Шейн наблюдала, как Виллем достал фарфоровую чашу, украшенную разноцветными кусочками стекла, внутри которой что-то виднелось. Это были печенья в форме половинок сердечек, и прежде, чем могла остановиться, Шейн похвасталась:

— Оу, теперь я знаю, что это. У меня есть такие же.

Глаза Серенити расширились от удивления.

— Правда?

Скептический и раздражённый тон миллиардера слегка выбил Шейн из колеи, но она тут же натянула сексуальную и игривую улыбку.

— Ну конечно, есть. Мой жених и я никогда не упускаем возможности попробовать новые лакомства в странах, где бываем. А мы объездили весь мир уже трижды, насколько вам известно.

— Вчера ещё было дважды, — напомнил один из операторов, но тут же замолк, как только Шейн услышав его голос, метнула в его сторону молнию.

Шейн сделал глубокий вдох, прежде, чем вновь взглянуть на миллиардера.

— Так о чём я? — Она протиснулась мимо Виллема, позволяя кончику своей груди коснуться руки миллиардера.

Серенити нахмурилась, и уже собиралась сказать сестре отвалить, когда услышала её хриплое дыхание.

— Ох, теперь вспомнила, — сказала Шейн, ближе притягивая к себе чашу с лакомствами. — У меня точно есть такие, и я обожаю их.

— Ты уверена?

— Как на счёт того, чтобы ты дал мне попробовать одно, и я скажу не ошибалась ли?

Губы миллиардера изогнулись.

— Как пожелаешь, — он взял одно печенье-сердечко из чаши.

Челюсть Серенити отвисла.

— Шейн…

Не желая, чтобы слова сестры повлияли на то, получит ли она печенье, Шейн наклонилась вперёд, и быстро взяла его в рот из рук Виллема, не забыв лизнуть его пальцы. Она медленно жевала, делая вид, что наслаждается каждой его крошкой, и хотела, чтобы миллиардер вспомнил те времена, когда она поедала его член.

Миллиардер ошеломлённо смотрел на неё, и Шейн улыбнулась от удовольствия. Наконец-то. Она всегда знала, что настанет время, когда он устанет от её сестры. Она повернулась к Серенити, и, как и ожидала, увидела тревогу на её лице.

Похоже, Серенити не хватало слов.

— Шейн…

— Что такое, моя дорогая сестра, — наигранно сладко спросила она.

Серенити тихо ответила:

— Эти лакомства для Эсли.

Шейн перестала жевать.

Оператор и охрана, которые всё слышали, взорвались приступом смеха.

Вдруг она увидела взгляд миллиардера, полный презрения.

— Я знаю каждую грёбанную вещь, которую ты сделала моей будущей жене, — его голос был опасно мягкий, который могла слышать только Шейн. — Каждую чёртову мелочь.

Она стала задыхаться в ужасе, но когда она только собиралась припираться, миллиардер сказал?

— Нет.

Шейн замерла.

— Ты ведь знаешь, что я в считанные секунды могу уничтожить твою жизнь. Могу рассказать такие подробности твоему шейху, что потом вся его семья не отмоется, а он не просто прогонит тебя прочь, а её и посадит в свою королевскую каталажку.

— Я могу это сделать, и ты прекрасно понимаешь это. Кивни, как маленькая послушная собачка, если поняла меня.

Внезапно, она вспомнила последний день, когда Серенити была дома у Мелани, и как она пыталась обращаться с нею, как с собакой.

Шейн взглянула в глаза Виллема и поняла, что и об этом случае он тоже осведомлён. Он знает, и хочет убить её за это, только ждёт, чтобы она дала ему повод спустить курок.

Слёзы навернулись на глаза, но Шейн проглотила содержимое рта. Желудок протестовал, но она послушно всё проглотила.

— Может ещё одно? — Вежливо поинтересовался миллиардер. — Только, чтобы убедиться, что между нами всё в порядке, — на этот раз он сказал громче, чтобы слышали все.

Шейн не моргая взяла ещё одно лакомство из чаши, и послушно положила его в рот.

Миллиардер наклонился к ней…

Шейн вздрогнула.

Но он только коснулся её макушки.

— Хорошая девочка, — он взъерошил её волосы, будто она собачонка.

***

Держась за руки, они вошли в банкетный зал. Где все участники съёмок уже были в полном сборе вместе с королевой и другими членами королевской семьи. Серенити читала ему расписание на завтра, голос её был тихий и спокойный, но Виллем догадался, что что-то не так.

Это было не потому, что она звучала, как его личный ассистент. Она делала это постоянно, даже, с тех пор, как они воссоединились. Только потому, что теперь она его невеста, не значит, что не должна быть профессионалом на работе.

Так что, нет, Серенити не вела себя, как блондинка-робот, которой её постоянно дразнила подруга Уиллоу. Это был один из тех случаев, когда она не могла посмотреть ему в глаза, и когда она делала очередной вдох, Виллем перебил её.

— Что случилось?

Она робко ответила:

— Ты был таким пугающим.

— Естественно, — голос миллиардера звучал буднично. — Я хотел, чтобы она усвоила урок, — он сделал паузу, — и я был немного зол.

— В целом оправдано, — пробормотала она себе под нос.

— Как я тебе не раз говорил, не стоит быть грубым, когда злишься, — Серенити была захвачена врасплох, когда он притянул её к себе, и приподнял за подбородок лицо. — Я тебя испугал?

— Только немножко, — призналась она. — Ты всегда такой цивилизованный, — внезапно она смутилась.

Он пришёл в восторг.

— Отчего это?

— Ну, я подумала, что ты всегда такой цивилизованный, кроме… как в постели, — застенчиво призналась она.

Он должен был поцеловать её после такого, и к моменту, когда они присоединились ко всем в зале, щёки Серенити горели, а губы припухли от поцелуев. Он отодвинул ей стул, и помог присесть, а затем и сам занял рядом своё место. Для того, чтобы сохранить некую интимность, столики были накрыты для троих, и с ними за столом сидел один из младших братьев Виллема – Яак.

Его глаза горели восхищением, и он наклонился к Виллему и сказал:

— Я впечатлён, брат.

Виллем вздёрнул бровь.

— И чем?

Никогда не думал, что ты настолько сошёл с ума, чтобы опоздать на ужин с сотней приглашённых, ради одного поцелуя.

Услышав слова Яака, Серенити смутилась ещё больше, но Голландский миллиардер только улыбнулся.

— Ты, мой брат, ещё ничего не видел.

Её глаза уставились на него в изумлении как раз перед тем, как свет в зале погас, и по плану сегодняшнего «тёмного ужина», подали первое блюдо. Когда закуски были поданы, Серенити нащупала свою вилку, и только хотела попробовать что-то взять, как почувствовала пальцы Виллема у себя на подбородке. Она только хотела спросить в чём дело, но его губы аккуратно опустились на её.

— Как ты так быстро нашла закуску, Серенити? — Спросил Яак.

— Горячая, — выдавила Серенити, когда губы миллиардера уже скользили по её шее. Когда он отстранился, она вздохнула с облегчением, думаю, что это был конец. Вернулись официанты, чтобы забрать их тарелки, и подать следующее блюдо. Но тут Виллем подтянул её ближе к себе, и проскользив рукой по её телу, оставил её на груди Серенити.

— Вил… — но она не договорила его имени, потому что должна была сдерживать стоны, вызываемые его пальцами, которые ласкали и теребили её соски.

— Расслабься, — прошептал он ей на ухо, — никто не увидит.

И это продолжилось. Миллиардер отпускал её, когда официанты появлялись вновь, а когда уходили, продолжал свою пытку ртом и пальцами. К моменту подачи основного блюда, она уже была сгустком сплошного желания. И тогда, Виллем притворился, что упустил вилку, и опустился под стол, она даже не думала сопротивляться. Её ноги сами по себе широко раздвинулись, и когда Виллем опустил между её бёдер голову, её голова запрокинулась, губы распахнулись, а глаза закатились от удовольствия…

— Как тебе стейк, Виллем, — спросил Яак.

Серенити почувствовалась, как миллиардер оторвался от неё.

— Сочный и нежный, — и вновь вернулся поедать её киску.

Когда подали десерт, миллиардер потянул Серенити с её места себе на колени, она ахнула, когда вдруг оказалась насаженной на его член.

— Всё в порядке? — Спросил Яак.

— Всё. Просто. Замечательно, — она больше выдохнула, чем сказала, в ритм толчков Виллема. Это было так, так чертовски хорошо, что она наплевала на все приличия, и позабыла все запреты. Это было не правильно, не профессионально, но ей было плевать.

Всё, что она хотела, чтобы Голландский миллиардер трахал её опять и опять.

К моменту, когда свет был включён, они с Виллемом сидели каждый на своих местах на приличном расстоянии.

— У тебя щербет на губах, брат, — и заметив блеск в глазах Яака, она поняла, что он всё знает. Её взгляд метнулся к Виллему, и она чуть не завопила, при виде того, что Яак назвал щербетом, на самом деле было её соками удовольствия.

Но миллиардер быстро среагировал.

— Да неужели? — Он облизнул губы, и Серенити разрывалась между желанием и смущением. Это было так чертовски сексуально!

Его помутнённые желанием голубые глаза встретились с её.

— На самом деле такой сладкий. Думаю, мне понадобиться добавка, — и не говоря ни слова, он вскочил на ноги, и схватил её в охапку.

— Виллем! — Она оглянулась вокруг, чтобы извиниться, но потом замерла. Все вокруг сидели с красными лицами. А королева, сидевшая за несколько столиков от них, даже не могла взглянуть в их сторону.

Серенити завопила:

— Ты ведь говорил, никто не узнает!

Миллиардер только улыбнулся.

— Думаю, я ошибался, — он пошёл прочь, крепко держа своего ангела в руках. — Только с тобой, ангел.

Ох.

Она обвила его шею руками.

— У тебя очень специфический способ показывать свою любовь, но… — её голос дрогнул. — За это я ещё больше люблю вас, сэр.

— Виллем.

— Сэр.

— Виллем, или мы сейчас вернёмся, и проделаем тоже самое за чашечкой кофе…

— Я люблю тебя, Виллем.

— Слишком поздно, я передумал, — и миллиардер зашагал назад в банкетный зал со своей невестой на руках, где и правда подали кофе, только на этот раз свет был включен.

— Виллем!

КОНЕЦ