Никита сжал челюсти так, что в деснах появилась легкая давящая боль.

Почему Ольга так поступила? Разве он раньше давал ей повод сомневаться в нем? Да он все для нее делал, Nзапрещено цензуройN! Ее сложно было просто выслушать его? Просто выслушать, а не истерить. Истерить должны такие девочки-принцесски, как Карлова, а она-то стоит спокойно!

– Что это было? – спросила Ника, не совсем въезжая в ситуацию. Поняла только, что эта Оля вроде бы как и есть та самая любимая герла Укропа. Девушка не то, чтобы ей не понравилась, скорее, насторожила своим поведением. Интуиция Карловой нашептывала ей, что что-то в девице с мальчишеской стрижкой не так. – Слушай, очнись, а?

– Молчи, – приказал ей Ник злым голосом, провожая взглядом Ольгину фигуру, облаченную в серебристое платье без бретелек. Ее выходки он терпел! Даже пьяную домой утаскивал! И ни слова не сказал против! И какого она подстриглась, как девчонка из бедного приюта?

– Но…

– Я сказал тебе – заткнись. Заткнись и веди себя так, как будто тебя нет. – Его накопившаяся злость-усталость стала выливаться на ни в чем неповинную девушку. Та от обиды пару раз прокляла умника про себя, но смолчала. Уже выучила, что когда у Ника такой взгляд – лучше всего молчать. А еще лучше – отойти куда-нибудь в сторонку, пусть беситься сам с собой, козлоногий скорпион.

Никита еще минуты две или три стоял просто так. Сам он не двигался, менялись только его глаза. Когда в них появились упрямство и жесткость, он как-то резко пришел в себя.

– Быстро за мной. – Он больно схватил Нику за руку и потащил за собой. Ему вдруг пришло в голову, что ему необходимо поговорить с Ольгой и попытаться все ей объяснить. И… черт возьми! Да какого она не дала ему объясниться?

И эта сумасшедшая Ника в придачу рядом. Только тормозит его, идиотка. Никита, не контролируя свою силу, еще больнее сжал запястье девушки, и она чуть слышно вскрикнула.

– Больно!

– Потерпишь.

– Мне больно! Отпусти!

– Я же сказал, заткнись, – рявкнул на нее Никита. Он почти выбежал из ресторана, в котором вот-вот должно было состояться открытие благотворительного вечера – уже заиграл оркестр. Парень огляделся по сторонам внимательными глазами, ища Ольгу, и, все так же таща за собой вяло сопротивляющуюся Нику, быстро направился к стоянке.

Добравшись до нее, в метрах тридцати от себя он увидел Ольгу. Она как раз садилась в такси – мелькнул кусочек ее серебряного платья, дверь авто хлопнула, и светло-желтая «Хонда Фит» тут же газанула вперед.

Никита не растерялся, подбежал к машине, на которой приехал (благо, припаркована она была неподалеку), молниеносно вытащил брелок от сигнализации, нажал на кнопку и залез на водительское сидение.

– Назад, – кивнул он Нике.

– Может, я не поеду? – жалобно сказала она, теребя черный клатч в руках. Запястье той руки, за которую ее схватил Никита, болело.

– Может, ты все-таки закроешь свой очаровательный ротик? Назад. И молчи. Ника, сядь назад.

Карлова послушно села назад, и Ник, забыв пристегнуться, погнал вперед за «Хондой», в которой ехала его Ольга. По дороге он молчал, все так же крепко сжимая зубы, и произнес только пару слов – и то, только тогда, когда ему позвонил брат.

– Оле-е-ень, – протянул он веселым голосом, – ты где, олененок?

– Скоро буду. – Сквозь зубы выдал всего лишь два слова парень. И их хватило, чтобы разозлить Марта.

– Ты, – проговорил он, едва сдерживая ярость – не иначе рядом с ним кто-то находился. – Ты что удумал? Я же тебе сказал – будь на вечере. Я хочу тебя увидеть.

– Я сказал же, что скоро буду, – ответил вполне уже спокойно Ник. – У меня проблемки.

– Если не появишься в течение получаса, тебе будет плохо. – Точно таким же спокойным голосом предупредил Андрей. Интонации в его голосе менялись почти мгновенно, как и настроение. – И я не шучу.

– Я появлюсь.

– Никита. – Вдруг совершенно обыденным голосом сказал его брат. – Это типа светское общество. Высшее звено сегодняшней социальной эволюции. Ты ведь не хочешь оставаться приматом до конца своих дней? Давай, поднимайся с низшей ступни на высшую. Ты должен светиться на таких тусовках. Это такая же необходимость, как и твое образование.

– А ты на какой ступени?

– А я вообще не человек, – рассмеялся в ответ Март действительно каким-то волчьим смехом, в котором, однако, скользнула печаль. – Полчаса, щенок. Полчаса – и ты должен быть здесь. Представлю тебя людям. В дальнейшем ты будешь возглавлять наш официальный бизнес, – вновь его голос стал человеческим – таким, каким и должен быть голос старшего брата, пекущегося о младшем.

– В смысле? – коротко спросил Ник. Все его мысли были заняты только Ольгой.

– Отец сдох на зоне. А из тебя я все-таки сделаю человека, олень. Чтобы ты сдох от старости в окружении заботливых родственников на пуховой перинке. Жду. – И Март положил трубку.

Никита отбросил мобильник на второе переднее кресло, не отрывая взгляда от дороги. «Хонда Фит» неслась по знакомому пути прямо к дому Ольги. Брат порядком удивил молодого человека. Что опять щелкнуло в его ненормально башке? Какой затвор? Ладно, об этом обо всем они поговорят после.

Ника, которой был слышен не только голос Кларского, но и Андрея, тоже слегка прифигела, но опять промолчала.

«Укропный чел, как ты меня достал. Ненормальный, – с тоской подумала она. – Хотя немудрено, что ты стал таким – с братцем-психом другим и не станешь».

Она злым взглядом уставилась на его плечи – Нике тут же захотелось положить на них голову, а потом пустить в эти самые плечи пару пуль. Рука ее продолжала саднить, а гнев смешался с усталостью.

«Вот же ты тварь, – вновь подумала девушка. – Задрал! Хватит меня мучать!»

Никита словно почувствовал, что Ника прожигает в нем дыру взглядом и развернулся к ней. Их злые взгляды встретились: голубые глаза против серых. Первой не выдержала и отвернулась Ника – взгляд Никиты был уж очень тяжелым, как у гипнотизера.

Светло-желтое такси с Ольгой в салоне подъехало к ее дому – здесь Кларский был много раз и прекрасно знал окрестности. Свою любимую девушку он всегда провожал до самой квартиры, но в гостях у нее ни разу не был – как, впрочем, и она у него. На подъезде ко двору Ник ловко обогнал «Хонду» и первым затормозил около подъезда Оли. Хотел догнать ее, как только она выйдет из машины, чтобы девушка не убежала от него в подъезд. Однако его ждал необыкновенный сюрприз. Около подъезда Ольги на заборе сидел Димка, одетый в черный спортивный костюм. Неподалеку от него стоял красно-черный мотоцикл.

Думать о том, как его друг отказался здесь, и что ему тут понадобилось, Кларский не стал. Он молча наблюдал за тем, что Оля выходит из авто, видит Диму и почти бежит к нему, чтобы обнять. Тот в ответ гладит ее по спине, они о чем-то говорят, а после целуются.

– Сука. – Только и сказал Никита, откидываясь назад и складывая руки на груди. Нике стало страшно. Вроде бы он сказал это слово совершенно спокойным тоном, но всего от четырех букв мороз по коже!

Кларский небрежным жестом открыл бардачок и вытащил на свет железный кастет. Ника думала, что сейчас он откроет дверь и ломанется к этим двоим, но парень спокойно надел кастет на пальцы.

Выходить никуда он не спешил. Явно пока что наблюдал за парочкой. Ника тоже наблюдала, предчувствуя что-то плохое. Правда, говорить что бы то ни было Нику она боялась. Мало ли что ему в голову взбредет, идиоту.

Светловолосая девушка глядела на Кларского, а он молча смотрел на них сквозь лобовое стекло. Он был обманчиво спокойным, но девушка явственно чувствовала его искреннюю ярость. Да и сама она была возмущена. Эта Оля не успел только бросить Ника, как уже сама целуется с каким-то типом!

– Это… та, которая, – все ж произнесла девушка вслух. – Она тебе нравится, короче, да?

– Да.

– Это… ты выйдешь к ним? – осторожно спросила она, поглядывая на кастет. По ходу, Укроп сейчас не в адеквате. Если выйдет с этим кастетом на того парня, тому, наверное, придется «скорую» вызывать. А, судя по застывшей на веках Никиты прозрачно-туманной корочки злости – катафалк.

– Выйду. – В тоне парня не было сомнений.

– А почему не сейчас?

– Потому что я жду. – Было ей ответом.

– Чего?

– Развязки. Завязывай с вопросами. – Отозвался Никита.

В салоне повисло тягостное молчание.

– Ну, скот. Ты сам себе подписал смертельный приговор, – проговорил тоном беспристрастного судьи Никита.

– Да брось ты. Слушай, зачем его бить? Поехали, а? – попросила Ника, понимая, что ее слова все равно не помогут.

Она потрогала своего спутника за локоть, призывая успокоиться.

Молодой человек перевел взгляд на слегка припухшее и покрасневшее запястье девушки, на легкую боль в которой она уже не обращала внимания. От изумления он даже тряхнул головой. Когда они были в ресторане, на руке Карловой ничего не было, а это значит, что… Это он так сильно сжал ее хрупкое запястье? Вот же черт!

– Руку, – коротко сказал Никита.

– Ммм?

– Руку дай. – И, не дожидаясь, пока Ника выполнит его просьбу, он сам взял руку девушки.

– Это я сделал? – внимательно изучая кожу, спросил парень.

– Ну как бы да. – Кивнула Ника.

– Прости. Я не заметил.

– Что? – не понял она.

– Я, правда, не хотел делать тебе больно. – Тихо проговорил Никита, проводя пальцами по девичьему запястью. Он никогда не поднимал руку на женщин.

– Что? – снова переспросила Карлова с недоумением.

– Глухая? – неожиданно рявкнул парень, чувствуя себя неловко и небрежно опуская ее запястье.

– Нет. Просто ты… извинился! – Почти с восторгом произнесла девушка. Она до сих пор продолжала злиться на Ника – не только из-за руки, но и из-за много другого, но сейчас на минуточку почти простила.

– Если тебе не понравились мои извинения, беру свои слова назад. – Мрачно сказал Кларский и опять стал смотреть сквозь лобовое стекло на Ольгу и Диму. Его бесил тот факт, что рядом с Чащиным ангел улыбалась так счастливо, как никогда прежде.

– Слушай, ты понял, какая твоя девушка дрянь. Запомни это, и больше не встречайся с такими. Может, поедем? – спросила Ника, нервничая и вновь потирая запястье.

Никита прищурился. Парень в спортивном костюме наклонился к Оле и поцеловал ее в лоб, после чего вновь обнял и стал осторожно покачивать из стороны в сторону в своих объятиях.

– Это мой друг. – Сказал он зачем-то Нике. – Дима.

Раньше бы она мысленно очень ехидно удивилась: «О-о-о, у тебя еще и друзья есть?», а теперь только вздохнула.

– Сиди здесь. Будет неприятно смотреть – отворачивайся. – Велел зачем-то парень.

И Никита, поигрывая кастетом, вышел из машины. На лице его застала свирепая улыбка, собранная из осколков предательства и отчаяния. В Ольге он нашел ту тонкую, едва светящуюся серебро нить, которая соединяла его с нормальным «белым» миром. Князева стала для Ника символом того, что однажды он вырвется из «черного» мира Марта и станет таким, как и все. Сможет закончить универ, поступить в аспирантуру, найти хорошую работу, жениться, завести никому не нужных детей, в конце концов. Но на самом деле никакой ниточки в помине не было. Нет, она была, но неожиданно ее обрезали острыми ножницами, и теперь Никите не за что было больше держаться. Волшебство серебряной нити пропало. И за что ему держаться теперь? Даже Ника, которая подсознательно была определена Никитой в его «черный» мир, оказалась куда лучше, чем милый ангел. Да и друг… мягко говоря, подвел. А ведь с Димкой Ник был знаком еще класса с девятого. Они познакомились осенью, тогда, когда вся землю была застлана багряно-золотистыми сухими листьями, если можно так сказать, на какой-то дворовой стрелке, где парни-школьники бились стенка на стенку. Никита и Димка оказались в противоположных командах, правда, между собой не дрались, но так получилось, что когда-то кто-то шибко умный, увидев драку малолеток, вызвал ментов, Димка и Никки вместе смогли убежать куда-то далеко за гаражи. Почти всех остальных участников драки сотрудники правоохранительных органов сумели поймать, а их двоих – нет. Уже за гаражами, когда мальчишки, тяжело дышавшие от быстрого бега, Чащин увидел, как на только что порванном рукаве светлой, тонкой, явно не по погоде, куртки Ника появляется пятно крови – кто-то полоснул по его руке ножом и глубоко поранил. Никита, увидев кровь, только недовольно фыркнул. Тяжело вздохнув, Димка внезапно предложил пойти к нему домой. Его мать-хирург была дома – у нее был отгул, и рассеченное предплечье «друга» своего сына она зашила быстро, не задавая лишних вопросов, но быстро поняв, что милый с виду мальчишка с холодными светлыми глазами явно не из самой благополучной семьи. Она, пожалев отстраненного от всего на свете Никиту, накормила его и сына вкусным ужином, слегка отругала за то, что они участвовали в драке (не понять этого женщина явно не могла) и пригласила Ника приходить в гости еще. Тот пришел. А Дима был очень даже не против этого. Никита учил его драться, а Димка помогал ему с математикой и еще с кучей вещей.