Зеленоволосый услышал это и заржал.

- Ааа, - протянул Ник, - устроите мне темную, мужики?

- Вообще-то я хотел тебе надрать задницу, - оскалился в улыбке панк. - Но Смерч решил цивилизованно с тобой поболтать. За жизнь.

- Как все серьезно. Думаю, ты не из тех, кто будет нападать на одного вчетвером, - посмотрел на Дэна Никита. Но последующая реакция клоуна только удивила его.

- Не будем, я тебя и один уделаю, - тут же отозвался зеленоволосый, разминая шею.

А Денис на эти слова только пожал плечами.

- Ты благородный. Да, Смерч? - Кларский временно раздумал бить противника и сдерживал эмоции.

- Да не особенно. Я скорее расчетливый. - Отозвался задумчиво Денис. - Благородный я к девушкам и к своим друзьям. А, - словно вспомнилось ему, - еще к людям, попавшим в беду. Но ты не кажешься таким - бедствующим. Ты не мой друг, и тем более не девушка. Не девушка ведь?

- Естественно, - скрипнул зубами Ник, которого сравнение с представительницами прекрасного пола слегка покоробило.

- Вообще отлично! Так что быть благородным к тебе - это не моя тема. Проблемка номер два. Переходим к ней. Но сначала я тут хотел узнать... Какого, - дружелюбный голос Дэна стал вдруг злым, резким, очень взрослым, - черта мне нужно быть благородным по отношению к тебе, выродок? Один я с тобой не справлюсь, я ведь видел тебя в бою, знаю, насколько ты силен. Поэтому и позвал с собой парней. На всякий случай. В следующий раз нас будет больше, а тебе будет очень больно. Фак, мне плевать на благородство.

- Это все из-за Ольги? - едва сдерживал себя Кларский, но понимал, что против четверых мало что сможет сделать. Еще и в клуб ему попасть сегодня очень нужно, и эта дура рядом сидит, едва дышит.

- Не только. - Голос Дэна стал еще более злым, и он медленно, едва ли не по слогам произнес. - Оставь в покое мою девушку.

- Твою девушку? Машу Бурундукову? Почему ты решил, что дело в ней? - без особенного страха переспросил Никита. Он оставался спокойным, но только внешне, внутри он был собран и мысленно просчитывал, что делать, если все три парня нападут на него. Тогда ему придется хреново. Дэн силен и у него хорошая скорость и быстрая реакция, панк явно поднаторел в уличных драках, будет бить жестко, два других типа по ходу занимаются боксом или борьбой - у одного нос перебит двух местах, у третьего даже через толстовку видны хорошие мышцы.

- Да. Ее. Чтобы я больше не видел тебя около ее дома, Кларский. Или рядом с ней. Иначе я тебя убью.

- Так ты уверен, что дело в ней?

- Уверен.

- Разговорчивый чувак, - заметил один из друзей Смерча. - В нокаут хочет, пятой точкой чую, в ноакут.

- Так ты так уверен, что мне нужна твоя подружка, а, скажем, не ты сам? - продолжал Никита.

- Ну как бы уверен, дружок. Узнал случайно, что ее отец ведет дело над приятелями твоего старшего брата Андрея Марта, - отозвался Денни уже менее агрессивным тоном. - Игровые автоматы в наши дни - штука опасная.

Никита рассмеялся.

- А наркотики - еще опасней. - Продолжал уже другим, смешливым и невинным голосом Смерч. И Ник невпопад подумал, что этот парень - тоже прекрасный актер. Говорит беззаботно, улыбается, держит руки в карманах, а на деле в уголках его глазах бушует целый ураган злых эмоций. Он беспокоиться за свою девчонку. Он почему-то защищает его девушку, Ольгу, да, они же точно друзья детства... Но... Его мать, какого огурца он должен бросать своего любимого ангела?

- И брат твой в розыске находится, правда? А вот если бы ты вдруг вскружил голову единственной дочурке подполковника экономической полиции, глядишь, дело об игровых автоматах закрылось бы... ну, само собой, да?

- А ты догадливый, - хрипло отвечал Никита. Ника же в салоне машины решила, что либо она уже совсем с ума сошла, либо с Укропом нелады... куда ему столько девушек: Ольга, какая-то Маша, она сама. Идиотизм. Но она продолжала молчать.

- Ты умный.

- А то. Так ты меня понял, Кларский? Никогда не появляйся около моей девушки. Через нее тебе своего брата не спасти, ищи другие пути.

Никита усмехнулся про себя. Спасти брата? О да, спасти. Спасти, отмыть от грязи, свести наколки и отправить в рай. Смерчинский весельчак. Да брат сам сказал ему сделать это - покружить голову Бурундуковой, когда Ник вдруг узнал случайно, кто ее папочка, и сдуру сообщил об этом Андрею. Тот быстро загорелся очередной тупой идеей. Против слов брата-психа Никита идти не мог, хотя и не хотел связываться с Марией вообще. Понимал, что поступает плохо - плохо в первую очередь по отношению к единственному своему нормальному другу - к Димке. Чащин ведь любит, идиот, эту светленькую и шумную девчонку, так похожую на глупышку Нику. А он, Кларский, должен был поступать так: вскружить ей голову ради брата. Его бесило это, ведь одновременно он предавал и друга, и свою Ольгу, и должен был быть неискренним по отношению к ничего не сделавшей ему Маше. Чащин, кажется, что-то начал подозревать, когда увидел его, Никиту, рядом с Бурундуковой в универе, тогда он отозвал в сторонку и прямым текстом заявил, чтобы Кларский не приближался к Марии.

- Ты мой друг, Ник, и я доверяю тебе. Но не трогай ее, идет? - Сказал тогда Дима, сжимая свой стаканчик с обжигающим "летто".

- С чего ты решил, что мне есть до нее дело? - Несколько нервно переспросил Кларский, чувствуя себя кем-то вроде стопроцентного поддонка. - Все в порядке, Димыч. Она просто хорошая знакомая.

- О чем ты с ней разговаривал сейчас?

- Ольга хочет двойного свидания, - отвечал Кларский.

Чащин только головой покачал, всем своим видом показывая, как подозрительно он относится к подобного рода забавам.

- Все нормально, не беспокойся ни о чем.

- Отлично. Второго конкурента я не выдержу, - произнес Дима.

- В смысле? - для Никиты так и осталось тайной то, что Маша Бурундукова была по-детски наивно, но в то же время совсем неслабо влюблена в него целых три года.

- Будешь еще одним, кто этой дурочке голову заморочит, - отозвался его друг и сделал большой глоток кофе, явно обжег им язык, но не подал и виду. Они так сидели вдвоем на перилах, одинаково поджав ноги, смотрели вперед, на кажущийся бесконечным зеленый парк, и молчали. Пару раз Чащин что-то хотел сказать, но всякий раз замолкал, едва смотрел на Кларского. А тот чувствовал себя зверским предателем.

Попрощались они почти не говоря друг другу слов, но неожиданно тепло и крепко пожав руки, словно чувствуя виноватыми перед друг другом.

В тот день Ник долго в ярости долго бил дома свою боксерскую грушу. Приказ Марта все же победил. Светловолосый человек все же самоуверенно решился действовать через Машу, решив для начала подружиться с ней и со Смечем.

Но Смерчинский обо всем узнал - Никита недооценил его. Точно так же, как и сам Дэнв недооценил Кларского в самом начале всей этой истории, посчитав его за обычного парня - "правильного мальчика" в подобранной со вкусом одежде хорошими оценками.

Может быть, поэтому они сейчас оба и были злы.

- Забудь об Ольге. Если я не сломаю тебя один, мне помогут в этом друзья. Пусть это будет неблагородно - десять на одного, но я заставлю тебя оставить в покое Машу. - Дэн указательным пальцем коснулся лба противника, коротким прикосновением подтверждая свои слова, в которых была завуалирована угроза.

- Запоминай мои слова. Сохрани их в своей башке. Когда речь идет о тех, кто мне дорог, я перестаю играть в благородного мальчика. Не трогай мою девушку. Забудь о ней. Не звони ей. Не приглашай никуда. Не подходи и не говори с ней. Забудь о моей сестренке Ольге. Она не любит тебя. Затаись где-нибудь, пока тебя не посадили. Статья 228 это не пересечение двойной сплошной. "Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества". Задумайся, кретин.

- О-па, опять по памяти шпарит, - заржал зеленоволосый.

- Задумайся о том, что твои слова могут иметь последствия.

- Последствия скорее наступят ля тебя, Nзапрещено цензуройN, - злобно сказал ему парень в бандане.

- Я предупреждаю, Дэн.

- Я понял. Я тоже предупреждаю тебя. Все. Fuck off! - Процедил сквозь зубы Дэн, без страха глядя на Никиту - тот его даже слегка зауважал за это. Так же хорошо Уголовный Кодекс РФ на его память знал только Март и один мужик, который смело мг считаться рецидивистом из рецидивистов. - Проваливай. Get a fuck out of here!

Кларский вернулся в машину и, ни слова не говоря совсем уже обалдевшей Нике, завел авто. Уехал быстро, видя в зеркало заднего вида четыре немаленькие фигуры. Кажется, клоун не шутил. Люди с такими глазами не шутят. А ведь Дэн был в ярости. И как только он заметил его тачку? Тупой умник.

- Да что это такое было? Ук... Никита, что ты делаешь, чем занимаешься? - влезла обеспокоенная Ника. - О чем Дэн говорил?

- Молчи. - Предупредил ее парень. - Молчи. Пока мы не придем в гребанный "Алигьери", молчи.

И Ника послушала его. Только подняла руки кверху, словно говоря, что и не хочет ничего говорить.

- Ты пожалеешь, скотина, - шептал Ник - от гнева крылья его носа трепетали, а глаза были сужены. - Ты же нарвешься на крупны неприятности. Ты уже нарвался. А через твою девку я многого добьюсь. Падла, еще и Ольгу приплел. Нет, тебе точно не жить, фраер.

Ника, слыша его тон и слова, приправленные изредка крепкими выражениями, только вздыхала и глубже вжималась в сидение. Ей опять было страшно, и девушка не старалась смотреть на Кларского. Ну что, что она такого сделала...? Лучше бы тут старикан Редкозубов сидел или противный Илья из соседнего подъезда, хамоватый шрек с мордой обкурившегося осла, который давно к ней подкатывал...

Кларский успокоился - не сразу, а только тогда, когда они оказались в "Алигьери": там он вновь вошел в образ спокойного мальчика с уверенным взглядом. Вновь заставил Нику взять себя по руку, купил карты для входа в клуб и повел в "Рай", где они первым делом увидели небольшую драку...

И вот теперь она, Ника, находилась в кабинете того темноволосого человека в дорогих очках, которого ударили в челюсть. Что за странности?

Все эти воспоминания пронеслись в светловолосой голове буквально за минуту. Девушка вновь сглотнула, чувствуя сухость во рту. Во что она ввязалась? Проклятый Дядя Укроп! Уродский гопник. Как это вообще случилось, что ей приходиться общаться с этим чокнутым белобрысым хомяком, притворяться его девушкой да еще и деньги за это получать? Деньги - это хорошо, но Никита пугает. И даже тот факт, что целуется он клево, не радует. И брат у него дурной... И Дэн что-то про наркоту говорил.

От воспоминаний о небольшой, но очень эмоциональной разборке между принцем ее мечты и демоном ее реальности, Ника сглотнула. Как оказалось, горло у нее пересохло от волнения, и девушка очень сильно хотела пить.

Она окинула взглядом бар с кучей бутылок, но увидела только алкогольные напитки: в основном это были дорогие вина и коньяки большой выдержки. В общем, очень недешевые вещи. Там же, на стойке стоял симпатичный бокал со светло-желтым коктейлем. Соков или просто воды девушка не нашла.

- Оно стоит ого-го, - вслух произнесла Карлова, рассматривая бутылку с сухим красным вином, изготовленным на лучших винодельнях юга Франции. - Буржуи...

Но Ника понимала, что сейчас она не в том состоянии, чтобы напиваться, и вообще она вдруг решила, что никогда не будет ничего пить, поэтому она соблазнилась коктейлем. Он пах карамелью и чем-то еще, сладким и терпким одновременно. Алкоголем он не пах совершенно, и на вкус (девушка осторожно отпила маленький глоточек) был больше похож на молочно-фруктовый напиток с добавлением каких-то вязковато-горьких трав.

- Ничего так...

Петр сказал, что она может делать в его кабинете все, что угодно, ничего не случиться, если она выпьет эту штуку.

Правда, осилила девушка лишь две трети или чуть больше - к сожалению, у вкусного на первый взгляд светло-желтого напитка послевкусие оказалось омерзительным, таким, словно какой-то умник растворил в нем горький анальгин.

Но девушке хватило и того, что она выпила. Через минут десять мир стал для нее одной сплошной сюрреалистичной картиной: то расплывчатой, то становящейся настолько резкой, что ей было больно смотреть на яркие предметы. Чувства ее обострились и, кажется, стали чужими - настолько несвойственны они были для Карловой, которая раньше никогда не провала никаких наркотических веществ. Ей хотелось смеяться, потому что вдруг она поняла, что мир, вобщем-то - штука преотличная, даже забавная, нет, скорее смешная. А те, кого она ненавидела и терпеть не могла - ангелы...