– Мне тоже одеться нужно, – зевнул Ланде. – И смысл отворачиваться, мы ведь…

– Заткнись. Ни слова больше, – предупредила его оскорблено и смущенно девушка. – Или я тебя удушу. Отвернись к окну и дай мне одеться.

– Как тебе угодно, – обижено сказал молодой человек и улегся на бок, уставившись в окно. Все новые и новые подробности вчерашней ночи всплывали у него в голове, и все сильнее и сильнее ему хотелось улыбаться, желательно, удерживая в объятиях балдевший строптивый морской бриз.

«Как мне угодно… Как мне угодно! Да мне угодно сквозь землю провалиться!!! Он точно издевается! – лихорадочно искала свои вещи на полу Марина. – И сама-то хороша! Напилась и первой к нему приставать стала. А все этот Черри виноват. Нашел себе какую-то девицу, а я оказалась в пролете. Естественно, мне было плохо, а наш Микочка таким отличным шансом воспользовался. Нет бы, отказаться!!! И еще его предки нас застукали. Какой позор! Мамочка, что же делать-то?».

– Ты все? – спросил Микаэль с кровати. Свои джинсы он нашел у изголовья кровати и успел их натянуть.

– Да, почти. Слушай… А тебя что, правда, зовут Ангел? – Вдруг спросила Марина.

– Меня зовут Микаэль. Это имя дал мне мой родной отец, а маме оно никогда не нравилось, – поморщился парень. – Поэтому она всегда называет меня Ангел. Из-за этого мне пришлось менять паспорт.

– Почему?

– Потому что в свидетельстве о рождении и в паспорте я был записан ею, как Ангел! – сердито отвечал хозяин комнаты.

– Что за глупое имя? – Марине казалось, что она где-то что-то упускает. Что-то очень важное. – Зачем она тебя так назвала?

– Потому что ее саму зовут Ангелина. Мама подумала, что будет забавно, если сын Ангелины будет носить имя Ангел. К тому же Микаэль или Михаил – это один из высших ангелов, вернее, архангел, предводитель воинства Света. Мама считает, что с именем получилась забавная игра, и я – Ангел вдвойне.

– О, Боже мой! – поразилась девушка, вспомнив почему-то, что в переписке Черри терпеть не мог, когда она называла его ангелом. – Дурдом. Все, можешь поворачиваться. А Ланде, это что?

– Фамилия. Это моя фамилия, доставшаяся от отца. Мика, Ангел… Почему вы не можете звать меня просто Микаэлем?

– Хватит мне зубы заговаривать, идиот, – прошипела Марина. – Так ты признаешься, что ты решил устроить, а? Поразвлекся со мной, да? Доволен теперь? Немедленно мне отвечай!

– А тебе не понравилось? – совершенно невпопад спросил парень, поворачиваясь и глядя на любимую девушку. Он понимал – или сейчас он что-нибудь сделает, или ее потеряет.

– Понра… – тут девушка осеклась и продолжила злобно. – Понравилось ли мне? Нет! Да что за тупые вопросы! Все, я ухожу, придурок.

– Не уходи, – попросил ее Микаэль неожиданно, остановив прикосновением за локоть. – Пообедай с нами. Пожалуйста.

– Зачем? – сверкнула темными глазами Марина.

– Ты мне нравишься, – признался, наконец, Ланде. Он глубоко вдохнул воздух, прикрыл глаза, удерживая внимание на кончиках ресниц, и представил себя в образе сводного брата – Мика умел быть отличным актером, и когда он надевал маски ролей, что доводилось ему играть, то чувствовал себя иначе. Словно становился действительно другим человеком, и это выражалось в его словах, мимике, походке, даже во взгляде. Ольга, Дэн и Никита тоже были отличными актерами, но между ними и Ланде было одно существенное различие: Оля и Ник играли свои роли в жизни, притворяясь перед другими людьми, Денис – перед самим собой, защищаясь от воспоминаний, а Ланде использовал свой дар только на сцене, где, перевоплощался в другого человека только ради любви к искусству. А сейчас же ему нужны были смелость и настойчивость, а эти качества можно было позаимствовать у Александра.

– Ты мне очень нравишься, – громче и тверже сказал Ланде.

– Что-что? – переспросила удивленно девушка.

– Ты мне очень нравишься, и уже давно, – вновь произнес молодой человек еще куда более уверенно, чем прежде – тембр его изменился и показался Марине знакомым, очень знакомым. – Останься. Ты не пожалеешь, если останешься. Обещаю.

– Что с тобой? – даже перестала злиться брюнетка. Вроде бы он только что был мягким и пушистым котеночком с белой меховой шубкой, а теперь показал коготки, намекая, что он не котеночек вовсе, а взрослый кот, просто миниатюрно сложенный?

– Со мной все в порядке. И да, я общался с тобой вместо Черри. – Совершенно обыденным голосом сообщил парень. – Можешь делать со мной все, что хочешь, устраивать истерики, сбегать или бить, но знай – ты мне очень нравишься.

– Что ты делал, балбес? – не поверила Марина, и поняла вдруг, что Ланде говорит с ней голосом Саши. – Повтори-ка?

– По аське и мобильнику с тобой общался я. Ты думала, это был Черри, но ты ошибалась. И да – мне стыдно и все такое, но я делал это ради тебя.

– Еще раз, – медленно проговорила потрясенная девушка, машинально перебирая длинные черные волосы, перекинутые через плечо. – Ты только что сказал, что общался со мной вместо него? Ты? Ты?

– Я, – кивнул Микаэль и чуть ближе подошел к ней. – Прости.

– Я тебя не прощу. Я тебя сейчас убью, потом убью себя, чтобы не садиться, и буду уже сама просить у тебя прощения на небе, – сказала она негромко, но твердо, пытаясь успокоить бурю в душе. – Я-то, дура, думала, ты эльф голубоглазый. А ты – обыкновенная сволочь. Значит так, умник. Ты решил со мной развлечься? Черри притворялся? А я, как дура, думала, что ему нужна!! Кретин!

– Попробуй меня понять, – сказал своим голосом Ланде. – И прими к сведению, что ты мне очень небезразлична.

– А ты мне без… – Марина осеклась – в комнату вновь совершенно не вовремя заглянула Ангелина Карловна.

– Ну что вы так долго! Давайте же обедать! – воскликнула она, встретилась с испуганным взглядом Марины и сообщила ей. – А я мама Ангела. А как вас зовут?

Воинственность девушки при виде мамы Мики куда-то пропала, и она, опустив руки по бокам, как солдатик, деревянным голосом сказала:

– Марина.

– Мариночка! – обрадовалась экзальтированная женщина. – Какое имя хорошее! Ангел, ну веди же гостью в столовую! Паша тоже очень хочет с ней пообщаться! И Сашенька уже пришел. Злой, правда – наверное, не выспался из-за своей вечеринки, но он с нами тоже посидит. Мариночка, вы знаете Сашу? Это братик Ангела.

– Знает, – кивнул Ланде. – Мама, стой! – закричал он, видя, как Ангелина Карловна, не смущаясь, хватает Марину за руку и тащит следом за собой. – Мама!

– Не повышай голос на мать! Надень рубашку и спускайся вниз, бессовестный, – отозвалась женщина. – Мариночка, не стесняйтесь, хорошо? Чувствуйте себя, как дома. Мы очень любим гостей. Сколько вам лет? Чем вы занимаетесь?

И, задавая девушке вопросы, Ангелина Карловна поволокла ее дальше. Марина, понявшая, что лучше притворится девушкой дурака Мики, чем объяснять, что на самом деле они едва знакомы, послушно стала отвечать на вопросы. А еще в ее хитрой женской голове созрел небольшой план мести Черри. Если он там, в столовой, то наверняка ему будет не очень прикольно, когда он узнает, что Марина – якобы девушка его братика, а не его поклонница. Пусть она ему и не нравится, но его мужское самолюбие будет задето. Ведь с Ланде Черри всегда на контрах.

– Знакомьтесь, девушка нашего Ангела! – пропела Ангелина Карловна, заходя в большую уютную столовую с настоящим камином. Павел Аскольдович кивнул и поспешил поздороваться с Мариной, а с Александром, сидевшим за столом, вышло все примерно так, как Марина и задумала – едва Черри, злобно глотающий холодную газированную воду прямо из бутылки, узнал, что Марина – девушка Микаэля и что родители застали их вместе в одной постели, чуть не подавился и слегка забрызгал быстро спустившегося вниз Ланде.

– Неуч, – холодно-укоризненно посмотрел на сводного брата тот, – подправь манеры.

– Подправь мозговую деятельность, – шепотом, чтобы не слышали родители, отозвался зеленоволосый парень. – Ты с какой это радости с этой девчонкой встречаешься?

– С большой и волосатой. И, пожалуйста, не суй свои грязные навозные руки в наши отношения.

– Утри свой сопливый нос и не приказывай мне, – отмахнулся от него тот. – Нет, это как так, я не понял? Она же вчера только ко мне липла.

– У тебя слишком богатое воображение, друг мой. – Печально отозвался Ланде и добавил чуть-чуть ехидно, интуитивно зная, что сейчас подколет братишку. – А где твоя красавица с пепельными волосами? Оставила, чуть лучше тебя узнав?

– Заткнись, – мигом рассвирепел второй парень. – Усохни, крошка.

– Так я прав, да?

– Ага. Прав. Я тебе с правой стороны челюсть подправлю, чтобы лишнего не болтал, – отозвался обозлено холерик Черри. Неудачу с наглой Анькой он отчего-то очень и очень сильно переживал. И где эту мелкую паршивку теперь искать? Даром, что на самом деле она – красотка, в душе – реальная мелкая противная пацанка с воровскими замашками.

– Не посмеешь. Лучше расскажи, где твоя очаровательная кукла?

– Нарываешься, цыпленок?

– Мальчики! – воззвала парней к порядку радостная Ангелина Карловна которая во время их разговора пытала Марину все новыми и новыми вопросами. – Давайте же обедать.

– И давайте же помолимся перед обедом, – смиренно отозвался Черри, складывая ладони вместе на уровне груди. Он быстро вспыхивал, но и быстро успокаивался. – Скажем «спасибо» Господу нашему за хорошую еду и за то, что Ангел наш нашел себе, наконец, девочку, а не мальчика. Аминь.

– Саша, – одернул его отец. – Не позорь нас перед гостьей брата. Ведешь себя, как малолетний панк. Ах, да, ты же и есть панк. И когда уже вырастешь, нигилист мелкий?

– Пусть лучше Саша будет таким, ярким и эпатажным, – весело отозвалась Ангелина Карловна, – чем серьезным занудой в строгом костюме и в начищенных ботинках, чья мечта – стать менеджером среднего звена в огромной корпорации.

– Вот именно, – почти с восторгом отозвался Черри – мачеху он с детства очень сильно любил. В их семье вообще была удивительная гармония – Саша отлично общался с Ангелиной, а она всегда его защищала и многое разрешала, а Павел Аскольдович души не чаял в Микаэле-Ангеле и с детства старался развивать в нем природы талант к актерскому мастерству, ибо его родной сын актером становиться не хотел.

– А теперь приступим к обеду! Мариночка, что вы любите? Вы ничего не имеете против хорошего сладкого вина?

Бедная Марина имела много чего против – от запахов еды после вчерашнего алкоголя ее вообще слегка тошнило, а голова все еще болела, и она спешно попросила крепкого кофе, изредка поглядывая на Черри и мстительно думая: «Вот смотри, что ты потерял, дурак. Меня потерял. Да и не нужен мне ты… Татуированная овечка». То, что на самом деле с ней все это время общался вовсе не он, а Мика, ее все-таки очень потрясло. Ведь именно во время общения по смс и аське она настолько прониклась Черри – вернее, лже Черри, что ее чувства в разы возросли.

– Ангел, ухаживай за девушкой! – велела тем временем Ангелина Карловна, не совсем понимая, что происходит между этими троими. – Паша, а ты ухаживай за мной.

– С удовольствием, милая.

Все-таки актриса и режиссер очень друг друга любили, и это, а также все тонкости в общении членов этой семьи, включая взаимоотношения с Кристианом Ланде – настоящим отцом Мики, Марина поняла это спустя некоторое время, когда ей пришлось переехать в двухуровневую квартиру этого творческого семейства, впрочем, это уже совершенно другая история. Сейчас же она пыталась улыбаться, изредка хмурилась в сторону предателя Ланде и мило улыбалась Саше. А после обеда, когда Микаэль вызвался проводить ее, прямо в лоб сказала парню, что он все-таки дурак и видеть она его больше не желает: нигде и никогда. Правда, в этот же вечер девушка не сдержалась и написала ему смс-ку, затем долго кружила около телефона, ожидая ответа, а когда он перезвонил, крепилась, чтобы не сразу ответить на звонок, долго-долго не соглашалась на встречу, а потом еще и опоздала на нее почти на полчаса. С тех пор Марина и Ланде стали встречаться, правда, девушка не позволяла ничего большего, чем целомудренное держание за руки и поцелуи, и вообще ни о чем плохом не подозревала еще почти два месяца. Она постепенно все больше и больше влюблялась в молодого человека, не подозревая о том, что он сам все сильнее ею очаровывается. А потом случилось непоправимое – в смысле, это непоправимое случилось в ту самую памятную ночь, а Марина лишь узнала о последствиях.

– Ты готов быть папой? – почти через два месяц перезвонила она Микаэлю-Ангелу, собиравшемуся на генеральную репетицию. Одной рукой она сжимала трубку мобильника, другой – руку Маши, взирающей на подругу большими глазами. В реальность происходящего она верила еще меньше, чем сама Марина, хотя, когда подруги стояли в аптеке, покупая тест, только ржала – говорила, что той только все кажется. Когда оказалось, что ничего Марине не кажется, Маша смеяться, естественно, перестала, и долго успокаивала подругу: у нее от случившегося вообще сначала была истерика – гадалка, гадалка-то оказалась права! Потом, правда, девушка по-взрослому взяла себя в руки, сказала мрачно, что «этот умник сейчас все узнает и поплатиться» и, не думая, позвонила своему парню.