- Отлично! Она еще и пьет. Приеду, и мы с тобой поговорим, - пригрозил мне Дэн тут же. - Я серьезно. Поняла меня? Ты же, как-никак, - его голос стал подозрительно мягким и заботливым, - ждешь от меня ребенка, моя звездочка. Да?

Я хотела на него поругаться, но не смогла. Просто сказала усталым голосом, что скучаю, а он пообещал вернуться как можно скорее. И добавил, что мне не стоит расстраиваться. Его отец любит шутки. А я ответила, что поняла это, когда услышала, что он стал звать Леру.

Дэн, как и всегда, сумел найти те самые слова, которые заставили меня забыть и про видео, и про звонок, и про все на свете. И даже заставил меня стать тихой и, как ни странно, ласковой. Да, блин, я все-таки назвала его "своим мальчиком". Так и сказала: "Дэнчик, ты - мой мальчик". Кажется, он искренне обрадовался, а я... Я в свою очередь обрадовалась этому. Кажется, когда любимый человек счастлив хоть пару секунд, ты счастлив вместе с ним - только в два раза дольше. Или больше. А когда ему плохо - тебе хуже раза в четыре. Это я осознала уже позже, почти в самом конце всего этого.

Заснула я утром, у Лиды на кухне, с мобильным в руках. И мне снились плечи этого негодяя, а еще... Впрочем, что мне снилось еще - мое личное дело.

"Оу, да, у Смерчика не только плечики классные", - тут же выдал меня зеленый в крапинку умник.

Девчонки от Лиды ушли только часа в четыре. Обе счастливые и выспавшиеся. Лохматая Машка почти забыла про вчерашнее и то и дело мило улыбалась непонятно чему. Ей все время звонили то мама, то брат, то отец, и, по идее, она должна была злиться от того, что ее то и дело зовут домой, но она оставалась подозрительно спокойной. Маринка переписывалась с утра пораньше со своим Сашенькой. Спала она часа два от силы, и глаза у нее от напряжения были красными, как будто бы зареванными, только выражение их было счастливым.

Когда подруги уходили, осторожно огибая лужи - сегодня было дождливо и прохладно, Лида смотрела на них с балкона и думала, что все-таки хорошо, что у Машки есть ее крутой Смерч, он ведь так сильно за короткое время повлиял на нее, и что у Маринки не все так плохо с Черри, хоть он и дебил. Лида действительно была рада за подругу и сестру. Искренне. Вот только боль из-за расставания с Женей все никак ее не покидала. Вилка оставалась в сердце. После того случая в "Алигьери" он не звонил ей больше, и не писал, и вообще никак не беспокоил. От общего знакомого Лида совершенно случайно узнала, что у Евгения через 2 месяца состоится свадьба, и, говорят, она будет шикарной. А после молодожены отправятся в свадебное путешествие на Мальдивы. Мечту Лиды исполнит кто-то другой. Вернее, другая.

А еще ей часто вспоминался тот молодой человек из клуба: симпатичный, черноволосый, синеглазый, в модных очках, дорого и со вкусом одетый, элегантный, спокойный внешне, и не слишком высокий - ниже ее ростом! Правда, не смотря на это, он оказался очень милым, уверенным и решительным, да и объятия у него были крепкими. Внешнее спокойствие было всего лишь напускным. Жаль, конечно, что этот милый с виду Петр оказался самым что ни на есть настоящим бандитом. И Никита Кларский, по ходу, тоже! Лида тогда так перепугалась - особенно того, что Ник увидит ее и узнает, что сбежала со скоростью света. О случившемся никому не рассказывала: ни Маринке, не Машке. И хорошо, что этот Никита в последнее время вроде как перестал клеиться к Бурундуковой. Машке в парнях нечистый на руку парень совершенно не нужен. Ольге Князевой девушка тоже ничего не говорила. Жаль, конечно, что Кларский ей с той Никой изменяет, и причем они встречаются несколько месяцев, но Оля пусть сама разбирается. К тому же ей самой что-то нужно от Машки, раз она ее даже копировать начала. А недругов своих друзей Лида считала своими недругами.

Что вообще происходит? Раньше все жили спокойно, а сейчас словно сошли с ума. Все разом решили поиграть во взрослых?

Чтобы отвлечься от плохих мыслей, она включила телевизор. Там не было ничего интересного. По одним каналам показывали скучные фильмы, по другим - неинтересные программы, по третьим - новости. Новостные программы ничем особенным порадовать не могли и говорили об одном и том же. Или сообщали о прибытии в страну с официальным визитом королевской особы, или передавали вновь и вновь сообщение о потерпевшем крушении самолете. Об этом с числа 26-го говорили новости и федеральные, и региональные, городские, потому что самолет принадлежал местной авиакомпании и должен был лететь на юг, к морю. Разбился же всего лишь в ста километрах от места назначения. Лиде погибших было безумно жалко - счастливые люди летели на море, и тут такое... Чтобы не получать лишнюю долю негатива, она выключила телевизор и рухнула на диван. Ей сразу же вспомнился кожаный диван в кабинете Петре, и сам он в опасной близости от нее, глядящий немигающим взглядом прямо в глаза. Когда он наклонился к девушке, она вдруг подумала, что у него очень мило расстегнут ворот рубашки и это придает ему какой-то шарм. Ей захотелось тогда коснуться кончиками пальцев его шеи, но она сдержала себя. Следующим ее порывом стало желание прижаться к парню, спрятать голову у него на груди и почувствовать, что его руки обнимают ее вновь, но она просто сказала Петру, что он красивый и добрый. Сказала искренне. А он, кажется, изумился.

Жаль, что он, кажется, совсем и не добрый. И хорошо, что она никогда не встретиться с ним. Город большой, а в клуб "Алигьери" Лида больше никогда не пойдет. К тому же - от этой мысли девушка вдруг захихикала - он ниже ее ростом, и это очень забавно. А еще он так мило злился, когда Евгений что-то там говорил по этому поводу.

Она перевернулась на живот и обняла большую диванную подушку. Когда-то так она обнимала Женю, а он...

- Все! Стоп. Хватит о нем думать, не будь слабохарактерной, - приказала сама себе Лида вслух. - Этот подонок не заслуживает мыслей о тебе.

И девушка самым решительным образом попыталась вытолкнуть образ проклятого бывшего из головы. И незаметно уснула под стук по-осеннему меланхоличного дождя. А проснулась неожиданно, от настойчивого звонка в дверь.

"Девчонки что-то забыли?", - подумала она, поднимаясь с дивана. Взгляд тут же упал на Машкину зеленую кофту с длинными рукавами.

"Точно, Бурундукова за кофтой вернулась", - подумала сонная Лида и, зевая, как крокодил, открыла дверь, даже не спрашивая, кто там. А сделано это было зря. За дверью стоял тот, кого Лида не желала больше встречать. Не кто иной, как сам Петр.

- Добрый день, - сказал он ей, светски улыбнувшись. - Ты одна?

Лидия растеряно поглядела на свой то ли кошмар, то ли прозрачную еще мечту и поняла, что ей сейчас станет плохо.

"Как он узнал? Зачем он меня нашел? Что ему надо?!", - лихорадочным потоком стали проноситься в голове мысли одна неприятнее другой.

- Удивлена? - спросил черноволосый молодой человек в очках. - Пригласишь меня к себе?

- А, да, конечно, проходи, - медленно, едва ли не по слогам произнесла хозяйка квартиры, ошеломленная визитом Петра. Однако она старалась не показывать того, что чувствовала на самом деле. Даже задрожавшие, как ей показалось, пальцы рук спрятала в карманах халатика. Он же, ничуть не смущаясь, прошел в зал, сел на кресло, закинув ногу на ногу и уставился на девушку. Очень изучающее.

- А что, собственно, случилось? - села на соседнее кресло она. Петр изучающее оглядел ее и вкрадчиво улыбнулся.

- Ты ведь помнишь меня?

- Да, помню, - знала, что нет смысла врать, Лида.

- Отлично. Просто замечательно. Я звонил тебе, но ты не отвечала. Поэтому решил приехать к тебе. Лида, ответь мне на один вопрос. Зачем же ты убежала? - мягко, но очень укоризненно спросил молодой человек.

- Мама позвонила, сказала, чтобы я приехала домой, - не моргнув глазом, соврала девушка. Признаваться в том, что подслушала страшный разговор Петр и Кларского, она не спешила. Если он узнает об этом, ей, кажется, будет несдобровать.

- Значит, ты послушная дочка? - с улыбкой спросил черноволосый гость.

- Ну не то, чтобы послушная... просто не люблю расстраивать маму. А зачем ты приехал? - с тревогой просила она.

- За тобой. Ты мне очень понравилась. - Признался он. - Ты, к моему удивлению, настолько прочно засела в моей голове, что я захотел встретиться с тобой еще раз.

- Ааа... - Больше не смогла ничего сказать Лида, глядя себе на ноги. Она вдруг поняла, что выглядит она, мягко говоря, не айс. Короткий самый простой халатик с запахом, растрепанные волосы, собранные "крабиком", облезлый маникюр на ногтях, полное отсутствие косметики на лице, бледня кожа. Как она смотрится в его глазах?? Наверняка, не слишком хорошо. Но и пусть. Значит, уедет быстрее.

- Твой прекрасный гигант тебя больше не беспокоит?

- Кто-кто, прости? - не поняла Лида.

- Твой высокий парень.

"Ааа, Женя же его тогда оскорбил... А ведь этот Петр тогда мне все-таки помог... А он даже ничего, - решила она вдруг, - жаль, что ниже меня и занимается какой-то уголовщиной".

- А, нет. Да у него свадьба скоро, зачем ему я, - пожала плечами девушка. - Нет, серьезно, зачем ты меня нашел?

- Я же сказал, ты мне понравилась. К тому же ты прилюдно назвала меня своим парнем. Помнишь? - Он склонил голову набок. Казалось, ему нравится наблюдать за нею.

- Я была пьяна! Прости. Не хотела тебя смущать. Мне очень неловко.

- Поверь, меня очень трудно смутить. - Самодовольно отозвался Смерчинский. - Я, так понимаю, ты закрыла сессию?

- Ну да. - Не поняла Лида, откуда он это знает. Хотя... догадаться не трудно, конец июня. - А что?

- Собирайся, - велел Петр.

- Куда? - занервничала Лида еще больше прежнего.

- К примеру, в ресторан, - отозвался парень.

- Дааа? - Протянула она. - В какой еще ресторан?

- Ну, скажем, в "Афины", - назвал один из самых дорогих заведений города парень. Мелочиться он не любил.

- В "Афины"? Думаю, у меня как раз хватит денег там на стакан воды и кусок хлеба, - с умным видом покивала головой Лидия, лихорадочно размышляя, что ей делать.

- Вообще-то, плачу я, - парень встал со своего кресла, подошел к хозяйке квартиры и неспешно, но уверенно протянул ей руку. - Вставай, я, правда, хочу пригласить тебя в ресторан.

- С какой стати? - не спешила дотрагиваться до него Лидия. Зато тут же отметила, что у него приятные руки, красивые и ухоженные ногти, а перстень на указательном пальце не вызывающ, хотя и явно дорог.

- Это свидание, моя милая. Хочешь пойти со мной на свидание?

"Ага, он все-таки не знает, что я все тогда слышала!", - обрадовалась черноволосая девушка. Стало как-то поспокойнее. Но идти с ним куда-то?

- Извини. Нет.

- Нет?

- Нет.

- Почему же? - изрядно удивился Смерчинский. Ему редко отказывали. Кажется, даже никогда не отказывали.

- Ты ниже меня ростом, - отозвалась Лида.

- Иии? - протянул он, подняв правую бровь.

- Мы будем смотреться, как идиоты.

"К тому же я тебя побаиваюсь, ты - плохой мальчик, не нужно с тобой общаться", - подумала она про себя несколько затравленно. Петр нахмурился, сам взял ее за руку и, потянув к себе, заставил подняться. Все-таки он был достаточно сильным и точно знал, что удержать эту высокую брюнетку сможет, если ему в голову вдруг придут мысли о том, чтобы немного с ней развлечься. Насильно поцеловать, к примеру. Правда, ему вспомнилось, что в тот раз, в клубе, он поцеловать ее так и не смог. По крайней мере, без ее согласия на это.

Теперь они оказались друг напротив друга. Лида сглотнула и почему-то подумала, что и сегодня этот парень элегантно одет: светло-фисташковая рубашка, в гамму ей очки в темно-травяной пластиковой оправе, черные прямые брюки и черный удлиненный пиджак, дорогие часы на руках... И пахнет от него чем-то свежим, мягким, приятным, не похожим на эти простые и резкие многочисленные мужские одеколоны.

- Так волнует мнение людей? - задумчиво проговорил молодой человек. - Поверь, в "Афинах" самое правильное мнение у того, кто имеет больше долларов или евро в кармане или на кредитке.

- Но...

- Собирайся. Я хочу, чтобы у нас было свидание, и у нас будет свидание. Пока что я прошу тебя очень по-хорошему: идем. - Голос Петр стал ледяным, но тут же он мило улыбнулся и погладил Лиду по щеке. Тот факт, что она смотрела на него сверху вниз, его не смущал. Она была ему интересна, едва ли не мистически притягивала и заставляла думать о себе. А этого эффекта добивались очень и очень немногие представительницы прекрасного пола. Безуспешно.

- Ты, правда, мне понравилась. - Теперь очень мягко произнес он. - И это даже странно. Одевайся, ну же? У меня была трудная неделя, тысяча проблем, и я хочу приятно провести время с той, которая почему-то запала мне в душу, милая.