Его пальцы сами по себе сжались. Я сцепила зубы и медленно кивнула. Я была согласна, что слово дурное. Не просто дурное - отвратное! На душе стало гадко и пустынно, словно вторая мелькнувшая молния попала мне прямо в душу и выжгла все, что в ней было позитивного.

Головастики с отчаянием ощупывали обгоревшие волосы и лысины.

- Дима, ты... Но почему ты прямо мне не сказал, что я тебе нравлюсь? - проговорила я, с опаской глядя на одногруппника.

- Да? Чтобы ты меня отшила? - почти выкрикнул он, замолчал и следующую фразу произнес тихо, горько, хрипловато. Я слышала его голос, словно из трубки телефона. - Чтобы сразу послала меня? Чтобы у меня вообще не было никакой надежды? Без нее паршиво, Маша, поверь, без нее так паршиво.

- Оттуда ты знаешь, что я тебя бы отшила? - топнула я ногой. Да если бы он... раньше сказал мне о своих чувствах, год назад, я бы... А что бы я сделала? Оттолкнула бы Чащина или решила встречаться с ним?

"А не зря все говорят, что дружбы между мужчинами и женщинами не бывает?", - заявил в полной тишине самый наглый и самый рассудительный головастик с подпаленной башкой, и в него тут же полетело куриное яйцо.

- Почему, Дима?

- А ты разве не по Кларскому сходила с ума? - резонно спросил парень.

- Сходила... Но откуда ты-то знаешь?! Откуда? - широко раскрылись у меня глаза. Как он узнал??

- Слышал. - Отозвался Димка. - Я же не такой дурак, каким ты меня видишь.

- Ты для меня не дурак! Ты для меня - один из лучших людей на свете, - сердито и одновременно нежно ответила я ему. Я говорила правду.

- Один из лучших, но не любимый, так ведь, Маша? - в его голосе не было обиды, одна лишь констатация факта. Я ничего не смогла ответить. Но если... если я постараюсь, он сможет стать любимым? Ведь и в Дэна я влюбилась не сразу, думала, что сильнее моих детских чувств к Никите ничего не может быть. А вдруг с Димой будет такая же ситуация? Он хороший, он не предаст, как Смерч, развлекающийся с Ольгой, он будет меня оберегать и любить, пусть без феерии Дэна, но по-своему нежно. Может быть, его плечи видела гадалка с черничными прищуренными глазами, когда гадала мне на набережной?

Я посмотрела на плечи парня, перевела взгляд на его усталое лицо, не знаю зачем, коснулась его ладони, в знак утешения. А он вздрогнул и вновь убрал руку в карман. Ну почему он не хочет, чтобы я касалась его? Ведь сказал, что любит, а сам...

Димка повернул на меня голову, улыбнулся вновь, и у меня все внутри сжалось от его улыбки. Лучше бы он кричал, обижался, бил руками по стене, чем улыбался так... страшно.

"Маленький мой", - сжались тысячи разноцветных сердец.

- Так как ты узнал о Никите? - почти шепотом спросила я. Когда-то я так боялась, что кто-нибудь узнает о моих чувствах, а теперь все равно. Наверное потому что искренних чувств не стыдишься, а надуманных, тех самых, того самого красивого сверкающего розового цвета - да. Потому что подсознательно понимаешь, что они фальшивы.

- Случайно. - Он на мгновение прикрыл ладонями лицо и устало потер пальцами внутренние уголки глаз.

Почти через неделю поле того, как Димка сделал неожиданный вывод, что влюблен в Марию, он решился на отчаянный шаг - признаться ей. Сказать, что она ему нравиться и предложить встречаться. Быть честным по отношению к ней и к себе. Дима вообще был одним из тех, кто обоими руками цеплялся за честность и прямоту. Он не подозревал, что совсем скоро ему придется столько всего и ото всех скрывать. Да, он боялся реакции Машки, но ему было бы легче выслушать от нее, что он для нее ничего не значит, чем страдать по ней в неведении - а вдруг он ей все же небезразличен? А вдруг...? Вдруг? Димка ненавидел это слово.

Близились экзамены, шла зачетная неделя, весь их курс бегал, как сумасшедший, от одного препода к другому, запоздало сдавал контрольные, лабораторные, рефераты, курсаки, делал набеги на библиотеки и пристава к студентам старших курсов, выпрашивая у тех конспекты и лекции. Наверное, это было не самое лучшее время для признаний в любви. Но Димке было так фигово, что ждать он больше не хотел. Решил - значит сделает.

Поговорить с Машкой решил после сдачи последнего зачета, кстати, по все тому же зловредному английскому. По этому предмету они оба в зачетках получили желанное "зачтено" только лишь со второй попытки. Машка вышла из кабинета первая, со счастливой улыбкой - наконец-то получит "кирпич" и будет допущена к экзаменам! Он - через полчаса после нее. Димка знал, что еще некоторое время девушка будет торчать в университете. А это значит, что он сможет поймать ее и все рассказать, оставшись наедине. Чащин долго готовился к этому дню, не знал, как лучше сказать девушке, что чувствует к ней, нужно ли при этом шутить или оставаться серьезным, заигрывать или просто подойти и без слов обнять, ошарашить Машу. Остановился на том, что скажет ей прямо: "Ты мне нравишься, хочешь быть со мной?". Ночью перед этим днем Дмитрий почти не спал, и снился ему полнейший идиотизм. В ярком, красочном сне он участвовал в какой-то передаче, снимающейся где-то на небесах - вокруг, справа и слева, внизу и наверху, было бесконечное синее небо и белоснежные молочные облака. Перед ним стояли три девушки в красивых кремовых платьях: Маша, первая девушка Димки, с которой они расстались давным-давно и смутно знакомая девчонка, стриженная под мальчика, чье лицо было спрятано тенью облаков. Ему нужно было выбрать для себя кого-то из них. Зачем - загадка. Но это было очень важно. И он, не колеблясь, сделал выбор.

- Маша, - сказал Дима, и его голос, как будто усиленный мегафоном, разносится по всему небосводу.

- Ответ неверный, - спокойно произнесли облака, и над Машиной головой зажигается красный крест. Над бывшей девушкой - тоже. Коротко остриженная, чье лицо он так и не видел, сделала шаг вперед, взяла за руку опешившего парня и кивнула солнцу. Они вдвоем стали падать, касаясь телами мягких облаков, а потом он проснулся, отчего-то злой. Больше так и не заснул.

После зачета Дима нашел Машку неожиданно быстро и совершенно случайно. Он шел по коридору, набивая ей смс-ку по мобиле, и совершенно случайно услышал ее голос. Улыбнулся. Пошел на него, как зачарованный. И даже подумал, что это удача - встретить ее.

Машка в компании с подругами сидела на партах в небольшой пустой аудитории с распахнутой дверью. Они о чем-то жарко спорили. Чащин хотел подойти к девушкам, успел даже придумать очередную шуточку для Марьи, но внезапно услышал возглас Марины, который заставил его замереть около самой двери.

- Хватит сохнуть по этому Кларскому, Машка! Хватит!

- Тише! Прекрати орать его имя, - расстроено произнес голос его любимой девушки.

Почему-то в первые секунды Димка сразу и не подумал на друга. Для него это было как-то немыслимо. Такого ведь не бывает: чтобы твоя девчонка влюбилась в твоего приятеля? Это только в сериалах.

- Да кто услышит-то? - раздался голос другой Димкиной одногруппницы - Лиды.

- Мало ли. Я вам сто раз говорила, что не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что он мне нравится.

- И чтобы сам Никита это знал - тоже. Признайся уже ему. Что любишь. - Сказала Лида.

Дима прекрасно слышал и это, и его взгляд становился все более и более стеклянным. От испуганного разочарования. Рука, держащая мобильник с недописанным сообщением, сама по себе медленно опустилась вниз.

Что? Она любит другого? Чушь! Или... нет?

Да, Марья влюблена в другого парня, и ей никто больше не нужен. Все это парень понял также быстро, как и то, что эта девчонка безумно ему нравится.

- Не могу признаться, - голос Бурундуковой был грустным-грустным. Не своим, всегда задорным и громким, а потерянным. - Не могу. Как? А если я ему не нравлюсь? А если он пошлет меня?

- Машка, да ты чего? С чего он должен тебя посылать? Ты - веселая милаха. И вообще, ты сама тупишь... Вчера мы стояли рядом с ним сколько времени во дворе! А ты даже не заговорила с ним, дурочка, - продолжала Марина.

- Да понимаю я все. Мне просто страшно, - вздохнула Бурундукова. - Я рядом с ним теряюсь. Мне никогда в жизни так страшно с парнями не было, как с Никитой.

- Ох уж этот твой Кларский! - продолжала выговаривать Лида Машке. - Что ты в нем нашла? Да, он очень симпатичный и высокий, и очень вежливый и умный, но вокруг много таких парней.

- Вот именно, - поддакнула Маринка.

- Чья бы корова мычала, - тут же попеняла ей сестра, - кому нравятся эти странные личности с длинными волосами и татушками?

- Они нормальные, - мигом надулась ее кузина. А Лида продолжала:

- Ты ведь его не знаешь, как ты можешь его так сильно любить, Маша?

- Могу. И все. Сама не знаю, почему, но могу. Он - лучший, мой Никита. Аааа, как мне хреново, девчонки, я идиотка, - судя по звуку, Машка ударилась лбом о парту. А Дима, понимая, что подслушивание - занятие, в общем-то, низкое, не мог заставить себя двинуться с места. Как это? Маша влюбилась в Ника? В того, кто почти не замечал девчонок, усиленно притворялся хорошим парнем и мог уложить в драке кучу народа? И для Машки он - самый лучший. Какого черта?!

- По-моему, тот же Димка куда лучше, чем Кларский. - вдруг сказала Лида.

- Ну, Чащин - классный, это точно, - согласилась Бурундукова, и в сердце Дмитрия тут же проникла голубыми искрами Ее Высочество Надежда. А вдруг она скажет сейчас... Что он нравится ей?

- А ты бы хотела с ним встречаться? - спросила с любопытством Маринка, словно бы услышала мысли Чащина, стоявшего за полуоткрытой дверью.

- Нет. Конечно, нет. Он же мой друг. - Сказала светловолосая девушка, и ее слова вызвали у молодого человека кривую улыбку. Нет, она же ясно сказала, что любит Никитоса, а это значит, что остальные Марье по боку! И он тоже. Он тупо просто друг.

Искры стали темно-коричневыми, почти как радужки Димки, и навсегда поселились в его глазах. Он ушел с ними вместе, почти убежал, хотя ноги были деревянными, словно он весь день качал их в тренажерке после годовалого перерыва. Странно, но в сердце были те же самые ощущения. И первое время они усиливались, как только Дима видел Ника или Машу, словно эти двое были мощными тренажерами.

Он еще ускорил шаг, а потом и вовсе побежал, как будто сдавал кросс на скорость. По дороге едва не врезался в неспешно идущую по коридору Ольгу Князеву и ее подругу Регину, извинился и помчался дальше. В тот день он первый раз в жизни сильно напился с недоумевающими друзьями, и пару дней не ходил в универ.

Молний стало больше, дождь еще больше усилился, и только грома еще не было слышно, как будто бы он запаздывал, но обещал скоро быть.

- Я никому не рассказал про Ника, не бойся, - сказал Димка мне. - Это ведь твоя тайна, Маша.

- Спасибо. - Я не знала, что делать. Переминалась с ноги на ногу.

- Я вел себя также, как и раньше. И с тобой. И с ним. А ведь Ник - мой друг, хотя дружба у нас странная. Но всегда была крепкой. А тут я начинал изредка ненавидеть его за то, что он украл тебя у меня. А это нелегко, Nзапрещено цензуройN, это очень нелегко.

Чащин хлопнул себя по лбу, заставив меня вздрогнуть.

- Что я несу, вот придурок.

- Дим, ты решил встречаться с Олей, чтобы отомстить Нику? - спросила я внезапно.

- Нет. Нет, я не такая падаль, чтобы так поступать. - Парень даже испугался этих моих слов, и мне стало стыдно. - Я стал общаться с Олей еще до того, как он с ней познакомился. В феврале. А он увидел ее в начале апреля. Я сам познакомил их. Мы гуляли с Ником, и случайно встретили Олю. Она ему тут же понравилась. А меня это тогда только развеселило... Кретин. И почти сразу Никита стал оказывать ей знаки внимания. Потом он встретил ее еще раз - когда без предупреждения шел ко мне, а она возвращалась от меня. Увидел пару раз в универе. В общем, подумал, что Оля - его Судьба, гребанный фаталист. Никита не знал, что мы... общаемся. Никто не знал.

- Ну почему, почему, Димка?

- Я надеялся, что смогу быть с тобой. - Признался одногруппник. - Если бы у меня появилась девушка, ты бы вообще не взглянула на меня. Никогда. Ведь когда ты подумала, что у меня есть девчонка, ты только прикалывалась надо мной. Когда я захотел, чтобы ты поревновала - ну, в шутку, ты просто смеялась. - Он вновь с болью улыбнулся. - Так обидно было.

А я тут же вспомнила, что говорила ему тогда.

- Сегодня я иду на свидание.

- С кем это? С кем, с кем, с кем?

- Не твое дело.

- Кто на тебя клюнул, Чащин? Она что, тупая? Или слепая?

- Я не хотела, - прошептала я, чувствуя невероятный стыд за свои слова. Боже, ну я и сволочь! Как я могла сказать Димке такое? Ведь я, правда, была рада за друга, что он нашел вторую половинку!