- Как?! - выдохнула от неожиданности Ника. Никита, слышавший ее разговор с предками, едва заметно улыбнулся - он стоял совсем рядом, а связь была довольно громкой. Казалось, он понимал, что испытывает его "девушка". И он не хотел давать ей возможность оставить его.

- Как так?

- Вот так, - грустно отозвался папа Ники. - Приедем только завтра, на электричке. А машину привезут на эвакуаторе. Так что ты, доченька, до завтра опять остаешься одна. Не грусти уж без нас.

- Эээ... ага...

- Не переживай ты так, Николетта, - неправильно понял причину ее вздохов папа.

- Да я и не переживаю...

- Мама тут спрашивает, есть ли у тебя покушать. Ты хорошо питаешься? Горяченькое ешь? - Забеспокоился заботливый Карлов-старший. Ника топнула ножкой. Ее родители были иногда чересчур заботливыми.

- Все есть, и все я ем. - Буркнула Ника.

Кларский хмыкнул. Как заботятся о стервочке ее родители, прямо загляденье.

- Точно?

- Точно.

- Смотри, не сиди голодом. Тебе нужно беречь желудок. - Строго сказал отец. - Тут еще мать спрашивает, хорошо ли ты запираешь квартиру на ночь. Помни, в нашем районе повышенная преступность. Эти наркоманы совеем уже обнаглели, того и гляди тебя из собственной квартиры ссохатят! - И он принялся рассказывать дочери историю из жизни его приятеля Петрова, к которому любители легкой наживы умудрились забраться на третий этаж едва ли не по стене. А потом надавал кучу советов о том, как в случае чего защититься от местных хулиганов. Кларский слышал и это. Улыбался, как довольная куропатка.

- И не пересчитывай мелочь на улице, эти придурки могут выхватить ее, слышишь, Николетта?

- Ага...

- Перед тем, как открыть дверь, обязательно спроси, кто это. А если они представятся милиционерами...

Несчастная Ника скосила голубые глаза на Никиту. Тот стоял напротив нее, скрестив руки на груди, продолжал слушать и одновременно рассматривал картины-пейзажи на стене за спиной девушки. Картин было много по всему ее дому - больших, в тяжелых рамах, с изображением бескрайних полей, неба, лесов, рощ, воды.

Кларский смотрел на эти пейзажи, и ему вспомнился вдруг один разговор с Ольгой, очень хорошо разбирающейся в живописи. Ему вообще нравилось разговаривать с ней, действительно достаточной умной, разбирающейся во многих вещах и понимающей многое девушкой-ангелом. Ему нравилось даже просто слушать ее.

Тогда он тоже почти все время слушал ее, в тот странный день, когда они с ней впервые поцеловались - на мосту. Оля рассказывала о выставке современного искусства, на которой недавно побывала. А Нику было все равно, о чем она говорит - ему хотелось слышать негромкий красивый голос девушки, изредка тревожно посматривающей на парня - Кларский всегда принимал это за ее некоторое смущение.

- Я люблю живопись, Никит. Странно, да? Картины меня успокаивают, даже подбадривают. Они как молчаливые собеседники, вроде бы молчат, но одновременно и всегда так много могут рассказать.

- О чем рассказать? - не понял парень. Все его внимание занимали ее легкие блестящие волосы.

- Обо всем. В первую очередь - о художнике.

- А ты сама рисуешь?

- Я не умею. Я могу только оценивать картины, но не создавать их. Я совсем не сенсорик... Эстет.

Тогда он засмеялся и подумал, что хорошо бы было поцеловать эту малышку, желательно внезапно, и потом его желание осуществилось - только Ольга сама поцеловала его, в тот момент, когда он готов уже был убить этих чертовых Nзапрещено цензуройN, смевших приставать к нему на мосту. Один из представителей нетрадиционной сексуально ориентации, помниться, даже назвал его Никки - а так парня называли только брат и "его команда". И отец - он первым придумал это дурацкое прозвище.

А эта больная Ника назвала его еще похлеще - Укропом. Привлекательная психованная девка из когорты "бейби для всех".

- Да, папа, - не подозревая о мыслях парня, говорила Ника. - Я поняла, папа. Хорошо, пап. До завтра.

- Закончила, Николетта? - хмуро посмотрел на нее Никита. - Папочка заботиться о тебе?

- Заботиться.

- А обо мне не заботился.

- Почему? - на самом деле девушке было безразлично, почему.

- Он, знаешь ли, в тюрьме сидит, - с удовольствием объяснил ей Ник.

"Да и брат твой уголовник... И тебе недалеко до зоны, сволочь", - недовольно посмотрела на него снизу вверх Ника. Но она только спросила:

- А мама?

Парень смерил Нику тяжелым взглядом.

- Не упоминай ее при мне.

- Маму?

- Я же сказал тебе. Закрой ротик. - Рявкнул на бедную Нику Кларский. А потом вдруг негромко добавил:

- Да, ее. Интересно, почему? Я ведь знаю, что тебе интересно. Она бросила меня и свалила куда-то с каким-то мужиком. Отец через пару лет попал к ментам, сел по 210-ой статье. - Он нехотя усмехнулся. - Вокруг все здраво кудахтали, отец умел казаться окружающим совершенно другим. Никто и не думал, что он замешен в таких веселых делишках, как организация преступного сообщества. Его считали едва ли не интеллигентом. Соседи - старикан и старуха были понятыми при его задержании, они всем разнесли чудную весть - Кирилл Кларский - отпетый бандит и рэкетир.

- А что стало с тобой? - спросила Ника, вдруг подумав, что парня отправили в приют.

- Я остался с дедом и бабушкой. У Андрея была другая мать. Они жили отдельно. По-моему в их квартире было несколько картин. Не помню. Мать Андрея заботилась о нем, пока не умерла. - Сказал Никита самым обычным своим голосом: спокойным и размеренным, глядя не на девушку, а на картину с изображением светло-зеленого лиственного леса и высоких гор, над которыми высились тонкие белые, кое-где чуть розоватые пористые облака. - Потом откинулся с зоны отец, забрал нас к себе. - Его глаза смерили молчавшую от удивления девушку подозрительным взглядом. - И это я тебе говорю, не потому что мне хочется пожаловаться, а потому что ты должна знать мою биографию. Ясно, детка-конфетка?

- Да...

- Собирайся в темпе, и поедем.

- Да, хорошо, сейчас. - Ника направилась в свою комнату, со смесью страха, ненависти и нагрянувшей жалости взглянув на парня. А он аккуратно изъял у нее мобильный телефон.

- Не вздумай меня надуть. Наш договор уже в силе. Завтра буду деньги - Сказал Кларский ей. - Даю тебе десять минут.

- Как все бесит, - пробурчала Карлова. Ник сделал вид, что не слышит. Девушка скрылась в своей комнате, плотно заперев дверь. А Никита продолжал ходить по квартире с задумчивым видом, все разглядывая картины, которые издалека выглядели, как настоящие фотографии, наполненные неяркими пастельными оттенками. В его доме никогда не было картин. И не будет.

Около двери, ведущей в комнату, в которой заперлась дурочка, парень остановился и вдруг неожиданно улыбнулся, и в его голове появились мысли, которые в присутствии Ольги он старательно подавлял.

Ник потер переносицу.

Они были только вдвоем в этой уютной квартире со светлыми обоями и белоснежными потолками, и он был намного сильнее ее. А сейчас Ника наверняка натягивает на себя какое-нибудь коротенькое платье, обнажающее плечи и ножки. Или подкрашивает малиновые капризные губы. Она все-таки ничего...

Парень вновь потер лицо, заставив себя не думать о таких глупостях.

- Быстрее! - прикрикнул он.

- Сейчас!! - отозвалась из-за двери Ника.

- Минута или я войду. Выламывать двери я умею. - Сказал он просто из вредности. - Засекаю время.

Кажется, она выкрикнула что-то нецензурное.

Ровно через сорок секунд из комнаты вылетела юная хозяйка квартиры в обтягивающих новеньких голубых джинсах и яркой, насыщенной теплыми оттенками, многоцветной тунике из легкого материала. В одной руке у нее была косметичка, в другой - утюжок для распрямления волос. Выглядела Ника нарядно, но открытых плеч и ног не демонстрировала.

- Я почти все, - косясь на Никиту, как озлобленная гиена, прошипела девушка, - подожди немного! Мне нужно прическу подправить. Ну, пожалуйста, - добавила она, видя, как он качает головой.

- Три минуты. У тебя дома много картин. - Вдруг сказал он, наблюдая за тем, как девушка распрямляет волосы. - Зачем?

- Просто так, - устало откликнулась она, кляня себя на чем свет стоит, что решила хорошо выглядеть для своего "парня". Дядя Укроп раздражал все сильнее.

- Вежливее отвечай, - сжал он пальцы на ее локте тут же.

- Для красоты. - Выдавила Ника, чуть не уронив ему на ногу утюжок. - Отпусти меня.

- Больно?

- Да.

Он ослабил хватку.

- Картины - это совсем неплохо. Надо бы тоже прикупить парочку. Где ты их берешь?

- Нигде.

- Я не понял, ты мне опять хамишь?

"Вот мерзавец уродский!"

- Нет. Я тебе отвечаю: я не покупаю их. - Увидев его удивленно-скептический взгляд, девушка добавила. - Я их рисую.

- Ты и рисуешь? - явно не поверил ей Никита и совсем отпустил ее локоть. Такие как она, не могут рисовать так красиво.

- Рисую. - Стала перед зеркалом подводить розовым блеском губы Ника.

- Надо же. Ты - и рисуешь. А ты не так безнадежна, - отозвался Кларский. - Откуда ты умеешь рисовать?

- Просто умею, и все.

- Моя подруга учиться на факультете искусствоведения и многое знает о искусстве. Разбирается в художниках и в направлениях. Обожает живопись и может говорить о ней часами. Ты можешь так?

- Нет. - Исподлобья глянула на него Карлова.

- Тогда почему ты умеешь рисовать, а она нет?

- Я с детства часто рисую! - нервно проговорила хозяйка квартиры. - Люблю и все! Люблю, поэтому и рисую, анне изучаю теорию.

- Вот как. Забавно. Сотри, - велел внезапно Никита, глядя на розовые губы ее отражения в зеркале, резко меняя тему разговора.

- Что? Зачем?!

- Мне не нравится. Стирай. - Естественный цвет ее губ, малиновый, нравился ему куда больше.

- Не буду.

- Мне сделать это самому? Не забывай, ты играешь мою девушку. - Напомнил Ник. - А я плачу тебе за это деньги.

- Может тебя еще боссом называть? - огрызнулась Ника, направляясь ко входной двери. Парень промолчал. Ладно, черт с ней, с ее помадой. Он последний раз оглянулся на картины, и они покинули уютную квартиру Карловых.

Когда молодые люди спускались вниз, Никита взглянул в окно, из которого совсем недавно Ника показывала ему совсем неприличные жесты, совершенно не думая, что делает и, неожиданно для самого себя (а уж какой это новый шок был для Ники!), взял ее за запястье и притянул к себе.

- Помнишь, как ты высовывалась в окно и орала? - припомнил он события прошлой недели. - Мне это очень не понравилось. Здесь всего лишь два этажа, - она посмотрела на него расширенными глазами, - но если я выброшу тебя отсюда, тебе будет чуть-чуть больно.

Ника нервно взглянула на парня. Думала, что он вновь поцелует ее - как дома у брата.

- Ты болен? - прошептала она. - Что ты все время лезешь ко мне?

- Просто я ненавижу таких распущенных девочек, как ты. Никогда не смей себя больше так вести, - отозвался парень, глядя на девушку, не мигая. - Тебе не кажется, что хорошая девочка не должна себя так вести?

- А я не хорошая девочка! Отстань от меня!!

- Иди, - подтолкнул ее вперед Никита. - Иди, нам действительно пора.

Все-таки он был недоволен, что она оделась так закрыто. А еще был удивлен: она рисует и рисует красиво. Но вел себя так же, как и обычно, не показывая искренних чувств.

Когда они подходили к машине, Ника проворно забралась на сидение и быстро закрыла дверь: увидела, как на нее удивленно смотрит компания из местных девчонок и парней, с которыми девушка с детства общалась. Похоже, они решили, что это ее парень, и, кажется, хотели к ней подойти, чтобы поздороваться и все поподробнее разузнать, а ей совсем не хотелось, чтобы они знакомились с Укропом, к которому явно обозлившаяся на нее за что-то госпожа Жизнь решила приклеить суперклеем.

Ник посмотрел на сидящую с воистину каменным лицом девушку и на пару секунд подумал вдруг, что поступает как-то не совсем благородно. Это хамка вроде и не сделала ему ничего плохого. Она не сделала, и он не сделает. Она просто помогает ему за деньги, не более. Ник улыбнулся, глядя на дорогу. Ника заметила это и чуть не закашлялась - с чего бы этому опрокинутому маньяку улыбаться? Совсем рехнулся?

Эти двое съездили в пару мест, в том числе в какой-то плохо освещенный прокуренный бар, находящийся в подвальчике старого дома. В баре гремела неясная музыка, народ был не совсем трезв, а воздух заменял сигаретный терпкий дым.