Рона Шерон - Мой грешный пират

Вест-Индия

Сентябрь 1705 года

В дверь каюты громко постучали. Аланис открыла глаза и села, слегка опьяненная запахом соли и моря, проникавшим в иллюминаторы, и сладкими обрывками сна. Она бегала босиком по белому песку пляжа с островками пальм. Перед ней был лазурный океан и рокочущие волны с барашками белой пены. Она была свободной.

– Можно войти, миледи? Дело не терпит отлагательств! – раздался из-за двери тревожный голос Джона Хопкинса, первого помощника капитана на борту «Розового берилла».

Аланис вздохнула.

– Да, мистер Хопкинс, входите.

Дверь открылась. Лампа Хопкинса рассеяла темноту. Хопкинс выглядел озабоченным.

– Прошу прощения, что побеспокоил вас в столь неприличный час, миледи, но…

Глядя на Аланис, он осекся.

Сонно моргая, она натянула простыню до самого подбородка и откинула назад спутанные волосы, посеребренные лунным светом.

– В чем дело, Хопкинс?

– Пираты! Нас атаковали…

Вдали громыхнули пушки, корабль резко накренился. За дверью каюты началось светопреставление. Отброшенная на подушки, Аланис слышала крики офицеров, топот ног на палубе и ружейную стрельбу.

– Проклятие! – Хопкинс упал на колени рядом с ее кроватью. – С вами все в порядке, миледи?

– Да, все хорошо, – потрясенная, сказала Аланис. – А как вы?

– Со мной тоже все в порядке. – Хопкинс поднялся, поправляя мундир. – Мы должны снять вас с судна, миледи. Побыстрее оденьтесь, они будут здесь с минуты на минуту. Наш корабль не может тягаться с их семидесятипушечным фрегатом. Я обязан обеспечить вашу безопасность.

– Мою безопасность? Но куда мы денемся? – Она уставилась в пространство за открытыми иллюминаторами. Была глубокая ночь. Неподалеку маячила зловещая тень огромного судна, быстро направлявшегося в их сторону. Над жерлами его орудий вился дымок. Снующие по палубам силуэты заряжали пушки, готовясь к абордажу. Где, спрашивается, они укроются? Сбросив с себя простыню, Аланис натянула на ноги обрезанные сапоги. – Выбросьте белый флаг, лейтенант. Я не хочу, чтобы всех нас перебили из-за моих драгоценностей.

Хопкинс отвел взгляд.

– Прошу прощения, миледи, но негодяи охотятся не только за драгоценностями.

Взглянув на свою ночную сорочку, Аланис залилась румянцем.

– Мне… мне нужна Бетси.

Накинув на плечи пелерину, она собиралась выйти, когда Бетси, горничная, влетела в ее каюту.

– Беда, миледи! – выпалила она.

В этот момент второй залп потряс корабль. Они упали на пол. Лампа Хопкинса разбилась, и свет погас. Бетси закричала. Аланис вцепилась в стойку кровати и подтянулась. Хопкинс подал руку Бетси и вывел их из каюты.

Они бежали по узкому коридору, когда столкнулись со штурманом Мэтьюзом.

– Капитан Макги сдался. Вайпер пошел на абордаж. Поторопитесь! Мы не сможем их долго удерживать.

Аланис вздрогнула.

– Вайпер?[2] Итальянец по имени Эрос?

Кочуя по морям, Эрос один за другим захватывал корабли. О нем ходили легенды. Одно имя его вызывало ужас.

– Боюсь, что так, миледи, – подтвердил Мэтьюз. – У нас нет ни оружия, ни людей, чтобы противостоять ему. Негодяй обычно нападает на военные корабли. Мы не ожидали, что он атакует нас. Как и его светлость.

– Да поможет нам Бог… – пробормотала Аланис, вспомнив предостережения деда.

Герцог Делламор предчувствовал катастрофу. Он категорически возражал против ее вояжа на Ямайку на встречу с женихом, виконтом Силверлейком. «Война не самое подходящее время для молодой леди странствовать по свету, – сказал герцог. – Я нужен при дворе ее величества, и ты не можешь путешествовать одна. Если молодой Дентон желает сделать себе имя, охотясь на пиратов на службе у ее величества, пусть делает это без тебя!» К сожалению, Лукас Хантер, знаменитый Силверлейк, делал это без нее, в то время как она коротала дни дома. Она пыталась переубедить герцога, напомнив, что обручена с Лукасом с колыбели, но дед не желал об этом слышать. Аланис притворилась плачущей, и герцогу пришлось сдаться.

– Готовь лодку, Мэтьюз, – приказал Хопкинс и обратился к Аланис: – Не бойтесь. До Сан-Хуана – всего день плавания.

Не успела она опомниться, как ее и Бетси потащили к узкому трапу.

Палуба представляла собой ужасное зрелище. Одна из мачт горела. На палубу спрыгивали пираты. Звенели металлом клинки. Гремели выстрелы. Осторожно выбирая наиболее безопасный путь, Хопкинс подвел их к правому борту. За перилами над черными волнами висела утлая лодчонка.

– Всемилостивый Отец на небесах! – воскликнула Бетси при виде лодки.

– А остальные? Капитан Макги? – справилась Аланис, когда лейтенант Хопкинс помог ей подняться по ступенькам к лодке.

Ее взгляд скользнул по охваченной пламенем палубе. Остолбенев на мгновение, Аланис смотрела, как огонь пожирает паруса и оснастку. Двенадцать лет назад в пожаре погибли ее родители во время исследовательской экспедиции отца на Восток. Тогда ей было двенадцать, и ее оставили в Делламор-Холле с младшим братом Томом. Теперь ее мечта о свободе и солнце превратилась в кошмар.

– Спускайтесь, миледи! – велел Хопкинс. – Поторопитесь!

Он придерживал ее за руки и ободряюще кивал. В этот момент на него бросились пятеро пиратов.

Аланис вскрикнула. Один из них схватил Бетси, второй – Аланис. Отчаянно сопротивляясь, она скосила глаза на Хопкинса, отважно дравшегося с остальными, но их с Бетси потащили в сторону, туда, где торжествующие головорезы, завладевшие штурвалом, окружили команду «Розового берилла».

Аланис натянула капюшон по самые глаза.

– Ты тоже прикройся, Бетси, – сказала она горничной. В этот момент появился Вайпер.

Аланис плотнее завернулась в бархатную накидку и услышала, как пираты приветствуют своего главаря на итальянском. Выйдя вперед, Вайпер внимательно оглядел пленников. Его шаги эхом отзывались в каждом сердце. Он остановился. Аланис со свистом втянула в себя воздух, чувствуя, что он стоит перед ней.

– Приведи мне ту, что в черной пелерине.

Перед Аланис вырос великан с черной повязкой на глазу.

Хопкинс и Мэтьюз бросились вперед, но путь им преградил частокол острых клинков.

– Оставь ее в покое, гнусное чудовище! – выкрикнула Бетси. – Она внучка герцога Делламора. Он будет охотиться за тобой до конца твоих дней!

Окинув взглядом горничную, Вайпер велел второму пирату:

– А ты, Рокка, возьми маленькую служанку.

Отвернувшись, Вайпер пошел прочь.

Скупо освещенная каюта Вайпера поражала роскошью. Втолкнув Аланис внутрь, Джованни запер дверь. Аланис огляделась. Не в такой каюте должен был, по ее разумению, жить дикарь. Вдоль стен стояли черные лакированные шкафы с позолотой – торговый знак венецианских мастеров. Элегантные кресла и диваны, обитые пурпурным атласом. Дальний угол занимал стол из эбенового дерева, заваленный бумагами и картами. Слева от нее стояла кровать с четырьмя столбиками, покрытая пурпурным шелком. От вида большого ложа у нее по спине побежали мурашки. Ей вспомнились слова Хопкинса, что пираты охотятся не только за ценностями. Неужели сегодня ночью ей суждено быть изнасилованной Вайпером? Не для этого ли привели ее сюда?

Над пологом кровати висел старый королевский герб. Своим черным с серебром и пурпуром цветом он как нельзя больше гармонировал с обстановкой. Его эмблема – хотя и чуждая Аланис – изображала змея, пожирающего сарацина, свидетельствуя, что семья гордится своим участием в крестовых походах. Разбойник, как видно, не стеснялся украшать свое жилище трофеями, символизирующими чужую доблесть и славу.

Дверь открылась, и сердце у Аланис едва не выпрыгнуло из груди от страха. Дверь со стуком захлопнулась.

– Буонасэра, мадонна, – раздался тихий голос. Аланис продолжала хранить молчание. – Снимите капюшон, – сказал Вайпер. – Позвольте взглянуть на ваше лицо. Вы еще на палубе возбудили мое любопытство тем, что прятались, вместо того чтобы пялить глаза, как остальные. – Он усмехнулся.

Аланис не пошевелилась. Он разговаривал вполне благовоспитанно. На таком английском, хоть и с итальянским акцентом, можно было обращаться к королеве. Но сердце ее продолжало биться, как у пойманной птицы.

– Я не причиню вам зла, просто хочу поговорить, – прошептал он. – Я понимаю, почему вы отказываетесь показать мне свое личико, но говорить с черным плащом неинтересно. – Вайпер неожиданно сорвал с нее капюшон.

Аланис вскрикнула и дернула головой. Волосы рассыпались до самой талии.

Их взгляды встретились. Аланис редко обращала внимание на мужчин, поскольку была обручена, но стоявший перед ней высокий смуглый итальянец обладал столь поразительной внешностью, что мог заставить даже монашку нарушить обет.

Красивые губы изогнулись в улыбке.

– Потрясающе! – Он грациозно наклонил черноволосую голову.

На смуглом лице сверкали глаза. Такие глаза невозможно забыть. Высокие скулы, прямой нос, сильная квадратная челюсть – лицо воина, отлитое в бронзе. От левого виска к щеке спускался серповидный шрам, отнюдь не портивший его красоты. Напротив, добавляя характера его облику, он делал его еще интереснее. Левую мочку уха украшали две серьги – бриллиант и золотое кольцо. Сложен он был превосходно. Исполинский рост – на голову выше Лукаса – и физическое совершенство источали мужскую силу. Одевался он сдержанно и в то же время с тем шиком, которому итальянцы научились задолго до того, как французы добились первенства в этой области. Широкие плечи до осиной талии облегала черная отороченная серебром куртка. На загорелой шее пенился белоснежный галстук. Этот мужчина был неотразим и опасен.

Широко улыбаясь, пират накрутил на палец ее золотистый локон.

– Ну что? Вам нечего сказать? Или вы язык проглотили?

– Что вы намерены сделать с моим кораблем и командой? Если вы причините зло моей служанке или хоть один англичанин умрет сегодня ночью…

– А вам неинтересно узнать, что сделаю я с вами, леди Эйвон?

– Это меня не волнует, – процедила она сквозь зубы, сжав кулаки. – Лишь бы моя подруга была цела и невредима.

– Выходит, я могу делать с вами все, что заблагорассудится? – поинтересовался он, вскинув бровь.

– Конечно, нет!

Она яростно запахнулась, пряча ночную сорочку. В дверь постучали.

– Entra! – скомандовал он в ответ на ее испуганный взгляд. Вошли четверо мужчин с ее тяжелыми сундуками, поставили их, удалились и закрыли дверь.

– Как видите, – он скрестил на груди руки, – вся добыча с корабля перекочевывает в каюту капитана.

– Мне казалось, вы давно перестали преследовать мелкие суда, – произнесла она язвительно. – Или настали тяжелые времена?

Он рассмеялся.

– К счастью, нет, но вы, миледи, несомненно, мой самый ценный трофей.

Со страхом, смешанным с любопытством, она проводила взглядом его высокую фигуру, когда он прошел к винному бару. Черные в обтяжку штаны подчеркивали стройные мускулистые бедра. На поясе поверх пурпурного шелкового кушака висел восточный кинжал с серебряной ручкой. Такой же находился в библиотеке ее отца. Аланис слышала, что Эрос якобы воспитывался в Казбахе Алжира и поэтому превосходно владел холодным оружием. Аланис заметила, что одежда пирата сочеталась с цветовой гаммой его каюты.

Пират наполнил хрустальный бокал ярко-золотистой жидкостью.

– Позвольте предложить вам коньяк, миледи, – любезно обратился он к ней. – После того, что вам пришлось пережить, крепкий напиток успокоит нервы.

– Такие, как вы, разумеется, не знают, что настоящая леди не пьет подобных напитков, – не без сарказма бросила Алаиис. – Тем более в компании с кровожадным пиратом. Благодарю. Без меня, пожалуйста!

– У леди острый язычок, придется слегка притупить его. – Увидев, что она закипает, он вскинул бровь. – Хорошо. Как вам угодно. – И опрокинул в себя бокал, на мгновение прикрыв глаза. Вернув бокал на место, он продолжил разглядывать пленницу с нескрываемым восхищением. – Силверлейка следовало бы пристрелить за то, что позволил такой женщине, как вы, пуститься одной в плавание, когда такие, как я, бороздят моря.

– Силверлейк?

Интересно, откуда он знает Лукаса, удивилась она.

– Да, Силверлейк. Белокурый щенок, с которым вы обручены, леди Эйвон. Тот, к кому мы через четыре дня наведаемся. Вы да я.