Я несмело кивнула, чувствуя, что она постепенно успокаивается. У людей столько всего произошло, а я волновалась о собственном благополучии и о своей взаимной любви, проклятая эгоистка. И еще так трусливо отказалась от любимого человека.

- Инки больше нет, хотя она иногда мне сниться в своем красивом платье около какого-то озера. И иногда мне сниться, что когда-то давно мы были братьями, - грустно улыбнулась Оля - я не видела этого, а чувствовала. И она говорит, что нужно жить дальше. И ты живи дальше. Не верю, что это говорю я. И все-таки рядом с тобой, и правда, тепло - ты горячая такая. А мы с Дэном все время мерзнем. И Димка горячий... Очень.

Мне пришлось вновь кивнуть.

- Я пойду. Спасибо, Маша.

- Это... Прости, что так вышло из-за Димки. Он мне хороший друг и не больше, - сказала я на прощание Оле очень смущенно. Вышло все как-то тупо... - И я хочу, чтобы он был счастлив. Мне кажется, вы друг другу подходите.

Она отошла на пару шагов от меня, кивнула серьезно и не произнесла больше ни слова - только негромкое "пока", когда уходила из квартиры.

Но ее взгляд меня радовал: он перестал быть каким-то безнадежным и чужим, взглядом "правильной девочки", и в нем пока еще очень слабо, но зажглись две звезды, излучающие такой же свет, как и искры глаз Димки. Только у него свет был импульсивным, резковатым, а у нее - мягким и женственно-приглушенным. Если Димка разглядит в Ольге Князевой что-то большее, чем просто девушку на ночь, то они и вправду будут отличной парой.

- Маша, это твоя новая подруга приходила? - спросила мама, выглядывая из своей комнаты. Там она живо обсуждала что-то "свадебное" с тетей Линой - мамой Насти.

- Нууу, может быть, когда-нибудь мы и станем подругами, - туманно отозвалась я.

- Что-что? - не расслышала она.

- Да, подруга, - громко отозвалась я. - Мам, мне сейчас уйти надо срочно!

- Куда это еще? - неожиданно появился в прихожей братец - он по случаю собственной свадьбы и приближающегося медового месяца пошел в отпуск. Как и Настя, вчера он устроил себе мальчишник - по крайней мере, его не было ночью дома, а утром он пришел не выспавшийся, злобный и голодный, но, правда, трезвый, как стекло.

- Надо мне!

- Куда тебе все время надо? - рассердился он.

- Куда надо, туда надо, громила.

- Никуда ты не поедешь, - заявил Федька.

- И почему?

- Тебе одной нельзя, - вдруг заявил он и, поняв, что что-то не то ляпнул, добавил шутливо, - ты людей распугиваешь.

Я только головой покачала и побежала в свою комнату одеваться. В мозгах засела только одна-единственная тревожная противная мысль - найти Дэна и сказать ему "прости". И эта мысль громко тикала - как бомба замедленного действия, грозя в само ближайшем будущем взорваться и убить идиотку Чипа. И... вдруг он не простит меня из-за этого внезапного поцелуя с Димкой и из-за того, что я оскорбила Дениса своим никчемным поведением?

В результате брат почему-то не возжелал отпускать меня никуда одну, словно мне было три года, и повез меня к дому Смерчинских на своей машине. Мне очень хотелось, чтобы мой Дэн или хотя бы его мать были дома. Очень. Очень-очень.

Ну пожалуйста! Я очень прошу, Господи!

Ольга вышла из дома Маши в совершено смешанных чувствах. И зачем она выложила этой шумной Бурундуковой все на свете, да еще и не сдержала слез, хотя так крепко запечатала их где-то глубоко еще давным-давно? Правда, стало внезапно легче, как будто бы она, Оля, общалась не с шумной смешливой одногруппницей, а с какой-то феей, забравшей у нее едва ли не половину боли.

Раньше так умела делать только Инка - оттягивать на себя чувства, но ее не было рядом с Олей уже 4 года.

К тому же Бурундукова оказалась не такой уж и дурой - мигом просекла, что виновата перед Денисом, и бросилась его искать. Ольга и правда понятия не имела, где сейчас Смерчинский. И никто из друзей не знал этого, и даже отец - номер его мобильного у Князевой был. Светловолосая девушка понятия не имела, куда вдруг подевался не переносящий одиночества Денис, и что с ним сейчас. Последним его видел все тот же Игорь. По телефону он сказал Ольге, что со Смерчем он общался как раз в тот день, когда тот засек свою Марью в компании с Димой.

- Он увидел, как эти двое целуются и рассердился. Мы уехали на другую улицу. Ох, и злой он был. Черт возьми, Олька, давно я не видел его таким. Дэнка ничего не бил и не ругался, но выглядел, как маньяк - сам себя так цапнул, что кровь по руке потекла. Придурок! Потом вроде бы взял себя в руки и попросил отвезти до хаты. В больницу Дэнв возвращаться не захотел. Я довез его, передал из рук в руки явно офигевшим предкам и торчавшему там старику Юрьичу, - Игорь весьма фривольно назвал степенного и величественного Даниила Юрьевича по отчеству. - И все, больше не видел. Правда, звонил ему несколько раз, отчитывался, как там и что с безопасностью его девчонки, и спрашивал, что с ним, а он говорил, что все в порядке, он отдыхает дома. И ничьих рож видеть не желает. А, Ольк, он еще заявил, что вскоре кое-что сделает, что нужно было сделать давно, а что - не признался. Он у нас не суицидник случаем? У него башню сорвало окончательно.

- Не думаю, - отозвалась Оля, и на этом их разговор закончился.

Ольга не сказала Марье: Денис не признавался в случившемся с ним, потому как ее отец не хотел, чтобы девушка знала, что едва уже не попала в лапы серьезных ребят из группировки Пристанских, по приказу Марта в любой момент могущих похитить ее и сейчас, чтобы надавить на отца-мента. Или чтобы необдуманными действиями Маша случайно не сорвала операцию по захвату бандитов. И чтобы просто не беспокоилась ни о чем, живя с счастливом детском неведении. А Бурундукова навыдумывала себе непонятно чего! Да и Денис хорош! Куда он подевался? Неужели и впрямь заперся в доме? Это так на него не похоже... И что он там решил сделать? О плохом Оля старалась не думать. Ведь не настолько он слаб, чтобы наложить на себя руки? Хотя, если после того, как он увидел свою сумасшедшую любимую, целующуюся с другим, в нем может лопнуть последняя струна, держащая его тут, Денис может сделать что-то страшное.

"Нет, он слишком любит жизнь, - сама себя оборвала девушка, - идиотка, о чем ты думаешь?"

Взгляд раздумывающей обо всех этих невеселых вещах Ольги привлекла небольшая, слегка облезлая бирюзовая вывеска, на которой аляповатыми желтыми буквами значилось: "Парикмахерская "Красавица".

Ольга остановилась. Она думала не больше тридцати секунд, после решительно подошла к дверям, распахнула их и вошла в помещение. Еще через минуту она уже сидела в кресле пред большим зеркалом - посетителей в парикмахерской не было.

- Что желаете? - спросила парикмахер - необъятная тетенька с добрыми и простыми глазами черничного цвета.

- Сделайте короткую стрижку, - сказала Оля.

- Насколько короткую?

- Под мальчика.

- Не жалко под мальчика-то? Вам бы, девушка, лучше волосы отрастить длинные, до пояса, - поцокала языком парикмахер.

- Уже были такие, стригите под мальчика. Чем короче, тем лучше.

- Да жалко же! - возмутилась тетенька. - Чего хорошую стрижку портить-то?

- Я тороплюсь, пожалуйста, сделайте то, что я сказала. - Отозвалась отрывисто Оля.

- Хозяин - барин. - Пожала плечами женщина. - Раз просите - сделаю.

И она действительно сделала все, как просила клиентка - умело и быстро. Некогда длинные и женственные светло-русые волосы превратились в короткие мальчишеские.

- Случилось что? - вдруг спросила парикмахер, когда Оля уже рассчитывалась с ней.

- Нет.

- Да вижу я, что случилось, - не поверила та. - Ну в общем-то, ты правильно сделала, что обстриглась. Сестра у меня есть, она у нас от бабки дар переняла, дар будущее видеть может, так вот, она говорит, что вместе с остриженными волосами и плохое уходит.

- Да? - не лишком верила во все необъяснимо-мистическое Оля. Она разглядывала себя в зеркале, трогая пальцами волосы, и неожиданно дерзкая короткая мальчишеская прическа ей понравилась. Сейчас Князева перестала быть похожей на Бурундукову. И даже на Инну.

- Что тебя тревожит? - не отставала тетенька. - Парень? Поссорилась с ним? Или любовь несчастная? Или с деньгами туго? Слушай, а хочешь, я тебе того... погадаю, а? Чуть-чуть умею.

И она без спросу взяла руку удивленной Оли, повсматривалась в мелкие узоры на ладони и выдала:

- Ох, как-то сейчас все печально у тебя в любви-то, да и не только в ней. Тебя как будто две, - черничные глаза прищурились. - А как будто бы и одна. Да уж. Не знаю, как это, только ты меня понимаешь, видать. Вон как у тебя пальцы дрогнули. Но это... ты крепись. Сильная же. Если выдержишь - все у тебя нормально будет. Вот сестра бы точно сказала, что да как, а я могу сказать только, что муж у тебя будет - не скоро, да, но будет. И дочка будет. И все у тебя будет. Главное - сейчас не сломаться. - Она выпустила руку девушки и широко улыбнулась ей. - Иди с Богом, девочка.

- Э-э-э, спасибо, - ответила Оля, подумав, что все-таки надо было идти в хороший салон, а не в местную дешевую парикмахерскую со странной женщиной, вдруг вздумавшей ей погадать. Однако в глубине души у Князевой стало как-то поспокойней, и она была даже благодарна парикмахерше за ее слова-утешения, пусть и глупые.

Из парикмахерской Ольга выходила с куда более свободной душой, словно отдав волосы, отдала куда-то и свою тяжесть с плеч, и неправильное желание быть для родителей хорошей девочкой, такой, какой была Инна, си страдания из-за первой в ее жизни любви. Кажется, даже объем легких увеличился, и дышать стало свободнее. В детстве строгая мама не разрешала близняшкам подстригать волосы, а сейчас Оля подумала, что будь у нее дочка, она бы разрешала ей делать с прической все, что она только пожелает. Потому что это ее дело и ее жизнь.

Девушка шагала по мокрому, но быстросохнущему асфальту и, время от времени трогая короткий ежик на голове, смотрела по сторонам, как будто в первый раз попала на улицу. Когда из-за туч выглянуло солнце, она села на лавочку - чтобы позвонить матери и сказать, что она все же будет присутствовать на благотворительном балу, утраиваемом дедом Дениса. Мать очень хотела видеть там дочку, а Ольга никуда не желала идти.

На соседней лавочке болтали весело две взрослые девушки с колясками - красной и синей, в которых сидели два очаровательных карапуза, переговаривающихся между собою. Оля почему-то засмотрелась на детей, а они по очереди улыбнулись ей. Девочка из красной коляски даже потянула к ней ручки, что-то забавно угукнув. Ее мама тут же повернулась к Князевой и тоже улыбнулась.

- Какие они милые, - сказала Оля внезапно, потому что смутилась от того, что смотрит на чужих детей, а ее на этом поймали.

- Спасибо, - сказала девушка. И у них завязался небольшой десятиминутный разговор, довольно приятный и забавный. Попрощавшись с молодыми мамами и даже помахав детям, Ольга зашагала к остановке. Настроение у нее не улучшилось - если только чуть-чуть, а вот что-то пока едва заметное, но очень важное в мировоззрение стремительно менялось. Почему-то Князевой казалось, что этот день и эти странные чувства, что она испытывает сейчас, никогда не забудутся, хоть и кажутся маловажными и неяркими.

"Я тебя все равно люблю...", - внезапно, на ходу написала она Диме, с трудом сдержавшись, чтобы не позвонить ему - так хотелось услышать ставший неожиданно родным голос. С ним что-то случилось недавно - наверняка это было связано с его встречей с Марией, и Дима сказал, что в их странных отношениях нужно сделать перерыв, чтобы подумать и осмыслить то, что между ними двумя происходит. Ольга с тщательно запрятанной болью согласилась на это, хотя больше всего на свете боялась, что парень окончательно оттолкнет ее от себя.

"Оля, прости меня!", - написал ей Димка, увидев, что ему пришло сообщение, и даже обрадовавшись ему. Правда, он не отправил его, а внезапно стер, включил на мобильнике какую-то музыку и просто валялся на кровати, думая о том, что ему делать с Ольгой, Ником и самим собой.

К дому Дениса мы подъехали быстро, правда, Федька долго не мог понять, что мне тут понадобилось. Он вообще тупил всю дорогу, потому что был счастливым до неприличия. Как оказалось, Настя уже увидела другое кольцо, позвонила ему и жутко наругалась, но, видимо, ругалась она как-то по-особенному, потому что братец был в превосходном настроении. А еще постоянно оглядывался и лыбился, что слегка раздражало.

К тому же, как я поняла из короткого телефонного разговора Федора с кем-то неизвестным, завтра должна была состояться финальная часть какой-то важной операции по захвату какой-то преступной группировки, и братца очень радовал еще и этот факт.