– Приеду, проверю, – пригрозил импозантный мужчина, на ходу застегивая распахнутый пиджак. – А, да, проследи, чтобы с этим идиотом все было в порядке.

– Да-да, конечно, – закивал Петр, испытывая облегчение,– они фактически дошли до стоянки. Охрана, заметив хозяев, тут же вытянулась в струнку и приобрела сосредоточенный вид.

– И за девочкой присмотри.

– Присмотрю.

– Узнай, кто и что она. Подготовь легкое досье. Сможешь, надеюсь? – повернулся мужчина к Петру. Тот мрачно кивнул, думая про себя, что он – не мальчик на побегушках, чтобы собирать какое-то там досье на девчонку. Но вслух ничего, естественно, невысокий, даже хрупкий на вид молодой человек не произнес.

– И сделай так, как я тебе велел насчет нового ВИП-зала.

– Вы мне уже говорили об этом несколько раз.

– Тебе нужно каждую вещь сказать трижды – и это твой минимальный порог запоминания. Иначе забудешь, – фыркнул Даниил Юрьевич.

– Прекратите. – Невеселая и даже злая улыбка скользнула по худощавому лицу. – Вы совсем меня не цените. А понимаю я и с первого раза.

– Что-то я в этом сомневаюсь. Сегодня твой взгляд еще глупее обычного, друг мой славный. Мне тебя что, умолять, чтобы ты хорошо работал? Я плачу тебе немалое жалованье, да и многое к рукам ты прибираешь знатно.

– Ну что вы, я не такой, – притворно возмутился Петр, и его синие глаза заблестели от внутреннего злого смеха. – Работаю не покладая рук и головы, а вы – вы всегда найдете, к чему придраться.

– А я тебе говорил, что работать со мной трудно. Но ты сам напросился работать в управлении клуба, – парировал Даниил Юрьевич, залезая в машину, дверь которой услужливо распахнул один из охранников. Открыв окно на переднем пассажирском сиденье, он поманил к себе Петра.

– Думаю, из нашего сегодняшнего разговора ты все понял, Петя, и сделаешь правильные выводы. Клуб требует твердой руки.

– Да, дед, – отозвался тот спокойно, хотя крепко сжал в кулак – так, что костяшки побледнели – левую ладонь. – Я все понял.

– Надеюсь, без меня тосковать не станешь, – с этими словами Смерчинский-старший закрыл окно, и автомобиль почти бесшумно развернулся и умчался прочь со стоянки.

– Не стану, – отозвался молодой человек и выдохнул с большим облегчением – даже сердце стало биться спокойнее, – дедушка.

Этот молодой мужчина по имени Петр был еще одним внуком Даниилу Юрьевичу и носил славную фамилию Смерчинских вот уже почти двадцать шесть лет. Он являлся одним из директоров клуба и официальным заместителем Даниила Юрьевича, а с недавних пор решил взять на себя дополнительные обязательства – контролировать нелегальную тайную деятельность этого прибыльного местечка, где частенько расслаблялась золотая молодежь. Тайную в первую очередь от самого господина Смерчинского-старшего, его властного деда. Вообще-то тот был очень даже в курсе, что творилось незаконного в его «Алигьери» под покровом ночи, и именно он получал определенный процент прибыли от всего этого.

Петр, тоже желающий получать дополнительную прибыль, не без помощи одного из своих старых друзей, который входил в одну из группировок, известную недавно возрожденному Управлению по борьбе с организованной преступностью, под названием Южные или Пристанские, чуть меньше месяца назад организовал подпольные азартные игры, проводимые в клубе под грифом большой секретности. Также под его контроль попали поставки веществ для тех же запрещенных коктейлей «Дымок», или куда более опасных коктейлей, в состав которых входили куда более сильные наркотические вещества.

Существовало это пока на очень хрупкой основе, уже пользовалось популярностью, особенно у богемной молодежи, поэтому сулило большие выгоды. К тому же дед редко бывал в «Алигьери» и некоторое время точно бы не прознал о том, что творил за его спиной находчивый внук, которого, кстати, покрывал еще один из замов Даниила Юрьевича. А если бы он прознал про «наркококтейльный бизнес» и прочие «шалости», то у Петра к тому времени были бы уже нехилые сбережения, и он со спокойной совестью мог бы уехать за границу.

Но сегодня обычно уверенный в себе молодой человек в позолоченных дорогих итальянских очках пребывал в тихом ужасе. Дед, внезапно нагрянув сюда час назад без всякого звонка или сообщения, решил проинспектировать весь клуб, потому как из отчетов финансового директора понял, что Петр перемудрил с документами, из-за чего прибыль несколько снизилась. Молодой Смерчинский боялся, что моложавый и скорый на расправу дедушка прознает про его противозаконные действа, к примеру, увидит тот же «Дымок», который бармены-дебилы стали продавать уже едва ли не открыто, или заглянет в ту самую комнату во второй ВИП-зоне, где именно сейчас идет игра на серьезные деньги с серьезными людьми, о которых в эти минуты заботился тот самый приятель Петра.

К счастью, Даниил Юрьевич отвлекся на своего второго внука – придурковатого Дэна, с которым у Петра в последнее время отношения были более чем холодные: двоюродные братья с детства друг друга не переносили, и только чудом не наткнулся на игру, задержавшись на втором уровне «Чистилища». Серьезный с виду брюнет в очках едва ли не впервые в жизни был так рад увидеть кузена, напившегося, правда, в компании с очередной девчонкой, на этот раз слишком простоватой для Дениса. Впрочем, второму Смерчинскому было безразлично, с кем проводит время его брат: да хоть с парнями. Но вот известие о том, что светловолосая и без намека на макияж и женственность девчонка стала вдруг официальной девушкой Дэна, его заинтересовало. Можно даже будет как-нибудь попробовать поиграть с ней на виду у «любимого» братика и поиздеваться над зазнавшимся идиотом. Сначала своей «удачи» молодой директор клуба не оценил – когда, находясь наверху, увидел вдруг за стойкой бара брата в компании его дружков-музыкантов, которые по протекции все того же Дениса выступали каждую неделю в «Чистилище», на панк-концертах, он пришел в ярость. Дэн, который уже месяца три не посещал это заведение, легко мог узнать, что некоторые бармены продают запрещенные коктейли, и доложить об этом деду. Однако он что-то выпил и стал невменяемым – на радость Петру. А потом и вовсе перетянул на себя внимание Даниила Юрьевича.

– Не стану, не беспокойся, – повторил негромко Петр, всматриваясь вдаль – вдруг дед решит вернуться? – и утирая выступившие на лбу капельки пота. Былое спокойствие и уверенность медленно возвращались к нему. На то, как мимо него едва ли не со скоростью света пронеслись две темные фигуры с рюкзаками за спинами, он не обратил внимания. Однако, вернувшись с недовольным лицом в кабинет Даниила Юрьевича и не обнаружив там братца и его девчонки, Петр обозлился. Охранники, пожав плечами, сказали, что парочка пожелала уйти в ночь, а они не видели смысла ей препятствовать.

«Что ж, так или иначе я соберу на твою девчонку досье», – подумал Петр, прежде чем отправиться из своего кабинета туда, где шла нелегальная игра.


Едва мы оказались около кабинета дедушки Смерчинского, располагающегося в одной из башен (я восхищенно крутила головой, подумав, что предложение Дэна надо было все же принимать, потому как стать невесткой такого богатого дяди – совсем недурственно), в голове Смерча что-то щелкнуло (жаль, что я не слышала), и он почти пришел в себя. Отцепившись от невозмутимых охранников, он вдруг потряс головой и остановился как вкопанный.

– Куда мы идем? – хрипло проговорил он, с большим удивлением рассматривая внутреннее убранство стен. «Стекло» из его глаз исчезло, лишь покрасневшие белки напоминали о том, что несколько часов обладатель этих глаз был не в себе.

– В кабинет твоего дедушки, – мстительно сказала я, видя, как его глаза становятся нормальными, живыми.

– Что? Куда? – медленно повернул голову в мою сторону парень. Охранники тактично молчали, но мне показалось, что один из них едва заметно улыбнулся.

– К дедушке твоему, – повторила я. – Он, знаешь ли, недоволен немного твоим пьянством беспробудным. Решил, что в его кабинете тебе будет лучше, чем за столиком в кафе.

– К дедушке? – еще неокрепшим голосом спросил парень. – К дедушке? – повторил он с удивлением.

– К дедушке, к дедушке, – закивала я с улыбкой, глядя на пришедшего в себя глупенького Смерчика, чьи глаза были такими же несчастными и круглыми, как у котенка, который охотился за птичкой: ждал, караулил, махал пушистым хвостиком, прыгнул наконец на нее, а она возьми, да улети в небо. – Слушай, сколько твоему деду лет, такой дядька молодой на…

Но, едва услышав про родного дедушку, Смерч перебил меня, что-то скороговоркой сказал охраннику – тот только кивнул – и свалил, естественно, вместе со мной. Он заставил меня бежать вниз по длинной лестнице с широкими ступенями, на которой был выстлан темно-бордовый ковер, вниз, к холлу. С родственником ему явно не хотелось встречаться – ну с чего бы еще мальчик-ветер дунул вон из клуба, славно и не пил вовсе. В холле мы сделали кратковременную остановку – парень забежал за нашими рюкзаками в раздевалку, вернулся ко мне, мы повернули направо и через подземную стоянку вылетели из гостеприимного ночного клуба, остановившись только в соседнем переулке. Дэн прислонился к холодной стене спящего дома и закрыл лицо руками. Выглядел он неважно, и вообще вокруг Смерча носилась хаотичная аура страданий – я ее прямо-таки физически ощущала.

– Ну, ты и псих! Ты зачем так дунул? – напустилась я на партнера. Что за привычка все время носиться?

– Не бежала бы… не бежала бы со мной, – глухо отозвался брюнет.

– Я тебя одного не смогла оставить, – тут же гордо отозвалась я, переворачивая ситуацию в свою пользу, хотя побежала за ним, сама не знаю почему. Как будто он захотел этого, я почувствовала и последовала его примеру.

– Что, дедушки боишься? – полюбопытствовала я, все еще тяжело дыша и оглядываясь. Ночь, темно, прохладно слегка – свежестью дышится легко, а вот пальцы все же мерзнут, темно-синее небо над головой, куча звенящих серебром звезд и даже луна, предпочитающая держаться в одиночестве, подальше от собратьев по небу. Почти что романтика!

– Нет…

– Зря ты убежал, твой дедуля все равно свалил. Эй, ты в порядке? – наклонилась я к нему. Вроде только что бегал нормально, а теперь страдает. И мне его жаль – ну, опять же, как поранившего лапку котенка.

– Как же мне плохо, – простонал Дэн, обхватив взлохмаченную голову обеими руками и опускаясь на корточки. – Чер-р-рт…

Я осторожно села рядом с ним и погладила его по бледной холодной руке:

– Пить не нужно было, дурачок. – Ничего лучше этой фразы я не нашла. – Алкоголизм – вещь страшная.

– Пить? – из-под челки посмотрел на меня белый, как полотно, Дэн. – Пить? И это ты мне говоришь, маленькая нахалка? Ты соображаешь, что делаешь, глупая?

– В смысле? – прикинулась я овечкой. Но, наверное, меня выдал взгляд. Или закушенная губа.

– В прямом… я сейчас умру из-за тебя… – Он замолчал, жадно начав ловить ртом воздух. – В прямом, да – ты меня напоила, – он сглотнул и тяжело вздохнул.

– Я? – попыталась отмазаться я, но, естественно, этого не получилось.

– Ты, именно ты. Зачем? Объясни? Тебе показалось, что будет забавно?

– Докажи! – мигом ощетинилась я. – Докажи, что это я!

– А кто еще? – возмутился мой партнер, и в его голосе слышалось такое осуждение, как будто бы я преступление совершила. – Сам бы я пить не стал, значит, вы что-то мне подложили… Я от тебя этого не ожидал.

Мне стало стыдно, и от этого я опять стала нести ерунду по принципу «Лучшая защита – это нападение».

– А я не ожидала, что ты будешь вести себя, как… как идиот. Где ты видел, чтобы со взрослыми мужчинами такое творилось после принятия совсем небольшого количества алкоголя?

– Это семейное, – с тихим стоном ответил парень. Мне стало жаль его еще больше. По ходу, ему реально плохо…

Орел осторожно приземлился на плечо Дэна и коснулся крылом его щеки. Парень отчего-то слабо улыбнулся.

– Точно-точно. У твоих папы и дяди такой же недуг, – вспомнились мне слова его деда.

– А ты откуда знаешь? – удивился Смерч.

– Дедушка сказал, – мстительно захихикала я.

– Как мы умудрились на него наткнуться? Он в клубе редко бывает… – только и вздохнул он, морщась от головной боли. – Я начинаю верить, что удача навечно покинула меня. Да и я не был в «Алигьери» уже кучу времени, но именно сегодня, с тобой…

– Неудачник.

– Это ты приносишь мне несчастья. Маша, сейчас мне не до этого, но я тебе отомщу, – пригрозил парень, поднимая на меня взгляд, – его глаза скрывали темные пряди волос, упавшие на лицо. – Ты пожалеешь… блин…

– Да-да… Пожалею. И ты тоже. Ты помнишь, что ты вытворял?

– Нет.

– Отлично! Тогда мы квиты, – нашла я выход, тоже прислонившись спиной к холодной стене дома. Почти сразу я подалась назад – пояснице стало сильно уж холодно.

– Квиты? – переспросил Смерч, обхватив себя обеими руками.