– А остальные?

– Твоим друзьям я не звонил. Эта больница не такая огромная, чтобы всех их вместить. Впрочем, могу набрать Микаэля. Он со своим зеленым уродцем приедет и пожалеет тебя. – Никогда не любил Черри Петр.

– А Маша? – вдруг спросил Дэн, понимая, что его сознание уплывает за горизонт.

– Маша? А, твоя невеста? – Сообразил Петр. – Она не знает. Что? Позвонить ей? Ты считаешь, что я – твоя секретарша?

– Нет, не звони ей, не говори ничего, я… сам. – С еще большим трудом произнес Лаки Бой.

– Все, с разговорами заканчиваем. Денису Олеговичу нужен отдых как-никак. – Решительно произнес доктор.

– Никому больше не говори, что со мной, – едва шевеля пересохшими губами, попросил Смерч брата. Тот нехотя кивнул. Дэнв закрыл глаза.

На этом Петр удалился из палаты, встретился с дедом, дождался, сам себе удивляясь, прибывших едва ли не мгновенно Ланде и Черри, и только потом уехал домой, чтобы вернуться сюда на следующий день. У сегодня у него были еще дела в клубе, да и с Никки нужно было переговорить.


Котэ положило лапу мне на руку и игриво укусило за указательный палец. Котэ было недовольно тем, что я не обращаю на него внимания и хотело меня развеселить. Я отмахнулось от него, и оно спрыгнуло вниз, обиженно мяукнув.

Я сидела на окне, прижав колени к себе, и злым взглядом пялилась в одну точку в небе. Смерч мне так и не перезвонил, мало того, его мобильник вообще отключился. Дома у него не трубку не брали, до Черри и Ланде я тоже не могла дозвониться. Инга просто не знала, где ее троюродный братишка. А времени было почти три часа по полудню.

– Ну где ты, сволочь редкая?

Котэ, обнюхивающее собственный хвост, повернулось и сверкнуло зелеными глазами, явно думая, что эти слова посвящены ему. Глупое животное. Я наклонилась и погладила его.

– Ты хорошее котэ, – ласково сказала я животному, – не тебе я это говорю, ему… Ну где же ты, Денис?

А мне было тревожно за него. До безумия. Почему – не знаю. Сегодня я плохо спала, вскакивала пару раз из-за резкой боли в животе, которая моментально проходила, и засыпала вновь. И всю ночь мне снились кошмары. Сначала мне казалось, что я стою около большого здания из черного мрамора. Высокая лестница, ведущая в него, усыпана лепестками роз. На мраморе нет ни единого блика. Вокруг ни души. Окон у здания не было, вывесок – тоже, и оно казалось огромной пугающей махиной с искусно высеченной резьбой на мрачном фасаде. Но я точно знала, что это какой-то особенный кинотеатр, куда просто так попасть было нельзя. И еще знала, что мне нужно найти Дениса. А я не могла сделать этого, и от этого в груди вместо сердца бился страх.

Небо надо мной было темным, с едва заметными алыми прожилками, и вокруг было тихо-тихо, как в пустующей заброшенной церкви. Я ходила вокруг черного здания, осматривала его, прикасалась к его холодным стенам, точно зная, что мне нужно попасть в туда, потому что там происходит нечто ужасное, связанное с любимым человеком. Имеющее силу преломить мою жизнь надвое. «До» и «после»…

А потом я услышала искаженный голос Дэна и поняла, что он находится внутри, за этими мраморными стенами. И ему нужна моя помощь. Бросилась по скользким ступеням лестницы ко входу, падала, поднималась, цеплялась руками за поручни и холодные, как лед, ступени, снова падала… Голос Дэна становился все тише, а мне делалось все страшнее. Вдруг я не смогу попасть в проклятый кинотеатр и не сумею помочь ему?

От жуткого страха за него я проснулась в первый раз.

– Идиот, я же тебя люблю, ну где ты… – прошептала я со слезами на глазах, машинально проверила свой телефон и снова провалилась в тревожный сон.

Опять сновидение, связанное с Денисом. Теперь мне снился отрывок из нашей жизни – первая встреча, та самая, теперь для меня незабываемая. Вот мой Лаки Бой нагло садится со мной на подоконник, скидывая мой рюкзак и неся милые глупости. Вот заставляет прыгать в окно библиотеки и опускает свою идиотские «капустные» шуточки. Вот сажает меня впервые за свой «Выфер», и мы мчимся вперед разлучать Ольгу и Никиту. Наша Миссию N 1, Миссия N 2… Парк и встреча со старыми добрыми Троллем и Кларой.

Я наблюдала за этими картинками со стороны, и мне захотелось вдруг, чтобы и Смерч увидел их, чтобы помнил обо мне и не забывал. Никогда. Потому что я его не забуду.

Как только я подумала об этом, в багрово-серой туманной дымке появилось его измученное, почти белое лицо, и я вскрикнув, вновь проснулась, не понимая, что же это такое??

Я отдышалась, сходила в кухню за водой, постояла на балконе, еще раз позвонила ему и вновь вернулась к себе. А кошмары меня не оставляли. Теперь мне снилась девушка-невеста, от которой пахло холодом, и чьего лица я не видела. Сначала она стояла около Дэна, и мне вдруг захотелось кричать от ревности и беспричинной паники. Они разговаривали, но я не слышала о чем. Кричала ему: «Денис, не уходи с ней! Денис, вернись! Денис, иди сюда!». А он меня, кажется, не слышал. А потом он внезапно исчез в белоснежном свете, и мы остались с этой девушкой вдвоем. Фон резко переменился. Мы с девушкой, платье которой теперь стало голубым-голубым, стояли друг напротив друга, разделенные звездным темно-синим озером, и, хотя расстояние между нами было большое, я хорошо видела ее, а она – меня.

– Эй! Хочешь забрать его? – мысленно спросила я вдруг у незнакомки, и она услышала.

– Я не хотела его забирать. – Сказала она ментально. Я словно слышала ее голос у себя в голове. – Я хотела только помочь. Я и она. Мы помогаем всегда. Только она не смогла придти. Ее не пустили.

– Кто она?

– Потом узнаешь. Все узнаешь. Главное, что он останется здесь. Еще очень на долго. – Девушка в лазурном платье словно имел в виду что-то особенное.

– А ты… ты кто такая? – спросила я, чувствуя, что сейчас начнется гроза. Звезды в неподвижной озерной глади налились светом. – Кто ты?

Ее лицо тут же стало видно просто превосходно, и я, вздрогнув попятилась назад. На меня в упор смотрело лицо Ольги Князевой, красивое, но белое, неживое, грустное, и я опять проснулась. Последней фразой, что я слышала от нее, было:

– В следующей жизни он встретит вновь свою Судьбу, Маша. Как и в этой. Заслужил давным-давно. И в этой он уже ее встретил. Тебя. А меня… меня ждет моя Судьба. Я просто родилась раньше. Лет через 20 мы встретимся. И, говорят, у него будет красивое имя – Лео. А Ольга всегда хотела дочку, похожую на нее. Прощай…

Жаль, эти слова наутро я так и не смогла вспомнить, хотя в душе с тех пор поселилась почти незаметная уверенность в том, что все будет хорошо. Со временем.

После этого я не засыпала больше, а почти все время сидела на подоконнике, ждала звонка идиота Смерча, размышляла о своей ненормальности, истерила по-тихому, обещая Дэнва прихлопнуть, и сама себя раздражала. А также раздражала котэ и маму, взявшую на сегодня отгул, чтобы вместе с отцом съездить к деду и на рынок. А тот вдруг в полдень взял и смотался, с кем-то переговорив. Сказал, что его срочно вызывают на работу. Мама была готова папу съесть, но поделать ничего не могла.

– Я буду скоро, – напоследок сказал он и уехал, чтобы вернуться поздно ночью.

А Сморчок все же перезвонил мне, почти в шесть вечера, и я готова была его уже не убить, а растерзать, а остатки прижать к себе.

– Привет, Бурундук. – Его голос был далеким, слабым, но смешинки и уверенность из него так и не пропали.

«Облегчение, вашу редиску!», – написали тут же головастики, облаченные в военную форму и готовые к любой атаке врагов или защите своих границ и родины.

На меня хлынула волна радости от того, что я слышу родной голос, и тут же во мне разжегся костер гнева.

– Я тебе сейчас устрою привет!! – закричала я, спрыгивая с окна. – Ты где, Сморчок? Что с тобой?!

– В смысле? – удивился он. – Маша, ты…

– Я тебе всю ночь, все утро и весь день звонила, дебил! – Продолжала кричать я под удивленные взгляды котэ, вылизывающего вытянутую заднюю лапу, – а ты не брал трубку и не перезванивал! Да как ты вообще посмел! Козел!

– Маша, Маша, стоп! Зачем тебе понадобилось искать меня ночью?

– Затем! Потому что… Я волновалась за тебя, – тихо отозвалась я. – Ты ушел, и я сразу заснула. Мне приснилось, что тебе плохо, и я… глупо, да, Дэн, но мне было так страшно, что я места себе не находила. Мне снились кошмары, Денис. Давай встретимся сегодня?

– Маленькая моя, – мне показалось, или в его голосе послышалась нежность? – Прости. Прости, хорошо?

– За что?

– Я не могу.

– Почему?

– Маша, я уехал, уже уехал. – Проговорил Смерч тихо.

– Куда это ты уже уехал? – расширились у меня зрачки.

– На море. В Галаз. Как и хотел. – Он тяжело вздохнул. – Только на неделю раньше, не 26-го. Пришлось вчера вылетать срочно.

– Тебя уже нет в городе? – разочарованно выдохнула я. И от негодования я даже по косяку окна долбанула.

– Да, маленькая. И я забыл зарядное, поэтому телефон разрядился. Сегодня же куплю.

Чуть позже я думала, что мой Дэн – прирожденный мастер обманывать. Все это он говорил таким непринужденным убедительным голосом, что ему нельзя было не поверить!

– Вот же черт. – Я нехило расстроилась. – Почему ты называешь меня «маленькой»?

– Потому что хочу так называть тебя. Малышка моя, – он рассмеялся, но смех у него был недолгим и болезненным.

– Ты уехал и не сказал мне? Ну ты и свинья, Смерчинский. Настоящая.

– Прости, Чип.

– Что у тебя с голосом? – не собиралась я его прощать.

– Все в порядке. Маша, ну Маша…

Он извинялся, а я высказывала ему все, что я о нем думаю. Но, в конце концов, Дэн умудрился успокоить меня, сказал, что отныне будет называть меня крошкой и попрощался, словно не мог долго разговаривать по телефону. Но ничего, он обещал звонить каждый день, да и приедет он скоро, в начале июля, и я опять увижу своего любимого недоумка. Сейчас только сдам экзамены и погуляю на долгожданной свадьбе Федьки 1-го июля.

Котэ, кстати, меня все же развеселило – нагадило под дверью и смылось в неизвестном направлении…


Маша не знала, что в это время Дэн находится не около моря, на южном курорте Галаз, а в больнице, в их родном городе. Что он пришел в себя после ножевого ранения, по счастливой случайности избежав осложнений. Что успел поговорить обо всем случившемся с дедом, милицией и даже с ее отцом. Что служба экономической безопасности и федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков при участии Даниила Юрьевича разработали совместный план операции по захвату Андрея Марта и его организованной преступной группировки.

Она не знала, что с этих пор около ее квартиры находилась неприметная машина, в которой сидели двое милиционеров, призванных в случае чего защитить ее от людей Марта. Не была в курсе того, что в другой машине рядышком находятся специально обученные люди из охранного агентства, готовые следовать за нею по пятам. Не догадывалась, что ее телефон на всякий случай прослушивается, а в подъезде стоят миниатюрные камеры наблюдения. Она была бы в шоке, узнай все это, а также то, что за короткое время ее отец умудрился познакомиться со всеми представителями семьи Смерчинских.

Маша просто скучала по своему Денису и желала, чтобы он быстрее к ней вернулся. Впрочем, он тоже по ней скучал.


Дэн отключил сотовый и еще почти минуту слушал тишину. Она… почувствовала, что с ним случилась беда? Почему Бурундучок так волновалась, ведь она ничего не должна была знать. И голос у нее был не только злобный, но и обеспокоенный – парень отлично чувствовал любые проявления эмоций у Марьи. И сны ей снились плохие… С чем это связано? Почему ее интуиция вдруг стала такой яркой? Потому что она действительно любит его? Не смотря на то, что он такой идиот? Бесцеремонный, ветреный, слишком самостоятельный и катастрофически внезапный?

Дэн прикрыл глаза. Голова все еще слегка кружилась после наркоза. Анестезия прошла, и теперь он чувствовал довольно ощутимую тягучую боль в животе. Она усиливалась от любого движения. Поэтому даже дышать парень старался тихо и медленно. А когда разговаривал с Машей, не удержался и засмеялся, услышав ее милый голос, и от этого боль стала сильной, но он терпел. Его девочка не должна узнать, что с ним что-то не так. Ей незачем волноваться. Она должна быть ограждена от неприятностей и проблем. Она – его девушка. Теперь точно его. Одну когда-то он защитить не смог. Но эту защитит точно. Ник решил показать свою силу во всей красе? О'кей, Дэн тоже не будет шутить. Он дал шанс Кларскому отойти в сторону. А тот пошел вперед, напролом.

От злости Смерч сжал руку в кулак. Прекрасно понимал, что от Бурундуковой Никита не отстанет. И его братец – тоже. С ними не договориться. Их нужно устранить.

Поэтому он и сделал то, что сделал. Решил, что это будет самым правильным вариантом. Лера, ушедшая проводить Евгения Борисовича, тоже полностью поддержала его. И отец по телефону – тоже.