Д. Рени - Мой книжный парень

— Что смешного?

— Ты, — сказали они одновременно.

— А ну, тихо!

— Ладно-ладно, так из-за чего такого срочного ты подняла нас в такую рань в воскресенье?

— О, да, полдень — это очень рано, — проворчала я. — Ты забыл? Я должна выиграть это пари, и у нас осталось всего пару недель, а Трэвис не нашел свою книжную подружку и не охмурил ее. Время дорого.

— О`кей, так что мы сегодня делаем?

— Собираем информацию.

— О`кеей, — протянул Брент.

Я включила телевизор, нашла Нетфликс и стала искать девчачьи фильмы. Когда я нашла «Девушку в розовом», то услышала громкое:

— О, черт, неееет.

Я повернулась и увидела, как оба парня трясут головами.

— Что значит «черт, неееет»? И кто говорит «неееет»?

— Так говорят, когда простого «нет» недостаточно, — ответил Трэвис. — И нет никаких шансов, что мы будем смотреть девчачьи фильмы весь день.

— Это такой способ заставить кого-нибудь посмотреть с тобой кино? Могла бы просто попросить. Или, подожди… таким образом мы расплачиваемся за вчерашний отдых? Тебе ведь было весело. Я знаю это. И мне стопроцентно было весело. И Трэву, уверен, тоже.

— Вам, парни, надо увидеть, что заставляет нас, молодых девушек, увлекаться плохими парнями. Если не собираетесь читать об этом, то хотя бы посмотрите. Может, это поможет вам немного понять.

— Ким, я говорил тебе, я согласен на пари, но я не мудак. Я не хочу, чтобы девчонка увлекалась мной. Мне просто нужно, чтобы я смог понравился ей достаточно, чтобы выиграть это пари. И затем я опять в игре, — признался Трэвис. Вообще-то это, вроде как, огорчило меня.

— Ты не понимаешь. Пятиминутный разговор с неизвестной девчонкой, которую я выберу, это здорово и все. Но что ты сделаешь, когда останешься с ней на несколько часов, будешь стараться узнать ее, когда тебе на самом деле все равно? И как насчет того, что мы не можем подцепить просто случайную девчонку? Нам нужно найти кого-то подходящего для твоей книжной подружки. Она ведь может и сказать тебе идти на хер.

— Ты только что сказала «хер»?

— Это все, что ты услышал из всего разговора? Ты безнадежен! — крикнула я.

— Ладно, без разницы, время киношек. Но если мы собираемся смотреть это, в первую очередь, мне нужна еда.

— Согласен, — добавил Брент.

— Прекрасно, пойдем, перехватим чего-нибудь, — я схватила свитер, и мы вышли.

* * *

Мы пошли в закусочную, которая располагалась за углом моей общаги, и вернулись к нашему обычному состоянию: смеялись…ну, смеялись надо мной; и шутили…да, да, шутили тоже надо мной. Это было так мило. Я рада, что все наладилось и стало как прежде. А иначе я бы попросту перестала дружить с этими двумя. А я ведь действительно наслаждалась их дружбой. Они оба были умными, но каждый по-своему. Брент был очень начитан, он знал об этом и не боялся разговаривать с кем угодно. И было действительно несправедливо, что он был так хорош собой, так умен, и при этом едва должен был прилагать усилия к учебе. Трэву же наоборот приходилось заниматься, чтобы его не выперли из универа, но он не парился по этому поводу. И если он не понимал чего-то, то он старался до тех пор, пока не начинал понимать. Полагаю, в этом плане он был больше похож на меня. Тем не менее, я не думаю, что действительно занималась ради знаний так же сильно, как занималась ради хороших оценок, но, полагаю, это подразумевало, что я в любом случае попутно усвоила пару вещей.

Я также узнала их с другой стороны, помимо невероятно красивой внешности и флирта. Например, Трэвис потирал нижнюю губу в глубокой задумчивости или когда сосредотачивался на чем-то. Он скрещивал руки, когда был огорчен чем-то, или смотрел направо, когда пытался избежать чего-то. У Брента было два вида смеха: настоящий и нервный — и я не думаю, что он вообще знал об этом. Он почесывал ухо, когда был смущен, и глубоко заглядывал в твои глаза, если хотел добиться внимания. Это почти как если бы он пытался зафиксировать тебя в своем сознании. Со мной это всегда срабатывало, так что, хэй, может он владел какими-то штуками «людей икс». Кто знает…

Когда Трэвис отошел в туалет, я была в легкой задумчивости, когда услышала, как Брент зовет меня.

— А?

— Ты где витаешь?

— Прости, просто задумалась.

— О чем?

— Да ни о чем особо, — ответила я и поймала его тот самый взгляд.

— О, брось эти свои штучки со сверхъестественным взглядом. Я вернулась и вся во внимании.

— Каким взглядом?

Я стала объяснять, а он смеялся над моим сравнением с «людьми икс». А затем он спросил, что еще я заметила, поэтому я рассказала все те мелочи, которые знала о нем. Он выслушал, а потом сидел с глубоко задумчивым видом, прежде чем произнес:

— Ха.

Я посмотрела на него в замешательстве.

— Просто никто никогда раньше не замечал обо мне чего-то подобного, — тихо проговорил он, все еще пристально вглядываясь и желая убедиться, что полностью владеет моим вниманием.

Его голос был низким, будто то признание сделало его уязвимым. И на мгновение я представила, как он говорит: «И поэтому я интересуюсь тобой гораздо больше, чем как другом». И тогда я поняла, что начала увлекаться Брентом. Черт, дурацкое пари. Прошлой ночью это вовсе не была паранойя, я просто неправильно поняла из-за чего паниковала. Я не должна была волноваться о Трэвисе и Бренте, я должна была волноваться о себе. Так, стоп, хватит! Я не могу принять это, особенно когда мне по-настоящему понравилось с ним дружить. И особенно потому, что между нами ничего просто не могло было произойти. Я была его чокнутым другом, который случайно оказался девчонкой, и ничего больше.

Клянусь, я, должно быть, выглядела как ненормальная, пристально глядя в его глаза и ничего при этом не говоря, но затем появился Трэвис и спас ситуацию:

— Такое ощущение, будто я пошел в женский туалет с длиннющей очередью, в которой должен был проторчать. Где это видано, чтобы были очереди в мужской туалет?

Момент был разрушен, и я пришла в себя. Я рискнула посмотреть на Брента, но он выглядел как всегда: спокойно и невозмутимо. Ага, мне определенно это только почудилось. Остаток дня прошел чудесно. Мы посмотрели половину фильма «Девушки в розовом», пока парни не сломались, и мы просто зависали и смотрели телевизор до тех пор, пока не настала пора расходиться. Ага, мне определенно нравилось дружить с ними.

Следующим утром я проснулась рано. У меня была бурная ночь, и я не выспалась. Надо же, даже не знаю почему. Может это из-за сна про чрезвычайно жаркий секс втроём, что я видела с не кем иным, как с Бивисом и Баттхедом в главной роли. Стоять! Вернемся назад, не настоящие Бивис и Баттхед, а моя версия их — Трэвис и Брент. Все начиналось изумительно. Нет-нет, не так… аах-умительно, спасибо большое. Это было жарко и страстно, и, пожалуй, чересчур реально. Но два великолепных красавчика, чья цель во сне была доставлять мне удовольствие и исполнять любую мою прихоть… о, да, это было бесподобно. Но, конечно же, я фрик даже в своих снах. Потому что внезапно два сексуальных парня превратились в жутких животных — какого-то гибрида льва и медведя — которые решили пописать вокруг меня, чтобы пометить свою территорию, а я была все еще, блин, раздета.

Раз я так рано встала, решила быть хорошей девочкой и снова попытаться позаниматься. Однако больше никакой тренажерки! Я отправилась на пробежку, которая быстро превратилась в бег трусцой, который быстро превратился в энергичную ходьбу — и все это за первую половину мили. Я старалась и провалилась, но я хотя бы попыталась, правильно? Поразительно, но энергичная ходьба не слишком способствовала просветлению в моей голове. Может это потому, что я слушала Селену Гомес «Slow Down» на репите[8]. Да, втайне ото всех я была двенадцатилетней девчонкой, помешанной на Селене — ну так подайте на меня в суд! Это была песня о жарких движениях всю ночь напролет… на танцполе, конечно, потому что в такой песне не могло быть сексуального подтекста. Вот стыд! Ведь в моей версии не было танцпола, так как я вновь прокручивала первую часть своего сна. Именно поэтому я заверещала как банши, когда кто-то похлопал меня по плечу.

Я повернулась, кулак наготове: мамочка не воспитала из меня идиотку, и я не позволю какому-то засранцу похитить меня, пока я иду и пою, подражая моей дорогой Селене. И там оказался Трэвис, надрывавшийся от смеха и жестом показывающий мне высунуть наушники.

— Черт, девочка, опусти свой кулак и перестань орать. Я думаю, ты уже разбудила всех спящих студенток.

— Ну и кто, черт возьми, подбирается к ничего не подозревающим невинным девчонкам? — огрызнулась я.

— Ты? Невинная? Я тебя умоляю. И я не подкрадывался. Я позвал тебя минимум дюжину раз, но ты не слышала.

— Что ты здесь вообще делаешь? Ты преследуешь меня? — спросила я. Зачем ему было нужно преследовать меня — было выше моего понимания.

— А, я бегаю здесь, — ответил он, нахмурив брови.

— Здесь?

— Это известное среди бегунов место. Вон, видишь, все остальные люди пытаются бежать в обход твоей медленной задницы. Хотя задница шикарная. Было особенно мило наблюдать, как ты виляешь бедрами под тот мотив, который ты там слушаешь.

— Ах, ты! Однажды тебе наскучит флиртовать со мной.

— Никогда. Ты слишком забавно психуешь.

— Так почему ты бегаешь здесь? Разве ты не тренируешься в зале?

— Да, и бегаю тоже там, но иногда люблю бывать на воздухе. Здесь вид симпатичней, чем на беговой дорожке.

— Трэвис наслаждается природой в одиночестве подальше от восторженной толпы фанатов. Кто бы подумал? Сюрприз, сюрприз, — рассмеялась я.

— Это я то сюрприз? А как насчет того, что ты бегаешь… поправочка, ходишь здесь — вот это действительно сюрприз, — усмехнулся он в ответ.

— Я просто экспериментирую. Ты же знаешь, теперь я не вернусь в тренажерку после моего грандиозного провала.

Трэвис ухмыльнулся, вспоминая нашу первую встречу.

— Да, это было потрясающе. Но почему бы тебе не присоединиться ко мне? Я покажу тебе, что делать, и никто не тронет тебя, пока я рядом.

— Неее, я в порядке.

— Ты только что сказала «неее»? — спросил он приятно удивившись.

— Ну что я могу сказать? Ты на меня влияешь.

— Тогда пошли со мной в зал заниматься. Я помогу тебе.

— Может быть. Как насчет того, чтобы начать с ходьбы и, может, бега трусцой здесь в течение нескольких дней.

— Ладно, хорошо, тогда я присоединюсь к тебе.

— Но ты бегаешь, — указала я на очевидный факт.

— Ну, так похожу несколько дней, — пожал он плечами. А затем пошел со мной.

Какое-то время мы шли в тишине, но, на удивление, она не была неловкой. Было по-настоящему приятно наслаждаться деревьями, тихим гулом насекомых и Трэвисом рядом со мной. Он бегал, прежде чем присоединиться ко мне, и поэтому все еще был покрыт тонким слоем пота, который блестел в лучах рассвета. Я, возможно, глянула на него пару раз тайком, и это того стоило. Он выглядел великолепно.

— Так что ты слушаешь? — спросил он, нарушая тишину.

Я обдумывала, не соврать ли ему, сказав, что я слушала что-то вроде Пинк Флойда, чтобы заслужить его уважение, и да, я знала, кто такие Пинк Флойд. Так случилось, что мне нравится очень разнообразная музыка. Но решила сказать правду.

— Обещай не смеяться.

Он посмотрел на меня так, будто я попросила его прыгнуть с обрыва.

— Не могу.

— И чего я заморачиваюсь? Ладно, без разницы. Я слушала Селену Гомес.

— Это не та горячая малышка, которая была достаточно глупа, чтобы начать встречаться с Бивером[9], или как там его? — я не смогла сдержать вырвавшийся у меня смешок.

— Да, это она.

— Не в моем вкусе, но каждому свое.

Он не засмеялся. Я лишилась дара речи… он не засмеялся.

— Это жизнерадостная песня с отличным ритмом, она заводит меня. Ну, должна заводить, по крайней мере. Но я подзабыла кое-что, когда начала бегать.

— И что ты забыла?

— Что я ненавижу бегать.

Трэвис усмехнулся, и я нашла это очаровательным. Это было приятней, чем когда он смеется надо мной, даже если мне это и нравится в какой-то мере.

— А как насчет тебя? Что ты слушаешь во время бега? — спросила я, замечая, что у него нет с собой айпода.

— Ничего. Это мое время: возможность сбежать от всего. Мне не нужно беспокоиться о тренировках, об учебе, да даже о следующем перепихе. Только я. Я не люблю, когда что-то нарушает мое личное пространство и уединение.

У меня аж рот приоткрылся. Никогда и представить не могла, что Трэвис может сказать что-то настолько глубокое. И я ценила это. А потом до меня дошло… я даже остановилась от осознания этого. Через мгновение он понял, что меня нет рядом, и обернулся.