Джоанна Линдсей - Мой единственный

Джеральд откашлялся.

— Понимаю.

Джулия мучительно поморщилась:

— Но это было частью спектакля. Мы хотели убедить графа, что мы… спим вместе. Мы добивались, чтобы он потерял бдительность и это позволило бы нам обыскать его кабинет. Он с самого начала был настроен весьма скептически. Мы посчитали, что это его убедит. Нам и в голову не приходило, что он ворвется в комнату Ричарда со священником и свидетелями, чтобы немедленно нас поженить. Как Милтон и надеялся, он застал нас в компрометирующей ситуации. Поэтому мы попали в собственную ловушку. А Ричард даже не хочет остаться в Лондоне и дождаться развода.

— Хочешь сказать, он не хочет разводиться?

— Хочет, но не здесь. Он завтра покидает страну. Поэтому, чтобы получить развод, мне придется ехать с ним на Карибы. Он так зол, что не желает слушать никаких уговоров.

— Я поговорю с ним.

— Он не хочет ничего обсуждать. Если б у него было время, чтобы успокоиться и поразмыслить здраво, возможно, понял бы мою правоту. Но он ничего не хочет слышать. И я даже понимаю, почему он так взбешен. Все эти годы он старался держаться подальше от Англии, не потому, что не хотел видеть меня, а потому, что не хотел дать отцу одержать победу. И все же граф выиграл эту многолетнюю войну и поженил нас.

— Милтон Аллен ничего не выиграет от этого брака, кроме твоего приданого, которое я обещал ему отдать, — с отвращением выговорил Джеральд.

— Рада это слышать. Хотелось бы, чтобы он не получил даже этого, но, насколько я понимаю, приданое принадлежит ему по контракту. И все же он мог заграбастать больше, когда ты давал ему тройное приданое. Непонятно, почему он отклонял все твои предложения. А теперь по-прежнему воображает, будто напал на золотую жилу, и это заставляет меня опасаться за твою жизнь. Решение Ричарда уехать только играет ему на руку. Если с тобой что-то случится, Милтон получает контроль над всем нашим состоянием.

— У тебя слишком разыгралось воображение, дорогая, — усмехнулся Джеральд. — Мне давно следовало бы разорвать контракт, но твоя мать умоляла не делать этого. Потом несчастный случай превратил меня в инвалида, и Милтон продолжал считать, будто ваша свадьба превратит нас в одну большую счастливую семью. А семьи заботятся о своих родственниках, даже о паршивых овцах.

Джулия поняла, куда он клонит. Даже кузен Реймонд, который вполне мог считаться паршивой овцой, поскольку отвергал всякого рода обязанности и вел разгульную жизнь, все же имел и всегда будет иметь твердую поддержку Джеральда: ведь он один из членов семьи!

— А это предполагает, что ты выручишь графа, когда он постучится в твою дверь, — заметила она. — И не сомневаюсь, что стучаться он будет бесконечно.

— Нет, ничего подобного это не означает. Это всего лишь объясняет, почему он все еще считает, будто я помогу ему. Ты должна была позволить мне потолковать с Милтоном. Я бы ясно дал понять, что не намереваюсь прощать и забывать. И он не заслуживает хорошего отношения с моей стороны за то, что сделал с собственным сыном и за слезы, которые ты пролила по его вине.

Все еще встревоженная, Джулия кусала губы.

— Но он еще этого не знает. А что, если он так одержим твоим богатством, что потерял всякий здравый смысл и…

Джеральд осторожно прижал палец к ее губам:

— Тише. Если тебе будет от этого легче, я сегодня же составлю заверенный свидетелями документ, по которому он не унаследует ни единого цента, и пришлю ему копию.

— Вот это мне нравится, — согласилась Джулия. — И еще я хочу перед своим отъездом перевести все на твое имя. Впрочем, это мы можем сделать одновременно.

Джеральд со вздохом кивнул:

— Ты действительно собралась на Карибы?

— Ненадолго. Всего несколько недель, и…

— Три-четыре недели уйдет только на то, чтобы добраться туда, — перебил отец.

Джулия поежилась:

— Ну… я постараюсь найти во всем этом светлые стороны. Я никогда раньше не путешествовала, разве что ездила несколько раз по Англии и была во Франции, так что, полагаю, плавание будет интересным. И как только Ричард успокоится, с ним будет легче поладить.

— Ты так думаешь?

— Уверена. Он совсем не тот человек… вернее, не тот мальчик, которого я знала и ненавидела. Жизнь за границей, вдали от графа сильно его изменила. По крайней мере он совсем другой, когда рядом нет отца.

Джеральд с любопытством посмотрел на дочь:

— Ты действительно хочешь развестись с ним?

Странные ощущения, уже испытанные однажды, вернулись снова.

— Я точно знаю, что этого хочет он, — только и смогла ответить Джулия.

— Но это не ответ на мой вопрос, — возразил отец.

Он был прав… поэтому Джулия печально ответила:

— Не могу отрицать, что были минуты, когда я думала, что он станет для меня идеальным мужем. Но мы слишком разные. Он никогда не вернется в Англию, пока здесь живет его отец. А я не смогу жить в тропиках. В общем, наш брак невозможен. Тем более что Ричард меня не любит.

— Понятно, — снова вздохнул Джеральд. — А я так мечтал вытащить тебя из беды, в которую ты попала по моей вине!

— Знаю, но по крайней мере этот проклятый контракт выполнен и больше никогда не будет меня терзать.

— Но развод — дело серьезное. Общество воспримет это как скандал. И последствия будут не самыми приятными: ты больше не будешь получать приглашения на балы и рауты, с тобой перестанут знаться.

— Предлагаешь…

— Нет, родная, если ты считаешь, что должна поступить именно так, я на твоей стороне. Но может, все еще обойдется. Твоя ситуация настолько необычна, что тебе могут посочувствовать или по крайней мере понять, почему ты не желаешь его простить.

О, когда речь идет об обществе, обычные правила тут неприменимы. Если они посчитают, что «так не делается», причины не будут иметь значения. Из-за этого она может потерять всех своих друзей…

Из-за этого…

Отец, казалось, прочитал ее мысли и предложил:

— Почему тебе не поговорить перед отъездом с Кэрол и не выяснить, что она думает по этому поводу? Артур сказал, что после свадьбы она живет в другом месте. Не по соседству, как раньше. Но все же ты можешь ее навестить. Сам я не спросил ее адреса, когда она заезжала, чтобы выразить радость по поводу моего выздоровления.

— Они с мужем живут в загородном поместье, хотя городской дом у них тоже имеется, и поскольку летний сезон уже начался, она, вероятно, все еще в городе. Прекрасная идея, папа! Я обязательно повидаюсь с ней, прежде чем покинуть Англию.

Джеральд весело хмыкнул:

— Если, по твоим словам, общество Ричарда уже не раздражает тебя, как раньше, вполне можешь наслаждаться путешествием. Говорят, острова в той части света прекрасны, хотя в это время года там, возможно, немного теплее обычного.

— Немного? По словам Ричарда, там стоит невыносимая жара. Но я не намерена оставаться там дольше, чем необходимо. Как было бы хорошо, если бы ты поехал с нами!

— Ничего не выйдет. Будь у меня даже достаточно сил, один из нас должен остаться, чтобы отражать атаки противника. Но может, возьмешь Реймонда?

— О Господи, ни за что! Он не успокоится, пока не выведет меня из равновесия! И тогда путешествие действительно станет не слишком приятным!

Покинув спальню отца, Джулия задалась вопросом, хватит ли времени для всего, что нужно сделать сегодня днем. Прежде всего она послала записку Кэрол, в надежде, что подруга приедет к ней и они поговорят, пока будут складывать вещи. Джулия не хотела никуда выходить из дома, не повидавшись с поверенным. И поскольку они с Кэрол не виделись с ночи бала у Мэлори, им было что обсудить.

Но едва лакей с запиской ушел, как в комнату ворвалась Кэрол.

— Как получилось, что ты вышла замуж? — с порога спросила она.

Пораженная тем, что Кэрол уже все знает, Джулия спросила:

— Откуда ты знаешь?

— Шутишь?! Слуги внизу только об этом и говорят. Твоя горничная распустила слухи по всему городу. Не успела я войти, как твой дворецкий упомянул об этом.

Джулия вздохнула. Придется как следует отчитать горничную — девушка оказалась страшной сплетницей. Но Кэрол удивила ее еще больше, добавив:

— Кроме того, я знала, ради чего ты поехала в Уиллоу-Вудс.

— Ты знала? — ахнула Джулия, но тут же кивнула: — А, понимаю. Отец говорил, что ты навещала его, пока меня не было. Должно быть он и упомянул?

— Да. Я решила повидаться с тобой, однако тебя не застала: просто смешно, сколько раз мы разминулись на прошлой неделе! Вот я и поднялась к твоему отцу, поскольку не видела его с самого выздоровления. Но он только объяснил, куда и почему ты уехала, потому что предполагал, будто мне все известно. Он знает, насколько мы откровенны друг с другом. Я так расстроилась, что не услышала этого от тебя самой! Твой отец не слишком вдавался в подробности, когда сообразил, что я даже не слышала о возвращении твоего жениха.

— Я говорила тебе о нем в ту ночь на балу… — начала Джулия.

— Вовсе нет! — перебила Кэрол.

— Говорила… Но тогда я не знала, что это Ричард. Помнишь, француз! Ну, вспоминаешь?

— Так это он?! О Господи! Но разве ты не сказала, что он влюблен в другую? Замужнюю женщину?

— Джорджину Мэлори.

— У него есть предсмертное желание? — ахнула Кэрол.

— Нет, и я уверена, что это просто увлечение. При упоминании ее имени он не выказывал ни малейшего расстройства. Хотя он и очень храбр, не сомневаюсь, что больше всего его увлекал риск, связанный с этой женщиной.

Кэрол вздохнула:

— Но это означает, что ты вовсе не замужем по-настоящему, верно? И по какой-то причине просто позволила горничной думать, что это так и есть?

— Тебе, наверное, лучше устроиться поудобнее, — посоветовала Джулия подруге, перед тем как все ей рассказать.

Выслушав ее и узнав самые интимные детали, которыми Джулия не поделилась бы ни с кем другим, Кэрол потрясенно прошептала:

— Ну и попала ты в переплет! Нет, не плачь!

Но Джулия не могла удержаться от слез.

— Ирония заключается в том, что он и есть мой идеальный мужчина. А вот я ему не нужна.

— Боже, да ты его любишь? После всех этих лет ненависти! Ты действительно его любишь?!

— Я этого не говорила.

— Это и не обязательно.

— Но я не хочу жить так далеко от всех, кого знаю, в месте, которое кажется совсем чужим.

Кэрол подняла глаза к небу:

— Откуда тебе знать? Ты ни разу там не была. Так какие еще сомнения тебя одолевают?

— Он меня не любит, — прошептала Джулия.

— Ты уверена?

— Нет. Но…

— Может, его тоже одолевают сомнения? — предположила Кэрол.

Джулия прикусила губу.

— Не знаю…

— В таким случае тебе нужно знать точно, и тогда вы все уладите между собой. Тебе придется пересечь целый океан, прежде чем ты встанешь перед судьей, который будет вас разводить. Но вдруг выяснится, что никто из вас этого не желает. Дай Ричарду знать о своих чувствах.

Габриэла и Дрю ждали возвращения Ричарда в Лондон, прежде чем отплыть на Карибы, и поэтому Дрю заверил, что судно готово поднять якорь завтра утром. Ричард обрадовался, узнав, что Габриэлы нет в доме Бойда, поскольку не сомневался, что подруга потребует отчета о том, что случилось в Уиллоу-Вудс. Ричард по-прежнему был в таком смятении, что не желал это обсуждать. Просто сообщил Дрю, что все прошло не так, как было задумано.

И это еще слабо сказано!

Когда он стоял в своей старой спальне в Уиллоу-Вудс, наблюдая, как злорадствует отец, становилось все яснее, что последний заставляет его сделать то, чего он хочет сам. Но если он получит в жены женщину, о которой мечтал всю жизнь, значит, отец победил. Именно с этим он не мог смириться.

Он оставался в доме Бойда совсем недолго. Бросил сумку в отведенной ему комнате и отправился искать поверенного, который бы согласился его принять. Не дай Бог что-то случится с ним или с Джулией до развода. Необходимо сделать все, чтобы отец не посмел вмешаться и предъявить права на какую-либо часть состояния Миллеров. Ричард составил завещание, в соответствии с которым Милтон Аллен не получит ничего принадлежащего сыну или невестке.

Джулия — его жена. Он женат! Господи, как чудесно звучит! Но она совершенно не рада их браку, возможно, она права. Что он может ей предложить? Впрочем, он не разорен и отнюдь не нищий. На Карибах ведь не на что тратить деньги. Поэтому он успел накопить несколько тысяч фунтов. Но по сравнению с богатством Джулии это все равно что карманные деньги. У него нет ни усадьбы, ни даже собственного дома. И он младший сын, так что никакого титула ему не полагается. Его всю жизнь будут называть лордом, только и всего. Да и то на островах обращения «лорд» и «леди» не в ходу. Оторвать Джулию от высшего общества, к которому она так привыкла? От деловой империи, которой она управляла последние пять лет? Неужели у него хватит совести сделать все это?