ни о чем не спрашивали. Просто известили, что нас женят, еще до того как мы повзрослели. Чарлзу, как наследнику титула, предстояло подняться еще выше. И он сделал блестящую партию, женившись на дочери герцога. При обычных обстоятельствах это было бы невозможно, пусть он и сын графа. Но Кэндис обладала настолько непривлекательной внешностью и дурным характером, что герцог Челтер не смог избавиться от нее и за три сезона. Кроме того, она еще и истеричка и постоянно хандрит и жалуется. И хотя у нее было много поклонников, желавших стать родней герцога, все сбежали, еще не дойдя до алтаря. На ее счету столько разорванных помолвок, что это стало притчей во языцех. Поэтому герцог с радостью ухватился за предложение моего, отца, а тот был готов на все, лишь бы заполучить Кэндис, которая была на четыре года старше его сына. Они поженились за два года до моего бегства, а супружеская жизнь Чарлза превратилась в настоящий кошмар.

— Очевидно, ты скрылся, чтобы избежать ненавистного брака. Почему же он так не поступил?

— Старшему сыну в отличие от младшего есть что терять. И он не такой упрямец, как я. И хотя рвал и метал, проклиная судьбу, в конце концов подчинялся воле отца. Надеется когда-нибудь стать графом. Боже, я так злился на него за вечное смирение! Подумать только, теперь он женат на женщине, превратившей его жизнь в ад. Из-за нее он запил. После свадьбы я и дня не видел его трезвым.

— Думаешь, что с тобой случилось бы то же самое? — предположил Ор.

— Шутишь? Я это точно знаю! Собственно говоря, я всерьез опасался, что прикончу свою нареченную, если только она не убьет меня первой. Мы возненавидели друг друга с первого взгляда.

— Почему?

Ричард задумался. С самого рождения им с братом не позволялось ничего решать самим. Игрушки, собаки, друзья, одежда, даже прически — все выбиралось отцом. Не ими. А граф был не просто строг. Он был настоящим тираном и нещадно их школил. Ричард не помнил, любил ли когда-нибудь отца. Тот шагу не давал ему ступить. Поэтому Ричард возненавидел Джулию еще прежде, чем увидел.

Он пытался вспомнить их первую встречу, что было нелегко. Каждая последующая заканчивалась плохо.

Первые четыре года помолвки они даже не были знакомы. Когда за месяц до встречи отец объявил сыну, что ему предстоит жениться на деньгах, тот запротестовал. Весьма дерзкое заявление для одиннадцатилетнего мальчишки, и за такую наглость Ричард понес суровое наказание: отец сломал об него трость, которую использовал для внушений своим детям. К тому времени как привезли невесту, синяки еще не успели поблекнуть, а рубцы — зажить. Возможно, сам того не понимая, он перенес на Джулию всю ту неприязнь, которую испытывал к отцу.

Но по-настоящему Ричард восстал в пятнадцать лет, когда он и его негодница невеста пообещали расправиться друг с другом. Он рассказал отцу обо всем и попросил разорвать брачный контракт. Милтон рассмеялся и посоветовал не обращать внимания на жену, разумеется, после рождения парочки наследников.

— Совсем просто, верно? — добавил он. — Именно так я и поступил с твоей мамашей, упокой, Господи, душу этой ведьмы.

Ричард совсем не помнил мать. Она умерла через год после его рождения. Но Чарлз с горечью рассказывал, как часто ссорились родители. Очевидно, это тоже был брак по расчету.

Понимая, что выхода нет, разве что отец выгонит его из дому, Ричард принялся добиваться своей цели, играя по высоким ставкам, в надежде, что выплаты по долгам разорят отца. Но из этого тоже ничего не вышло: оказалось, не так-то легко найти партнеров для пятнадцатилетнего мальчишки. А когда ему удалось отыскать нескольких повес, готовых сесть с ним за игорный стол, ни один не отважился обратиться к его отцу — пэру с требованием оплаты. Наоборот, они были чертовски дружелюбны и терпеливы, обещая ждать сколько потребуется, пока у Ричарда не появятся деньги.

Два года спустя он понял, что придется покинуть Англию, иначе свободы не обрести.

Но его воспоминания о том давнем дне в Уиллоу-Вудс, куда родители привезли Джулию на первую встречу с женихом, были такими смутными, что он помнил только причиненную ему боль. Трудно это позабыть! И подумать только, тогда ей было всего пять лет!

Она шла по широкому газону позади большого дома. Ричард в это время бросал поноску своей собаке. Джулия упорно не поднимала головы, так что он не видел ее лица. Должно быть, притворялась застенчивой. Белобрысые косички, перевязанные розовыми ленточками, прыгали по худеньким плечикам. Маленькая шляпка представляла собой путаницу белых и желтых цветов. Розовый с белым костюм сшит из самой лучшей ткани. Маленький ангел — всякий мог бы так посчитать… пока не заглянет в глаза маленького чудовища.

Он знал, что родители наблюдают за ними с террасы. Отец позвал его и уведомил о прибытии Миллеров. И сейчас, возможно, кипел гневом, потому что сын не сразу вернулся в дом. Пришлось послать девчонку к нему. Но Ричард старался вести себя примерно, несмотря на неприязнь к толстому кошельку, на котором его заставляют жениться. Сказал ли он что-то по этому поводу? Ричард не помнил… но она поразила его, неожиданно разревевшись. Он не мог взять в толк, что это на нее нашло.

Но слезы девочки почти мгновенно высохли, когда она с воплем набросилась на него с кулаками и совершенно неожиданно угодила кулаком ему в пах. Возможно, она сделала это ненамеренно, но боль была такая, что Ричард рухнул на колени, так что их головы очутились на одном уровне. И это плохо для него кончилось, потому что она снова лягнула его, в то же самое место, и на этот раз, конечно, нарочно.

Так началась война.

Отец девчонки, расстроенный и возмущенный, ринулся к ним спасать дочь, но она уже успела разбить жениху губу, а тот со стоном корчился на земле. Девчонка вопила, что не желает выходить замуж за проклятого Аллена. Ее мать, багровая от стыда, потеряла дар речи. А Джеральд имел дерзость повернуться к Милтону и заявить: