Адамс - Мой грязный ангел

— Извините, но у нас немного другие планы на вечер.

И отключил мой телефон.

Так… это надо переварить. И сказать хоть слово, иначе он решит, что я немая. Отхлебнула остывшего кофе и выдала самое оригинальное, что могла придумать:

— Привет.

Чтоб мне провалиться под землю прямо сейчас. На удивление он не покрутил пальцем у виска, взял мою ладонь в свои руки, и начал пальцами вычерчивать круги, пуская маленькие заряды удовольствия по коже.

— И тебе привет.

— Ты меня искал? Почему?

— Я мог бы сказать тебе, что случайно увидел тебя в одном из кафе или где-нибудь в другом месте, а потом ждал встречи. Но вся правда в том, что…

Он прервал предложение на полуслове, приблизил своё лицо к моему, перегнувшись через стол и выдохнул мне прямо в губы:

— Ты мне снилась.

Лица коснулось его тёплое дыхание.

— Ничего не говори, я всё знаю, — продолжал шептать он, находясь совсем близко рядом с моим лицом, преодолел последние пару сантиметров и прижался к моим губам всего на пару секунд, но мне этого хватило, чтобы земля ушла из под ног.

Это точно происходит в реальности или я сплю? Незаметно прикусила внутреннюю часть губы, почувствовав укол боли. нет, кажется не сплю.

— Пойдём, — он встал и приглашающе протянул мне руку. Я не раздумывая последовала за ним под прицелом завистливых взглядов.

На улице вечерний воздух чуть освежил меня, приводя в чувство. Нет, Он никуда не испарился, Он был реальным, и Он шёл рядом со мной, крепко держа меня за руку. Я, как влюбленная дурочка, рассматривала его идеальный профиль, очерчивала взглядом контур чувственных губ. Мои губы против воли растягивались в улыбке всякий раз, как его взгляд останавливался на мне. И казалось, что меня засасывает в водоём этих светящихся изнутри бездонных глаз, а в голове крутилась строчка стихотворения:

«Лишь смех в глазах его спокойных

Под лёгким золотом ресниц».[1]

Мои ноги сами несли меня в известном направлении, мне хотелось лишь одного — остаться с ним наедине и впитывать каждой клеточкой тела. Кажется, Он чувствовал то же самое. Он то и дело останавливался, приобнимая меня за плечи, ласково касался волос. Иногда его губы дразняще прижимались к моим на какую-то долю секунды и уходили от ответа. Он играл со мной, распаляя воображение, обещая своими едва ощутимыми прикосновениями очень многое.

Я не помню, как мы дошли до квартиры. Всё было, как в тумане: в том кусочке пространства, что сейчас имел для меня значение, существовал только Он.

Я закрыла дверь на ключ трясущимися руками и едва обернулась к нему, как он жадным поцелуем впился в губы, раздвигая их требовательным языком. Я вцепилась в его плечи, чувствуя, насколько твёрдым было тело под одеждой. Его руки торопливо расстёгивали молнию моего лёгкого платья. Через пару секунд оно упало к ногам, туда же полетел бюстгальтер. Он же скинул лишь кожаную куртку, сжал руками обе груди, обводя языком соски по очереди. Втянул в рот один сосок, поигрывая с ним кончиком языка. Я громко застонала, повторяя лишь одно бесконечное «да». Он оторвался от груди, и принялся посасывать мочку левого уха, расстёгивая свои джинсы и стягивая боксеры. Я перевела взгляд вниз и внутренне сжалась от предвкушения.

— О да, детка. Скоро он будет внутри тебя. Хочешь его?

— Да, — пролепетала я, сгорая от нетерпения.

— И чего же ты хочешь?

Я потянулась к нему всем телом, протягивая руку, сгорая от желания ощутить эту твёрдость. Он слегка сжал мои плечи, вдавливая в стену.

— Мне кажется, на тебе есть что-то лишнее.

Я послушно стянула промокшие трусики.

Он приобрел меня и прошептал:

— А теперь скажи мне, чего именно ты хочешь? Не стесняйся.

Я подняла голову, глядя ему в глаза, и произнесла, шалея от собственной смелости:

— Трахни меня.

Он рывком приподнял меня, пригвоздив к стене. Мои ноги обвились вокруг его талии, внизу пульсировало лишь одно желание — скорее почувствовать его внутри себя. И он исполнил его, ворвавшись внутрь парой толчков. Мои пальцы вцепились в его сильные плечи, с вздувающимися буграми мышц. Его глаза были чуть прикрыты, сейчас мы находились на одном уровне. И я успевала срывать с его губ поцелуи между страстными стонами. Он переместил руки под ягодицы, крепко сжимая их длинными пальцами, я восхищённо ахнула и подчинилась его темпу, чувствуя, как вокруг нас мир сжимается до размеров маленькой точки. А потом я почувствовала, будто эта точка взрывается ослепительным светом первого дня творения. Не говорите мне, как создавалась вселенная. Я только что почувствовала это на себе.

Он осторожно поставил меня на ноги и властно толкнул вниз, заставляя опуститься на колени и открыть рот. Я, всё ещё пребывая на волне блаженства, почувствовала свой и его вкус у себя во рту. Он запустил руки мне в волосы и кончил после пары толчков. А после поднял, как тряпичную куклу, и повёл в душ.

Мы стояли под тёплыми струями воды, дурачась, намыливая друг друга и сдувая пену. Он намеренно тщательно разносил мыло по всему моему телу, не пропуская ни единого сантиметра, а после долго растирал пушистым полотенцем так, что тело стало ярко-розовым. После он отстранил меня и начал смывать пену с себя, заставив смотреть на то, как его сильные руки скользят по идеальному телу. Он повернулся ко мне спиной, встав под струи душа, и я восхищённо ахнула: на спине были вытатуированы крылья. Сердце трепетно сжалось, я едва слышно прошептала:

— Мой ангел.

Всю ночь напролет, лёжа в постели, мы говорили на том удивительном языке, который существует лишь для двоих людей, предназначенных друг другу. Он не нуждается в словах. Ему не нужны правила и знаки препинания, он рождается прямо сейчас, на разгорячённых любовью телах, он песней самого страстного стона срывается с губ и повисает в воздухе. Он истома желания и восторг экстаза. Он — всё, что было, есть и будет между двумя, заключёнными в объятия друг друга.

Ещё никогда я не чувствовала себя столь желанной. Каждое моё движение тотчас же находило у него отклик, и всё начиналось сначала.

Я не помню, когда, утомлённые, мы скользнули в объятия сна. Но проснувшись, я обнаружила, что нахожусь в спальне одна, а во всей квартире царит абсолютная тишина, которая накрывает тебя, когда ты находишься в помещении совершенно один.

И лишь на прикроватной тумбочке лежало белое пёрышко, освещённое лучами солнца…

Я бережно взяла в руки пёрышко и подула на него. Белые ворсинки испуганно затрепетали под едва заметным прикосновением воздуха. Улыбаясь, открыла первый ящик тумбочки, и аккуратно положила пёрышко туда. А в следующее мгновение улыбка сползла с моего лица, поскольку взгляд упал на часы.

— Чёрт! — заорала я.

Половина одиннадцатого! Даже не десятого, а одиннадцатого! Кинулась к сотовому телефону — он был отключен еще со вчерашнего вечера. Нетерпеливо поглядывала на экран, ожидая полной загрузки, и торопливо набрала номер Тамары.

Она ответила сразу же после первого гудка.

— Алёна, где тебя носит?

— Я проспала. Грымза рвёт и мечет?

— Тебе несказанно повезло, она позвонила мне поздно вечером, предупредив, что появится на рабочем месте только после обеда. Так что тащи скорее в офис свою задницу.

— Я мигом, максимум через полчаса буду в офисе.

Я торопливо начала собираться. ополоснула лицо холодной водой, махнула пару раз щёточкой туши по ресницам, размазала капельку тонального крема по лицу и прошлась блеском по губам. Влезла в офисное чёрно-белое платье, засунула ноги в любимые лодочки и полетела на работу. Завтракать не было времени, выпью кофе в офисе. Перед входом в офисное здание осмотрела припаркованные автомобили. Голубой Honda начальницы не было видно. С облегчением вздохнула и, стуча каблуками по лестнице, вбежала на второй этаж. Тамара встречала меня в приемной с хитрющей улыбкой на губах.

— Я открыла кабинет и вошла в систему за тебя, — сообщила она.

Я плюхнулась в кресло, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

— Ты меня спасла.

Грымза точно бы проверила, во сколько я загрузила рабочую учётную запись.

— Может, тебе кофе принести? — оглядев меня с ног до головы спросила Тамара. — Явно собиралась наспех, даже не позавтракала. И воротничок поправь.

Я машинально провела рукой по воротничку платья: так и есть, один из уголков завернулся внутрь горловины.

Через пару минут я с головой ушла в работу, потягивая ароматный кофе. Мне предстояло за два часа наверстать упущенное и сделать текущую работу. Из кабинета я выползла ближе к концу часа, отведённого на обед. Налила ещё одну чашку кофе и была поймана на обратном пути Тамарой. Она потянула меня за собой, и, убедившись, что остальные сотрудники нас не услышат, нетерпеливо спросила:

— И как он?

— Кто он? — невинно спросила я, изображая недоумение.

— Тебе меня не провести. Ты же светилась, как лампочка. Для полной картины тебе только не хватало плаката в руках «У меня был потрясающий секс».

Я зарделась от смущения. Неужели по мне всё так заметно?

— И это не Виталя? — скорее утверждающе, чем вопросительно произнесла она, — после Виталика ты выглядела будто заморила червячка, а сейчас ты будто кошка, объевшаяся сметаны.

Я захохотала. Тамара даже не представляла, насколько близка она была к правде.

— Доброго дня, девочки.

Елена Николаевна всегда умудрялась желать хорошего дня так, что тон подразумевал: забудь, ничего, кроме неприятностей этот день не принесёт. Я поприветствовала начальницу и поплелась в кабинет вслед за ней.

— Скажи хоть как его зовут, — прошептала Тамара, хватая меня за руку.

— Всё-то тебе надо знать, — отмахнулась я.

И только тут до меня дошло, что я даже имени его не спросила, как и он моего тоже. Упс! Остаток рабочего дня у меня никак не выходило это из головы, и я с нетерпением дожидалась шести часов, чтобы упорхнуть. Наверняка, он оставил номер телефона, но я так спешила, что ничего не заметила. Едва стрелки часов показали без двух минут шесть, торопливо выключила компьютер и поспешила домой.

— Тамар, извини, спешу. Завтра поболтаем, — бросила я, проходя мимо неё и не сбавляя шага.

Едва скинув туфли на пороге квартиры, вихрем влетела в спальню. Проверила все ящики тумбочек — пусто. Сдвинула женские безделушки с поверхности комода — пусто. Перетрясла постель — пусто. Так, какие ещё варианты..? Проверила сотовый телефон. Вдруг он добавил свой номер мне в контакты, а потом выключил его? В телефоне — ничего. Полки шкафа с одеждой? Начала вытаскивать все свои вещи — пусто…

В комнате уже царил невероятный бардак, но я, одержимая уверенностью, что он оставил мне записку, продолжала переворачивать всё вверх дном. Сдвинула ковёр — пусто. Оставалось только одно — заглянуть под кровать. Я распласталась на полу, просунула голову в просвет между полом и кроватью, и, подсвечивая себе фонариком на телефоне, пыталась найти хотя бы малейшие намёки на клочок бумаги.

— Что здесь происходит?

От неожиданности я подпрыгнула, больно ударившись головой. И поползла назад. У двери в спальню стояла Лиза, изумлённо разглядывая погром, устроенный мной в комнате.

— Привет, Линда. Не слышала, как ты вошла.

— Привет. Неудивительно, ты была так увлечена. Кстати, что ты так усердно ищешь?

У меня опустились руки. Я села на кровать, погребённую под ворохом одежды, и произнесла:

— Теперь я уже и сама не знаю, что я ищу. Хотя..! Постой, я же ещё в прихожей не смотрела… И на кухне… И..

— Так, стоп, — решительно возразила Лиза, — что за розыски святого Грааля? Отставить разрушать мою квартиру! Пойдем перекусим, и за ужином ты мне все расскажешь. Всё! Без вот такусенькой утайки!

Она приблизила подушечки указательного и большого пальцев, демонстрируя, насколько я должна быть с ней откровенной.

— Ладно, — нехотя согласилась я. Потом увидела себя, взъерошенную в зеркале, и поморщилась.

— Иди остынь, — толкнула меня в сторону ванной Лиза. — А я разогрею ужин.

— Ты и ужин? — изумилась я. — А как же кофеино-никотиновая диета?

— Молчи, женщина. И приведи себя в порядок.

В тарелках на столе Лиза разложила аппетитно выглядящие салаты, нарезала ароматный французский багет и откупорила бутылку красного вина, разлив вино по бокалам.