Он далее не стал запирать за собой дверь, поскольку она никуда не могла убежать. Анна со вздохом прошлась вдоль двери. Пленница была почти уверена: если она окажется для этих людей бесполезной, то они ее убьют, чтобы молчала. Она должна была выиграть время, делая вид, что знает, где находится леди Розамонд. Им придется потратить несколько дней, чтобы съездить в Лондон и проверить ее слова. К тому времени Филипп, без сомнения, ее освободит. Стивен уверял ее, что оставит Филиппа в живых, и теперь, в ее отчаянном положении, ей оставалось надеяться только на это.

Дверь снова распахнулась, и Анна в напряжении замерла.

– Госпожа, вам очень повезло, – сказал Стивен.

Анна невольно перепросила:

– Повезло?..

– Совершенно верно. Мне больше не нужно знать, где находится леди Розамонд. Мой господин уже все узнал.

Анна в изумлении смотрела на своего тюремщика. «Как Брамфилд мог это узнать?» – спрашивала она себя.

– Тогда нет нужды держать меня здесь. – Анна старалась, чтобы ее голос не дрожал.

Стивен в очередной раз ухмыльнулся:

– Мне очень неприятно это говорить, но мы пока что не можем вас отпустить. Вы можете оказаться полезной. Обещаю, что у вас будет еда и вода.

– Подождите! – крикнула Анна, подбегая к двери. Но Стивен уже захлопнул дверь, и она тотчас же услышала, как в замке поворачивается ключ.

Что, если он о ней забудет? Ведь тогда она гак и умрет здесь, не признавшись Филиппу, что любит его, не узнав, можно ли им как-нибудь… устроить общее будущее.

Но нет, она не умрет. Если она надеется на будущее, она должна приложить все силы, чтобы это будущее осуществилось.

Анна принялась ощупывать стену в поисках большого камня, которым она могла бы нанести удар, или слабого камня в стене, который можно было бы расшатать, чтобы попасть в другую камеру. Она занималась поисками около часа, порвав свое изысканное платье и сломав несколько ногтей, но успеха не добилась.

Внезапно она снова услышала шаги.

Анна бросилась к двери, чтобы стать сбоку от нее. Возможно, тюремщик пройдет в камеру, и тогда она сможет проскользнуть мимо него.

Прижавшись к стене, Анна сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Когда ключ повернулся, она затаила дыхание. Но дверь отворилась лишь чуть-чуть.

– Вы здесь, миледи? – послышался шепот, и Анна тотчас узнала этот голос.

– Маргарет? – прошептала она.

Дверь открылась пошире, и в камеру проскользнула Маргарет. Однако за ней последовал какой-то мужчина, и Анна снова прижалась к стене – но только на мгновение. Перед ней был Филипп. Он улыбнулся ей, а она крепко обняла его; казалось, от него исходили сила и тепло.

Внезапно Маргарет всхлипнула, и Анна, повернувшись к ней, обняла и ее.

– Огромное тебе спасибо, Маргарет!

– Как вы можете меня благодарить, миледи? – прошептала служанка. – Ведь именно из-за меня вы оказались здесь.

– Но ты же ничего не знала… – возразила Анна. – Зато теперь ты спасла меня! А если считаешь, что должна для меня что-то сделать, то ты уже сделала это.

– Мы должны торопиться, – сказал Филипп, выглядывая в коридор. – Я справился со стражником наверху лестницы, но он жив.

– И служанка на кухне знает, что мы здесь, – добавила Маргарет. – Она должна была принести вам поднос с едой, но она очень боится «привидений» в темнице, поэтому разрешила мне принести этот поднос.

– Как ты пробрался в замок, Филипп? – спросила Анна. – Я уверена, что все здесь ожидали, что меня попытаются освободить.

– Мне пришлось спрятаться в повозке с сеном. До сих пор колет все тело. Потом мне удалось найти на кухне Маргарет. А теперь мы должны поспешить! – Он протянул ей сверток. – Маргарет нашла тебе наряд служанки, чтобы ты не привлекала к себе внимания. Надевай быстрее.

Маргарет помогла Анне расшнуровать испорченное платье и надеть другое, серое, невзрачное. Филипп же тем временем наблюдал за коридором. Когда Анна уже была готова выйти, Маргарет схватила ее за руку:

– Миледи, я не пойду с вами.

– Маргарет, ты не можешь здесь остаться.

– Но если я исчезну, то Стивен поймет, что вы бежали и что я вам помогла. Я ускользну, когда это будет безопасно.

Анна крепко сжала руку служанки.

– Мы вернемся за тобой, обещаю.

– Уходите, миледи. – Маргарет сунула в ее руки объемистый сверток. – Здесь плащи для вас обоих. Отправляйтесь со слугами, которые уезжают в Уэр за покупками. И пусть Бог пошлет вам удачу!

Глава 21

Сердце Филиппа перестало колотиться только тогда, когда они добрались до леса около Брамфилд-Холла, где он спрятал лошадей. И лишь теперь, когда Анна оказалась в безопасности, он вздохнул с облегчением.

К счастью, теперь ей уже ничего не грозило, поскольку Лига не обратится к ней больше с какой-либо просьбой. Но как он сообщит ей об этом?

– Мы направимся в Уэр и найдем какую-нибудь гостиницу, – сказал Филипп, подтягивая подпруги. – Ты останешься там, а я вернусь так быстро, как только смогу. – Ты не оставишь меня, Филипп Клиффорд.

Он со вздохом посмотрел на нее:

– Ты сказала, что эти люди знают, где находится леди Розамонд. Только в Лиге было про это известно, и, следовательно, заговорщик есть и у них. – Заговорщик в Лиге? – прошептала Анна в ужасе.

– Да, – кивнул Филипп. – И он является человеком Лиги довольно давно, поскольку заговорщики знали правду о леди Розамонд еще несколько недель назад. Брамфилд с кем-то из изменников поддерживает постоянную связь, и мы должны найти леди Розамонд раньше, чем это сделают они.

– Но для этого нам придется искать ее во всем Лондоне.

– Дэвид дал мне способ с ним связаться.

– А где остальные рыцари Лиги? Я была удивлена, когда ты появился в Брамфилд-Холле один.

Филипп медлил с ответом. Как Анна воспримет сообщение о том, что ее освобождение они посчитали второстепенной задачей?

– Они отправились в Лондон, чтобы защитить леди Розамонд. – Он положил руку на плечо девушки. – Они хотели, чтобы я отправится с ними, но я отказался.

Глаза Анны округлились.

– Ты… порвал с Лигой?

– Они считали, что ты в безопасности. И сказали, что должны в первую очередь помочь леди Розамонд и королю. А я не мог тебя бросить.

Анна улыбнулась и прошептала:

– Спасибо. Обещаю: когда мы снова увидим Уолтера, я поговорю с ним о тебе.

– Анна, есть кое-что, что тебе надо знать.

Ее улыбка погасла.

– Кого-то убили?

– Нет, я хочу сообщить тебе, что мне сказал Уолтер.

Слишком много людей видели тебя в качестве леди Розамонд, так что Лига не может принять тебя в свои ряды.

Какое-то время Анна смотрела на него в замешательстве, потом ее щеки вспыхнули.

– Это потому, что я не рассказала им про кавалера Маргарет? Это было ужасной ошибкой, но…

– Нет, не думай, что дело в одной ошибке! Они считают, что ты все делала правильно, но…

– Не говори мне больше о моей глупости, Филипп. У нас нет времени.

Он посмотрел ей в глаза, потом сказал:

– Наверное, тебе сейчас лучше одной отправиться в Уэр и ждать моего появления.

– Так ты тоже думаешь, что я не способна помочь?

Он замер на секунду, затем спросил:

– Как ты можешь меня в этом обвинять?

Она на мгновение закрыла глаза.

– Ты прав. Прости. Но я все равно решила, Филипп, что буду рядом с тобой.

Он довольно долго молчал, потом наконец проговорил:

– Что ж, хорошо. Можешь поехать со мной, но ты должна пообещать, что будешь беспрекословно повиноваться мне.

– Обещаю.

Они въехали в Лондон через массивные ворота в старинной каменной стене. Анна прежде никогда не разъезжала верхом по городу и теперь поняла, почему этого делать не стоит. Улицы были так переполнены, что людям иногда приходилось прижиматься к стенам, чтобы позволить всадникам проехать. А Филипп частенько наклонялся, когда вывески лавочек находились слишком низко над дорогой. У многих каменных домов имелись деревянные надстройки, которые нависали над улицей, а вонь от открытых канализационных стоков то и дело заставляла морщиться.

Анна держалась так, словно с ней ничего не случилось, однако она не переставала думать о своем будущем, которое теперь уже не могла связывать с Лигой. Она напомнила себе, что у нее более счастливая судьба, чем у большинства женщин: ее дорогая подруга Элизабет всегда возьмет ее обратно в качестве служанки, так что ей никогда не придется голодать.

Но у нее никогда не будет собственного дома, поскольку плату, которую она получит от Лиги, вряд ли можно счесть достойным приданым.

В сердце вкралось отчаяние, но Анна постаралась его изгнать. Она привыкла принимать жизнь такой, какая она есть. Скорее всего она вернется к Элизабет и поможет ей воспитывать детей, стараясь не уступать чувству зависти. И она как-нибудь справится с душевной пустотой. Сейчас надо думать о леди Розамонд, которая все еще находится в опасности.

Лондонский мост имел огромные каменные ворота на каждой стороне и в середине. Минуя первые ворота, Анна отвела взгляд от посаженных на пики голов изменников. Вдоль всего моста стояли дома в три-четыре этажа, и когда Анна проезжала мимо них, то чувствовала себя так, словно продолжает ехать по улице, а не пересекает мост. Для того, чтобы найти лавку галантерейных товаров, им не пришлось ехать долго. В дневное время ставни на окнах были открыты, так что прохожие могли видеть товары в витрине.

Филипп заплатил мальчику за то, чтобы тот присмотрел за лошадьми, после чего они вошли. Анна изобразила восторг при виде шляп, заполнявших несколько маленьких полок. Совсем недавно она играла ту же роль по просьбе Уолтера, чтобы привлечь к себе внимание посетителей лавки. Что, если изменнику из Лиги известно о лавке галантерейных товаров? Появляться здесь было опасно, но другой возможности связаться с Уолтером у них не было.

Тут из комнат в глубине вышел какой-то человек, возможно, хозяин лавки. Он улыбнулся им и сказал:

– Добрый день, сэр. Чем могу служить?

Филипп протянул ему монету Лиги и еще одну положил в качестве платы на прилавок.

– Я хотел бы оставить сообщение.

Какое-то мгновение хозяин молча смотрел на монеты, затем пристально взглянул на Филиппа.

– Очень хорошо, сэр.

«Пока-что все идет нормально», – подумала Анна и выдохнула с облегчением.

– У вас есть листок пергамента и перо? – спросил Филипп.

Хозяин протянул им кусок пергамента, перо и чернильницу. Пока Филипп писал, Анна не произнесла ни звука, слушая скрип пера и голоса прохожих на улице. Город был так велик, что даже если бы они знали, где находится леди Розамонд, все равно пришлось бы затратить немало времени, чтобы добраться до нее. Анна могла только молить Бога, чтобы они не опоздали. Бог не должен допустить, чтобы с леди Розамонд случилось то же, что и с леди Стаплхилл.

Наконец Филипп свернул пергамент и обвязал его полоской кожи. К удивлению Анны, хозяин достал горшочек с нагретым сургучом и жестом попросил Филиппа поставить печать на кожу.

– Благодарю, – сказал Филипп, забирая монету Лига.

После этого он взял Анну за руку, и они вышли на улицу. Взяв поводья лошадей из рук мальчика, Филипп помог своей спутнице забраться в седло.

– Ты сообщил им, куда мы направляемся? – спросила Анна. Тряхнув поводьями, она направила лошадь той же дорогой, которой они прибыли.

– В гостиницу, неподалеку от доков около Тауэра. Я останавливался там раньше. Чаще всего там бывают моряки.

Когда они ехали вдоль Темзы, Анна видела огромные лебедки, поднимавшие грузы с кораблей. Когда же они прибыли в гостиницу, Филипп попросил комнату на северной стороне, подальше от реки.

Комната оказалась совсем маленькой; кроме кровати, в ней имелись лишь небольшой столик и два стула. Они поспешно съели свой ужин, глядя, как темнеет за окном. Время от времени Анна посматривала на Филиппа, наконец спросила:

– Как ты, думаешь, сколько времени пройдет до того, как мы получим какую-нибудь весть?

Выставив поднос в коридор, Филипп тщательно закрыл дверь и посмотрел на девушку. Тотчас же между ними словно возникло какое-то напряжение, а воздух стал казаться таким густым, что им трудно было дышать.

Филипп не подошел ближе, и его голос был хриплым, когда он заговорил.

– Думаю, что не раньше утра, – ответил он. – Люди не отваживаются оставаться на улице поздно ночью.

– Ох… – Анна вдруг вспомнила о часах страсти, которые они провели в одной постели. Но она тотчас же заставила себя не думать об этом. Но положение, в котором они оказались, было слишком опасным, чтобы отвлекаться на что-либо постороннее. – Как ты себя чувствуешь? Хотя Стивен сказал мне, что ты не умрешь, я боялась, что он лжет и что он послал кого-то убить тебя.